Объятия...
Обрывок первый. Немного задохнуться…
Так смотрят на ребенка – и она опустила глаза, ведь это могло задеть его. Он злился беспомощно, как в самом деле злятся дети. И от этого ей становилось невыносимо жалко его. Прямо у нее на глазах отчаяние и невозможность ничего изменить ломали этого молодого и сильного парня. Расставание неизбежно, она предусмотрительно сказала ему об этом заранее. 2х10=20 свиданий, прибавь еще один день и может сформироваться привычка, поэтому только 20. Так они в шутку договорились. Обоим хотелось игры, да именно игры, так, чтоб на грани, чтоб, прям, на краю обрыва, чтоб немного задохнуться… и потом снова пойти своим обычным путем.
После третьего свидания было ясно, что он влюблен. Она наблюдала за ним снисходительно, но была ласкова и проявляла почти материнскую нежность, что приводило его в тихое бешенство. После шестого она занервничала, когда увидела милое сообщение в vk от его однокурсницы. На седьмом они припозднились в кафе в центре города и после шли в обнимку среди фонарей и мокрого снега. Поцеловались где-то на улице, как подростки, оглядываясь и покатываясь со смеху. Она уже не смотрела на него, как на милого настойчивого мальчика. У него шел последний год магистратуры, и вся эта история была очень некстати, он почти забросил диплом. Иногда она думала, что сделала бы со своим сыном, если бы он был жив сейчас, и стал встречаться с такой взрослой женщиной, как она сама? Что бы сделала? «Убила» бы, конечно! А потом от таких мыслей она плакала о сыне…
Обрывок второй. Тринадцать…
Встречались взахлеб, почти каждый день. После 12-ого свидания они провели ночь у него на квартире – вдоволь нацеловавшись, уснули обняв друг друга как дети. Без секса. Она была разведенка, но при этом христианка в третьем поколении – сложный коктейль, поэтому не могла, и не хотела переходить грань… Ну, как не хотела? Хотела, конечно! Просто есть вещи посильнее желаний. Он старался относиться с пониманием к ее убеждениям, но в итоге, просто стал их заложником. На тринадцатом они сидели в парке, заваленные снегом, пили кофе из одноразовых стаканчиков и смеялись, взявшись за руки. Она понимала, что в прошлый раз все могло зайти слишком далеко, и решила сегодня здесь и сейчас все закончить. Правильная девочка «пошалила», пора остановиться. Помахала ему на прощанье и такси рвануло в сторону спальных районов. Он немного постоял улыбаясь, и спрятав руки в карманы, усмехнулся – его перчатки остались в ее сумке. «Завтра…» - подумал он. Но на следующий день она не ответила на звонки. Через три дня молчания он понял, что с ним расстались «по-английски» - жестоко, без слов.
Ему было запрещено даже думать о том, чтобы прийти к ней домой. И он лихорадочно прикидывал, что сказать ее дочери-подростку, если та откроет дверь. В итоге, не решился…
Обрывок третий. Не по-взрослому…
Ноту протеста она получила в телеграмм, в полдень. Что-то вроде требования увидеться на нейтральной территории, в противном случае он просто придет к ней домой, если не пустят, будет сидеть у двери. В p.s. было добавлено, что он вообще перестал писать диплом.
Почти не спала две ночи, ругала себя, ненавидела, успокаивала и точно знала, что поступила глупо и дурно. Дурно, когда согласилась встречаться, глупо, когда просто исчезла… это безответственно и не по-взрослому.
Раскачиваясь взад-вперед, он сидел на кровати, скрестив ноги и прожигал взглядом телефон. Позвонила мама. Она жила в другом городе, если точно – в другой стране. Звонила редко, и сегодня он не ожидал услышать ее голос, и не очень-то хотел...
Дела у него идут отлично, пишет магистерскую, да, ест нормально, высыпается. Нет, какие девушки? У него, что есть время на всякие глупости? Хорошо-хорошо, после защиты он обязательно обзаведется какой-нибудь нормальной девушкой. Да, и познакомит. Конечно… Распрощались.
Приходили сообщения в телеграмм, инсту, вк… Не она… Не она… Не она…
Сидеть дома стало невыносимо, он схватил куртку и с размаху открыл входную дверь. Она вскрикнула от удара, схватилась за плечо и присела от боли, но не заплакала. Ей вообще трудно давались слезы. Он оторопело посторонился, и она вошла. Обнять не решился и даже не извинился.
Обрывок четвертый. Он – сын подруги…
Сидели на кухне напротив друг друга, молча. Она знала, что виновата, он знал, что теряет ее. Почему-то посмотрел на кухонные часы – встали, забыл батарейку купить… Что-то вроде «прости меня» прозвучало в воздухе, он посмотрел на нее, а она закусила губу. Выглядело забавно и он ожил той легкой улыбкой, которая ей так нравилась...
Почему две детские души застряли в двух довольно взрослых телах, столкнулись и теперь совсем не знают, что делать? Она закрыла глаза, вздохнула, и начала разговор с этим мальчиком как мать: все это глупости, она виновата, на этом и стоит закончить – ему вернуться к учебе, а ей к своей обычной жизни. Слова тоскливо повисали над ними и лопались быстро, как дешевые мыльные пузыри.
Когда и как случилась эта катастрофа? Он – сын подруги ее подруги, как-то так… Познакомились на дне рождения знакомой, когда приехал забрать свою мать – столкнулись в дверях, не смогли разойтись. Взгляды пересеклись… Короче, бред какой-то. Потом, месяца два спустя, встретились в торговом центре, выпили кофе. В общем, случился коннект.
Обрывок пятый. Маленький мальчик?!..
Она снова вздохнула. Он нервно провел рукой по столу и начал: получается, они расстались? Вернее, она с ним рассталась. Он знал, что не надо было просить ее остаться в ту ночь… Он виноват, но все равно, это не честно, не честно совсем, вот так исчезнуть…
Она чувствовала, что сейчас просто притянет его к себе через стол, поцелует, и все понесется по новой. Пришлось выдавить из себя что-то подобное нравоучению: он ей как сын, это глупо и дурно. Он нервничал и искал аргументы: а когда она целовала его той ночью, он тоже был для нее маленьким мальчиком? Это было дурно? Ей приходилось упорно гнуть свою линию: это было очень плохо, и начинать не стоило.
Почему Любовь – это плохо, почему глупо, почему?! Она и сама толком не знала…
Он почувствовал ее секундную слабину и выложил последний козырь. Они договаривались о 20 свиданиях, прошло только 13! Она поправила, что 14, если считать сегодняшнюю встречу. Он согласился, пусть так. Осталось еще 6 свиданий! И она не может нарушить договор. Несколько секунд смотрел на нее не дыша. Потом просто обошел стол и поцеловал. И все… она так и думала, что все этим закончится… Оттолкнула его, быстро накинула пуховик, и не застегиваясь, выбежала на улицу, предварительно крикнув, что он гадкий мальчишка.
Он стоял улыбаясь, еще не очень поняв - это «да» или «нет»? По ощущениям выходило, что вроде «да», если еще учесть, что она ответила на поцелуй! Он навзничь упал на кровать и пару тройку раз, как ребенок, дернулся от счастья.
Наспех надев шапку и просто запахнув пуховик, она вбежала на улицу. Замерзшими пальцами набрала номер и вызвала такси. Что она делает?! Что она творит, вообще?! В машине открыла сумку и горько усмехнулась. Конечно! Его перчатки…
Обрывок шестой. Нежно…
Словно в забытьи она стояла перед «Объятиями» Георга Кольбе, пытаясь понять, что же есть Любовь? Почему случается Любовь, на которую нельзя ответить, даже если очень хочешь?
Он подошел сзади тихо и обнял за плечи, прижавшись лицом к шее, почувствовал ее аромат, и вздохнул от счастья. Шёпотом, улыбаясь, попросил: пусть они проведут оставшееся время как настоящие влюбленные, и ни о чем грустном говорить и думать сегодня не будут. Она кивнула.
Бродили по полупустой картинной галерее, перекидываясь редкими фразами и смешливо-нежными взглядами.
Как-то совсем неожиданно он почувствовал толчок в спину. Они оба обернулись. Невольно она отступила назад и так ощутимо ущипнула его под лопаткой, что возглас радости от встречи с однокурсником получился слегка неестественным. Перед ними стояли рыжеватый веселый парень с невысокой приятной подругой. Пришлось, нервно улыбаясь, немного пообщаться. Да, это младшая двоюродная сестра его мамы. Она из Белорусии, приехала ненадолго, мама попросила «погулять» ее по городу. Парень улыбнулся, хлопнул его по плечу, подхватил свою милаху под руку, и они исчезли в следующем зале.
Двоюродная сестра из Белорусии!! Толкая друг друга и давясь от смеха, почти заползли в соседний зал, где шла видеозапись какой-то лекции… Все еще тихо угорая, они вдруг обнаружили себя почти в полной темноте. Она спохватилась, и уже рванула к выходу, когда он силой притянул ее к себе. Взгляд молодого мужчины красноречиво говорил о том, что они договаривались вести себя как настоящие влюбленные. И… она отпустила себя… Целовались нежно и самозабвенно… Через пару минут добрая половина зала позабыла про лектора… Пришлось покинуть помещение.
Обрывок седьмой. Притворись моим парнем…
Прошло два дня прежде, чем снова случилась встреча. Вечером ее телефон засветился сообщением. Он едет с подработки, устал и очень хочет к ней. Она уже сто раз пожалела, что на днях между делом упомянула об отъезде дочери к отцу в Москву. Звонок в дверь. Она взглянула на часы, было без пятнадцати десять. Зашел робко, улыбаясь, как дитя, в рождественское утро. Она вздохнула. Закусив губу, снял обувь и прошел на кухню. Он понимал, что, уговорив ее еще на несколько встреч, только продлил агонию их отношений. Но сделать с собой ничего не мог…
Запечённая куриная грудка и салат – это все, что она может предложить. Он кивнул и огляделся. Белые стены, минимум мебели и поверхностей, а энергию и стиль пространству задавали шторы, пледы и неоправданное количество подушек. Ему понравилось. Подумал, что место притягательное и аккуратно приоткрыл дверь спальни. Кровать была уже расправлена. Он опустил голову, усмехнулся и сел на пол, облокотившись на дверной косяк. Из кухни его позвал голос любимой женщины: все готово, он может идти есть.
Он не хочет есть!
Что за глупости?! С воинствующим видом она вышла из кухни и слегка смутилась, когда увидела, где он сидит… Он смотрел в глаза нежно и дерзко, и довольно улыбался, видя, что она нервничает. Пришлось отыгрывать «маму». «Мелкий паршивец! Быстро мыть руки и за стол!» Она хлестнула его кухонным полотенцем и потянула за ухо. Но он просто завалил женщину на пол и завис над ней неровно дыша и уже не улыбаясь. Пара вариантов разворота событий пронеслось у нее в голове. Оба не входили в ее планы. Сама не зная почему, просто оттолкнула его, кувыркнулась назад, и в следующую секунду оказалась в метре от ошеломленного парня. Мысленно поблагодарила своего тренера по пилатесу, встала и победоносно заявила, что идет есть. Но тут же упала на пол, вздрагивая от смеха. Он недовольно покачал головой… Может, ей просто выйти за него замуж? Тогда не понадобится вытворять такие акробатические трюки…
Решили есть в зале и смотреть кино. Он предложил «Притворись моим парнем» за что был хорошенько побит подушками. Сошлись на какой-то французской комедии, где главные герои пол фильма говорят на исковерканном французском с диким акцентом. Хохотали до колик.
Утро было пасмурным. Он проснулся на диване, укрытый пледом. Кругом было очень тихо, на журнальном столике, сложенная уголком стояла записка: «Просто захлопни дверь». Он потер ладонями сонное лицо. Не ласково…
Обрывок восьмой. Мокрый и горячий…
Сообщение пришло в 10 утра. «Вчера ничего не было. На что злишься? На то, что ничего не было?» И смайлик сердечко. Раздраженно отложила телефон. Она откровенно злилась, все труднее было играть во влюбленных и… не влюбляться уже по-настоящему.
Звук битого стекла – новое сообщение: сегодня вечером - у него, приготовит ужин. Уже соскучился.
Такси подъехало к новенькой высотке, и ровно в семь она стояла перед его дверью. Вспомнила удар и машинально потерла плечо. Почему все так сложно?..
Звонок. Он открыл сразу, как будто ждал возле двери. И вот снова его безмятежная, детская улыбка и теплый взгляд… Она мало что понимала в винах, в ее семье алкоголь был не принят. Но она поняла, что ее мальчик постарался. Салат из морепродуктов, французское сухое 2013 года, было еще что-то на десерт. А она не знала, как не остаться на ночь - жутко устала себя сдерживать, но и позволить расслабиться не могла. Не на жизнь, а на смерть в ней бились «хочу» и «нельзя» – Родитель и Ребенок, Взрослый же дремал на корме ее тонущего корабля…
Они сидели на той же самой кухне, по-прежнему напротив. Он всматривался в любимое лицо и видел эту битву, нет, чувствовал сердцем и нещадно ругал себя за то, что не отпустил ее в тот день… Он сел рядом, обнял и поцеловал в лоб. Зачем он это сделал? Это было слишком… Она расплакалась в голос отчаянно, как плачет ребенок, обиженный и растерянный. Он прижал ее лицо к своему плечу, свитер стал мокрый и горячий. Ему было очень больно.
Подвез и проводил до двери, лизнул большой палец и аккуратно стер случайно оставшийся мазок туши с ее виска.
Дома было душно, он открыл окно и выпил бокал вина, к которому пару часов назад она так и не притронулась…
Обрывок девятый. Уклониться от объятий…
Мучительная неделя молчания подходила к концу – оба не решались написать или позвонить друг другу. Он оттягивал очевидный конец отношений, она – тяжелые объяснения.
Люди чувствуют расставание с любимым человеком как смерть. В каком-то смысле — это правда. Но за смертью следует воскресение, и оно бывает намного сильнее, глубже и даже радостнее, чем жизнь до «смерти».
Суббота тянулась скучно, тупая боль в груди и отсутствие аппетита. Одно спасение – завтра приедет дочь и нужно будет снова взять себя в руки. Чего она хочет? Ничего… Но, если подумать? И думать нет сил… Вдруг вспомнила, как «выбирала» еду в воображении, когда ходила беременная дочкой. Это заставило ее улыбнуться. От чего-то тошнило при одной мысли, что-то оставляло равнодушной… И вот, она! Клубника! Да, это оно – то, чего она хочет. Пока желание было достаточно сильным, она наспех оделась и выбежала на улицу. Стоял теплый февраль, воздух был такой, что ей показалось будто весна поцеловала ее в обе щеки мокрыми теплыми поцелуями. И пообещала, что все будет хорошо. Она вздохнула, снова улыбнулась и не спеша побрела в сторону магазина. Когда клубника уже лежала в сумке, выяснилось, что есть ее она все-таки не хочет. А чего же хочет?..
Она пришла к ней, как к другу, не наряжаясь, в джинсах и домашней толстовке. Картина по-прежнему висела слева от входа во второй зал. «Объятия»… Почему-то ей вспомнилась фраза древних: есть время обнимать, а есть время уклоняться от объятий. В воображении поплыли картинки их прошлого свидания. Она спрятала короткий смешок в большой вязаный шарф. Заставить себя не улыбаться не было сил… она вздохнула. Ей стало легче.
На выходе столкнулась с влюбленной парочкой, пропустила и даже позволила себе проводить их взглядом. Снова улыбнулась и вышла из галереи. Смеркалось… Зажигались рыжие уличные фонари.
Обрывок десятый. Объятия…
Домой идти не хотелось, она зашла в маленькое уютное местечко по дороге и взяла чашку кофе. Ждала… Раздался телефонный звонок. Он спросил, где она и сказал, что рядом и будет через 15 минут. Пусть дождется.
Ее кофе уже остыл, и он заказал новый. Теперь перед ней стояли две чашки. Она прижала руки к горячей. Он злился отчаянно и беспомощно, как злятся дети. Его буквально ломало. Оба понимали, что расставание неизбежно… Она вспомнила с чего все началось – с шутки, с глупой игры, ей стало стыдно. Как она могла поступить так безрассудно?! Она уже почти начала ругать себя, но вдруг остановилась, и неожиданно для самой себя улыбнулась. Чего бы он хотел на прощание? Такое предложение и для него было неожиданным. Он хочет провести в обнимку с ней остаток вечера и всю ночь. Просто в обнимку и больше ничего. Хорошо, согласна. Он схватил ее за руку и вывел из кафе, еле успела схватить шапку и сумку. На столе остались три не тронутые чашки кофе…
По дороге к нему оба молчали и улыбались. «Обнимка» началась уже в его прихожей, решили не целоваться, совсем… Только объятия и больше ничего. Она вспомнила, что в сумке - клубника, и он нехотя отпустил ее.
Сидели на кровати напротив, ели клубнику, смотрели друг на друга и улыбались. Ничего не было ясно, но происходило что-то очень хорошее. Они оба это чувствовали… Взял ее за руку. Она знала, что он не сделает ничего лишнего и поэтому решила сдаться… нет, капитулировать, просто прекратить сопротивление и признать себя побежденной… Но это очень трудно, это больно и почти выше человеческих сил – не говорить, не целоваться, не перейти к сексу, а просто смотреть друг на друга. Начинается погружение в самую глубину другого и обнажение своей глубины. Здесь нельзя фальшивить, нельзя быть в маске, только, таким как есть, и вверять себя другому, и принимать другого, обнимая его всем сердцем…
Обрывок одиннадцатый. Записки…
Утро коснулось ее лица мягким не ярким солнечным лучом. Погода стояла пасмурная, но теплая. Она сонно потянулась, улыбнулась и обнаружила себя одной на кровати. Она села, убрала волосы со лба и вздохнула глубоко и безмятежно. На сердце было тепло и легко. Словно пробуждение после затяжной и тяжелой болезни. Уютно закутавшись в одеяло, она вышла на кухню. На столе лежала записка, повествующая о том, что турка на плите, пусть сварит себе кофе, где взять – знает. И что ее любимый чизкейк в холодильнике. Пусть сегодняшний день начнется сладко.
Она почувствовала прилив почти детской радости и умиления. В тонком стакане, свернутая в трубочку стояла другая записка. Она точно знала, что после прочтения второго послания, есть уже не сможет. Поэтому не торопясь, взяла с верхней полки кофе в зернах. Смолола в кофемолке, наслаждаясь запахом, и принялась варить свой любимый кофе. Она все делала медленно, словно это был первый день долгого отпуска.
Два кусочка чизкейка (она решила, что одного будет мало) на маленькой белой тарелке и свежесваренный кофе красовались пред ней на льняной салфетке. Она вздохнула, и прежде, чем начать, несколько секунд смотрела в окно на серый мартовский пейзаж. Все внутри нее было наполнено легким молчанием.
Обрывок двенадцатый. Больше, чем…
Завтрак был окончен, она повременила еще, закрыв лицо ладонями, но потом улыбнулась и вытащила записку из стакана.
«Я люблю тебя теперь больше, чем когда мы первый раз столкнулись в дверях на дне рождения маминой подруги, больше, чем когда первый раз поцеловались на улице под снегопадом, больше, чем когда ты заснула в моих объятиях, больше, чем когда мы целовались в музее. Я люблю тебя больше, чем в тот вечер, когда ты ушла от меня в слезах, и даже больше, чем вчера. Я люблю тебя и поэтому… отпускаю. Спасибо, что обнимала меня».
Дверь его квартиры захлопнулась. Она поправила сумку на плече, спустилась и уверенно вышла из подъезда. Весна только начиналась…