Дети просили котёнка. Машка и Мишка, шести и девяти лет, все уши прожужжали. Мама Вика особого восторга не испытывала и надеялась, что блажь с возрастом пройдёт.
В принципе, и с котейкой смирилась бы, ничего страшного.
Категорически возражал глава семьи слово которого - закон для домочадцев. Именно так Борис представлял свою роль в ячейке общества. Виктория посмеивалась про себя, на людях имидж мужа поддерживала, гонор не выпячивала.
Сидела в своей конторе на 20 человек, мышкой щёлкала, какие-то копейки в дом несла. Правда, копейки составляли практически зарплату мужа, но кто об этом вслух говорит?
Главный добытчик мамонтов, разумеется, глава семьи. Всегда ухоженный, чистый, выглаженный. Умывальников начальник в фирме по продаже сантехники.
Что касается котёнка, Вика пыталась поговорить, наткнулась на глухую стену. И ладно, невелика беда, лишней заботой в доме будет меньше. Конфликт ради капризов детей устраивать не собиралась.
Отпрыски мечту лелеяли. Под лежачий камень вода не текла и решили действовать самостоятельно.
Притащили с улицы нечто. Серое, худющее, шкура и рёбра, зато с полным набором блох, которые шустро перескакивали на руки благодетелей. Вика содрогнулась. Выбросить пожалела, налила воды в таз, отмыла несчастье. Оказалось оно вдруг светло-рыжим. Захлёбывалось молоком из блюдца, лапки разъезжались, хвостик дрожал. Да пусть живёт.
Машка в одеяло завернула, укачивала, словно ребёнка. Пока не пришёл с работы папа. Слышать ничего не пожелал, скривился брезгливо. Еле уговорили на ночь приютить. Поставил ультиматум - чтобы завтра духом заморыша в доме не пахло.
Дети ревели, Вика расстроилась. Получалось, что в доме она никто, прислуга или тумбочка, чтобы стояла. Мебели слово не давали.
Сама виновата. Изо всех сил старалась поддержать авторитет отца в семье. Чтобы дети слушались, сын равнялся. А её бабское дело - подать, принести, постирать, приготовить и лишний раз нос не высовывать.
Если все будут на равных, что получится? Анархия полная. Демократия во всей красе. Дети разболтаются, вразнос пойдут, муж на сторону глаз нацелит. И в конце концов отыщет, чтобы в рот смотрела, пылинки сдувала, осанну пела. Вика и сама отлично справлялась.
И вот кошка. Трое против одного и побеждает сильнейший.
Вика на рожон переть не стала, шикнула на детей, котейку понесла на работу. Пусть пока в офисе поживёт, дальше видно будет. Не рушить семью из-за животного?
Как ни странно, нашлись на доходягу добрые руки, в тот же день коллега домой забрала. Ну и хорошо.
С детьми беседу Виктория провела, сама для себя выводы сделала. Дурой была, дальше не будет. Нормальная семья, когда жена подводит к решению, а муж озвучивает. Пусть считает себя каменной стеной, а мудрая женщина всегда знает, на каком растворе держатся кирпичи.
Жизнь пошла своим чередом, но слегка скособочилась. Борис не замечал, что время ожидания тарелки с борщом, например, с каждым днём несколько увеличивалось.
Однажды пришлось забрать дочку из садика, потому что мама не успевала. И даже сводить детей в парк самостоятельно по той же причине.
Вика вынашивала коварные планы потихоньку приучить мужа, что решения принимает она. Его дело - кивать, соглашаться, делать вид, что сам додумался. Тихой сапой двигалась к намеченной цели. А там и котёнок появится, и всё, что в голову взбредёт. Детям пообещала.
И не успела осуществить задуманное.
Вдруг преставилась любимая тётушка Бориса в соседнем городе. Муж поехал проводить в последний путь. Вернулся никакой со странным сетчатым сооружением в руках. Сунул жене:
- Вот, разбирайся!
- Что это? Ой, зверь внутри! Кошка? Ты что, кошку детям привёз?
- Делай, что хочешь. Давно тёте Ане обещал, что не брошу её драгоценную Кларочку.
- Ты же терпеть не можешь кошек! Зачем согласился? Пусть бы кто-нибудь другой забрал.
- Не знаю. Обещал.
Чёрная зверюга забилась в угол переноски, таращила глаза, шипела, протянутую руку поцарапала. Борис швырнул на стул пакет со всякими кошачьими атрибутами. Замечательно. Делай, что хочешь.
Вика поставила лоток в туалет, миску отнесла на кухню. Налила воды, насыпала корм, подумала, пристроила рядом переноску. Придёт время, вылезет кошка.
Утром Клару на месте не нашли. Наскоро глянули, разбежались из дома.
Вечером кошка не появилась, миска с кормом стояла нетронутой. Вика с детьми перевернула всю квартиру вверх дном - пусто. Борис недовольно морщился, словно не он притащил проблему.
На следующий день в квартире появился запах. Источник нашли в углу прихожей. Разумеется, отмывала и драила Вика, кто ещё? Глава семьи удалился в комнату, демонстративно хлопнул замком двери. Супруга дёрнулась, на первый раз промолчала. Ничего, кошка привыкнет и стерпится-слюбится.
Кошка ни к чему привыкать не собиралась. Вылезала из укрытия исключительно в отсутствие хозяев, с приходом людей исчезала бесследно.
Зато следы пребывания оставляла. И такое впечатление, что специально на самых заметных местах. Живописную кучку нашли в случайно забытом шлёпанце сына, а жёлтую пахнючую лужу - вовсе на кухонной плите. Хорошо, что не в комнатах. И двери не закрыть, неизвестно, где та Кларочка окопалась.
Что за ненормальное животное? Вика поплакалась на работе. Услышала, что кошка нормальная, просто в шоке и не понимает, что произошло. Жила с любимой хозяйкой, вдруг схватили, увезли, в чужой дом сунули.
Она здесь жить не хочет и пакостит, чтобы вернули назад. Что делать? А кто знает. Перетерпеть, наверное.
Последней каплей оказался благоухающий стул, на который Борис благополучно приземлился в ожидании ужина. Глава семьи взвился под потолок, в пути потеряв дар речи. Открывал-закрывал рот, синел, исходил пятнами, пока не пнул злополучный стул. Дар моментально вернулся.
Речь исторгнулась полноводной рекой, бурлящим потоком, главной мыслью в котором клокотала вина жены во всех известных грехах. Именно она не продумала, не проследила, не обеспечила и превратила семейный очаг в хлев натуральный.
А сам Борис предвидел, предупреждал и всегда возражал против животных в доме. Вика подобрала челюсть и рявкнула:
- Не поняла? На тебя напал склероз? Не рановато ли? Напомнить, что именно ты притащил чёрт знает откуда любимую кошечку тёти Ани, царствие ей небесное! И драгоценное седалище намочил по собственной вине!
- Но ты должна что-то делать!
- Я должна? Моё мнение никто не спрашивал! А оно такое - лови кошку, хватай переноску и тащи в приют сию же секунду!
- Я обещал...
- Не интересует!
Вика шарахнула дверью кухни, остывала в комнате. Кошку было жалко. Чем она, бедная, виновата? И не объяснить ничего животинке. Ласки бы ей, внимания. Попробовала позвать Клару, поискать - бесполезно.
Стул выбросили. Затем - коврик возле двери, тапки, даже хлебницу. Каким образом туда пристроилась - загадка. Спасибо, что не на супружеском ложе.
Прошла неделя. Корм потихоньку исчезал из миски, сама кошка на глаза не показывалась. Вика исправно драила квартиру, благоверный помалкивал, хмурил высокий лоб. Дети притихли. Вовсе не о такой кошечке мечтали, когда умоляли завести.
Что им объяснять? Цветок пересадить и то неизвестно, примется или нет, а здесь живое существо, которое по живому и резанули. А дальше или зашивать, или...В общем, умом Вика понимала, душа противилась. Ждать, когда кошка привыкнет, да и привыкнет ли, ни малейшего желания не возникало. И тётю Аню она сроду не видела.
В приют отвезти - самое милое дело. Там в клетку посадят, не до фокусов получится. А из клетки в новый дом, если повезёт - совсем другая картина. Из худшего в лучшее, а не наоборот.
Животных Вика любила, но в разумных пределах. Положить себя на алтарь кошачьей жизни вовсе не планировала. Решать придётся ей.
Благоверный суровел глазами, отводил взгляд, морщил невинное чело. Хозяйка драила, мыла, оттирала, выбрасывала. Кошка пребывала в четвёртом измерении, не иначе, выходя оттуда исключительно, чтобы создать новую благоухающую проблему.
И Вика перед всем народом озвучила решение - Клару ловить любыми доступными способами. Рано или поздно кошка материализуется. И тогда хватать, в переноску пихать, в приют бегом отвозить.
Потому что дом, который крепость, вздрагивал бумажными стенами, шатался и грозил рухнуть не сегодня, так завтра. В хлипкое строение опасно было заходить, всё больше хотелось оттянуть время возвращения в родные пенаты. Прогуляться, например, где-нибудь, задержаться на работе.
Мысль мелькала в глазах супруга, отражалась во взгляде Виктории. Ещё немного и примет материальное воплощение. Всё из-за какой-то кошки. С глаз долой, из сердца вон.
Вика попробовала не кормить, проголодается, авось вылезет, есть запросит. Два дня плошка стояла пустая. Результат оказался неожиданным - в лотке обнаружила следы пребывания зверя.
В неравной борьбе прошло две недели. Борис упорно запирался в спальне, отгораживаясь от всего происходящего. Раньше Вика подлезала под одеяло, сворачивалась в замкнутом коконе, где помещались только они вдвоём, соприкасаясь жадными телами. А за окном шли дожди, гудели ветра, существовал беспокойный город.
Вика выстроила дом из кирпичей, как мудрый поросёнок Наф-Наф с незатейливой песенкой: " Я на свете всех умней, всех умней, всех умней. Дом построю из камней..." -
Никто не мог разрушить крепкие стены, сложенные из любви, заботы, уважения, мудрости с некоторой долей женской хитрости. Подвохов от судьбы не ожидала. И вдруг беда пришла изнутри.
Поползла плесенью по стенам, дохнула сыростью и холодом. В гиблый дом не хотелось возвращаться, а вовсе покинуть его, словно тонущий корабль.
Из за кого? Какой-то кошки неизвестной тёти Ани, пусть земля ей будет пухом.
Однажды Вика прилегла в раздумьях на диван в гостиной. Дети орали, бесились в своей комнате, Борис отгородился дверью спальни. И вдруг под диваном что-то зашуршало. Вика замерла, скосила глаза.
Внизу происходило какое-то движение, словно лист шевельнулся на ветру. Затем показалась чёрная мордочка. И тоже замерла. Потихоньку вслед за головой вытягивалось из убежища туловище. Тощее, пыльное, никакое. Вот она - проблема, корень всех бед.
Вика не удержалась, вздохнула, кошка вздрогнула, обернулась. Две пары глаз уставились друг на друга. Два изваяния боялись пошевельнуться, казалось, воздух между ними искрит от напряжения. Вика тихонечко произнесла:
- Киса. Не бойся, киса. - кошка юркнула в подполье и затаилась.
В последующие дни пауза между словами человека и реакцией зверя увеличивалась. И наконец, настал момент, когда Клара сидя выслушивала очередную тираду.
Вика прикидывала - ещё немного и получится погладить строптивицу. Руку с дивана опускала легонько. Сегодня - на сантиметр и завтра на два, под конец недели до пола дотянулась. До победы оставалось нет ничего.
А там - в переноску, в приют и забыть, словно страшный сон. Отдраить плесень, замесить новый раствор для кирпичей и зажить прежней жизнью.
Кошка смотрела затравленно. По живому разрезали, а дальше не сделали ничего. Или зашить, или...чтобы не мучилась.
Вика перетекала глазами в худое тело, где обитали боль, ужас и безнадёжность. Отводила взгляд, выныривала из чужой тоски, стряхивала с себя неприкаянную душу. Кошка смотрела.
И настал день, когда не шарахнулась от протянутой руки. По телу прошла дрожь, а Вика гладила и гладила пыльную шерсть, перебирая пальцами торчащие рёбра.
Это была их маленькая тайна.
Клара научилась выходить на зов, подставляла голову под руку. И настал следующий день, в котором кошка позволила взять себя на колени.
Самое время хватать, засовывать в переноску, нести в приют. Клара угнездилась, мурлыкала. Вика забыла о своих намереньях. Отнесла зверюшку на кухню, пусть кушает, сидела за столом, подперев щёку ладонью.
По вечерам кошка ждала новую хозяйку. Вылезала из-под дивана, тёрлась о ноги. Дети скакали в комнате, муж отгораживался в спальне, и никто в целом мире не видел женщину с чёрной кошкой на коленях.
Однажды Вика зашла в гостиную в месте с Мишей. Клара нырнула было в убежище, отсиделась и рискнула вылезти. Чужак сидел неподвижно и хищница прыгнула на диван. Позволила маленькой руке потрогать себя и ничего страшного не произошло.
Маша изнывала от нетерпения. Наконец, настал и её черёд познакомиться с Кларой. Зверюшка к тому времени округлилась, шерсть заблестела.
И в один прекрасный день все вместе зашли в детскую комнату.
Очнулся Борис. Естественно, слышал через дверь странные шумы и возгласы детей. Выплыл однажды вечером, глянул вскользь, сделал вид, что его не касается. Подумаешь, кошка.
И всё вернулось на круги своя. Стены сомкнулись, удерживая тепло внутри крепости с главой семьи и домочадцами.
Где все решения принимает мужчина, который каменная кладка, фундамент и основа благополучия. Только его волей творятся благие дела. Потому что опора ячейки общества отнюдь не демократия, сиречь - анархия, а твёрдая рука.
Котёнка завести не позволил, хотели кошку - вот вам кошка. И все довольны.
А жена...что жена? Её дело шуршать на кухне, детям сопли подтирать, сберегать очаг. И Вика не возражала. Относилась снисходительно - хочется быть начальником, ну пусть так и думает.
Замешивала колдовской раствор, подмазывала кирпичи, чтобы держались крепко. И хранили дом, полную чашу, где продолжается род, оставляя свой след на земле, и мурлычет мечта наследников - чёрная кошка по имени Клара.
*********************
Источник - мой канал на Дзен, все ссылки - внизу авторской страницы.