Отец Михаил.
Как я уже ранее писал при храме Георгия Победоносца было сестричество. С настоятелем у них получились сложные отношения, и у меня так же стали не лучшими после того, как на меня настучали монархисты.
С главной сестрой сестричества нашли выход из создавшегося положения – создать свой приход и открыть храм.
Но для этого надо было идти к владыке за разрешением на открытие нового прихода.
Когда мы пришли в приемную владыке из его кабинета вышел наш настоятель. Атаман казаков, тот самый, которому было в тягость меня охранять от секты Муна, тут же отошел к настоятелю, и они о чем-то беседовали.
Потом атаман вернулся к нам и передал слова настоятеля, что он в принципе против нашего стремления, но может согласиться если все наши действия будут под его контролем.
Главная сестра отказалась от такого варианта, и мы зашли к владыке. Атаман с нами не пошел.
Владыка внимательно нас выслушал. Задал несколько вопросов о том как мы видим этот храм и какие у нас ресурсы для этого. У нас была армейская палатка на роту солдат. Владыка пошутил про скинию, в которой мы решили создать храм, и дал благословение на открытие нового прихода.
Когда я пришел на вечернюю службу, то настоятель на меня наорал, и мне ничего не осталось, как уйти.
На следующий день мы поехали на Кубань в станицу Ярославскую. Так служил старый батюшка протоиерей Михаил.
Согбенный худенький старичок с белой бородой и темными волосами, собранными сзади в пучок. Как то внучка его поинтересовалась почему у него голова темная, а борода седая, а ему то уже около 80 лет. Тот ответил, что больше работает, то быстрее и изнашивается.
Первое что бросилось в глаза – он часто ворчал. Но добрые любящие глаза выдавали его настоящее отношение.
И еще деталь для его характеристики. Предыдущий архиерей у него исповедовался. Людям не сведущим видимо не ведомо, что священство не зависимо от сана так же исповедуются и имеют своих духовников. Даже патриарх.
В церкви, как и в Библии много что не понятно и кажется странным для людей вне церковной ограды.
Во дворе храма находилась церковь во имя преподобного Сергия Радонежского. Каркас храма был сделан из старых рельсов, потолок поддерживали металлические колоны.
Так же во дворе было два здания. Кирпичный флигель на две комнаты: келья отца Михаила и гостиная с диваном.
На подворье находилось несколько человек. Оказалось, что люди приехали к нему из воронежской области. Так же были еще две девчушки, как оказалось из детского дома. Они были здесь все лето.
Так же там жила семья – мать и сын. Беженцы из Баку. Чудом остались живыми, и о. Михаил их приютил. Сын помогал батюшке в алтаре, о. Михаила называл дедушкой. Показал часы, которые о. Михаилу подарили в годовщину победы. Спустя много лет, после кончины о. Михаила именно этот мальчонка займет его место настоятеля этого храма.
С местными казаками не заладились отношения. Атаман попросил батюшку окропить его казачье знамя, а о. Михаил потребовал, чтобы тот венчался, жил православной жизнью и что бы его казаки следовали его примеру.
Атаману это не понравилось. Рассказал батюшке про то, что казаки сами себе попов выбирали. Так они и расстались. Какие-то сектанты ему знамя покропили и на том разошлись.
Местные жители были недовольны, что он уже старенький и не может исполнять все их капризы. Особенно тот факт их возмущал, что он не дружит с местной администрацией.
О. Михаил был родом из верующей семьи. Когда его родителям стал грозить арест по надуманному обвинению. Им поставили в вину тот факт, что прихожане в основном кидали мелочь и их хотели обвинить во вредительстве, выводе из оборота мелочи.
Так как в то время по более надуманному обвинению могли не только посадить, но и расстрелять, то родители решили уехать на Кавказ.
Во время войны он выжил только благодаря Богу.
После войны он стал священником. Был в числе не благонадежных. К нему подсылали провокаторов, стукача дьякона, который на него писал доносы.
Немного отвлекусь на тему контроля со стороны КГБ священства. Эта контора старалась во всю взять под контроль священство. В том числе и вербуя среди них своих агентов и так же были даже комсомольские наборы в попы. Стать священником было формой комсомольского поручения. И выбирали для этого самых морально устойчивых и не запятнанных в нравственном смысле.
Но далее происходило то, что они не могли предположить и рассчитать.
Труд священника настолько требует духовных и физических усилий, что без твердой веры просто не возможно его выдержать.
О. Алексий Осяк, о котором я уже писал ранее, говорил, что принимая на себя сан обрекаешь себя на ад, хорошо если только в этой жизни.
А положение архиерея еще хуже. И понимая это люди идут на призыв Бога, с единственной надеждой на Милость Божию.
Таким "комсомольцам" был уготован путь либо стать верующим, либо погибнуть, пустившись во все тяжкое или же спиться.
В начале 60 – х. когда закрывали храмы, то о. Михаил строил храм.
Когда к нему приходили с претензиями, то он отвечал, согласно законам СССР, он не имеет право указывать что делать, а что нет, своим прихожанам, так как является наемным сотрудником и требоисполнителем.
А то что кто то во дворе своем решил построить храм, так это его личное дело.
Вот с таким батюшкой мне пришлось познакомиться.
После службы я хотел исповедаться, а он как будто и не понял, что я от него хочу.
После конфликта с настоятелем и во время поездки в Ярославку меня плющило и колбасило. Буквально ломило всё тело, и куча не самых лучших мыслей кружилось в голове.
Хотелось задать батюшке кучу вопросов.
А спустя несколько минут, как я оказался на подворье храма, где он был настоятелем, мне стало так легко и спокойно, что я забыл о всех своих неразрешимых проблемах.
Когда во флигеле остались наедине он мне сказал, что у меня будут большие неприятности. Меня обольют грязью перед владыкой и тот поверит, а потом … Батюшка не договорил. Так же привел эпизод из книги пророка Даниила о том как Даниила по зависти упекли в ров с голодными львами, и он чудом остался жив.
Пол поводу того что я пошел против воли настоятеля и пошел на открытие новго прихода, то он ответил перефразировав известную фразу из библии. "Настоятель которого ты дал мне Господи, мне сказал и я сделал?" - Так скажешь, когда пред Богом предстанешь?"
- Когда приходишь в храм то снимаешь шапку, а не голову. Потому принимай сам и решение и неси за это ответственность.
Рассудительность - одна из главных добродетелей православного человека.
Я у батюшки пробыл двое суток. Не задал ему ни одного вопроса. А он ответил мне на все. По понятным причинам всех подробностей я не могу рассказать.
Рассказал, как надо молиться и благословил на четки и Иисусову молитву.
Потом подарил икону Богородицы «Целительница» и вскоре передал мне сербский требник.
Молиться надо так. Обращаешься к Господу нашему Иисусу Христу. Чувствуешь, что не помогает, тогда молишься Богородице. Если и она не помогает, то святым.
А если и они не помогают, тогда тем, кого чтут в народе, но еще они не канонизированы.
На следующий день была литургия.
Здесь я вновь испытал то же чувство, как тогда, когда я в первый раз зашел в алтарь.
Время я не чувствовал. Служба шла на одном дыхании.
Батюшка завершил подготовительную часть перед выносом чаши. Я стоял около серной двери алтаря. Батюка пригласил на исповедь пошел первым. Остановился на солее, напротив северной двери. Мне пришлось обойти престол и идти к южной.
Я вышел и по храму, обходя всех прихожан. Хоть их было немного, но не буду же я их расталкивать.
Обошел и приближаюсь к батюшке. Он стоял левой рукой облокотившись об столбик с дверцей. Другая с епитрахилью возвышалась над ним. На мгновение мне показался ангел с мечом. Признаюсь, не самые приятные эмоции это вызвало.
Не доходя метров трех, он потребовал, чтобы я остановился. Я-то думал, что как обычно будет, батюшка накроет епитрахилью и будет шепталка.
Батюшка потребовал рассказать зачем я пришел. Я кое-что пробормотал одеревеневшим, от волнения, языком.
О. Михаил сказал, что я это только сейчас придумал. И добавил еще несколько моих грехов. Потом позвал к себе, наложил епитрахиль на голову и прочел разрешительную молитву.
Остальных он исповедовал обычным образом.
Я возвращался тем же маршрутом, как и шел сюда, на автопилоте. Зашел в алтарь. Прислонился к иконостасу с внутренней стороны.
Зашел вскоре батюшка и хитро улыбаясь, поинтересовался как я себя чувствую. Я пытался ответить, но ни чего внятного не смог из себя выдавить.
Потом выяснилось, что он иногда такие исповеди проводит, для особо избранных. Я удостоился такой чести.
Такая исповедь и общение с батюшкой заставили во многом пересмотреть на свой внутренний мир, процесс покаяния и многие вопросы, с которыми я пришел в храм.
Самым болезненным был отход от романтизма.
После литургии батюшка крестил людей.
После того как священник причастит людей, то он потребляет Святые дары. А здесь я заметил, он потребил не все, а только накрыл платом чашу.
Вот после крещения, а устав как раз требует причастить людей после крещения, он их причастил. Перед тем он им сказал что намерен делать, а потом добавил. Вы же сами больше в храм не придете, пока Вас не принесут, а тогда это уже не сделаешь.
Через два дня я уехал. Но в сердце о. Михаил остался навсегда. И часто я обращался с молитвами к нему. В особенности, когда мне было наиболее тяжело, когда меня предавали свои же, в том числе и из священноначалия. Батюка мне говорил, что каждый человек проходит путь Христа: выйти на проповедь, быть преданным своими же и распятым. Но потом воскреснуть и вознестись к Нему. Но на свой крест надо войти, а с него не сходят, а только снимают. Эти слова мне помогали в самые тяжелые моменты моей жизни. Это надо понять и принять. Это мне помогало, не зависимо от происходящего, оставаться с Богом, и не отходить от него. Меня же о. Михаил предупредил и сказал ключевые слова на все мое будущее. «Что бы с тобой не случилось, как бы тебя не предавали свои же, от церкви и Бога не отходи».
Но как ты не знаешь, что при восхождении на гору тебя ждут большие трудности и проблемы, но это все равно надо еще пережить.
Он мне часто снился. Но православный человек должен все же негативно относиться к ним. Несмотря на это есть все же сон и видение, которое все же стоит поведать читателю.
О. Михаил отошел ко господу в ночь на 26 сентября 1996 года. В это время я работал сторожем на архиерейском подворье у архиепископа Пантелеймона. В эту ночь я был на дежурстве. Сон как наяву. Ночь, стучат в калитку. Я посмотрел на время, было половина второго ночи.
Я пошел к калитке. Открыл, там стоит о. Михаил в стареньком подряснике с крестом на груди. Заходит и ворчит, ругает меня за то, что я неправильно молюсь. Заходит в сторожку и кладет лист бумаги. Внешне это был наспех вырванный из ученической тетради листок и написано что то очень корявым почерком.
И сказал, что за него надо так молиться.
Я проснулся. В сторожке никого нет, на столике ни чего нет. Мало ли что привидится, подумал я. На часах было 1 час 35 минут.
Утром я передал смену и ушел домой.
После суток я всегда ложился спать. Закрыл глаза и вижу четко и ясно. Ярославка, храм, на солее стоит о. Михаил, почему-то в архиерейском, белом, облачении. В руке он держал большой архиерейский крест. Он меня им перекрестил и исчез.
Через день мне позвонила старшая сестра сестричества и рассказала, что о. Михаил отошел ко господу в час двадцать минут 26 сентября.
Еще через неделю она передала мне записку от о. Михаила. Я узнал этот лист и почерк из своего сна.
Так была молитва. «Помяни Господи усопшего раба твоего «имя рек», но яко человек согревших, Ты же яко человеколюбец, прости и помилуй и живот вечный даруй рабу твоему «имя рек». И святыми его молитвами спаси и помилуй меня грешного.»
С тех пор этой молитвой молюсь за усопших.
Для меня, конечно, смерть о. Михаила была серьезным потрясением. Я почувствовал себя осиротевшим.
Я понял, что началась для меня новая жизнь.