Однажды, в середине семидесятых, зайдя в часто посещаемый букинистический магазин на Арбате, я остановился, как вкопанный, перед выставленным на продажу портретом. С большой (50 см ; 35 см) фотографии мне в лицо смотрела молодая женщина изысканной красоты, одетая и с прической по моде конца XIX – начала XX веков; в выражении ее лица, в позе, осанке сквозили женственность, чистота, доброта, благородство – черты, объединяемые нами в понятии «тургеневской девушки». Портрет приковал к себе внимание не только прекрасным изображением, но и облегавшей его рамой; это было подлинное произведение декоративно-прикладного искусства, очень сильно пострадавшее от ненадлежащих условий хранения. Ее древесина, украшенная тонкой резьбой, тут и там - почерневшая и рассохшаяся, - как парша, бесформенными пятнами выступала из потемневшей позолоты, некогда покрывавшей всю раму. Стекло было разбито, и некоторые его осколки отсутствовали. Присмотревшись, и на фотографии кое-где можно было заметить пятна плесени.
Потрясенный, я не мог отвести взгляда от этого портрета; он мне представал следом прекрасного прошлого нашей родины и постигшей ее трагедии; убитое и поруганное, дореволюционное время в своем символе – этом портрете - сохранило свои красоту и достоинство. От щемящих чувств печали и гордости на глазах были готовы выступить слезы. Я влюбился в этот портрет с первого взгляда.
Для товара в плохом состоянии портрет стоил очень дорого: сто рублей (за эти деньги можно было купить хороший костюм). По моим доходам это была большая сумма, но все же я мог бы позволить себе такую покупку из денежного резерва.
Простояв в магазине с полчаса, я вспотел, но портрет не купил.
Через несколько дней, проходя по Арбату, я почувствовал, как потустороння сила, схватив меня за воротник, подтащила к букинистическому магазину. Портрет висел на прежнем месте.
В последовавшее за этим время мне довелось испытать всю силу искушения. Я его не выдержал, и решился на покупку. Когда с подготовленной суммой я ехал на Арбат, то с немой молитвой обращался к богу, в которого не верил: «Боже, сохрани для меня портрет!»
Вбежав в магазин, я сразу увидел: портрет на месте! Теперь осталось только отдать деньги и сказать: «Заверните!», и вожделенную вещь я принесу домой. Тут я себе представил, как он будет висеть на стене над радиолой «Ригонда», стоящей на растопыренных ножках, в четырнадцатиметровой комнате с высотой потолка 2-30, заставленной дешевой соцстрановской мебелью (мебель, изготовленная в социалистических странах Европы), мне стало совершенно очевидно, что портрету нет места в моей нынешней жизни, и я покупку безжалостно отменил.
После этого я не заходил в букинистический магазин в течении месяца, а когда зашел, портрета уж не было.
А сейчас я жалею, что портрет не купил.
Ноябрь 2022 г.