Вторая мировая стала последней войной кавалерии как самостоятельного рода войск.
В Великой Отечественной войне кавалерия Красной Армии сыграла достойную роль, в т.ч. и в составе танково-кавалерийских группировок прорыва фронта.
Несмотря на излюбленные военными корреспондентами фотографии несущейся на врага во весь опор конницы (часто постановочные), на атаки в конном строю с шашкой в руке приходилась ничтожно малая часть боевой работы кавалерии Красной Армии, причем почти всегда объектом атаки была пехота, занятые врагом населенные пункты, либо транспортные колонны.
Хотя на Восточном фронте Второй мировой войны противник также располагал кавалерийскими соединениями, встречи советских конников с кавалерией врага в бою носили единичный характер. Большинство из них до сих пор являются поводом для дискуссии военных историков: документальных подтверждений почти нет, а воспоминания военных мемуаристов носят отрывочный характер.
Например, упоминающаяся в мемуарах генерала армии С.М. Штеменко (с 1943 г. - начальник Оперативного управления Генерального штаба) атака 2 марта 1943 г. близ Севска 3-й и 4-й гвардейских кавалерийских дивизий Красной Армии против растянувшейся на марше кавалерийской дивизии СС (SS Kavalleriedivision) остается предметом споров любителей военной истории.
В воспоминаниях одного из лучших кавалерийских командиров Великой Отечественной Иссы Александровича Плиева содержится рассказ о сабельном бое советских гвардейцев-казаков с румынской кавалерий 20 ноября 1942 г. во время совместного наступления 3-го гвардейского кавалерийского корпуса и 4-го танкового корпуса в Сталинградской стратегической наступательной операции. Тогда 3-й гв. кавкорпус генерал-майора И.А. Плиева выполнял классическую для советской кавалерии боевую задачу: обеспечение и расширение прорыва фронта врага, достигнутого бронетанковыми соединениями Красной Армии. Следуя за танками, мобильная красноармейская конница, располагавшая собственными сильными артиллерийскими и противотанковыми частями на конно-санной и автомобильной тяге, успевала за "острием наступления" быстрее вязнувших в снегу стрелковых дивизий. Численность 3-го гв. кавкорпуса на начало операции: около 22,5 тыс бойцов и командиров, более 18 тыс. лошадей, 70 76-мм орудий, 56 45-мм противотанковых пушек, около 400 82-мм и 50-мм минометов, 388 противотанковых ружей, 145 станковых и 379 ручных пулеметов, 40 зенитных пулеметов. И, разумеется - личное оружие всадников - винтовки, автоматы и казачьи шашки. Кстати, несмотря на закрепившееся за кавалеристами 3-го гв. кавкорпуса название "казаки" (добровольцев и призванных из казачьих областей среди них действительно было много), официально казачьим формированием Красной Армии корпус не являлся. Бойцы были одеты в общевойсковую зимнюю форму одежды (никаких эффектных бурок и папах), вооружены обыкновенными "пехотными" винтовками Мосина обр. 1891/30.
На этапе расширения прорыва фронта противника на Дону в районе стницы Клетская и произошло боевое столкновение 20-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии (ком-р гв. полковник Н.С. Чепуркин) с неназванным румынским кавполком 1-й румынской кавдивизии (ком-р бриг. ген. К. Баратеску).
О румынской армии на Восточном фронте традиционно сложилось пренебрежительное мнение. Отчасти оно верно: войска этого "мамалыжного" сателлита гитлеровской Германии по вооружению, снаряжению и подготовке существенно отставали от современных стандартов и, кроме того, отличались крайне низким боевым духом. Румынские солдаты, в большинстве своем мобилизованные крестьяне-бедняки, решительно не могли понять, что они забыли в снежных полях смерти под Сталинградом. Они голодали, беспардонно обворовывались снабженцами (кормились мародерством), люто ненавидели своих "союзников" немцев за высокомерие и немногим лучше относились к собственному командованию. Тем не менее, история войны знает немало примеров, когда "упершийся рогом" по непонятной причине румынский вояка мог становиться упрямым и опасным противником. К тому же кавалерия, считавшаяся элитой армии, отличалась лучшим личным составом и более высокой дисциплиной.
Подробный обзорный материал по румынской кавалерии в 1941-42 гг. содержится в работе севастопольского историка Александра Неменко: "Кавалерия - архаизм, или ... Румынский кавкорпус в начале войны".
На момент, когда злая судьба гитлеровских приспешников свела 1-ю румынскую кавдивизию с советскими гвардейцами-казаками генерал-майора Плиева, состав ее был следующим: 11-й моторизованный полк каларашей (кавалерия драгунского типа); 1-й полк рошиоров (кавалерия гусарского типа) "General Corp de Armata Alexandru Averescu"; 2-й полк рошиоров "Prunaru"; 1-й конно-артиллерийский полк и различные подразделения усиления и обеспечения.
Обстоятельства внезапного сабельного боя в ледяной степи описывает в своей статье "Всадники против танков: вариант Иссы Плиева" Артем Чунихин: "Вскоре 5-я гв. кавдивизии, двигаясь на Нижнебузиновку, стала отрезать группу (немецкой) 14-й танковой дивизии от основных сил дивизии. В середине дня и произошёл упоминаемый «удар по русскому кавполку». В отчёте кавалеристов полковника Чепуркина говорится, что 24-й гв. кавполк майора Дембицкого не имел разведдозоров с правого фланга, поэтому атака двух групп немецких танков (6 и 12 машин) из-за высот южнее линии наступления привела к отходу кавалеристов в овраги и балки. Развить атаку немецким танкистам не дали артиллерийские батареи, которые быстро развернулись и беглым огнём отогнали врага.
Когда артиллеристы вели перестрелку с танками, шедший в авангарде 20-й гв. кавполк попыталась атаковать в левый фланг румынская кавалерия. Если взглянуть на карту, видно намерение кавалеристов румынской 1-й кд ударить навстречу немецким танкистам".
Дальше - слово самому командиру советского 3-го гвардейского кавкорпуса И.А. Плиеву: "В 15.30 в ходе наступления части дивизии были атакованы полком кавалерии румын из балки Чечерова. 20-й гвардейский кавполк стремительно контратаковал врага, изрубил до 150 врагов и захватил в плен много солдат и офицеров, а также до 800 лошадей" (И.А. Плиев. "Под гвардейским знаменем"). Сообщается, что в кавалерийском бою красноармейских всадников вел начштаба 20-го гв. кавполка капитан Василий Петрович Суханов. Собственные потери советских кавалеристов на вечер 20 ноября 1942 г. оценивались в журнале боевых действий 5-й гв. кавдивизии примерно в 100 погибших и 150 раненых; очевидно, что в сабельной рубке с румынами была понесена лишь часть из них.
Остальные подробности кавалерийского боя 20 ноября 1942 г. можно только предполагать. Какой именно румынский кавалерийский полк дерзнул вступить в единоборство с гвардейской конницей Красной Армии - неизвестно, но очевидно, это были конные рошиоры-гусары, а не механизированные (наполовину) калараши-драгуны. Основу как советского, так и румынского кавполка составляли 4 сабельных эскадрона; и тот, и другой ранее участвовали в тяжелых боях и понесли потери, так что численность противников можно принять примерно равной. Конский состав румынской кавалерии на основании трофейных лошадей советские кавалеристы охарактеризовали следующим образом: "Лошади хорошего экстерьера, но сильно истощенные, почти не работоспособные". Кони советской кавалерии также были измотаны длительными маршами по снегу, по пересеченной местности, можно предположить - и они недоедали... Однако в итоге именно злополучных румынских рошиоров подвели в бою их оголодавшие одры. Численность захваченных лошадей (даже с учетом обозных) позволяет предполагать, что, проиграв бой, уцелевшие рошиоры драпали пешком - так получалось быстрее.
Итог: в сабельном бою при предположительно сопоставимых силах бойцы и командиры 20-го гвардейского кавполка Красной Армии одержали полную победу.
___________________________________________________М.Кожемякин.