Вероника потрогала лицо спящего мужа. Тёплое. Значит на нём кто-то недавно сидел. И звонкой пощечиной она разбудила супруга.
Супруг по имени Андрей был недалёкого ума и от полученной во сне пощечины (а снилось ему в это время, что сидит он на берегу реки. Утро. Туман. Клёв. Подходит к нему девушка с дойками и спрашивает, что же он поймал. Андрей и отвечает, что поймал подлещика, двух карпов и ещё небольшого сазана. И все как один по двадцать одному сантиметру. Девушка с дойками говорит, а откуда ты знаешь, что все как один по двадцать одному сантиметру? А я знаю это потому, что они ровно как хрен Иван Иваныча. Один в один. Даже прикладывать не надо. Удивилась, конечно, девушка с дойками, говорит: а где же ты хрен Иван Иваныча мерил? А нигде не мерил, я с Иван Иванычем в баню по субботам хожу и он постоянно хвастает, что у него хрен двадцать один сантиметр. Теперь вот я наловил подлещика, карпов и сазана и вижу невооружённым взглядом, что точно, все как один как хрен Иван Иваныча, то есть ровно двадцать один сантиметр. Чего это ты на его хрен глазеешь, - не унимается девушка с дойками. Не глазею я, просто он постоянно перед носом. Куда не глянешь, всюду его хрен. Болтается как верёвка. Только раньше я думал, что вредно всё. Про длину. А теперь вижу, что не врёт. От головы до хвоста, и подлещик, и два карпа и сазан- один в один как его хрен.) двинул супруге в бубен. Бей в барабан, коли дали в бубен. А нечего сонного человека избивать.
Вероника отлетела и крякнула. Но не совсем конечно. Но упала на пятую точку и сидит как утка шеей вертит, а сказать ничего не может. Андрей встал с кровати и спрашивает: кто меня бил? Любовник твой? Говори, стерва! Вероника только ещё раз крякнула.
Отмахнулся от неё Андрей и пошёл на кухню чайник ставить. По дороге всё бурча про распоясавшихся баб и странные сны то ли про рыбалку, то ли про хрен знает что.
Тем временам Вероника пришла в чувства. Челюсть всё ещё болела, на щеке предательски вырисовывался синяк медленно, но верно подплывавщий к глазу. Она встала с пола и поковыляла на кухню.
Лицо Андрея к этому моменту уже окончательно остыло и стало похоже на русские дороги остановившие войска Наполеона в 1812 году. Размытые черты. А проще говоря, чуть красивее обезьяны, чуть страшнее чёрта.
Вероника молча подошла к столу, выдвинула ящик и вытащила длинный острый нож. Затем она повернулась к мужу и полоснула его по горлу. Хрипя, Андрей стал медленно приседать, будто делал зарядку. Одной рукой он хватал в воздухе что-то невидимое, другой держался за горло, из которого хлестала жизнь.
Вероника выключила закипевший чайник. Налила в кружку и положила чайный пакетик. Андрей лежал на полу, глаза его остекленели. По радио шла передача про рыбалку. Больше, чем Андрея, Вероника ненавидела только рыбалку. Шепелявый ведущий Иван Иванович Рыбкин рассказывал про подлещика, карпов и сазана, которых он поймал в реке. Все как один, не унимался Рыбкин, все как один..
Вероника подошла к радио и выключила его. Чай остывал. Андрей уже совсем остыл. Хрен Иван Иваныча по-прежнему был двадцать один сантиметр. Но кто теперь об этом узнает.