Убийц здесь не хоронят, как собак,
Им памятники ставят повсеместно,
Воздвигнув из гранита саркофаг,
Чтоб внукам их за дедов было лестно.
Чем больше крови, тем душе теплей,
Здесь жаждут все кровавого иссопа
От февралей до судных октябрей, -
От барина до грешного холопа.
Здесь массовыми казнями свернуть
Нельзя от поклонения святыням,
Они народный освещают путь
Звездой пятиконечной и поныне.
Здесь, перепутав с дьяволом Христа,
Взывает плебс сравнять с землёй соседа,
Бытуя наподобие скота
Под властью дурака и дармоеда.
И не смутить, не сдвинуть этот пласт,
Он, как плита могильная, тяжелек,
В нём множество пород, родов и каст,
Скреплённых воедино жаждой денег.
Распиливая их, как циркачи,
Лоснящимися мордами бликуя,
Здесь копят золотые кирпичи,
Словами доброгласными фехтуя,
Торгуя то землицей, то людьми,
Их отправляя в ад без сожаленья
И засевая пахоту костьми
Те, для кого не безнадёжно тленье:
Им памятники встанут во весь рост,
Им саркофаги выточат из камня,
Устроив посреди страны погост,
Традиции не чужды стародавней.
И лишь народец, чья житуха – дрянь,
На чьей крови здесь вырастет пшеница,
Когда отдаст земле безмолвно дань,
Народом к жизни вряд ли возродится…