Двести лет назад мимо нашего школьного заповедника по барнаульскому тракту проехал Александр Гумбольдт. Путь его лежал на таинственный Алтай. Но путь этот Гумбольдт начал на полвека раньше, задолго до великого путешествия в Америку. С юных лет он выбрал для себя цель жизни – создать учение всего обо всем, учение, объединяющее природу и человека. Сначала это были «Картины природы», а последние годы он посвятил итоговому многотомному труду и назвал его «Космос».
Учение всего обо всем. Так иногда с оттенком пренебрежения называют экологию. И в этом есть своя правда. Экология возникла в недрах биологии уже после смерти Гумбольдта. Сегодня экологи действуют как браконьеры во всех существующих науках и искусствах. Говорят не только об экологии растений, но и об экологии души. Вот и наш школьный экологический музей. Музеев много, к какому из них отнести его. Методисты назвали его естественнонаучным. Ну, конечно, в музее огромный гербарий местных растений, такого нет ни в одной школе, у нас коллекция птичьих гнёзд и коллекция горных пород, и остатков вымерших животных. Но Гумбольдт проехал мимо нас когда-то в карете и сотворил маленькое чудо, сам об этом не подозревая, и мы следуем по его пути. Каждый экспонат – и гнездо, и растение это не только часть картины природы, но и часть творчества человека.
На стеклянной полке в витрине музея лежит камень. Этикетка гласит – глинистый сланец. Можно принять информацию к сведению и перейти к следующему экспонату. А давайте, читатель, пройдем немного по пути Александра Гумбольдта. Он создавал грандиозные картины природы, следуя по Ориноко, Амазонке и Магдалене, мы много лет путешествуем по нашей тихой сибирской речке Шипунихе. Речка тихая, но она хранит бурную историю земли протяженностью в сотни миллионов лет. Когда-то в девонские времена на месте нашего поселка и Шипунихи разливалось теплое море, плавали в нем первые морские лилии и моллюски. Потом море ушло, поднимались и опускались горы, и в конце концов скрылись под толстым одеялом песка. Но есть места на Шипунихе особенные. Дно древнего моря выходит на поверхность бурыми скалами из глиняных сланцев. Некоторые скалы у местных жителей получили названия, например наша Змеиная Гора. У самого русла глинистые сланцы стоят как заградительные барьеры, почти вертикально. Через них к прохладной, шипящей воде не пройти не только босиком, но и в обуви. Местами сланцы лежат горизонтально, слой за слоем к синему небу и обрываются стеной к самой воде. По такой стене не всякий альпинист поднимется. Именно здесь мы взяли пластинку экспонатом для музея. Но это еще не вся картина природы. Весной Змеиная гора становится золотой пирамидой , видной издалека, она покрывается желтыми цветами древних растений, таких странных, что и стеблей не видно. А летом вы можете погрузить ладони в заросли эфедры, реликта времен динозавров. На нашей пластинке, к сожалению, не было отпечатков животных девона. Через несколько лет Гору посетил сибирский неутомимый краевед Игорь Степанов и сделал на ценный подарок. Оказывается, Гору пытались сравнять с землей, пригнали экскаватор и вырыли карьер, добывая камень для дороги. А потом карьер забросили, но именно в карьере Степанов нашел отпечатки ракушек из теплого девонского моря. Теперь оба экспоната лежат на витрине рядом. А над ними вращаются часы летописи биосферы, вы можете увидеть их на фото. Стрелки указывают не на часы , на сотни миллионов лет, и на картины природы, фотографии сделанные в местах рождения будущих экспонатов. Некоторые экспонаты были найдены в местах добычи ископаемых богатств района - мрамора и гранита. И мрамор и гранит украшают новосибирское метро. Именно об этом размышлял на своем пути в Алтай Гумбольдт. За несколько часов до смерти он записывал мысли о сланцах Алтая. Сланцы залегают там вместе с гранитами и порфиритами, как они влияют друг на друга, какие цвета порождают? Почему на Алтае создаются особенно ценные поделочные камни для дворов Петербурга.
За год до путешествия на Алтай, Гумбольдт прочитал курс лекций в Берлине о мироздании. Таких лекций не бывало ранее, на них приходили сотни внимательных слушателей – и светские дамы, и студенты, и простые граждане, далекие в обычной жизни от науки. Лекции призывали людей думать, спорить и строить планы. Многие, может быть, так и не поняли, о чем идет речь, но издатели предложили напечатать лекции в виде книги. Гумбольдт отказался. Он был не готов. Книгу он начал писать, когда ему исполнилось семьдесят пять, но и к девяностому году не успел закончить главный том. Те, кто прочитал эту книгу, считали ее второй «Библией», или сравнивали с «Божественной комедией», сегодня она устарела, наука пошла гораздо дальше, появились новые факты, но не новые мысли. Мысли не стареют. Идея взаимосвязи всего со всем в нашем музее остается главной. Важна не только информация, важны не только экспонаты, важно восприятие картин природы и учеными и художниками. «Космоса», увы, в библиотеке музея нет, но есть книги о Гумбольдте и книга его путешествий, если вы хотите пройтись по пути Гумбольдта, хотя бы несколько шагов, вы такие книги найдете. Счастливого пути