Почта...святое место для сельчан. Все реки текут в море...а все тропинки ведут к почте. Раньше здесь была церковь. Небольшая но ладная. Когда власть поменялась хотели магазин сделать. Да дед Троха сказал...-Зачем (итиху)два магазина. Эвон лавки хватает. А вот пошту так и ладно будет. Лики святых хотели закрасить. Так матушка Серафима мешковиной прикрыла. Да сверху доску приставила. Ту доску и забелили. Иконы кои спасти удалось по домам народ унес. Прятали на чердаках. Колокольню и ту ушлые прихожане отстояли. -Энто как снести. А ежели пожар какой. А с ее далеко видать. В колхоз народ неохотно шел.
-Это зачем,чтобы кура общая. У Андрюхи кура...дура. А моя кажин день яйки несеть. А их значит поровну. Несогласный я. Но к тридцать седьмому колхоз был.
Да еще благодарность получили... И школа и фельдшерица. Привык народ.
-Ниче...жить можно. И Андрюхина кура ума набралась. А с какой надобностью к матушке Серафиме. Она заместо лица духовного была. Батюшка то сгинул где-то.
А Серафима ежели надо и окрестить могла. Народ любил ее.
Так бы и жили дале. Да только беда пришла откуль не ждали. Село недалече от границы стояло. Мужики гудели. -Однако шебуршат на той стороне-то. Неспокойно как-то. Утро туманом речку затянуло...Рыбаки сонно смотрели на удочки.
-Гля,Митя не как с той стороны люди к нам.
-Да ну...поблазилось.
-Да не. Вот те крест...гля лодки плывуть.
А потом все смешалось...грохот...огонь...крики и кровь.
Бабы метались меж горящих хат.
-Убили...разорвал пополам крик тетки Марьи. -Ратуйте люди...убили...детенычка малого. Посередине села лежал Ванечка...кровь запеклась на белой рубашонке.
Так пришла беда.
А потом в село вошли солдаты... В первые дни оккупации тихо было. В школе начальство расположилось. А солдаты заняли дома. Скотинка под нож пошла.
-Матка...гут...зольдат должен кюшать. Всю животину в месяц извели....проглоты.
Дед Авдей гудел на баб...-Грил я вам,курицы...уходить надоть...а вы куды...куды.
Куры одним словом.
-Иттиь...легко сказать. От родного дома.
Потом народ согнали на небольшую площадь перед бывшим сельсоветом.
-Говорить...кто есть коммунист...комиссар...юде.
-Вышла тетка Анка.
-Иуда...это я знаю. Он Христа продал. А у нас таких нема.
А вот комиссар был.
-Гут...кто.
-Так вы его уже сварили гер офицер.
Офицер выпучил глаза...-Ти есть партизан.
-Не...я говорю комиссара вы ваша светлость изволили скушать. Петух энто был. Ну чисто комиссар...важный и горластый.
Хотели Анюту за дерзость повесить. Да дед Авдей кинулся на выручку.
-Не гневайтесь. Баба с головой беда.
Деда Авдея старостой поставили. Тот в отказ.
-Не достоин я...не могу здоровьем слаб.
Но народ упросил. -Авдей...ты завсегда вступишься...
наступили холода. В сараюхе жить студено. А в домах немцы.
Мальчишки собрались кучкой.
-Спалим гадов.
-Я те спалю...ерой. А,как дитев потом пожгут. Матерь твою повесят.
-А что же смотреть на них.
-Зачем смотреть...только энто дело ума требует. А то спалим.
-Ты вот,Гришка шустрый самый...да мелкий. Где хошь пролезешь.
Вот и замечай что и где у фрицев. А потом к матушке Серафиме ступай...Она тебе мыла даст. Да чтоб про то даже матерь твоя не прознала. У баб язык долгий.
-Мыла?
-Ну да...скажи дед Авдей баню затеял.
Мальчишку остановил патруль.
-Партизан...
-Что вы. Какой я партизан. Я вот вам ягод набрал...гут.
-Гут...гут...забрали они ягоды.
Вздохнул облегченно мальчишка. А под рубахой кусочки тола.
А утром взлетели цистерны с горючим.
Жителей согнали на площадь.
-Буду стрелять каждого третьего. Кто есть бандит.
Вышла матушка Серафима.
-Да какие бандиты,господа офицеры. Дети да старики. А это может вовсе из леса пришли. А дети ни при чем.
Но мальчишек закрыли в сарае. Бабы выли.
-Ой,что будет матушка Серафима...заступница. Молились.
-Что это они...спросил офицер у переводчика.
-Дикари...стенам молятся.
-Гут...гут.
Матушка Серафима ...как только ночь пала на землю...вышла из сараюхи и задами к лесу.
Перехватил ее молодой парень.
-Что не во время,матушка.
-Беда у нас. Ребятишек похватали да заперли ...пожгут ведь.
-Ступай домой матушка...ступай. Сказал парень и шагнул в темноту леса.
А утром подожгли немцы сарай с мальчишками.
Взвыли бабы... Кинулись к горящему строению. Немцы очередью ударили.
-Куда,бабы кинулась наперерез Серафима. Нет там детей . Пустой сарай-то.
Упали бабы на колени...крестяться.
-Что это они...
-Дикари. Огню молятся.
-Гут...гут.
А ночью вспыхнули дома где расположились оккупанты. Никто живым не вышел.
От деревни только осталась колокольня...да почта. Потому,как место святое...намоленное.
Откатилась война. Село заново отстроилось. А колокольня стояла задымленная,как напоминание о прошлой войне. Серафиму рядом похоронили...святая женщина была.