Проснулся по привычке рано и долго не мог понять, где он находится. Ему приснился сад. Сад, который посадили его односельчане, каждый по деревцу в память о своих родителях. Между деревьями были проложены дорожки, по ним, смеясь, наперегонки бегали дети. В тени липовой аллеи на скамейках отдыхали все, кто пришел проведать свои деревья и посмотреть на деревья друзей. Встретив своих односельчан, обсуждали настоящее, вспоминали былое и строили планы на будущее вместе - построить детскую площадку, фонтан посередине сада.
Потихоньку мысли пришли в порядок, и он вспомнил. Вчера было уже поздно, когда подъехал к воротам родительского дома. Подсвечивая себе фонариком телефона, нашарил ключи в старой калоше на крыльце. Он всегда оставлял их, чтобы соседка могла зайти по его просьбе отключить или, наоборот, включить отопление. Открыл дверь, чихнул, вдохнув застоявшегося воздуха, втащил сумку в прихожую и оставил, решив разобрать вещи позже. Машину тоже решил завести во двор утром. Прошёлся по кухне, достал из старого серванта чашку. Мамину, с синим узором. Поставил в раковину и повернул кран. Струя воды ударила по ее дну и, словно дрожа от нетерпения, стала наполнять её. Он отпил холодной воды и вздохнул. Раньше ходили к роднику или колодцу с ведрами. А Митрий на лошади возил с родника полные фляги. По пути собирал всех желающих набрать воды. Иван вспомнил, как весёлой гурьбой ехали за водой на телеге. Сейчас другая телега въехала в их жизнь и подсадила всех на себя. Он взял в руки телефон и открыл телеграм. Вся деревня в группе. Вон Митрий прислал какое-то видео. На его обложке куча смеющихся до слёз колобков. Значит, будет смешно. За них уже всё решено. Где плакать, а где смеяться. Кто-то уже позаботился о них. Ни о чём не надо волноваться, переживать, ни о чем не надо думать. Не думать. Главное, не думать. А то ещё надумаешь лишнего. А то вдруг поймёшь то, что не следует понимать.
Сейчас у каждого вода в доме, отопление. Печки сломали за ненадобностью. И места в избе стало больше, просторнее стало в комнате. Иван положил озябшую руку на трубу, протянутую по периметру кухни - теплая... Руки согреть стало проще, а душу - сложнее. Чтобы согреть её, он и приезжал в дом родителей. Бродил по окрестностям деревни, по оврагу спускался к речке, переходил её, поднимался по склону на гору, смотрел на слепые окна стареньких домов, в которые уже никто не приедет. Он исступлённо бродил по заросшим по пояс лугам, как будто надеялся встретить здесь свою юность, когда вместе с товарищами допоздна гоняли в футбол, а родители долго не могли дозваться их домой.
Конечно же, не все дома в деревне были заброшены. Во многих вечером загорался свет. Многие односельчане так же, как и он, приезжали в родительские дома на выходные и в отпуск. Были и те, кто выходил на пенсию и переезжал в деревню на постоянное жительство. Но каждый приезжал к себе, заходил в свои ворота и закрывал за собой дверь. У каждого свои дела. Нет больше общего дела. Нет.
Телефон что-то прочирикал. Внучка прислала открытку с добрым утром. Однажды он взял ее с собой сюда, показал речку, овраг, луг за околицей. Но она больше не приезжала с ним. Скучно. Делать нечего. Делать нечего. Нет дела.
Он вышел из дома. Впервые за много лет ему не захотелось бродить по оврагам. Иван перешёл двор, подошёл к покосившейся от старости калитке. Попытался открыть её, но она долго не поддавалась ему. Немного сдвинув её в сторону, он с трудом протиснулся в заброшенный сад. Когда был жив его дед, тут, среди цветущих акаций, кустов смородины и яблонь, стояли ульи, в каждом жила семья пчел. Их почерневшие от времени домики до сих пор здесь. Яблони состарились и перестали плодоносить.
В тот день соседи видели, как его машина, которую он так и не загнал во двор, несколько раз отъезжала от ворот и опять возвращалась. Вечером он вышел из машины с портфелем в руках, и, не заходя домой, зашагал через улицу к руководителю местного самоуправления, а проще говоря, к другу детства Дмитрию. Иван положил перед ним документ, в котором говорилось, что землю, принадлежащую его деду, потом его отцу, а теперь самому Ивану, он дарит своей деревне. Чтобы на ней был сад. Сад, который посадят его односельчане, каждый по деревцу в память о своих родителях. Между деревьями будут проложены дорожки, по ним, смеясь, наперегонки будут бегать дети. В тени липовой аллеи на скамейках будут отдыхать все, кто придет проведать свои деревья и посмотреть на деревья друзей. И, может быть, его внучка захочет приехать и посадить свое деревце. И, может быть, здесь вырастет аллея, посаженная руками детей. Они обязательно будут приезжать сюда, чтобы проведать свои деревья. И никто никогда не отпустит коз пастись свободно, зная, что они могут повредить деревца, посаженные их детьми. И будет жить родная деревня.