Отец работал в отделе кадров колхоза, а вечерами подрабатывал в вечерней школе учителем математики и бухгалтером школы. Мама устроилась санитаркой в пансионате для душевно больных детей. Этот пансионат находился за селом на холме на берегу Айского озера. До работы час ходьбы. Работала она там круглосуточно, сутки там, двое дома. Мама рассказывала как больные дети по очереди засыпали у неё на руках.
Ай. С алтайского переводится как Луна. Айское озеро — это Лунное озеро. По древней алтайской легенде в этом месте Луна поглотила людоеда Дьельбегена, который хотел изничтожить род людской.
Не захотел Дьельбеген сдаваться, схватился за огромную иву, которая росла в этом месте. Но это ему не помогло! Луна подняла Дьельбегена над землей вместе с деревом. На том месте образовалась большая воронка, а камни с корней посыпались прямо в неё. Спустя годы дожди наполнили эту огромную яму и получилось озеро Ая с красивым каменным островом посередине.
В первом классе в конце мая наша первая учительница Екатерина Ивановна повела нас на экскурсию. Сказала, что идём на Айское озеро. Шли по селу, вышли на берег Катуни. Река, острова, горы, село... Вся эта изумительная красота была для моих сверстников чем-то обыкновенным и естественным, для меня же это был рай земной, в который я выбрался из закопчённой преисподней.
Вышли за село. Мне казалось, что к берегу озера нам придётся спускаться, но тут всё было наоборот. Мы к воде поднимались. Выходим на лесную поляну, перед нами море цветущих огоньков. Все обомлели. Не то что я, городской, весь класс такого в жизни ни разу не видел. Кукушка эхом отдаётся в лесу. Мы считаем, считаем и радуемся тому, что жить нам ещё долго-долго.
Выходим к берегу озера, опять все обомлели. Столько воды! Вода чистая, как в колоде родника под горой на Молоканке. Дно видно через воду от берега и до самого островка. Смотрим и глазам своим не верим, будто воды и нет вовсе. Золотистые лини лениво проплывают перед нами в глубине как по воздуху...
Дошкольное детство моих сверстников прошло в Ае в изумительно красивом окружении. Весной они слышали шум Катуни, а я в это время вздрагивал от грохота металлолома и визга паровоза-кукушки. В тот день когда на моих глазах насмерть замучили нашу козу Машку, мои сверстники смотрели с крыльца на улицу по которой пастух гонит сельских коров.
После того, что я видел и пережил в городе мой восторг и ликование души были на порядок выше той радости, которую испытывали в том походе мои одноклассники. Само собой разумеется, что поэтому я всю свою последующую жизнь смотрел на Её Величество Природу с более глубоким почтением и сильнее других переживал за раны, которые ей наносили.
Через двадцать лет провидение взвалило на меня особую ответственность за судьбу этого уголка природы. Это был мой крест, который кроме меня нести было некому. Я не осознавал этого и скинул его с плеч своих как не свою ношу.