Нет, нет и нет! Глупее ничего невозможно и вообразить даже в самых абсурдных мыслях! Представить только – за две тысячи километров от дома, на краю земли, в богом забытом месте , на перевале между двумя морскими курортами, в простом дорожном кафе увидеть ни с того ни с сего человека. Тоже живущего за две тысячи километров отсюда, в ее, заметьте, городе. И не просто в городе, а в многомиллионной Москве.
И не просто какого-то человека, а того, что несколько лет назад олицетворял собой понятие «доброе утро», «добрый день», «добрый вечер», и вообще являлся смыслом всего окружающего, наполнял его собой до краев и расцвечивал разными красками.
Вера пыталась вглядеться в приближающегося человека, надеясь в душе, что ей просто померещилось. Она прикрыла рукой глаза от солнца, прищурилась, и все больше и больше убеждалась в том, что не ошиблась. Он шел в сторону кафе, где она сидела, своей легкой пружинистой походкой победителя, и, казалось, целенаправленно двигался конкретно к ней.
…Как это все вообще с ними случилось? Сначала было стопроцентное узнавание и абсолютное понимание, что поиски счастья завершились. Они прыгнули, как с трамплина, в это сладкое варево любви, и какое-то время ничего, кроме абсолютного, кристального счастья, у них не было.
Затем начались недомолвки, ссоры, и они тоже были в совершенно кристальном, очищенном виде. Без камней за пазухой. После ссор всегда случались такие же бурные, искренние примирения. И иногда даже казалось, что ссоры создавались только для примирений.
Потом все чаще стала укрепляться мысль, что они ошиблись друг в друге, и надо расстаться.
Но как расстаться, когда они начинали фразу одними и теми же словами, могли без слов услышать друг друга, вместе кидались к двери, когда звонили друзья с просьбой помочь. Они одновременно брались за одну книгу, чтобы почитать вслух, одновременно и без слов выбирали фильм, чтобы посмотреть. В один момент, находясь в разных местах города, хватались за телефон, чтобы позвонить друг другу, и ужасно злились, что номер занят. В разных городах просыпались в одно и тоже время, чтобы набрать любимый номер. Ночью видели одинаковые сны.
И еще много-много всего они делали, не сговариваясь. Например, он болел, и за секунду до того, как хотел попросить ее сварить бульон, Вера уже бежала ставить кастрюлю на плиту. Или, за минуту до того, как ей хотелось яблока, он уже приносил ей мытое и нарезанное. Они слышали друг друга безусловно.
А когда все же решили разойтись, больше всего было жаль именно вот этого стопроцентного понимания. Договорились, что постараются остаться друзьями, помогать друг другу, разговаривать обо всем.
Они оба были крепкими профессионалами в своем деле, и со временем начали замечать друг в друге конкурентов. Ревностно относились к рабочим успехам другого, снова ссорились. Снова сладко мирились. Отношения зашли в тупик. Было совершенно непонятно, что делать, но подсознательно старались не расстаться.
Конечно, они пытались, да. И неоднократно. Делая бесконечные слабые попытки поговорить об отношениях, они одинаково начинали фразу, и она зависала в воздухе, сдуваясь, как шарик, потому что оба знали , что продолжения у нее нет...
Вера днями и часами напролет пыталась анализировать. Что и когда пошло не так. Но чаще всего приходила к выводу, что, наверное, они просто перегорели. А построить новую модель отношений им мешали амбиции и эгоизм.
И еще, как будто специально, жизнь устраивала им постоянные немыслимые встречи после расставания.
Первый раз они столкнулись в библиотеке и тут же решили поделить город на секторы, чтобы избежать этих мазохистских встреч.
Но сначала постоянно путались и все время сталкивались то в любимых обоими кафе, то в спортклубе, то на концертах, хотя жили в разных концах города. Но ноги постоянно несли одного из них туда, где был другой, вопреки логике и здравому смыслу.
– Господи, как?! Как вам это удается? – поражалась его сестра, - Москва, здесь вообще невозможно встретиться, никому и никогда, – приговорили вас что ли друг к другу?
...Однажды Вера с подружкой уехала в Египет, заселились в чудесную гостиницу, с комнатой и террасой на синее-синее море, но в номере не работал кондиционер. Они пытались его расшевелить, но упрямый агрегат то дул лютым холодом, то сразу переключался на невыносимый зной. Отчаявшись, подружка пошла скандалить на ресепшн, а Вера в изнеможении упала на кровать. Стала непроизвольно думать о нем – ведь прошло всего два месяца с их окончательного расставания, и все, что с ней случалось – все носило его имя. Мелькнуло странное, неуловимое ощущение, которое уже через пару минут стало стойким убеждением – он рядом, как будто открылся третий глаз. Сердце колотилось как безумное, мозг коротил, руки дрожали. Она ощущала его почти физически и искренне испугалась, что сходит с ума.
Пришла подруга. Села на кровать. Сказала:
– Вер, ты только не волнуйся, ладно?
– Что, он тоже здесь? – спросила Вера.
– А как ты поняла? Ты его видела? – обалдела подруга.
– Это не важно, у нас всегда так.
– Он уедет прямо сейчас, обещал мне.
Вера босиком, прямо в гостиничном белом халате, вылетела в коридор и через ступеньку побежала вниз. Упала, сильно ударила колено, поднялась, и, прихрамывая, продолжала бежать. Но, добежав, увидела только красные огни фар отъезжающего такси. Рухнула на пол и горько заплакала. Плакала о себе, о них обоих, о невозможности возврата, о закончившейся любви... Коленка болела, встать было трудно. Она сидела в махровом халате прямо на роскошном мраморном полу, а мимо в ресторан проходили нарядные люди, в костюмах и вечерних платьях и со странным выражением лица смотрели на эту непонятную девушку. К Вере подбежал менеджер, помог подняться, дал стакан воды.
Вздохнула. Отпустило вроде…
Потом все дни отдыха она ловила себя на мысли, что вот-вот откроет глаза, или спустится вниз. или выйдет к морю и увидит его, он все- таки вернется. Но внутри знала, что такого не будет - третий глаз закрылся. Она пыталась культивировать в себе эту уверенность, это желание, посылала его в космос, но космос оставался глух и нем. Он не вернулся.
… Не дожидаясь, пока он (или все-таки не он?) приблизится к придорожному кафе, Вера лихорадочно бросила на стол деньги за не принесённый еще и несъеденный обед, кинулась к машине, чтобы избежать еще одной, совершенно не нужной встречи, и попыталась быстро уехать. Она заводила машину, а та никак не желала заводиться, отчаянно вновь поворачивала и поворачивала ключ зажигания, лупила по панельной доске кулаком, снова и снова пыталась завести.
Потом в бессилье заплакала, уронив голову на руль, задним умом просчитывая, что, если он ее не узнал, то уже должен был просто пройти мимо.
«Все нормально. Сейчас он отойдет подальше, я успокоюсь, и заведу машину. А если не заведу, вернусь в кафе и попрошу помощи. Бензина достаточно, что-то с зажиганием, наверное. Сейчас я все решу. Все нормально.», - успокаивала Вера себя, откинувшись на сиденье.
Перед ее глазами пронеслись годы. Пустые, бессмысленные, тусклые годы без него, которые она и не жила вовсе, а только делала вид, что жила - поняла она внезапно. Как в кино на ускоренной перемотке, мелькали события, люди, даты, имена, и ни одно из них не казалось важным. Без него, а значит никак впустую. Машина всё не заводилась.
Раздался стук в окно. Она затравленно подняла голову и открыла дверь.
– Привет, Вер. Ну, что тут у тебя опять случилось? – спросил он совершенно буднично, как будто бы они расстались пять минут назад.
Собрался кинуть рюкзак на сиденье. Вера вздохнула и подвинулась на соседнее.
– Привет. Ничего особенного не случилось, Рома. Жизнь случилась…
– Уже случилась? Вся? Разве? – улыбнулся он, и внутри у нее, помимо воли, разлилось счастливое и спокойное тепло.
Он сел рядом, с первого раза завел машину, повернулся к ней, вздохнул глубоко, посмотрел пристально в глаза, обнял крепко. Неизвестно, сколько они так просидели. " Господи, зачем, ну зачем мы так бездарно потеряли эти драгоценные несколько лет, идиоты?" - кричала Вера молча. "Мы постараемся наверстать", - молча ответил Рома.
Мир остановился. Мимо пролетали машины, люди с их печалями и радостями, прошлое, будущее и еще какое-то промежуточное нездешнее время, которому нет названия. "Вот оно - состояние абсолютного счастья - здесь и сейчас", - пронеслось в Вериной голове, и она не стала утирать слезы, которые лились по лицу, нечеловечески больно разъедая глаза , накрашенные водонепроницаемой якобы тушью. Он аккуратно двумя пальцами вытер эту тушь, как будто почувствовал, какую пытку она испытывает.
– Кушать не будете? – постучала в окно машины девушка из кафе.
– Не будем.
– Обязательно будем! -
Одновременно ответили Вера и Рома.