(Краткая история жизни моего тестя, тещи и ее сестер во время Великой Отечественной Войны, рассказанная ими самими и записанная автором, также использованы сохранившиеся документы и семейное архивное фото)
Мой тесть был настоящим, как говорят, «щирым» хохлом – и по облику, и по месту рождения – Полтавщине.
Перед Великой Отечественной Войной семья тестя жала под Керчью. Его отца в первые же дни войны забрали в Красную Армию, и больше никаких известий от него не приходило. Так он и сгинул безвестно.
Здесь мне придется немного рассказать о военной обстановке в Крыму в начале войны, чтобы яснее стало дальнейшее повествование.
В конце октября 1941 года немцы под командованием Манштейна прорвали советскую оборону в районе Перекопа и широким потоком хлынули в Крым.
Одна группировка немецкой армии двинулась к Севастополю, куда стала отходить только что высадившаяся в Крыму из-под Одессы Приморская армия под командованием генерала Петрова, другая часть двинулось в направлении Керченского полуострова, который она и захватила в ноябре 1941 года.
В ответ наше командование в ходе намечавшегося освобождения Крыма высадило десант в конце декабря 1941 года и освободило Керченский полуостров.
На этот раз в армию забрали и тестя, совсем ещё безусого мальчонку, которому не было ещё и шестнадцати….В первые три месяца службы он только рыл окопы. Винтовка была одна на троих солдат, она ему не досталось. Его командир сказал, что он возьмет её, если кого-нибудь убьют. Тесть и стрелять толком не научился.
К сожалению, в марте1942 года наши войска под Керчью были снова жестоко разгромлены и сброшены в Керченский пролив.
Тесть как раз попал в Керченскую мясорубку. У меня до сих пор стоит перед глазами картина нарисованная им – немцы прорвали нашу жиденькую оборону, бойцы бегут – а отцу так и не досталась винтовка – а гогочущие глумящиеся «сверхчеловеки» - немцы на мотоциклах медленно идут за ними, неторопливо расстреливая их, как в тире, на выбор. Жуткая картина.… Повезло тогда отцу, то ли нет – это как рассматривать дальнейшие события. Он, по сути, мальчишка, остался в живых, попал в плен.
И потянулись дни, потом месяцы плена. Сначала Керченская тюрьма, потом Симферопольская. Нигде военнопленных немцы практически не кормили, тюрьмы – а это была уже зима 1942 года – не отапливались. Как тесть выжил в то время – непонятно.
Заключенные в тюрьме массово вымирали от голода и холода. В это время немцы стали набирать команду из наиболее молодых и здоровых для заготовки дров в горном Крыму.
На это дело вызвались отец и его товарищ по тюрьме. Они надеялись сбежать в лесах к партизанам.Но немцы обманули их, вместо поездки в лес их погрузили на станции Симферополь в вагоны и повезли Севастополь, который уже был захвачен в начале лета 1942 года.
Их погрузили в железные нефтеналивные баржи, наглухо задраили и поволокли на буксире в румынскую Констанцу.Что там происходило в чёрной глубине трюмов барж, нельзя было описать словами. Караван попал в зимний шторм, они на Черном море зимой страшные. Темнота, нефтяная вонь, нехватка воздуха…. До костей пробирал холод, баржи текли, на дне стояла в рост человека морская вода пополам с нефтью. Никто не собирался кормить или поить военнопленных в этих условиях.
Немногих оставшихся в живых этой после нескольких суток этого кошмара, снова посадили в вагоны и отвезли в рабочий лагерь в Австрию, вблизи Вены. Вот там отец и проработал в шахтах фирмы Ланд(х)? сначала в одном, потом в другом лагере, до освобождения Советской армией в 1945 году.
После проверки с 15 апреля 1945 года он снова стал служить в Красной армии на Западной Украине, сначала в 200 Запасном полку, затем в 1073 строевом полку и, наконец в 1339 минометчиком 120 мм миномета. Его полк сражался с украинскими националистами. В конце сороковых тесть демобилизовался, осел в Крыму, стал водителем легковой машины – возил руководство Евпатории.
Дмитрий Андреевич приглянулся будущей тёщи – та тоже вернулась из Австрии, куда её вместе с сёстрами под угрозой смерти угнали на сельскохозяйственные работы. До войны ее семья жила в предместье Джанкоя Джемонаке. Когда немцы захватили город осенью 1942 года, тещу с двумя сестрами чуть не расстреляли за принадлежность к ВЛКСМ, да и их брат, Виктор, до службы в Красной Армии возглавлял комсомольскую организацию поселка. От смерти их спас их одноклассник, который от безысходности пошел в полицаи. Он предупредил сестер, что ранним утром их арестуют. Они не стали ожидать этого и в тот же вечер уехали на попутной подводе в Евпаторию. На этом их злоключения не закончились. По прибытию в город они попали в облаву и их тут же отравили в телячих вагонах на принудительные работы в Австрию. Сестер разделили, и им редко приходилось видеться. Трагикомический эпизод был при их приезде. Местные крестьяне подходили к ним, просили снять головные платки и ощупывали их головы. Не догадаетесь, они искали у них на головах рога! Такими монстрами изображала в то время продажная гебельсовская пропаганда советских людей.
А вот другой случай. Теще жила голодно, питалась только пустыми супами да овощами. Прижимистая хозяйка хутора, где она жила, ничего, кроме этого ей не давала. А вот ее дочь, таких же лет с тещей, тайно от матери подкармливала девушку, подсовывая ей то соленый окорок, то круг копченой колбасы. Она даже тайно свозила тещу в Вену, приодев ее. И в парикмахерской сделала ей прическу.
Тесть женился, получил сначала комнату в полуподвале на Танковой улице в Старом городе, потом дом в слободке. Появились дети – в том числе и моя будущая жена. Пришлось ему перейти на более высокооплачиваемую, но тяжелую работу - работал и водителем и грузчиком, развозя бочки с пивом и квасом на своем «козлике», ГАЗ-67.
Только в начале девяностых годах он как-то вечером, невзначай, в кругу семьи, рассказал историю своей жизни нам, совершенно ошеломлённым слушателям, не подозревавшим об этой, до сей поры закрытой, стороне его жизни.