В жизни случаются очень странные, если не сказать удивительные, вещи. При этом, только их участники зачастую ощущают их удивительность. Для остальных они могут выглядеть фантазией, тем более, что они узнают о них лишь в пересказе.
Лет десять назад я сидел дома за письменным столом и вдруг совершенно явственно почувствовал, что откуда-то сверху на меня надвигается гигантская нога, одетая то ли в сапог, то ли в ботинок. Я резко повернулся, посмотрел вверх, втянул голову в плечи в ожидании, что этот гигантский сапог меня сейчас раздавит. Я его даже видел каким-то внутренним зрением. Сапог действительно наступил на меня, после чего видение прекратилось, оставив испуг и удивление. Я тряхнул головой и решил, что крыша у меня поехала не на шутку.
Как выяснилось, в это самое время Лешка выходил из подъезда своего дома, в котором снимал квартиру. Когда он переступил порог, у него под ногой совершенно случайно и неожиданно для него оказалась жаба, которую он и раздавил, не успев изменить направление движения, хотя и заметил её в последний момент. Лешка очень расстроился вначале, но потом его посетила странная мысль, которую он мне высказал на следующий день, что эта жаба была мной, он меня раздавил или что-то во мне. После этого я рассказал ему о своём видении накануне, что окончательно убедило Лешку в его правоте. Здесь следует добавить, что я сразу же прекрасно понял о чём речь. Надо признаться, я всегда отличался некоторым ехидством, легко подмечал в людях смешные стороны и поддразнивал людей, хотя не особенно любил, когда то же самое проделывали со мной. Лешка не раз обращал мое внимание на эту неблагородную черту. Я однако отмахивался от критики и не менялся. После истории с жабой эта черта совершенно исчезла и мне даже неприятно о ней вспоминать.
Лешка вообще был очень необычным человеком и я не перестаю о нём размышлять. Он умер пять лет назад, но я вспоминаю его едва ли не каждый день. Я уже посвятил ему довольно много места в своём автобиографическом романе и целом ряде зарисовок и рассказов. Тем не менее, у меня возникают постоянно новые мысли и темы с ним связанные.
Интересно то, что с первого взгляда Лешка человек совершенно незамысловатый и разглядеть его как следует я сумел далеко не сразу. Опять таки, что значит «как следует»? Значит это лишь то, что соотнести с ним мои оценки и представления. Только так можно высказывать собственные суждения о другом человеке. Остальное и целостное только Богу известно. Однажды мы с Лешкой сидели в американской забегаловке типа Бюргеркинга и я пялился на входящих посетителей, давая им мысленные характеристики. Лешка это заметил и выразил неодобрение. «Не выноси суждений» - сказал он. - «Кругом неизвестность».
Лешка обладал целым букетом оккультных дарований. В частности, был выдающимся визионером. Его сны ничем не отличались от реальности и были зачастую намного её интересней. Так что Лешкина ночная жизнь отличалась от дневной куда более высоким качеством. Обладал Лешка и целительскими способностями, в том числе и на расстоянии, при желании, а зачастую и нежелании, мог слышать чужие мысли, и так далее. Это далеко не полный список. Я это перечисляю, чтобы указать на контраст, если можно так сказать. Выглядит приведённый перечень, даже в урезанном виде, довольно внушительно. Но в жизни эти Лешкины черты никак им не выпячивались, наоборот, знали о них немногие, а кое-какие способности Лешке казались обременительными и сущим наказанием.
Лешка был намного компетентнее меня в практических вопросах и я с ним часто советовался, ибо, как наверное всякий поэт, люблю взлетать в эмпиреи, забывая о необходимости заниматься земными делами. Но относительно многих вещей отвлечённого что ли характера я соображал намного лучше Лешки. Лешка поздно научился читать и, даже будучи уже взрослым, любил при чтении шевелить губами, от чего с трудом себя отучил. Искусство в большей части его разновидностей Лешку не интересовало. Он мало читал, изобразительное искусство воспринимал только в самом примитивном варианте, а мои стихи его вовсе не интересовали, думаю, он ни одного не прочитал, хотя я дарил ему свои книги с посвящениями. Ещё Лешка плохо разбирался в общих вопросах, был по-детски доверчив. Что ни прочтёт в интернете или газете, не может оценить и разобраться: так ли это. Словно в подобных вещах у него отсутствовал интуитивный критерий. Ведь написали же. Поэтому он часто переадресовывал мне прочитанное с целью выяснить мое мнение. Я поначалу раздражался, мне казалось, что Лешка подшучивает. – Да нет, - в отчаянии возражал Лешка, - ты же умный, вот я и прошу тебя глянуть. – Мне не верилось, Лешка обладал огромной проницательностью и даром психолога. Он помогал мне часто разобраться в самом себе, давал очень мудрые советы. Как же это в нём уживалось с подобной детской наивностью? А вот уживалось.
Перейду теперь к Алику Винеру, которому я тоже посвятил немало места в своей прозе и который ещё и послужил прототипом наверное дюжины разных персонажей, просто таки Лешкин антипод. Он тоже явился причиной многих размышлений и я ему в этом смысле благодарен. Он мне помог кое-какие вещи понять. К Лешке Алик относился с презрением, никогда ему не перезванивал, если Лешка к примеру хотел поздравить его с днем рождения и натыкался на его жену Катю. Натыкался, потому что Алик не хотел брать трубку, если предполагал, что звонит Лешка. Он мне признался прямым текстом, что Лешку в грош не ставит. Я сказал, что Лешке это отлично известно. Алик удивился, ведь он ничего подобного Лешке не говорил. Я ответил, что Лешке совершенно необязательно разжевывать такие вещи. При этом вспомнил, что Лешка мне однажды сообщил, усмехнувшись: «Я для Алика что-то вроде говорящей собаки.» Сам Алик слыл интеллектуалом, много всего читал и в области художественной литературы и в области метафизики. Ещё и стихи писал в молодости. В Харькове его многие знали и считали очень умным и даже выдающимся человеком. Я и сам в свою харьковскую молодость прибился к нему и слушал открыв рот. Со временем рот захлопнулся и меня посетило неодолимое впечатление, что передо мной совершенно пустое и лживое существо, по названию одной из притч Кафки «Разоблаченный проходимец».
Но вот что интересно. Алик совершенно не осознаёт свой интеллектуальный снобизм и гордыню. Он себе кажется очень умным и глубоким человеком. «Ты в силу своей узости не можешь одновременно вникнуть в две разные личности» - пожаловался он мне однажды. Он намекал, что я отдалился от него и примкнул к Ленке и её мужу Лешке. Имелась в виду кстати именно Ленка, Лешку он и тогда не воспринимал. Ленка была больше на виду. Они вообще были с Лешкой очень похожи. Лешка пережил её на много лет и для нас обоих её смерть явилась страшным ударом, от которого мы так и не оправились.
Однажды, пытаясь навести Алика на мысль о его неадекватном отношении к Лешке, я сказал, ведь вполне возможно, что Иисус произвёл бы на тебя тоже впечатление недалёкого человека. Даже по меркам того времени он был не слишком образован. Скорее всего и о греческой философии понятия не имел. Многие его представления носили явно сказочный, а вернее, мифологический характер. «Ну, ты прямо, как Ромен Роллан в его книге об Иисусе, рассуждаешь» - возразил Алик. А что тут рассуждать? Даже в Евангелии от Матфея говорится, что на судилище Иисус ответил Каиафе: «Увидите Сына Человеческого, грядущего на облаках». Уверен, что именно так он это и представлял. Метафизическое Небо и физическое для него не отличались одно от другого. А в Евангелии от Луки говорится, что в конце, на сороковой день после воскресения, Иисус стал отдаляться от апостолов и возноситься на небо. Лука тоже видимо не был силён в астрономии. На Луну он что ли Иисуса отправил? Тут на меня набросятся конечно, что в Торе тоже много на первый взгляд наивного, а вон сколько глубоких толкований. Нельзя мол свящённые тексты понимать буквально. Тут у меня сложности. Я склонен понимать то, что написано, так, как написано. Любителям толкований скатертью дорога. Да и не в этом дело. Я Лешку с Иисусом не ровняю, но считаю Лешку человеком просветлённым, альтруистом, настоящим христианином. Что мудрость человеческая перед Богом? Известно что.