Характер у Ксении был трудный, наверное, потому что твердый. Так уж получилось: всего в жизни ей приходилось добиваться самой. Она рано осталась без родителей, воспитывалась в детском доме, и привыкла, что сама отвечает за себя. Зато выросла сильной, мгновенно усваивала жизненные уроки, стараясь не допускать повторных ошибок. И фортуна послушно поворачивалась к ней нужной стороной.
Однажды сотрудница попросила у нее в долг некоторую сумму, не слишком большую, но и не маленькую. И клятвенно пообещала отдать через неделю. Прошел месяц, потом прошел еще один. Ксения молча ждала. Через три месяца сотрудница долг вернула, а еще через два – снова попросила ее выручить.
– Нет, – твердо ответила Ксения.
– Но почему? – Уверенная, что ей не откажут, сотрудница изумилась.
– Ты ненадежная, и вышла у меня из доверия. Уж извини.
Бескомпромиссность Ксении иногда принимали за мстительность. Но она просто не выносила несправедливости, и считала, что долги всегда надо возвращать, за ошибки расплачиваться, а проступки наказывать.
– Всё в мире должно заканчиваться наказанием или наградой, в зависимости от того, что ты сделал, – говорила она.
Ее муж, Филипп, шутливо комментировал:
– Это у тебя пережитки трудного детства.
Они были вместе уже несколько лет, Ксения работала в небольшой фирме, принадлежавшей мужу. Супруги жили в достатке, путешествовали по разным странам. Однако налаженная и успешная жизнь Ксении вскоре переменилась из-за одного случая. И именно качества ее характера сыграли с ней злую шутку. Как-то вечером она парковала свою машину во дворе и на мгновение, положив сумочку на капот, отвернулась. Сзади послышался топот ног, Ксения оглянулась и увидела маленькую фигурку, которая с ее сумкой удирала в арку двора. Она рванулась следом. Там же деньги и кредитные карточки! И, главное, фото младшей сестры, которое Ксения всегда носила в бумажнике! Девочка давно умерла, и это было все, что у нее осталось от детства. Ксения бежала так быстро, как только могла, хотя злость ослабляла ее. Но вора догнать не смогла.
– Ты рассмотрела, кто это был? – спросил муж.
– Худая, в черном, кажется девочка-подросток, рыжие волосы. Фил, надо ее найти!
– Что ты так волнуешься? В банк позвонили, кредитки заблокировали.
– У тебя же есть какие-то знакомые! Фил, я тебя прошу.
От несправедливости Ксения почти заболела, несколько дней не ходила на работу. А когда вышла, поняла: у нее все валится из рук. Она не может перестать думать о том, что ее обокрали, и она обязана найти вора, наказать и, главное, вернуть фотографию.
Связи мужа не помогли. В милиции заявление нехотя приняли, но сразу сказали, что по таким расплывчатым приметам найти человека нельзя. Это надо каждую третью девушку задерживать. Сейчас все рыжие и в черном ходят.
– Слушай, милая, бери отпуск, – сказал Фил. – Мне на тебя смотреть жалко. Это психологическая травма.
– Спасибо за отпуск. Буду искать воровку сама!
Муж изумился.
– Зачем? Разве ты умеешь? Это невозможно и не нужно. Нельзя так зависать на обиде. Нужно жить дальше.
– Ты не понимаешь! – воскликнула Ксения. – Мне нужно ее найти. Буду прочесывать нашу улицу, все близлежащие дворы и переулки.
Отпуск закончился, Ксения взяла отгулы, потом заявила мужу: я не могу выйти на работу, извини. В конце концов, он сам хозяин фирмы, не какой-то чужой дядя, значит, подождет. Он должен ее понять. Она ходила по дворам, как и обещала, присматривалась к людям, искала и верила, что найдет.
– Ты превратишься в графа Монте-Кристо, – сказал Фил полушутя. – Его тоже погубила месть.
– Я не мести хочу, а справедливости!
– Ну, смотри, – вздохнул муж. – Граф хотя бы вовремя остановился.
Ксения останавливаться не собиралась. Она упорно продолжала ходить по переулкам и всматриваться в девушек. В любую погоду, в любом самочувствии. Если бы ей поручили найти иголку в стоге сена, она бы нашла. А потом продолжала бы искать, и нашла еще несколько.
Шло время, и она заметила, что Фил ведет себя как-то странно. Да, он недоволен ею, но только ли в этом дело? Ксения выбрала подходящий момент и нагрянула в офис.
– Прости, но на твою должность пришлось взять другого человека, – сказал муж, отводя глаза. – Я не могу погубить свой бизнес только из-за того, что тебе взбрело в голову поиграть в Шерлока Холмса.
Ксения почувствовала, что у нее кружится голова.
– Подожди. Но как же... И кого ты взял, интересно?
Он лишь пожал плечами. Тут в кабинет вошла Евгения, та самая девушка, что одалживала у Ксении деньги.
– Фил, у тебя встреча. – Она увидела жену директора и растерялась.
Ксения все поняла, вышла прочь и помчалась домой. Они любовники, это ясно!
Вечером Фил вернулся и увидел собранные чемоданы.
– Ты с ума сошла? – почти спокойно спросил он.
– Я-то в полном порядке. Зато ты...
– А чего ты хотела? Что я вечно буду ждать, пока ты соизволишь вернуться на работу? Что ты перестанешь гоняться за призраками и обратишь на меня свое драгоценное внимание?!
Ксения набросила куртку, подошла к двери и сказала:
– Можешь не провожать. Я подаю на развод.
– Тебе лечиться надо, – устало сказал Фил.
Она стойко перенесла этот удар. Ничего, переживет. Ксения арендовала квартиру, потом вспомнила, что давно мечтала открыть свое кафе, где подавали бы вручную изготовленные шоколадные фигурки. Деятельная натура не позволяла ей закиснуть: она взяла кредит, открыла свой собственный бизнес в уверенности, что кафе будет процветать, потому что все сделано правильно. Но продолжала заниматься поисками воровки.
Прошло полгода. Любой человек уже все забыл бы и бросил, но только не Ксения. И однажды вечером, когда она увидела знакомый профиль, радостно вздохнула: есть! Наконец-то дождалась. Ну, теперь она с этой мерзкой девчонкой за все рассчитается! Ксения пошла за ней с колотящимся сердцем. Девочка зашла в обшарпанную пятиэтажку без балконов. У входа было написано «Общежитие техникума связи».
Ксения решительно направилась к столику вахтера, описала девушку: маленькая, худая, во всем черном, огненно-рыжая короткая стрижка.
– А вы кто? Зачем она вам? – встревожился седой грузный старик. – У нас чужим не положено.
– Пока просто поговорить. Не пустите – с милицией приду, – пригрозила Ксения.
Старик сморщился, как от зубной боли.
– Вот чертовка, а? Предупреждал же я ее!
Он повел гостью в дальний конец коридора, по пути рассказывая, что это он пристроил Зойку сюда, на свою беду, она выросла у него в доме, у соседей, они умерли, квартиру потеряли, жить негде, она своевольная и неуправляемая, но еще ребенок, и пожалуйста, не нужно милиции, может, мы с вами как-то договоримся?
Не слушая его, Ксения зашла в комнату и закрыла за собой дверь.
– Ну, здравствуй. Узнаешь?
Та глянула затравленным зверьком, и дернулась было удирать. Окно открыто, первый этаж, еще секунда – и свобода. Но она осталась сидеть на продавленном диване. Только отвернулась.
– Где сумка?
Девушка со злостью сверкнула на нее черными глазами, кивнула на шкаф. Сумка лежала внизу, среди газет и тряпок. Ксения пошарила внутри, достала фотографию сестры, и в груди у нее потеплело. В бумажнике все кредитные карты лежали на своих местах, только денег не было. «А ты заработала один балл в свою пользу, – подумала Ксения. – Могла все выбросить, но сохранила. И второй балл – что не удрала сразу, или не стала устраивать спектакль, кричать, что я обозналась».
Она с любопытством посмотрела на Зою.
– Что? – с вызовом спросила та. – В тюрьму посадишь? В колонию отправишь? Давай, звони, вызывай!
– И позвоню. Не надо воровать.
– Мне есть нечего было!
– Попросила бы лучше. Я тебе дала бы денег, – сердито сказала Ксения.
– Вот еще, просить у тебя! Не дождешься, – еще более сердито ответила дрянная девчонка.
– А работать?
– Мне четырнадцать. Не берут.
Ксения осмотрелась. Крохотная комната, мебели почти нет, все выцветшее, старое... Одна только деталь привлекала внимание: бледные обои были густо расписаны шариковой ручкой. Рисунки покрывали почти все свободное пространство. Там были дома, крыши с трубами, улицы, крошечные люди, автомобили, дворы, заборы, собаки с веселыми хвостами. Изображения притягивали взгляд и не отпускали. Чем больше Ксения рассматривала рисунки, тем больше замечала подробностей.
– Ты рисовала? – спросила она.
– Ну, я. Лучше скажите, как вас Харон впустил?
– Какой Харон?
– Дежурный у входа, Харитон Васильевич. Его все Хароном называют.
Ксения невольно усмехнулась.
– Ты хоть знаешь, кто такой Харон, детка?
– Я тебе не детка! Подумаешь, чего тут знать. Старичок, который перевозил души умерших через Стикс. Мифология.
Вот и еще один балл: начитанная, значит. К тому же рисует здорово. Ксения растерялась. Она шла сюда с твердым намерением если не разорвать воровку на кусочки, то обязательно как-то наказать. За свою беспомощность там, во дворе, за разрушенную жизнь, за потерю семьи. Она ожидала чего угодно, готовилась остаться равнодушной к слезам, крикам и мольбам. Но совершенно не ожидала, что станет ее жалеть. И что теперь делать?
Зоя с вызовом спросила:
– Ну? Где милиция?
Ксения достала телефон. Девочка отвернулась, но в уголке глаза блеснула слеза.
– Значит, так. Пойдешь ко мне в кафе, официанткой. Оформлю, как совершеннолетнюю, у меня есть связи, придираться не станут. Будешь получать нормальную зарплату. И попробуй только хоть копейку украсть! А за те деньги отработаешь отдельно.
Зоя молча ждала.
– Распишешь интерьер своими рисунками. Такими же точно, как эти. Тогда будем в расчете. Согласна?
– Да, – тихо ответила девочка.
И это был последний из возможных заработанных ею баллов.