Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
582. Датская скумбрия. 13 октября 1973 года.
Наши «посиделки в ленкаюте у Суворова» были прерваны появлением матроса-боцмана-плотника Володи Баранова. Он ворвался в ленкаюту, дико оглядел нас совершенно круглыми невидящими глазами и оглушил нас своим возгласом: «Вы что сидите!? Там косяк скумбрии пошёл!».
Володька Баранов исчез так же, как появился, - мигом. Также мигом повскакали мы все, кто в этот предвечерний час пришёл ко мне на «посиделки». Я схватил свой дежурный фотоаппарат и тоже ринулся вслед за годками, но время уже было под вечер, поэтому я вернулся, выложил всё из карманов, повесил фотоаппарат на своё место и неспешно пошёл на верхнюю палубу.
7 октября 1973 года в Северном море мы уже видели «океан исландской селёдки». Это был не просто косяк, а косячище! Косяк исландской сельди был настолько плотным, что верхняя рыба плескалась на «спине» рыбного косяка, как на песке пляжа, не могла уйти вглубь воды. Тогда эту исландскую сельдь мы черпали обрезами (кандейками, вёдрами) из океана!
Потом мы всем экипажем БПК «Свирепый» несколько дней кушали эту исландскую селёдку в разных видах: варёную, жареную, солёную, вяленую и копчёную. Сначала исландская селёдка воспринималось всеми как «рыбацкое счастье», как везение, как дар «бога-океана». Потом эта жирная и вкусная рыба воспринималась нами как деликатес, потом – как питательная пища, а потом – как приевшаяся нам еда…
- Что! Опять «рыбный день»! – кричали моряки за обедом или ужином, поедая исландскую сельдь в рыбном супе, жареную рыбу с картофельным пюре, да ещё и с закуской кусочком маринованной селёдочки. От той знаменитой жирной, мягкой и сочной исландской сельди осталось только воспоминание молодых и голодных к вкусностям мальчишеских животов…
Известие о косяке скумбрии всколыхнуло недавние воспоминания, и традиционный рыбацкий азарт захватил всех моряков-свиреповцев. Все без исключения свободные от вахт офицеры, мичманы и матросы повыскакивали на верхнюю палубу. Рыбный косяк идёт!..
Нет, на гладкой водной поверхности пролива Каттегат не было искрящегося буйства сплошного пространства серебристых рыбьих тел. Однако вода вокруг нашего корабля была неестественно тёмной и «живой»…
Сплошная водная темнота вокруг корпуса БПК «Свирепый» неспешно двигалась против хода нашего корабля, как будто корабль средним ходом двигался сам собой по морю, хотя командир и вахтенный офицер застопорили наши машины ГЭУ (главной энергетической установки). Это мимо нас медленно проходила невообразимо огромная масса рыбы.
Рыба была на глубине и «спина» рыбного косяка была всего в нескольких сантиметрах под поверхностью воды. Сквозь прозрачную сине-зелёную воду были видны миллионы продолговатых рыбьих тел, заострённых с обоих концов. Нескончаемым потоком рыбный косяк шествовал мимо нашего корабля, обтекая его со всех сторон.
Очень быстро в руках офицеров и мичманов появились короткие «зимние» удочки, спиннинги, просто трубки и палки с привязанными к ним лесками и крючками. Кто-то просто держал в пальцах куски лески с крючками и опускал их в воду.
Рыба клевала «как бешеная». На крючках не было никакой наживки, просто крючки или в лучшем случае, вокруг основания крючка был намотан тонкий телефонный провод с красной оболочкой. Скумбрия хватала крючки сразу, мгновенно. На трёх, четырёх крючках-тройниках повисало и билось сразу по нескольку рыбок. Черпать рыбу обрезами (кандейками и вёдрами), как ту исландскую сельдь, было невозможно, потому что рыба была не снаружи на поверхности, а в воде и ускользала.
На юте (на корме) наши моряки пытались использовать сети, но ячейки «тяжеленной» грузовой сетки были слишком большими, рыба проскальзывала сквозь них. Нам оставалось только ловить рыбу крючками. Лейтенант Михаил Казаченко, помощник командира корабля по снабжению, раздавал всем желающим офицерам и мичманам свои крючки, так как он уже знал, что в проливе Каттегат может быть «большая рыба», то есть огромные рыбные косяки.
Моряки-свиреповцы без устали таскали и таскали рыбу на борт БПК «Свирепый», а косяк скумбрии всё шёл и шёл. Командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров, видимо, тоже «заразился» всеобщей неожиданной «рыбалкой», хотя по Корабельному уставу ловить рыбу с борта военного корабля запрещено. Он решил попробовать кинуть в этот косяк датской скумбрии противодиверсионную ручную гранату в надежде, что взрыв оглушит рыбу и часть её всплывёт на поверхность. Заодно будет проверено действие ручных противодиверсионных гранат РГД-5…
РГД-5 – это ручная граната дистанционного действия, пятой модели. Граната предназначена для поражения диверсантов в шлюпках, на катерах или судах, а также подводных пловцов в воде фугасным действием взрывчатки и осколками, которые образуются при разрыве металлической оболочки гранаты при взрыве. Гранту РГД-5 бросают рукой в сторону цели. Эта граната взрывается через 3-4 секунды после того, как её освободят от захвата рукой (от прижатия предохранительной скобы).
Внешне граната РГД-5 имеет овальный корпус из тонкой стали, собранный из верхней и нижней частей. Сверху отверстие для трубчатого запала (без запала отверстие закрыто пробкой). Запал гранаты - УЗРГ, УЗРГМ, или УЗРГМ-2. Масса гранаты РГД-5 с запалом 310 г. Заряд гранаты РГД-5 (тротил) массой 110 г. Радиус убойного действия осколков гранаты РГД-5 - 25 метров. Запал гранаты подходит также к гранатам РГ-42 и Ф-1. Граната РГД-5 окрашена в оливково-сероватый цвет.
Во время стоянки на якоре у мыса Скаген на посту сигнальщиков-наблюдателей и у вахтенных ПДПС были брезентовые сумки с двумя гранатами РГД-5 в каждой. Вот одну из них и использовал наш командир корабля. Мало ли что… Может быть, в толще этого рыбного косяка сейчас плывёт подводный пловец-диверсант и прикрепляет к днищу БПК «Свирепый» мину-липучку? А может быть, командир корабля просто хотел прекратить эту стихийную и неуставную «рыбалку», отогнать или разогнать взрывом гранаты этот косяк датской скумбрии?
Сие неизвестно, но только вахтенный офицер по приказу командира корабля вышел на сигнальный мостик, выдернул из гранаты РГД-5 чеку, размахнулся и кинул гранту подальше от корабля в тёмную от рыбьих спин глубину. Взрыв гранаты произошёл где-то там, в глубине и на поверхности воды практически ничего не выплеснулось. Видимо рыбий косяк заглушил и погасил ударную волну. Более того, никакой рыбы не всплыло. Косяк датской скумбрии как шёл неспешно вокруг нас, так и продолжал идти…
Вскоре БПК «Свирепый» снова дал ход машинам ГЭУ, набрал скорость и опять поспешил в сторону Балтийского моря. Мы опять хотели за сутки выбраться из Балтийских, или Датских проливов и войти в свои родные воды Седой Балтики.
Наши корабельные «умельцы-добытчики» наловили «видимо невидимо» датской скумбрии, но не столько, чтобы в течение нескольких дней сытно кормить ею весь экипаж корабля. Поэтому эту скумбрию почти всю начали солить, мариновать и вялить на холодном ветру пролива Каттегат и в жарких лучах северного скандинавского солнца. В эти дни середины первой половины октября 1973 года была самая типичная осенняя скандинавская погода: днём воздух прогревается до плюс 10,8°С, ночью опускается до плюс 6,0°С. Если ветер и дождь, то становится очень прохладно, а если светит солнце (для Северного моря и проливов Скагеррак и Каттегат яркое жгучее солнце – это совсем не редкость), то ощущение, будто ты на горном курорте – холодный воздух и жгучее солнце. Вот почему, снимая трепещущую и скользкую жирную скумбрию с крючка, очень быстро немели от холодной морской воды руки и пальцы.
Как всегда было и будет, на БПК «Свирепый» сразу же возникло «соревнование» среди мастеров приготовления уникально вкусной морской свежей рыбки. По индивидуальному заказу владельцев-добытчиков датской скумбрии коки на камбузе жарили рыбку, варили картошечку, мяли её со сливочным маслицем, щедро приправляли жареную скумбрию специями и подавали «счастливчикам» на стол. Однако это было очень редко и только не во время приёма пищи всеми моряками экипажа корабля…
Как правило, офицеры делились своим «уловом» с офицерами в кают-компании, мичманы – с мичманами, а матросы – со своими друзьями-матросами. Чтобы всё было по справедливости и без лишних обид, коки жарили эту скумбрию по вечерам и отдавали кушанья в мисках и бачках офицерам и мичманам в их каюты, а морякам-годкам в малый зал столовой личного состава.
Мы уже вовсю шли «домой», в базу, в Балтийск, поэтому в экипаже БПК «Свирепый» началось резкое разделение личного состава на группы и группки, то есть на «истинных годков», которым осталось служить «всего-ничего» до ноября 1973 года, на «официальных годков», которым осталось служить полгода до мая 1974 года, на «неофициальных годков» или подгодков, которым осталось служить ровно 1 год до ноября 1974 года и на «молодых» матросов (но не салаг!), которым ещё «служить и служить»…
Этот процесс разделения по годам и срокам флотской службы был естественным, по-морски традиционным и неизбежным, поэтому появившиеся признаки «годковщины» и «перераспределения власти» в боевых частях, командах и на боевых постах БПК «Свирепый», возвращавшегося домой, в ВМБ Балтийск, сильно встревожили командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова, замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина, командиров боевых частей и меня, как изначального комсорга БПК «Свирепый». Как ни странно, но именно жирная свежая и вкусная датская скумбрия стала первым «катализатором» возникшего напряжения в экипаже БПК «Свирепый»; не всем досталось вкусной рыбки, не всем…
Фотоиллюстрация из ДМБовского фотоальбома автора: Фото июля 1973 года на якорной стоянке БПК "Свирепый" у мыса Скаген. Но именно так 13.10.1973 года в проливе Каттегат «бывалые» моряки нанизывали пойманную датскую скумбрию на тонкие тросы, чтобы подвесить их у меня в прохладных и проветриваемых «шхерах» ленкаюты. Тогда, летом, мы были полуголые и лысые, потому что бравировали своей военно-морской закалённостью и «жарились» на жгучем северном скандинавском солнце. Сейчас в октябре 1973 года воздух был очень прохладный, но солнце всё такое же жгучее. Крайний слева на снимке - боцман-плотник Владимир Владимирович Баранов (дата призыва 12.05.1971), а крайний справа – старшина команды комендоров писарь корабля Марк Тулович Басс (дата призыва 14.05.1971). В приседе – боцман старшина 2 статьи Фёдор Афанасьевич Мырак (дата призыва 15.05.1971). Рядом со мной стоит матрос майского призыва 1971 года. Он «пробует» на вкус и на запах вяленные тушки жирной датской скумбрии. Через два дня, 15 октября 1973 года, «на посиделках у Суворова» мы все вместе будем лакомиться вкуснейшей вялено-солёной рыбкой, вспоминая моменты нашей первой БС (боевой службы) и перехода БПК "Свирепый" по Балтийским, или Датским проливам. Как всегда, традиционно все будут хвалиться друг перед другом «рыбными деликатесами» своего собственного «производства» и восклицать: «Вы никогда и нигде ничего вкуснее до этого не ели!»…