Первое время после призыва в Советскую армию Сергею Карасенко везло. Его взяли штабным писарем, полгода он кайфовал при штабе. Неприятности начались зимой, и Сергей сам был в них виноват.
- Кому праздник, а кому беда! - каялся он после.
Его непосредственный начальник старший лейтенант Богданов накануне отправил жену к её заболевшим родителям, а сам вместе с двумя малолетними детьми остался в городке воинской части.
- Перед Новым годом придёшь ко мне домой! - приказал он солдату.
- Зачем? - удивился Карасенко.
- Будешь сидеть с моими детьми, - пояснил офицер, - подошла моя очередь встречать Новый год вместе со своим подразделением.
На время праздников всегда назначался ответственный офицер, который следил за порядком. Чтобы военнослужащие не употребляли спиртное, не бузили и вели себя согласно воинского Устава.
- С удовольствием! - обрадовался рядовой, всё лучше, чем праздновать в казарме с непредсказуемыми «дедами».
За два часа до полночи он прибыл на квартиру начальника.
- Ты, - наставлял Богданов бойца, - будь с ними построже. - Накорми их, пусть немного поиграют, а как пробьют куранты, укладывай спать. Сам можешь выпить граммов сто за Новый год… Водка в буфете.
Рядовой начал вяло отказываться, а старлей закончил:
- А дальше действуй по своему усмотрению. Хочешь - телевизор смотри, хочешь - спать ложись.
Богданов отбыл присматривать за солдатами. Когда он утром 1 января пришёл домой, его у порога встретили бодрые дети. Их восторг был неописуем.
- Папа, папа, какого ты к нам хорошего дядю солдата прислал! - сообщила старшая девочка. - Он нас не заставлял кушать, не мешал играть!
- Дядя солдат выпил бутылку водки, скушал салат и котлеты, а потом вышел на улицу погулять… - добавил пятилетний сын. - Потом пришёл
с какой-то тётей. Они опять выпили водки и скушали всё остальное. А
потом дядя солдат сделал громче телевизор и начал раздеваться.
- Тётя тоже разделась. Они так смешно кричали, падали друг на друга, переворачивали стулья и чуть не опрокинули ёлку.
- Было так весело! - захлебнулся от восторга мальчик. - А потом дядя с тётей убежали в другую комнату и закрылись. А мы немножко поиграли, а потом, когда устали, выключили телевизор и легли спать.
- Такой весёлый праздник получился! - закончила довольная дочка. - Вот только кушать хочется...
Отец их восторга не разделял. В молчаливой задумчивости он гнал по лестнице опухших от выпитого, уставших от бурной ночи, полуголых гостей. Это были местная шалава вольнонаёмная повариха Зинка и отличник боевой и политической подготовки, специалист второго класса, рядовой Карасенко.
- Какие у меня замечательные дети, - с умилением подумал Богданов и отправил его на гауптвахту.
Заведовал её прапорщик Жуйков, в прошлом мастер спорта по боксу, тяжеловес, а ныне алкаш. Несмотря на хронический алкоголизм, удар товарищ прапорщик имел мощнейший. И поэтому, когда кто-то из сидящих на «губе» солдат проявлял признаки непонимания политики партии или начинал качать права, Жуйков его не бил.
- Пойдём, потренируемся! - он просто вручал ему боксерские перчатки и вызывал на трехминутный поединок.
От нокаута никто не уходил. Притом финальный сокрушительный удар прапорщик-садист наносил буквально на последних секундах боя, растягивая спортивное удовольствие.
- Слабаки! - говорил он, снимая перчатки.
Легендой гауптвахты стал безымянный солдат, который выстоял все три минуты, даже смог провести пару-тройку ударов и уклонился от финальной убийственной серии. Жуйков в конце пожал ему руку и на следующий день освободил за образцовое поведение.
- Обязательно побоксируй с ним! - попросил прапорщика Богданов, когда сдавал ему нарушителя.
Повод вызвать солдатика на убийственный бой нашёлся довольно скоро. Жуйков завязал обречённому перчатки, дал несколько отеческих советов, как лучше защищаться, как бить, и поединок начался.
- Пропал! - понял Сергей, но решил держаться до конца.
Начался бой с серии разминочных ударов Жуйкова, от которых он ловко ушёл. Сказались несколько лет занятий в секции бокса и множественные уличные битвы.
- Была, не была! - решился Карасенко и разорвал дистанцию.
Что было потом, зрители, специально выведенные из камер для вящего педагогического эффекта, не совсем поняли. Паренёк резко приблизился к прапорщику и тот с грохотом рухнул на неласковый бетонный пол.
- Нокаут классический... - заметил кто-то.
Получился не просто нокаут, а отличное сотрясение мозга, прапорщик ходил, пошатываясь, и мелко тряся головой, недели две.
- Возвращайся в роту, - приказал рядовому прапорщик, как только смог говорить. - Армии нужны солдаты, владеющие нокаутирующим ударом левой...
Больше Жуйков никого на бой не вызывал. Он рассказал об уникальном солдате, кому следует, и Сергея перевели в секретный отдел полка. Теперь у него был пропуск, который гласил:
- Аресту, обыску не подлежит. Разрешён проход круглосуточно, по всему гарнизону.
В феврале в штабе началась кадровая перестройка, командир полка ушёл на пенсию, нового ещё не прислали. Начальник штаба уехал в Москву на учёбу. Заместитель начальника штаба подхватил жуткую ангину, говорить не мог, с постели не вставал.
- Заполняй все бумаги, - велел он Карасенко, - приноси мне. Я их подписываю, ты сдаёшь их дежурному по полку, тот на вечерней поверке зачитывает, кому что делать, и все довольны…
В таком ритме они продержались неделю. В этот момент в часть направили пополнение из молодых офицеров. Один из них сразу попал в наряд по столовой.
- Хочу жареной картошки! - как назло решил рядовой Карасенко после долгого трудового дня.
Он ночью порулил в столовую, вкусить нехитрых солдатских удовольствий. Первым на кого наткнулся писарь, был незнакомый ему молодой лейтенант Иванов.
- Солдат, ты кто такой, и какого хера вообще тут делаешь? - изумился офицер.
Сергей ответил спокойно:
- Пришёл картошку жрать.
- Ты совсем тупой или ещё частично, - удивлённо сказал лейтенант, - пошли-ка на «губу».
Пока они шли, Карасенко попытался объяснить расклад сил, но слушать доблестный лейтенант не захотел. В результате они поспорили на бутылку водки, что офицер, не выходя из наряда, снова пойдёт дежурным по столовой.
- Ну, ты и нахал! - присвистнул он от изумления.
Пришли на гауптвахту, лейтенант сдал солдата Жуйкову и ушёл. Тот посмотрел на него и спросил тоскливо:
- Пропуск с собой?
- Да.
- Ну и иди отсюда! - сказал прапорщик и пошёл досыпать.
Сергей вернулся в штаб, посмотрел фамилию лейтенанта и вписал его в наряд на следующий день. Дежурный по полку утром объявил:
- Лейтенант Иванов в наряд по столовой!
Возражение офицера о том, что он только вышел из наряда, восприняты не были. В три часа ночи Карасенко снова прибыл в столовую. Иванов уже успел поспрашивать про наглого рядового у всезнающих поваров. Поэтому начал нести ерунду, сказав:
- Ты просто знал о следующем наряде!
- Это не отменяет наш спор!.. Проиграл - нужно платить!
- Советский офицер за водкой солдату не побежит...
На что упорный рядовой уточнил:
- Договор дороже денег, но если так, то давай сегодня зампотыл к тебе с проверкой придёт, скажем, в четыре утра.
Лейтенант категорично закричал:
- Ты ещё и подполковниками командовать будешь!.. Ты знаешь, что он должен прийти.
- Называй любое время.
- Давай через двадцать минут…
- Нет проблем.
Сергей ушёл в штаб. Там висел график посещения офицерами полка различных объектов, а зампотыл туда никогда не заглядывал. Он раз в месяц приходил к ним в «секретку» и говорил:
- Ребята, вы всё равно не спите, позвоните мне домой, скажите, во сколько и какой объект.
За это он подгонял им тушёнку и чай. По приходу в штаб Карасенко позвонил зампотылу:
- Товарищ подполковник, полчетвёртого ночи, столовая.
- Спасибо! - ответил сонный подполковник.
Злой зампотыл «вдул» лейтенанту по полной программе, и он был явно не в духе, когда следом зашёл писарь.
- Ну что? - спросил он ехидно.
Иванов опять молол всякую чушь, проигравшим себя не считал.
- Ладно, - согласился Сергей, - теперь командира дивизии с проверкой на пять утра надо?
Блеф был чистой воды, но растерянный лейтенант поверил. Он сбегал за бутылкой водки, точнее принёс две, которые они с поварами, под жареную картошку и употребили.
- Я этого никогда не забуду... - пообещал Иванов после первой.
Карасенко думал, что он запомнит его в хорошем плане, но вышло по-другому. У злопамятного лейтенанта оказался родной дядя в Министерстве обороны и через неделю наглый рядовой уже летел в далёкий и страшный Афганистан.