- Хочу есть! – грустно сказал Петька, с завистью глядя на проходящего рядом мальчишку, на ходу жующего аппетитно выглядящий и пахнущий пирожок.
- Потерпи! – отдернул сына Павел Юрьевич, - домой придем – поешь!
- Это плохо, – нахмурился Сыродин.
- Что плохо? – спросил Павел Юрьевич, - что Петька терпеть не научен?
- Что один ребенок голоден, а другой ест. Плохо. Несправедливо.
Павел Юрьевич пожал плечами и ускорил шаг:
- Ну а что делать? Жизнь вообще штука несправедливая. Да и не такой уж Петька голодный.
- Голодный! – простонал Петька, приготовившись отстаивать справедливость плачем, - я с утла ничего не ел!
- Не можешь прокормить – не рожай, - внезапно изрек Сыродин, - или сьешь!
Павел Юрьевич остановился. Петька замер на полувсхлипе.
- Шучу, - улыбнулся Сыродин и хлопнул Петьку по плечу, - пойдем скорее домой.
Сыродин жил в семье Павла Юрьевича уже неделю.
До этого он несколько месяцев жил при Институте Этнологии и Антропологии, в котором работал. Никто в Институте толком не знал, откуда взялся Игорь Сыродин, просто однажды он появился. Днем он командовал работниками столовой, вечером помогал переводить статьи и книги заокеанских коллег. Сухощавый, молчаливый Сыродин в совершенстве знал несколько европейских и американских языков, а также был превосходным кулинаром. В день зарплаты Сыродин каждый месяц за свой счет устраивал праздничный ужин, собирая в конференц-зале за круглым столом всех сотрудников Института, от уборщиков до ректорского состава. За пару месяцев он стал неотъемлемой частью коллектива, но ни с кем толком не сблизился и не подружился. Ни с кем кроме сотрудника центра европейских и американских исследований - доцента Павла Юрьевича Кускова. Павел Юрьевич искренне восторгался познаниям Сыродина в диалектах мезоамериканских индейцев и его культурным багажом:
- Замечательнейший человек у нас в Институте появился! – рассказывал Павел Юрьевич супруге, - истинный гуманист, при этом имеющий чувство вкуса!
- Я уже начинаю ревновать к этому гуманисту, - лукаво шутила Любовь Романовна, - ты часом не влюбился?
- Поверь, дорогая, если ты попробуешь то что он готовит – сама влюбишься без памяти!
На следующий день Павел Юрьевич пригласил Сыродина в гости на ужин.
- Восхитительно! – резюмировала Любовь Романовна, доев последний кусочек второй порции, - что вы туда добавляли?
- Чеснок, коричневый сахар, корица, карри, - перечислил Сыродин, - и любовь, конечно же.
- Ох, Игорь, знаете Вы, как найти путь к сердцу, и не только к сердцу мужчины!
- Что есть, то есть, - улыбнулся Сыродин.
- А почему Вы живете при Институте, - спросила Любовь Романовна, - нет денег на жилье?
- Да не в деньгах дело, - Сыродин перестал улыбаться, - просто несколько лет назад я… как бы объяснить… потерялся во время экспедиции по сельве. Две недели выживал в джунглях, пока меня не спасли индейцы …. В общем, с тех пор я не люблю жить один…
За столом воцарилось неловкое молчание. Павел Юрьевич задумался: как и Любовь Романовна, он слышал эту историю в первый раз.
- Но все равно, в Институте…. Это же… Это же работа! Там же кровати, наверное, даже нет нормальной? Уж лучше у родственников пожить. Неужели родственников нет?
-. Родственников нет. Для меня все люди – родственники. Люблю людей. Но навязываться не люблю.
- А у нас комната свободная есть, - неуверенно начала Любовь Романовна, - Маринка - дочка старшая - к Сереже своему переехала, а комната пустует. Вот. Все равно сдавать собираемся…Правда, Паша?
Павел Юрьевич кивнул. Он, конечно, и сам думал предложить супруге сдать комнату Сыродину, но чтобы она сама… и вот так сразу…
- Я согласен, - долго не раздумывая, ответил Сыродин и встал из-за стола, - может еще что-нибудь приготовить?
С того дня прошла неделя. И за эту неделю Сыродина полюбили все члены семейства Кусковых. Любовь Романовну он учил готовить экзотические блюда, коллекцию игрушек пятилетнего Петьки пополнили, вырезанные из дерева Сыродиным фигурки животных, а семилетний Ваня, впервые за две четверти принес из школы пятерку по математике. Сыродин быстро оказался равноценно нужным для каждого. Из-за этого Павел Юрьевич стал чувствовать менее нужным самого себя.
- Любаш, может сходим куда-нибудь прогуляться?
- Ты что, мы с Игорем кукурузные лепешки делаем! Мне за тестом надо следить!
- Так может Игорь и последит?
- Игорь Ванечке помогает уроки делать, да и мне нужно самой практиковаться…
Павел Юрьевич еще немного постоял на пороге кухни, посмотрел на спину супруги. Раньше, когда старшая дочь-Маринка была еще маленькая, а Ваня с Петей еще не родились, ему нравилось смотреть, как жена орудует у плиты, готовя что-нибудь вкусненькое. С годами готовка превратилась в рутину и Любовь Романовна предпочитала контролировать процесс приготовления из комнаты, бегая на кухню только во время рекламы . И вот, сейчас, она снова, забыв про телевизор, зависла у плиты, но Павла Юрьевича эта картина не радовала. Вздохнув, он направился в детскую.
Посреди детской стояли горшки с цветами. Вокруг них в хаотичном порядке стояли лего-человечки и игрушечные солдатики.
- Что это тут у тебя? - спросил Павел Юрьевич.
- Джунгли! – гордо ответил Петька, - в джунглях плячется тигл, а охотники его выслеживают!
- Какой тигл?
- Вот такой! – Петька ткнул пальцем в деревянную фигурку тигра, затаившуюся между алое и фикусом.
- А мне можно принять участие в охоте?
- Нет, я сам! Ты слишком большой! Спугнешь тигла!
«А еще недавно сам прибегал просил придумать во что поиграть… Это не я большой, это ты стал большой….» - подумал Павел Юрьевич про себя и пошел к дверям гостиной, где Ванька делал уроки.
- …Антон, Андрей и Денис собирали ракушки. Антон нашел 4 ракушки, Андрей – 3, а Денис – 2. Сколько ракушек надо найти Андрею и Денису, чтобы у всех ребят было одинаковое количество ракушек? – дочитав условия задачи, Ваня посмотрел на Сыродина.
- Ну и что думаешь? – спросил тот.
- Надо еще две ракушки найти Денису и еще одну Андрею. Тогда у всех будет по четыре!
- А если там больше нет ракушек? Или если Андрей найдет еще не одну, а три? Что тогда делать?
Ваня задумался.
- Если стремиться всем сравняться по тому у кого больше – никогда поровну не будет, - продолжал Сыродин, - всегда у кого-то будет больше чем у других.
- И как тогда решить задачку?
- А ты подумай. Как сделать чтобы у всех ракушек было поровну?
Ваня снова задумался. Нахмурил лоб, начал загибать пальцы.
- Придумал! Надо забрать одну ракушку у Антона и отдать Денису! Тогда у всех будет поровну!
Сыродин улыбнулся и кивнул.
- Ну-ка, хватит тут ребенка коммунизму учить! – зашел в комнату Павел Юрьевич, давай, Вань, пиши, как вначале хотел!
- А так… а так точно правильно будет? – нерешительно спросил первоклассник, переводя взгляд с отца на Сыродина.
- А ты сам подумай, Вань, - подмигнул Сыродин, - сам подумай, как правильно, и пиши как сам решишь.
- Лепешки готовы! – донесшийся с кухни голос Любови Романовны стал для Вани спасением от принятия тяжелого решения и он, быстро соскочив со стула поспешил на кухню. За ним по коридору протопал Петька со своим «тиглом» в руках.
- Ты что, Игорь, в моей семье авторитет мой подрывать надумал? – тихо произнес Павел Юрьевич, - чему ребенка учишь?
— Равенству учу.
- Учитель нашелся. Главным себя возомнил?
- Нет, - покачал головой Сыродин, - не ругайся, Павел Юрьевич, ты же как брат мне!
- Все за стол! – вновь донеслось с кухни, - Паша, Игорь! Без вас все сьедим!
Жуя вкусные аппетитные лепешки, Павел Юрьевич успокоился, и, глядя на довольные лица домочадцев, сам заулыбался. Однако, решил впредь повнимательнее следить за поведением Сыродина и попробовать разузнать что-нибудь о его прошлом.
- Люба! Люба! Послушай меня! Я такое узнал! – в кои-то веки, придя в обеденный перерыв домой, с порога закричал Павел Юрьевич.
- Что случилось?
- Игорь! Он был участником экспедиции, которая пропала в джунглях Амазонки 7 лет назад!
- Ну да, он же сам рассказывал. Он один выжил, его индейцы потом спасли.
- Да! Я наконец узнал, какое это было племя! Индейцы-корубо! Это дикое варварское племя! У них нет ни вождей, ни шаманов, никого! Никакой иерарии! Все равны, мужчины могут иметь сколько угодно жен! Болезненных детей убивают сразу после родов! В общем, каменный век! Никакой цивилизации!
- Ужас какой! Бедный Игорь!
- Их все другие племена боятся! Они на людей охотятся! И вообще, они возможно людей едят!
- Кошмар! Вот ведь как не повезло Игорю!
- В общем, Игорь Сыродин может быть опасен для общества! В частности для нас, и наших детей!
На несколько секунд в квартире воцарилось молчание. Павел Юрьевич с надеждой смотрел в глаза супруги, шокированной его словами.
- Ты только не паникуй, Люб, мы сейчас это все обдумаем и все как-нибудь решим. Скажем, что Марина приезжает к нам и комната нужна будет. Пусть он обратно в Институт перебирается, там все-таки безопаснее будет…
- Ты что? Ты что, Паша! Да как… Человек такое пережил, а ты его… Да его даже индейцы твои не бросили в джунглях этих, а ты… Ну, Павел Юрьевич ….
- Что? Люба! Ты меня слушала вообще? Он опасен!
- И слушать даже не хочу! Не ожидала от тебя такой подлости! Сам говорил про Игоря – гуманист, гуманист, а теперь что?
- Да я его тогда не знал толком!
- Знаешь, Паша, это мне сейчас кажется, что я тебя не знала толком! Потому что тот Павел Кусков, которого я знала, был человек честный, смелый и прямой! Он за глаза про друзей гадостей не говорил, и не выгонял бы на улицу того, кого сам под крышу пустил! И вообще, иди-ка, лучше Паша, на работу, работай дальше, пока я еще чего про тебя вдруг не узнала!
Рабочий день давно закончился, а Павел Юрьевич все еще сидел в своем кабинете, обхватив голову руками. В очередной раз завибрировал лежащий на столе телефон. Павел Юрьевич не глядя сбросил номер жены.
- Мы называем варварством все, что не соответствует нашим собственным обычаям, - голос Сыродина заставил Павла Юрьевича вздрогнуть, - к твоему сведению, индейцы корубо не едят людей, иначе бы меня они тоже съели.
Павел Юрьевич вскочил со стула:
- Игорь, тебе Люба все рассказала? Прости! Я просто испугался! Да и ссора наша…
- Какая ссора?
- Ну та, про ракушки и равенство. Когда ты моему сыну говорил делать что хочет, а меня не слушать…
- Так это была ссора?
- Да нет, просто я… ты как будто больше меня стал нужен всем. И жене, и детям. Как будто бы вам без меня хорошо. Как будто ты можешь меня заменить…
- В племени корубо любой мужчина, вошедший в шатер семьи имеет равные права с мужчинами, что там живут…
- Я понимаю… но мы же не в племени корубо…
- В племени корубо не едят людей, - повторил Сыродин, вплотную подходя к Павлу Юрьевичу.
- Да я понял, что не едят, я…
- Но как думаешь, почему я выжил в сельве, один единственный из всей экспедиции?
Павел Юрьевич попятился назад, заметив наконец нож, который Сыродин прятал за спиной…
Когда в дверь Кусковых раздался звонок было 3 часа ночи. Но ни Любовь Романовна, ни Петька с Ваней не спали.
- Ох, Игорь, хоть ты вернулся! Ну что там?
- Уехал. Ночным рейсом. На работе никому ничего не сказал. Все вокзалы обошел.
- Господи… - Любовь Романовна, уставшая сдерживать слезы, зарыдала в голос, - как так-то, неужели вот так просто уехал? Куда уехал?
Сыродин пожал плечами и вздохнул.
- А как же мы… как же дети? Как без кормильца-то теперь… Есть же нечего, у меня зарплата мизерная, Маринка с Сережей вон ипотеку взяли… Как выживать-то теперь? Без отца?
- Выживем, - Сыродин прижал плачущую женщину к своему плечу, - на работе мяса много в этом месяце привезли. Свинины. Часть спишу и домой принесу, так что на месяц нам еды хватит. А там видно будет. Всех накормим, никого не обделим.
- Господи, что бы мы без тебя делали, - еще сильнее зарыдала Любовь Романовна.