Наши леса много помнят. Грибы в лучшие сезоны вызывают не гастрономический восторг. Это что-то чувственное из памяти: Матучикова бабка, сухонькая такая с золотой серьгой в ухе и в белом платочке, убегала в лес, скатываясь с печки где-то сразу после четырёх утра. И уже к восьми приходила с полным кошиком боровиков. Свои места знала, "партизанские". Равных не было ей. Ну, а мы исподволь учились искать! Дети же повторяют, не вдумываясь. И в те летние отпуска родителей все чудеса леса, где была деревня Болочанка, были посвящены нам, открывались нам. Дочка бабки, Нюра, у неё была вторая золотая серьга в ухе, заготавливала грибы, закупала у деревенских официально для заготконторы и все сараюшки, варыўні, летняя беседка и летняя кухня в их хозяйстве были уставлены чанами с грибами. В одних варились белые, в других лисички, опята особенно запомнились, запах не отпускает и сейчас, через много десятилетий. Не подскажу возраст, а то неправильно поймут! Огромные черпаки в ловкой руке Нюры были каким-то ведьмарским предметом, специи, лаврушку она засыпала без свидетелей. И к остывшим большим мискам и тазам иногда звала подцепить грибок, другой.
-Хади сюды, дачушка! Нюра звала и обнимала как-то уютно. Любила своих трёх детей и чужих всех тоже. Носила тёмные платья в цветы, потрясая широкими рукавами, и что-то цыганское было в этих жестах, очень свободно в моей памяти Нюра-Анна и другие вели себя.
А потом сам Матучик на мотоцикле с коляской, одевшись в чистое, увозил в Хидры бидоны дальше, для расфасовки. Был какой-то цикл жизни, приятный для местных: Нюра рассчитывалась наличными трешками, пятёрками, рублями. Какое было таинство! Не волнуйся читатель о реальности происходящего, к столу на праздники у Нюры была своя самогонка, нам правда никто не объяснял зачем она, потому что этой полной жизни, на наши неокрепшие мозги казалось так много и она такая яркая, какой в городе не сыщешь. Особенно лес! Сосновый лес с брусничными лапинами, летними и осенними грибами, земляникой прямо за маленькой фермой. Повсюду следы зверья, я иногда с провожатыми набредала на греющихся гадюк на пне или ужика. Красивоооо!
При въезде в Болочанку снимал дом на лето известный поэт. Когда его не было, мы ходили на лавочку под берёзой, сподобиться и "приобщиться". Даже говорили, что это был наш,народный Якуб Колас. В его биографии нет этой деревни, я смотрела. Наверное, приезжал инкогнито.
- Маня!- кричала Нюра моей маме, забери дачку, зноў села ў каровий блин! Всё равно они хотели в город, там туалет в квартире и работа...О потерях тогда никто не подумал.*
*Зарисовки для повести. Продолжение будет.