Никита Савченко пришел к Тане Савчук сказать, что он ее бросает.
Таня не ждала его сегодня.
Она собиралась пойти на большой шоппинг со своей подругой Уколовой, чтобы обновить гардероб.
Таня предполагала, что Никита вскоре сделает ей предложение или хотя бы переедет в ее квартиру.
Ей надо было подготовиться к тому, чтобы появляться с симпатичным молодым мужчиной на людях, не опасаясь, сочувственных взглядов в его сторону.
Она планировала купить новые обтягивающие джинсы, модные кеды, и платье с разрезом на случай ресторана.
Впервые за время их знакомства она не обрадовалась, увидев Никиту на пороге.
Он то ли заметил, то ли угадал, поэтому сразу сказал: “Привет, Савчук, я ненадолго, чай есть?”.
Таня поставила чайник и начала говорить, что они с Уколовой сегодня собираются…
Никита перебил и сказал, что он больше не придет поэтому можно не рассказывать куда она собирается с Уколовой.
Чайник засвистел на самой последней части длинного сложноподчиненного предложения, означавшего что верх теперь низ, а низ тоже низ.
Интересно, что первым желанием Савчук было попросить повторить заключительный пассаж.
Но она тут же поняла, что эта просьба выглядела бы неуместной до уровня пародии.
Пока Таня заваривала чай Савченко смотрел в окно.
Там летел самолет, за которым оставалась белая пушистая труба.
Савчук краем уха понимала, что разливать чай это самое глупое, что можно делать в подобной ситуации, но ей некогда было останавливаться, поскольку в черепе бился вопрос: ‘Почему?’.
Чай пролился на скатерть, а вопрос наружу, потому что Никита уже пытался на него ответить.
Видно было, что он плохо подготовился, поскольку запинался и устраивал долгие паузы, во время которых дул на чай.
Потом сказал, что не совпадают импульсы.
Затем попросил сахару.
Потом сказал, что попа не нравится.
Савчук отпросилась в другую комнату, где висело зеркало и посмотрела на свою попу в зеленом трико.
Что-то с ней действительно было не так, или это только казалось.
Импульсов в зеркале не отражалось.
Или это только казалось.
Возвращаясь, она заучивала фразу: “Ну что ж, прощай. Желаю найти тебе помоложе и с красивой попой”.
Ее надо было выпалить сразу, без колебаний.
Савчук так и сделала, получилось похоже: “Ну что ж, еще чаю?”.
Видимо вмешалась надежда, которая сидела в затылке и придумывала версии о шутке или недоразумении.
Савчук была на три года старше, Савченко на три года моложе.
В боксерском поединке у нее была забинтована рука, а у него подкова в перчатке. Кроме того, будущее свернулось в клубок черных ниток, в который не проходит свет. А главное, совершенно непонятно, что делать с шоппингом.
Обтягивающие джинсы и платье с разрезом теперь казались таким же разумным вложением средств, как новая бетономешалка в прихожую.
Савченко недавно нашел работу в офисе.
Чем он там занимался она не успела разобрать.
У него была маленькая зарплата, а у нее диплом врача в поликлинике.
Это могло быть причиной, хотя Никита кажется что-то говорил про биомагнитные поля, дожевывая пряник.
Позвонила Уколова.
Татьяна сказала, что не придет.
Уколова выругалась и язвительно поинтересовалась причиной.
Савчук сказала, что ее бросил Никита и положила трубку.
Он спросил, куда она собиралась.
Она рассказала про платье, кеды и джинсы.
Савченко взял еще печенье и зашедшего Барсика на колени.
Ревность прошила Савчук вдоль позвоночника.
Она хотела отобрать Барса, то тот стал лизать Никите руку.
Она присела на корточки, и спросила, что не так с ее попой.
Никита задумался и сказал, что не уверен.
Тогда Савчук предложила еще раз посмотреть и сняла зеленое трико.
Они сначала посмотрели в зеркало, потом в раздумьях занялись сексом.
Татьяна размышляла, что если это в последний раз, то надо постараться запомнить. Савченко думал, что первая зарплата еще не скоро, и вся она уйдет на оплату коммунальных услуг.
Потом пришел Барсик и лег рядом.
Ему было интересно.
Барсику было интересно смотреть на муху, бившуюся в стекло, и слегка покачиваться.
Савчук не стала прогонять кота, а Савченко погладил его от ушей до хвоста, и сказал, что может переехать, если они не возражают.
В прошлом году, я заходил проведать котофеича, у которого от старости отнялась нога.
Савченко грустил на кухне, Савчук стояла перед зеркалом.
Разница в возрасте оставалась прежней.