— Шестеро учеников Рата вновь собрались у сторожевой будки. Учителя ещё не было. Муха устало подпирала облезлую стену вагончика и поглядывала на Слона. В ее глазах пряталась какая-то тайна.
— Пёс, замолчи — надоел. — рыжий скрестил руки на затылке и закинул голову вверх.
С последней встречи в лесу прошло много времени, но увидевшись снова со своими товарищами, и уже друзьями, Федя проявил меньше радости от встречи с ними, чем даже рыжий, и этим сильно огорчил Муху. Федя почти не думал о ней. Ее неожиданный поцелуй, который так сблизил их, уже остыл в его воспоминаниях. Но другое никак не хотело покидать его мысли. В его голове часто всплывали воспоминания о том, как сильная рука Мирцама в идеально чистой белой перчатке сжимала его шею. Он помнил, тот момент, когда перестал сопротивляться и отдался этой боли. Он доверился ему, доверил ему свою жизнь, снял с себя всю ответственность от происходящего, и это принесло ему успокоение и удовольствие. Тогда он действительно был готов умереть от рук этого прекрасного и сильного сверх существа. Он погружался в эти воспоминания и впечатления непроизвольно и вдруг, читая книгу, или даже переходя улицу. Бывало он так забывал обо всем, что шел на красный, и его чуть не сбивала машина, или шел в одно место, а приходил в другое. Когда же он замечал, что снова думает об этом, ему становилось стыдно перед самим собой, но он был рад, что его мысли не выйдут за пределы его головы, и никто не сможет их услышать. Он не хотел думать о Мирцаме, об этом сверх существе, которым он восхищался, непостижимом и недосягаемом, но хитрый разум сам навязывал ему эти мысли. Снова и снова его накрывали сильные эмоции, которые Он оставил ему своей холодностью и жестокостью. Федя все время ждал новой встречи, и жил только этим. Все остальное сделалось для него каким-то серым и пресным. Даже Маша, девушка брата, в которую он был тайно влюблен, не вызывала в нем прежних эмоций. Он больше не робел перед ней и не чувствовал трепет, мог спокойно смотреть ей в глаза, не краснея. Он все пытался вспомнить, в какой момент это произошло? Почему все это осталось где-то далеко внизу? Он так хотел жить, и испытывать те же чувства, что и раньше, но теперь в нем жила лишь ноющая тоска и боль, которая нужна была ему, как воздух.
— Я, может, книгу напишу. — заявил Пес.
— Пиши че хочешь, только про меня не смей! — с притворной злостью сказал рыжий и самодовольно отвернулся.
Голоса товарищей будто вернули Федю в реальность. Не понимающе, он вздохнул и осмотрел ребят, словно пытался понять, что он пропустил.
Тоскливое небо размякшим телом заволокло всё пространство. Не было в нём ни одной звёздочки, которая бы оживила его серую мёртвую плоть.
— Где Рат? Мы здесь торчим уже минут двадцать. — снова послышались недовольные вздохи и фырканья Кабана.
— Вообще, если верить учителю, мы не можем провести в этом лесу более тридцати шести секунд. — пошутил Пес после того, как рыжему никто не ответил.
Кабан оглянулся и одарил его презрительным взглядом. Ребята молчали.
Сегодня все казались Феде какими-то странными и загадочно молчаливыми. Будто предупреждённые призрачной опасностью, они вздрагивал от малейшего шороха и тут же отплёвывались, сердясь на своё беспокойство. Барсучков чувствовал этот маслянистый страх товарищей, которому не было явных причин. Да и у него самого в груди, что-то скреблось и суетилось. Федя хотел убежать в лес, лишь бы их состояние, их страх не передался ему, как заразная болезнь. Засунув руки в карманы, он прохаживался вокруг вагончика и поглядывал на Муху, пытаясь вызвать в себе страстные эмоции нежной влюбленности, которые наклевывались в нем в начале их знакомства. Скрестив руки на груди, Муха стояла грациозная и загадочная, как мраморная статуя. Федя смотрел на её светлый профиль, вырисовывающийся на фоне темного леса. Бархатистые и круглые черты придавали её лицу какую-то плюшевость, но несмотря на это, оно оставалось воинственным и решительным. Делая вид, что не замечает навязчивых взглядов Слона, она закрыла глаза и наслаждалась его вниманием, словно бы говоря: «Да, посмотри на меня, если забыл, как я хороша!». Федя ходил вокруг да около и забрел за сторожевой вагончик. Он медленно прошёлся вдоль стены и повернул обратно, как вдруг его нога нащупала подозрительный бугор рыхлой земли.
— Слон, ты где там? — в тот же момент послышался голос рыжего.
Федя машинально сделал шаг вперёд, чтобы вернуться к ребятам, но тут же остановился и повернулся к бугру. Из-за стены доносился неразборчивый шёпот и какие-то фыркающие возражения.
— Слон? — на этот раз голос принадлежал Илье.
Снова шуршащий шёпот защекотал слух Феди, а следом его поддержал унизительный смешок и шиканье. Барсучков ничего не ответил. Он обошёл земельную кучу и поковырял её носком ботинка с одного бока, потом с другого. Земля немного осыпалась, и оголила какой-то твёрдый предмет. Присев на корточки, Федя немного смахнул землю и ощупал свою находку. Ею оказалась холодная и гладкая, похожая на стекло выпуклость. Она глубоко уходила под землю, а на поверхности торчал лишь кусочек. Только Федя хотел продолжить раскопку, как вдруг послышались пронзительные вопли Мухи:
— Слон! Скорее сюда!
Барсучков, не думая ни о чём, выскочил к ребятам и увидел, что все они обеспокоенно смотрят вдаль, где железная дорога соединяется с небом. Он тоже устремил туда взгляд и увидел, как у горизонта накручивались огромные белые клубы пыли. Невозможно было разобрать, из чего они состоят, но это приближающееся неизвестное действо вызывало дикий страх.
— Что это? — беззвучно промямлил онемевшими от ужаса губами Федя.
— Это смерч! — прокричала Муха, но все расслышали, как «смерть».
Расплывающиеся и жирнеющие клубы быстро приближались и пожирали всё небесное пространство, деревья и землю. Страшный грохот, сотрясающий землю, сопровождал их. Кто-то из ребят крикнул: «Бежим!» и все бросились в лес. Только Федя остался неподвижен, с прикованным к горизонту взглядом. Но не храбрость руководила им. Страшные мысли возникли в его голове. «Что, если мне будет грозить опасность, он придет, что бы спасти меня?» подумал Федя и решил остаться. С интересом и надеждой он вглядывался в лицо приближающейся смерти. Через секунду из леса вернулась Муха. Увидев состояние Слона, она пришла в исступление и яростно дёрнула Федю за рукав.
— Слон, чего ты ждёшь?! Бежим! — истерично кричала она, тряся густыми тёмными волосами.
Барсучков перевёл на неё взгляд, но не сдвинулся с места:
— Что это, как думаешь?
— Какая разница?! Оно нас убьет! — выкрикнула девушка, пытаясь утянуть его за собой.
— Как сказал учитель, мы уже мертвы. — ответил он, собрав в одном предложении все остатки своей смелости, и снова уставился на разрастающиеся клубы.
И всё же от ужаса Федя не чувствовал ни ног, ни рук. С решительным видом он смотрел вдаль, стараясь не обращать внимания на крупные капли пота, скатывающиеся по его позвоночнику.
— А ты чего? Уходи же! — резко приказал девушке Федя, бросив на нее строгий взгляд, не требующим возражений. — Мне лучше умереть, я устал от всего!
Голос его заглушал грохот. Муха пристально вцепилась глазами в его глаза, как будто клешнями сжимая его. Столько тревоги было в ее глазах, что она сделалась страшна. Федя старался не смотреть на нее, но взгляд ее был сильный и болезненный, и было в нем столько желания узнать и понять его, что Федя не выдержал. Он поник и с жалостью посмотрел на нее, как старая кляча, которую запрягли в непосильную ей повозку.
— Я останусь с тобой! — вся дрожа, решительно сказала девушка. Она обхватила его руками и уткнулась в его куртку, чтобы не видеть надвигающийся ужас. Одеревеневший от страха Федя, был так поражен ее самоотверженным решением остаться с ним, которое она приняла осознанно и, не сомневаясь ни секунды, что увидел ее другими глазами. Она была готова на все ради него. «Она любит меня, раз готова умереть со мной» решил Федя, глядя на ее хрупкие плечи и разлетающиеся на ветру волосы, закрывшие лицо. Он увидел в ней что-то сильное, могущее свернуть горы, и не мог не восхититься этим. Она рыдала и тряслась от страха, но не разжимала рук. Хоть Федя и не чувствовал того же к ней, но у него возникло желание защитить ее, спасти, сохранить. И из этого чувство возникло новое, нежное, похожее на любовь. Он не мог позволить ей умереть и хотел жить, что бы защитить ее.
В это время страшная стена из пыльных вихрей приближалась. И не будь Федя увлечен рождением новых чувств и переосмысленья своих решений, он уже смог бы различить в облаке пыли фигуры, напоминающие морды животных. Это был табун громадных лошадей. Управляемые безумием они неслись по воздуху, раскалывая тяжёлыми копытами твёрдый звонкий воздух. Разрывая горла, из многозубых ртов вываливались жуткие хрипы и ржания. Земля задрожала, став мягкой и подвижной, как водяной матрас. Феде показалось, что почва разверзнется под его ногами, и он вместе с девушкой провалится прямо в адское пекло. Решетка на окне сторожевого вагончика задрожала и затряслась, земля взбугрилась, как пена в банке с газировкой. Всегда неподвижные мощные стволы деревьев скрипели, раскачиваясь, как колосья на ветру. Нарастающий гул становился невыносим и сводил с ума. Даже, кажется, крыса в груди Барсучкова, почуяв опасность, замерла от страха. Федя схватил девушку за руку и со всех ног, падая от толчков земли, побежал в лес вслед за товарищами. Не чувствуя себя в пространстве от темноты, гула и движения всего вокруг, он бежал вперед, крепко держа девушку за руку. Она не отставала, была проворна и быстра, как кошка.
— Муха, ты как?! — прокричал он подруге, на ощупь пробираясь сквозь чащу. Но от шума, своего голоса не услышал даже он сам.
Он отчаянно шевелил ногами, даже не зная, перемещается он или нет. Колючие ветки вонзались ему в лицо. Ноги словно в зыбучие пески проваливались в заросшую кустарниками и сухими травами землю. Крепко держа за руку Муху, Федя с трудом протискивался через омертвевшие, окаменелые кусты и растения, ползком пробирался под старыми поваленными деревьями. Лес сделался невероятно тесным и густым, лишённым воздуха. Будто одурманенный Федя не мог понять, в какую сторону ему нужно двигаться и лишь по отдалившемуся шуму он понимал, что они уже далеко отошли от рельсов.
— Ты как? Все будет хорошо! — говорил он девушке, — Скоро все закончится.
Но вдруг он почувствовал, как рука Мухи с сопротивлением натянулась и выскользнула из его потной ладони. Он в ужасе бросился назад, отчаянно высматривая в темноте хрупкий женский силуэт. Федя кричал изо всех сил и звал ее, но она словно провалилась под землю. В груди его что-то сжалось от боли, такой сильной и всеобъемлющей, как будто он и девушка были единственными людьми во всем мире, и он потерял ее. Федя бежал назад, по пройденному пути и, рыдая в отчаянии, звал ее уже охрипшим голосом, как вдруг на пути его возникло дерево. Он не видел его в темноте и врезался в него на полном ходу. Так он потерял сознание и упал навзничь, на мягкую покрытую перегноем, землю.
Сквозь закрытые веки Федя почувствовал, как мрак леса сменился светом, будто бы наступило утро. Федя открыл глаза и взглянул на небо. Неизменная беспросветная серость его исчезла, оставив вместо себя лазурно-голубой прозрачный воздух. Сбитый с толку такой внезапной переменой, Федя проморгался и, приподняв голову с земли, стал осматриваться. Из адских дебрей он переместился в прекрасный лес.
— Муха? — Федя резко приподнялся и окинул взглядом местность, надеясь обнаружить девушку, но пораженный прекрасным пейзажем, забыл обо всем. Он поднялся с земли и замер в восторженном изумлении. Чёрные холодные деревья ожили и посветлели. Всё вокруг стало ярче, как после дождя: стволы деревьев побагровели и покрылись свежим красно-бурым мхом, землю окутал густой молочный туман, призрачный солнечный свет тонкими полосами пробивался через запутанные ветви деревьев и радужными пятнами терялся в дымке белых облаков, расползшихся по земле. Федя, осторожно ступая, прошёлся вперёд. Ноги его, до колен погружались в туман, и упирались во что-то мягкое, похожее на толстый слой сухой листвы. На красно-коричневых чудных стволах деревьев жёлтыми пятнами рассыпались солнечные отблески. Голубое небо светилось ослепительной яркостью через сетку тонких багровых ветвей. Тишину обновлённого леса стало заполнять нарастающее шуршание. Сначала тихое, едва уловимое, оно мягко обволакивало слух и казалось естественным. Постепенно оно усиливалось, становилось звонче, грубее, как ворох скрипучих фантиков от конфет. У Феди появилось тревожное предчувствие. Незаметно туман побледнел и растворился. Федя почувствовал, что ходит по земле босыми ногами, и испытывает странные ощущения, словно что-то или кто-то щекочет ему ступни. Он опустил голову и увидел, что вся земля шевелится и переливается разными оттенками тёмно-коричневых цветов. Приглядевшись, он понял, что это вовсе не земля, а множество мотыльков, жучков и ночных бабочек. Они плотным слоем покрывали почву, копошились и ползали друг по другу, проползали у Феди между пальцев ног и забирались по щиколоткам вверх. Федя, испытывающий тотальный страх перед насекомыми, с ужасом понял, что ходил все это время голыми ногами не по мягкой листве, а по куче жуков и мотыльков. Дикий ужас пронзил его тело, как разряд тока. От страха у него подкосились ноги, но свалиться он не мог, ведь там внизу шумело море из насекомых. Первые несколько секунд Барсучков не думая искал глазами место, где можно спрятаться от этого кошмара, осматривал деревья, прикидывая, сможет ли он на какое-нибудь из них забраться. Затем закрыл глаза, выдохнул и попытался успокоиться.
— Что за ерунда? — сказал он беззвучным голосом, — Как такое возможно? Я даже не помню, когда успел разуться. Это кошмар наяву.
Преодолев себя, Федя нагнулся и взял в руку одного жирного мотылька, размером с ладонь.
Огромные бархатистые крылья насекомого дрожали и щекотали Федину руку. Цепкие толстенькие лапки впивались в поверхность кожи и царапали её маленькими крючками. Ладонь у Феди стала такой мокрой от волнения, что в центре нее образовалась лужица.
— Такого не может быть! — усмехнулся Федя сквозь стиснутые зубы. — Это все мне кажется.
Стоило ему это сказать, как прекрасный лес исчез. Солнечный свет, пронизывающий лес, погас, будто кто-то выключил лампу. Деревья вновь почернели, небо померкло. Федя вновь оказался в привычном для него, окутанным синим мраком, лесу. Под ногами его послышался знакомый хруст маленьких веток и камушков, какие покрывали поляну у костра. Федя оглянулся по сторонам, и обнаружил, что он совершенно один. В руке, вместо мотылька, Федя держал короткую кривую ветку. Вдруг где-то впереди раздался не случайный шорох и треск, какой могут издавать лишь живые существа. Федя с надеждой бросил взгляд навстречу этим звукам. За деревьями промелькнул тёмный силуэт человеческой фигуры и снова скрылся в зарослях.
— Эй! Кто там? — выкрикнул Федя и двинулся вперед.
Пробравшись через жёсткие кусты, он вышел на то пустое место, где проходили его встречи с учителем и ребятами. В центре виднелось черное пятно от мертвого костра. Вокруг него на земле, молча, сидели четверо ребят с опущенными головами. Среди них Федя заметил Муху. Девушка оглянулась на Слона и просияла. Федя побежал к ней на встречу, и она, резво вскочила, будто ожила, и бросилась к нему на шею.
— Ты жив! — тихо сказала она, крепко обнимая его.
Федя обхватил ее своими большими длинными руками и, пытаясь подавить в себе волну радостных эмоций, сдержанно взглянул на ребят. Крот, Илья и рыжий удивленно, замершими глазами смотрели на Муху и Слона.
— Что происходит? — спросил Федя у Ильи, который первый поднялся с земли, не сводя с Феди пристального взгляда. — Где Пес?
Муха отстранилась от Феди и подняла к нему свое милое лицо с налипшими спутанными черными волосами. Она хотела что-то ответить ему, но не успела. Тёмная фигура Рата в шляпе и плаще показалась из дальних кустов.
— Тише, ты, дурень! — прохрипел он Феде, сморщившись. — Всё испортишь. Лучше идите и гляньте, я ничего не вижу.
Учитель прислонил палец к губам и, подозвал к себе учеников. Ребята тихо встали и подошли к нему. Рат молча отогнул ветки сухого кустарника и ребята увидели Пса. Он стоял последи засохших зарослей и с интересом вертел головой в разные стороны. Взгляд его несколько раз касался, затаившихся в кустах товарищей, но Пёс будто не видел их.
— Он думает, что находится в яблочном саду. — прошипел Рат, обдав учеников застарелым дыханием.
Кареглазый юноша беспечно шагал вперёд, обводя восхищённым взглядом чёрные верхушки сухих деревьев. Затем он остановился и поднял с земли крупный камень.
— Ну, что он делает? Опишите! — приказал учитель.
— Яблоко поднял. — ответил ему Крот и растянул своё узкое лицо в оскале кривых зубов.
Федя машинально дёрнулся вперёд, чтобы остановить Пса, но сильная рука в тяжелых браслетах преградила ему путь. Рат отпихнул Слона на место. В это время Пёс потёр о себя камень и поднёс ко рту, чтобы укусить сочное и румяное, как ему казалось, яблоко.
— Нет! — выкрикнула девушка, и тут же, испугавшись своего крика, зажали рот рукой.
Федя не собирался смотреть, как Пёс сломает себе зубы. Нагло отпихнув в сторону учителя, он выбежал к своему товарищу и выбил из его рук камень.
— Очнись! Это все иллюзия. — Федя заглядывал в пустые, стеклянные глаза Пса, но тот не реагировал.
Тогда Федя размахнулся и дал Псу жирную пощечину. Тот возмущенно уставился на Барсучкова, затем перевёл взгляд на деревья, потом на ребят.
— Что это было? — дрожащим голосом спросил он и растерянно посмотрел на учителя.
С лица Рата пропал воодушевленный интерес, он разочарованно качал головой и без объяснений скрылся в зарослях. Ребята молча слушали, как Рат отдаляясь, бренчит своими браслетами и глядели друг на друга с недоумением, не зная, что им делать дальше.
— Слон тебя спас. — объяснила девушка озадаченному Псу.
— Да уж, если бы не он, у вас с Кротом сейчас была бы одинаковая улыбка. — усмехнулся рыжий, но наткнувшись на взгляд Крота, немного пожалел о своей шутке.
— Я могу тебе такую же сделать. — серьезно сказал Крот.
— Нет, благодарю. — скромно ответил рыжий.
За кустами снова раздался звон браслетов и дряхлое покашливание, напоминающего о себе учителя. Ребята вернулись на поляну, где их ждал Рат. Там они, как обычно, дружно собрали новую пирамиду из веток, и когда огонь был зажжен, учитель достал свою книгу и заговорил:
— Иллюзии или видения. Они не существуют в действительности, только у нас в голове. Но они способны запутать и заставить видеть то, чего нет. Я внушил Псу, что он попал в яблочный сад. Никаких яблок на земле там не лежало, я не внушал ему этого. Пёс придумал это сам. — Рат говорил с большой выразительностью в голосе, театрально жестикулируя, словно пытался убедить в своих словах и без того внимательных учеников. — Более того, его воображение заставило ощущать в руке вместо грязного холодного камня, круглое спелое яблоко. Понюхав его, он бы с точностью сказал, что это яблоко, которое можно есть. Поверив в иллюзию, вы попадаете в ловушку. Ваш разум начинает действовать против вас, он будет доказывать и всё больше убеждать вас в том, что видимое вами существует. Что бы вы не делали, вам станет казаться, что иллюзия реальна. Но, стоит усомниться в увиденном, как наваждение исчезнет. Муха, расскажи, что видела ты?
Девушка растерялась от неожиданного вопроса. Она оглядела всех присутствующих чёрными, как переспевшая черешня, глазами, собрала длинные густые волосы на плече и, перебирая и накручивая пряди волос на пальцы, задумчиво заговорила:
— Я видела свой самый худший кошмар. — она глубоко вздохнула и поморщилась, вспоминая неприятные подробности. — Спасаясь от страшного видения в небе, мы со Слоном побежали в лес, но вдруг, я провалилась, покатилась с обрыва, и упала во что-то липкое и холодное. Это было озеро покрытое илом, или, скорее, болото. Я стала звать на помощь, но Слона рядом уже не оказалось. Вязкая субстанция тянула меня вниз, не давая возможности даже пошевелиться. У меня не было возможности спастись — я моментально оказалась под водой. Меня окружили мрак и ужас. Я беспомощно шла ко дну и думала, что это конец.
Федя слушал девушку, широко открыв глаза, он отлично мог представить ее ужас, ведь недавно он сам тонул в болоте, точно так же, как и она.
— Расскажи, как ты спаслась. — потребовал учитель.
— Время шло, а я, находясь в воде, всё ещё дышала и была жива. «Как можно пробыть в воде так долго и не захлебнуться?» подумала я. Это было странно и невозможно. Как только я засомневалась в реальности происходящего — всё вдруг исчезло. Я обнаружила, что сижу на сухой земле в центре леса.
Молча выслушав рассказ, Рат выпрямился, широко раскрыл глаза и поднял указательный палей вверх:
— Ты нашла несоответствие. Это тебя и спасло. Слон, ты тоже сам выбрался из иллюзии, отказавшись верить в свой оживший кошмар. Псу повезло, его спас добродушный Слон. А как насчёт остальных?
Крот сплюнул и начал говорить:
— Я спасал свою шкуру от белого смерча. В лесу, откуда ни возьмись, на меня выскочил огромный медведь и стал рвать меня в клочья. Лапы у него были размером с мою голову. — Крот широко размахивал руками, чуть не задевая головы сидящих рядом и уклоняющихся от него, ребят. — Из пасти несло, как из помойки. Трудно было не поверить, что он настоящий. Но я не первый год знаком с вами, мастер, знаю о таких вещах, как иллюзии.
Рассказав свою историю, Крот неожиданно умолк и уставился в ожидании на Кабана. Рат недовольно поморщился. Все продолжили с интересом смотреть на Крота, никто не понял, что он уже закончил свой рассказ. Однако Крот молчал, и ждал следующую историю. Тогда Кабан вздохнул, почесал макушку и начал так:
— Я бежал по лесу, и вдруг увидел, что впереди горят деревья. В небо поднимались огромные клубы дыма. Ко мне навстречу вытекла расплавленная лава, пожирая и испепеляя землю. Еще немного и она расплавила бы мне ноги. Уже ощущая жар от нее, я хотел было бежать обратно. Только развернулся, как тут же врезался в Крота.
— Ну, я ему от неожиданности и вломил! Спрашиваю, мол, ты чего, ошалел совсем? — порывисто перебил его Крот, смеясь и жестикулируя растопыренными пальцами. — А он мне «Лес горит, бежим!»
Крот засмеялся.
— Я оглянулся, а огня уже не было. — продолжил Кабан. — Ну, тут я понял, что мне всё показалось.
Федя присмотрелся к рыжему и увидел, что под глазом его виднеется бурый синяк. Заметив к себе повышенный интерес, Кабан устрашающе уставился на Барсучкова.
— Чего надо? — озлобленно рявкнул ему рыжий и отвернулся.
Федя повернулся к Илье. Тот сидел с усталым видом, облокотившись на колени, с какой-то веткой в руках и задумчиво сдирал с нее кору. Казалось, что он вообще не собирался рассказывать, что произошло с ним.
— А ты? — Федя обратился к Илье. — Что видел ты?
Илья надеялся, что про него забыли. Он не любил выступать на публике. Оставаясь в том же положении, Илья молча взглянул на остальных ребят, желая понять, ждут ли и они его рассказа. Встретив любопытные глаза товарищей, Илья недовольно покосился на Рата и выбросил ободранную ветку в сторону.
— Не расскажешь? — настаивал Барсучков, подозрительно поглядывая на сидящих рядом желтолицых от костра товарищей.
Ребята, с интересом ждали. Илья с прищуром глянул на Федю, затем вздохнул и, выпрямившись, начал говорить:
— Я бежал по лесу, как вдруг поскользнулся и упал. Когда я поднял голову, то увидел, что вокруг меня огромное пустое пространство. Я оказался на поверхности замёрзшего озера. Внезапно раздался страшный раскатистый треск. У меня под ладонью треснул лёд. На самом деле, я боюсь глубокой воды, поэтому, осознав своё положение, я пришёл в ужас. Но не было другого выхода, как только быстро действовать. Забыв о всех техниках безопасности, я в панике вскочил на ноги и побежал к берегу так быстро, как только мог. Прямо у меня под ногами ломался лёд. Если бы я остановился хоть на мгновение, то утонул бы. Меня спасло то, что я быстро бегаю. Через несколько секунд я запрыгнул на берег и, отдышавшись, оглянулся. Никакого озера позади меня уже не было.
— Это ещё один способ выбраться из иллюзии — преодолеть её замысел. — Рат одобрительно повернулся к Илье и покачал головой.
— Да ты смельчак. — заметил рыжий, уставившись на Коровкина.
— Что ты хочешь сказать? — Илья, не поворачивая головы, глянул презрительно на Кабана.
— Мы, значит, все испугались, а ты вон какой смелый… — рыжий усмехнулся.
— Что поделаешь? Я такой. — самодовольно сказал Илья.
— Замолчите! — приказал Рат.
Рыжий больше ничего не сказал, но продолжал какое-то время недовольно поглядывать на Илью и говорить с ним знаками. А тот делал вид, что ничего не замечает. Рат откашлялся и, задумчиво пройдясь вокруг костра, сказал:
— Иллюзия — это страшное оружие, пока не встретит своё разоблачение. Колдуны, цыгане, фокусники и многие другие, на протяжении веков искусно пользовались её возможностями. Человеческое сознание мягкое и податливое, как глина. Если знать особенности восприятия человеком окружающего мира, можно сотворить в его голове всё, что захотите. И сам человек вам в этом поможет. Тут заклинания не понадобятся. Учитесь искусству убеждения и умейте расположить к себе человека. Сейчас я расскажу вам одну историю.
Ребята приготовились слушать. Учитель заговорил интригующим голосом, сопровождая слова выразительными жестами и красочной мимикой:
— В одной деревне жил кузнец. С раннего возраста он научился мастерству обработки металлов. Ну, да это не важно. Был он хорош собой, девушки теряли голову при виде его. В общем, завидный жених. — Рат посмеялся. — Жениться, правда не хотел. Все гулял то с одной, то с другой. Одна, Маруся, его страстно полюбила. Он погулял с ней, а потом другую себе нашёл. Маруся эта всё за ним бегала, а он на неё и не смотрел больше. Вот она и с горя утопилась в реке. Пошли девушки утром на реку купаться, а там тело белое плавает в камышах. Мать Марусина знала отчего её дочь себя сгубила.
Муха напряженно слушала рассказ, разглядывая старое лицо учителя. Пёс тоже с интересом и грустью вникал в историю, своей романтической душой. Остальные ребята немного скучали и даже зевали.
— Не могла женщина простить кузнецу свою дочь. Замыслила отомстить, в надежде, что это облегчит её тоску. Чернота заполнила её душу. Говорили о ней, что занималась она колдовством. Пришла она к кузнецу и говорит: «Дочь моя приходит ко мне каждую ночь, стучит в дверь, вся в тине и ряске. В окна заглядывает, просит, что б я тебе сказала прийти на реку. Хочет увидеться с тобой в последний разок. Иначе, говорит, буду ходить к нему каждую ночь». Кузнец ей ответил: «Что ж я, совсем обезумел, что пойду к утопленнице на встречу?! Не бывать этому». С того дня стала Маруся приходить к кузнецу каждую ночь, в двери и окна стучать. Кузнец в окно посмотрит, а там Маруся, вся мокрая, белая, в зелёной тине, глаза чёрные, живые. Волосы распущенны, волнами вьются до колен. А в волосах цветы и травы вплетены. Кузнец отбежит от окна, спрячется за печь и сидит там до самого утра, пока солнце не родится на небе. А утром выйдет из дому, а у него весь порог мокрый, и трава речная раскидана. Надоело кузнецу бояться. Пришла к нему Маруся снова ночью, он взял и открыл дверь. Вбежала в избу девушка, кинулась к нему на шею, обнимает, целует, мокрыми холодными губами. Кузнец нащупал позади себя кочергу, схватил, и как замахнулся на Марусю! А та, как кошка отскочила, увернулась и вцепилась ему в горло пальцами. Стала она его душить со страшной силой. Но кузнец-то посильнее был. Он за руки её схватил и стал их от себя отнимать, да не тут-то было! Чем сильнее он её руки от себя оттягивал, тем сильнее она его душила. Так и умер кузнец. А когда обнаружили его, оказалось, что это он сам себя верёвкой душил. Решили, что совесть его замучила, вот он с жизнью и покончил.
— Какой ужас! — полушепотом сказала Муха, глядя в землю.
Рыжий, успевший задремать, резко открыл глаза и сделал участливое лицо. Молчание затянулось. Федя хмуро глядел в огонь неподвижными глазами.
— Может быть весь наш мир иллюзия? — вдруг предположил он.
— А ты попробуй усомниться. — ответил Рат и, произнеся свою финальную фразу, потушил костер.