Ах, Михаил Афанасьевич, ну что ж вы так, фразоньку подкинули – подумавши, нет ли, но нейдёт она у меня из головы. Спорю прямо-таки с вами на каждом шагу.
Только на порог учредительного ведомства шагнул – так и вспомнил.
Только вышагнул за порог – и опять она на уме тут как тут.
А ведомств этих в известном вам государстве – как товарищей Шариковых нерезаных, и в них эти самые Полиграфычи и сидят с Варенухами, Латунскими, Берлиозами эт цетера. И не сковырнёшь их с тёпленьких мест. И сам себя гнусью чувствуешь, когда на поклон к ним идти приходится. А выхода-то другого нет, иначе – каким образом в новую жизнь и в новый социум встроиться – без денег да без всяческих вспомоществований?
Я хоть и слабый человечишко, но крупицы гордости в себе ещё теплю, а то как же иначе – совсем, что ли, себя счервиветь?, до самой, что ни на есть низменной сущности!?
Смею вас уверить – хоть и чувствую себя побирушкой, попрошайкой, всевозможным нищебродом в этих государственных конторах проклятых, на которых вашего Воланда со свитой не хватает, а сопротивляюсь гнусностям внешним и внутренним! А как по-иному?
Да уж, ввернул персонаж ваш Воланд, а теперь – нам расхлёбывай. Ему-то легко рассуждать – с позиции великого и всемогущего, а нам – как поступать?
Это как же «не просить ничего»? Это как же – «сами придут и предложат»!? Вы, что же, Михаил Афанасьевич, жизни не знаете? Сумлеваюсь – горя вы хлебнули щедрее нашего. Так зачем же тогда такими спорными формулами бросаетесь? Нет, сильные мира сего никогда не придут, никогда не предложат помощи.
Это в контексте сюжетных событий романа – да, аксиома, а в жизни – здесь и сейчас, и всегда – вас либо не заметят, либо с дерьмецом смешают, недобрым зраком покосившись и через губу слюнцу сплюнув.
Неужто вам так везло на добрых и отзывчивых вождей? Ой не поверю ни в жисть. А тогда – зачем соврамши?, господин добрый человек…
Этак вот хожу, бормочу, спорю с чиновниками бездарными да с вами – даровитым да прозорливым, и никак не успокоюсь, никак в руки себя не возьму. Всё размышлениям предаюсь – как так? – был человек человеком, а только в чиновнички пробился – и стал скот скотом, без сочувствия к нам, неказистикам, и к делам нашим мелким и скорбным. А чуть на Олимп власти взлезут эти душонки, так и совсем пиши пропало – ни поклоны, ни взятки не помогают. Тут лишь только в настроение попасть надо к ведомственному царьку или царице. И то не факт, что дело твоё решат. Кланяйся да заискивай, кивай да поддакивай – а они тебя заметят, соблаговолят челобитную принять, а только покинешь безбожное заведение – так сразу и забудут, и в долгий ящик дело твоё засунут. И снова – либо жди, либо пороги оббивай, покуда сам в долгий ящик не сыграешь.
Охохо, Михаил Афанасьевич, охохонюшки… Доживём до светлого будущего, встретимся с вами в местах столь отдалённых, сколь невидимых – уж задам я вам вопросы, уж не отпущу без ответов. А пока вот вою и воюю, истерю да костерю мерзопакостников – бюрократов-кровососов. Ну и вас помню да перечитываю. Актуального до скончания пульса, до прекращения годков наших недолгих.
12-30.07.23