1.
Материя существовала всегда, следовательно, не существовала никогда. Ведь чтобы существовать, надо чем-то быть, а материя ничем не была. Если бы она была чем-то, то она существовала бы не всегда, а только тогда, когда была чем-то. Но что-то - это уже не материя, так что существует оно, а не материя. Материя, следовательно, никогда не существует, поэтому существует всегда. Такое понимание материи требует изменить понимание сущности и существования. Сущность не какой-то определенный смысл, а бессмысленное предположение, не имеющее определения, поскольку ее существование не является чем-то, а лишь бессмысленно сопровождает смысл. Сущность поэтому такое основание, в котором конкретность завершения является ее началом.
Изменить следует и понятие бытия. Быть - значит присутствовать в сознании обозначенным смыслом. Какого-либо бытия, которое следует понимать вследствие его предопределенности, быть не может. Нет такого бытия как материя, бог или чего либо еще, предопределяющего понятие. Только в понятии они есть, и бытие их, следовательно, ограничено и обозначено осмысленным выражением. Бытие есть смысл понятия, в котором означенное обретает присущее ему выражение в объявленном восприятии.
2.
Величайшее удовольствие доставляет воображение, которое тащит разум за собой, а не следует ему.
3.
Кто-то же должен сохранить человеческую расу от самоуничтожения. Вот эти черви, которые берегут себя, ее и сохранят.
4.
Энтелехия, субстанция, вещь в себе, энергия - все это названия одной и той же латенции, которая не участвует в формировании сознания бытия, но предполагает его. Латентное предположение формы восприятия и понимания мира столь же мало доступно для самостоятельного изучения, как и тот факт, что движение присуще только разумным существам в пределах их разума и недействительно в том, что движется. Латенция - предел воображения. Реальность пресуществления, которая в историческом аспекте называется творением, приписывается Богу, который только один знает, что он творит, для чего ввергает в существование сотворенное и для чего нужен человек, чтобы все это запечатлеть и преосуществить. Мысль о Боге как обращенном к человеку существе латенции придает его существованию необходимость находиться в сознании бытия: ведь латенция и человек параноидальные сущности, то есть такие сущности, которые в пределах ума находятся за его пределами. Параноидальное существо человека выглядит как идея его внешнего образа, как открытость бытия в сознании; параноидальность латенции заключается в самом человеке как неведомое ему преосуществление, восходящее в нисходящем. Это взаимоблудие, которое называется разумом и им является, вызывает бесконечную тревогу души, которая, имея свой источник в латенции, ничего не знает о себе в сознании бытия.
5.
Пошлейшие потуги, циничное вдохновение, возвышенный маразм...
6.
Какая прекрасная мерзость
Твой слог, твоя явь, твой порок...
Зачем тебя в жгучую древность
Холодный поток уволок?
Зачем ты опять не настала
В туманной заре декабря?
Зачем так пленительно мало
Душа твоя мечется зря?
7.
Разум нужен для уничтожения других людей. Воображение нужно для того, чтобы их любить.
8.
Странным образом безбожное просветление выражает себя в двоеумии или паранойе. Это значит, что человек из внешнего мира обращен на себя, а из себя обращен во внешний мир. Разум, конечно, тут же найдет объяснение и оправдание такому положению дел, но факт остается фактом: человек находится в межчеловеческом восприятии, в непреодолимом взаимонапряжении внутреннего и внешнего, которое и образует картину мира. В самоуглублении он достигает непреодолимой субъективности, которая далее развивается в идею сотворенного духа и сам дух. Во внешнем мире мы видим открытость бытия, неподвластного сознанию, о котором разум мнит, что оно совершенно для сотворенного человека, что оно таит как опасность, так и надежду на вечное возрождение. Это и есть двоеумие или паранойя. Один ум изучает меня со стороны внешнего мира, со стороны его бытия, которое я нахожу в недрах его существования; другой ум исходит из меня в полагании и изучении этого изучающего меня внешнего мира. Так что я возникаю отчужденно от себя во внешнем образе, и в то же время сознаю себя в этом открытом для себя бытии. Во внешнем образе я могу располагать себя сколь угодно долго и глубоко: бесконечная перспектива понятия никогда не заканчивается, так что я теряю свою конкретность в абстрактном сознании бытия. Пытаясь сотворить то, чем я не являюсь, я обретаю для себя сознание своей сотворенности в том, чем я стал. Но полнота духа никогда не исчерпывается сознанием сотворенного бытия: напротив, дух, пребывает в несотворенном и там располагает свою речь, свой образ и мысленную надежду на достижение своих границ в воплощении. Веря во всеобщее воплощение, он использует только одну возможность для его достижения: достижение во внешнем образе своего выражения. Поскольку двоеумие не позволяет сделать этого, необходима адаптация ума к единству бытия и сознания, в котором дух стал бы ясностью никогда не существующей материи и предоставил ей возможность существовать в себе.
9.
Сознание, что на твоих глазах совершается что-то значительное и этим значительным являешься ты сам, придает силы жить. Иначе зачем было бы жить, если бы сознание упиралось в непроходимые и непроглядные дебри беспросветного сопротивления живому вдохновению? Дух, который в параноидальном мире прокладывает путь человечности, со всех сторон огражденный внешними формами бытия и собственным сознанием своей ограниченности в определенном образе, обладает достаточной силой, чтобы преодолевать свою конкретность в бытии внешних вещей и знаний, устремляясь в родную обитель своей ни в чем не выраженной значимости. Беззначный дух как стихия умонайденного бытия в отсутствие его сознания грезит перспективами латенции, ландшафтами ее несвершившихся деяний, вдыхает аромат цветущей красоты жизни в ее смертельном исходе и затхлости ее повседневности. Дух - это гимн тому, что обречено умереть и что в нем возносится над смертью в радости преображения идеального созерцания своей вечности.
10.
Раненая душа истекает не кровью, а красотой. Дух наполняет ее мудростью. Исполненный этой мудрой красотой мир и есть реальность, задуманная и осуществленная Творцом. Не его вина в том, что человек раскололся на две половины, изъязвляя этот мир своей параноидальностью. Он всего лишь создал сферу своего бытия, в котором сознание находит свой дом, не найдя его в себе и в человеке. Так что человек живет во внешнем мире, стремясь быть собой. Для этого он непрестанно создает образ самого себя во внешнем выражении, приближаясь к себе во все более необратимом отступлении от себя. О чем тут идет речь? О том, что человек становится посторонним себе, отступая от замысла Творца и теряя его. Но ведь в этом отступлении он и хочет постичь этот замысел. Так что параноидальная сущность мира выступает здесь во всей очевидности. Как в том, в чем теряешь себя, можно постичь то, что ты есть? И если в замысел Творца входит постижение человеком самого себя через откровение, а не через бытие внешнего образа, то для человека сознание своего бытия заместило и вытеснило задуманное Творцом преображение своей сущности в человеческое откровение. Ибо что такое человек? Это осуществленное Творцом преображение своей сущности в откровенном виде, это открытие и самораскрытие Творца в для себя сущем творении. Так что Творец является мудрым откровением духа, а не причиной творения во внешнем образе. Мудрость Творца столь велика, что даже во внешнем проявлении, отрицающем человека, он находит способ вернуть его к утраченному замыслу посредством приобщения его духа к откровению, в котором разум становится проявлением божественной сущности, а не человеческим изобретением.
11.
Поскольку Бог творит не по принуждению и необходимости, а без всякой причины, деяния его совершенны и прекрасны. Человек же, наученный тому, что всему есть причина, безуспешно пытается найти эту причину и в творении Бога, показывая, тем самым, что он далек от его понимания. Параноидальное двоемыслие как раз и основывается на сознании того, что все должно иметь причину, поскольку основанное на ней действие наблюдается во внешнем мире. Но и во внешнем мире нет никаких причин, это всего лишь удобная для человека позиция, позволяющая ему устанавливать некий порядок в том, в чем его нет, поскольку и без порядка оно будет существовать так же, как и в обусловленном человеческим умом порядке. Так что понять Бога через чувства или причины невозможно: ведь никогда реальность внешнего мира не станет духом человека, поскольку именно дух творит свой разум, а разум дух сотворить не может. По той причине, если уж он не может обойтись без причин, что он посторонний духовному откровению образ, вознамерившийся из недостаточных оснований явить то, чему Творец придал собственное значение, в отличие от претензии заменить эту собственность посторонним ей выражением. Поскольку сущностью постороннего является выраженный в образе разум, дух воспринимает его как собственную реальность: обладая умом в себе, он находит и устанавливает ум для себя, уличая человека в параноидальном двоеумии.
12.
Богооткровение в человеке является фактом творения. Творение вообще есть Богооткровение, дух которого есть жизнь. Богооткровенное самосознание есть человек. Мир, который человек творит для себя и в котором себя сознает, есть постороннее для Творца начинание. Творец не причастен к нему, так что лишь человеческая природа отвечает за содеянное. А поскольку человек сознает себя во внешнем мире и, исходя из него, сознает себя, его самосознание противоречит духу, который есть самосознание божественного откровения, а не произведение природы. Так что двоеумие заключается в том, что человек, будучи созданием духа божественного откровения, сознает себя внешним образом, придавая духовному самосознанию форму созерцаемого мира, в котором его самосознание обретает статус бытия. Вот это бытие и не понятно для мыслящего духа. То, что человек находится в пределах бытия, понятно разуму, поскольку бытие разумно и есть сам этот разум. Понимать себя посредством образа внешнего мира, значит находить нечто постороннее духовному откровению, значит полагаться не на предопределенную судьбой волю Бога, а на собственную значимость в умопостигаемом созерцании жизни. Жизнь претерпевает форму бытия в том случае, если отказывается от духовного откровения божественного самосознания в мире, который считает своей реальностью, то есть тем, в чем человек присутствует в качестве постороннего себе. Воображаемый человек в реальном смысле своего существования действителен до такой степени, что приходит в себя только в момент смерти, оставаясь посторонним себе на протяжении всей жизни. Эта параноидальная сущность человека зафиксирована в сознании им своего самосознания, так что открытость бытия, которая заменила собой окончательную ценность жизни в субъективном переживании собственного самосознания, нивелирует любое усилие, доказывающее правоту Творца в его замысле.
13.
Хочет или не хочет человек, а у него должен быть определенный канон жизни, в котором он сознает себя. Он должен знать, что он есть и во что он должен верить, чтобы быть. Например, он признает, что он живет, потом умирает и исчезает навсегда или будет жить вечно. Он признает себя в определенных границах своих взглядов на мир и на себя. Он живет одновременно и во внешнем мире реальности, и в границах безграничного духа, покидая эту реальность по мере духовного истощения. Жизнь - это вообще процесс нивелирования двоеумия, приведение параноидального существования к зрелому факту одиночества в отсутствие противомыслия. Человек приходит к единственному мышлению, в котором смысловая параноидальность как сознание содержания во внешней форме, как самопостороннее избывается и наступает ясность единородного повествования течения жизни. Человек не склонен покидать дом бытия, которым является его мировоззрение, поскольку он исчезнет для себя как человек. Человек есть в том, что он мыслит и во что верит. Но и существование в пределах современного двоеумия, берущего начало в традиционном мироустройстве и человеческом самоисповедании, немыслимо для ума, стремящегося обрести себя в собственном выражении. Собственное же выражение ума не находит никаких оснований для своего существования в каких-либо предпосылках. Напротив, эти предпосылки ограничивают его продвижение в собственном пространстве, наполняя избывшими себя контурами мысли в присущих им временах, которые исчезли и невыносимо обременяют собой настоящее. Так что мысль, которая развивается за пределами традиционного восприятия ограниченного формой своего самосознания человека и его духовной причастностью к канону всеобщего, лишь в самой себе устанавливает свое основание и движется на основе собственной значимости, пресекая всякие покушения на нее со стороны неосведомленного в ее актуальности канонического человечества.
14.
Маразматический контекст творения заключается еще и в том, что творение не несет ответственности за свою судьбу: она свершается помимо его воли, так что его покинутость и свобода лишь миф бытия. Творение с самого начала посторонне самому себе, поскольку сознает себя в бытии, а не помимо бытия в себе сущим духом. К самосущему духу человек приходит в процессе своего развития, обретения мышления и умственного совершенства. Но тот факт, что он сознает себя всего лишь мимолетностью бытия, говорит о фиктивной ценности творения, а не о его абсолютном совершенстве в мышлении Бога. Может показаться, что если человек мыслит Бога, то он совершенен: ведь не может несовершенное творение мыслить совершенство, посредством которого оно тоже совершенно в своем несовершенстве. Это двоемыслие еще одно доказательство параноидальной парадоксальности творения. Как бы человек ни старался заполнить и восполнить идеей своего существа еще не свершившееся творение Бога, уповая на то, что он и есть цель этого творения, истинное созерцание показывает, что придание какой-либо ценности человеческому существу не входит в планы Бога, так что человек может рассчитывать только на себя, а ему нет никакой необходимости это делать, поскольку жизнь не принадлежит ему, а принадлежит тому, кто ее сотворил. И хотя человек внушил себе, что живет собственной жизнью, смысл этого внушения лишь в том, чтобы облегчить безысходность в открытости постороннего ему существа. Невыносимое двоеумие заключается в самом замысле творения, которое величайшее помещает в ничтожном, а ничтожное возводит до величайшего. Так что в этой параноидальной ситуации, заложником которой является сам разум, человек лишен возможности покинуть себя в твердом убеждении, что его судьба в том, чтобы быть. Странным образом он ценит свое бытие, доказывая себе, что в нем есть некий тайный замысел, который раскрывается по мере познания творения. И это еще одно подтверждение параноидальности ума: человек уверен, что должен познать то, о чем знает, что его познать невозможно.
15.
Когда каждодневное откровение теряет свой сокровенный смысл, вопросы исчерпаны, а жизнь так и не началась, возникает потребность создать нечто большее, чем творение. Ведь не жизнь предназначена для того, чтобы жить в одном и том же: в Боге, человеке или коллективной любви, а человек живет, выходя за пределы жизни, чтобы сознавать себя не созданным, а создающим себя. Человек слишком и абсолютно своеволен, чтобы смириться с мыслью о своей сотворенности: он полагает себя источником творения и создает мир по аналогии с собственным умом, противодействуя всякому сопротивлению, которое оказывает на него неодушевленная природа и мудрость канонического предопределения. Ведь именно каноническое человечество препятствует человеку быть в превосходящем творение откровении, соблазняя гарантией сохранения его жизни или присваивая ее по своему усмотрению. Канонический человек имеет существо, предопределенное творением, мышление которого упирается в божественные пределы, а тело всецело принадлежит природе. Разорванный на части, он умопостигает свою целостность в абстрактной конкретности разумной веры, обозначая себя в предметах, которые находятся вне его компетенции. Он прозревает себя в мире, который не принадлежит ему, но который он сотворил, хотя и ищет причину творения не в себе самом. Даже себя он полагает принадлежащим высшему существу, хотя это высшее существо лишь конечная цель его существования, предопределенная идеей мышления. О происхождении своих идей он знает столько же, сколько знает о причинах существования того, идеи о чем он имеет, поэтому он лишь верит в то, что знает, и знает то, во что верит. Канонический человек есть определенная разумом форма существа человека, и поскольку его разум ограничен существом творения, то и себя человек полагает копией этого существа. Так что непреодолимая самофиксация в установленных границах, которая в философии была осмыслена как тождество, не позволяет человеку мыслить дальше того, что он есть, без преодоления собственных границ.
Что произошло? А произошла очередная смена цивилизаций. Исчезла цивилизация мифологического человека. Исчезла цивилизация канонического человека. Наступила цивилизация деканонизированного человека. Эти три этапа в истории развития сознания четко различаются: мифологический человек смешан с богами; канонический человек разведен с богом, противопоставлен ему и сопоставлен с ним; деканонизированный человек есть объект самого себя в проекции своего сознания в необращенную в него сущность. Деканонизированный человек продолжает жить в мифоканонизированном мире, ведь это его история, но не приемлет его. Ему незачем скрывать свое существо в непринадлежащем ему творении, считать причиной своего бытия нечто выходящее за пределы его самого. Он сам причина себя, и его воля не в том, чтобы быть собой, а в том, чтобы не иметь никакой воли для ограничения себя собой.
16.
Обрести что-то большее, чем надежда, значит исполнить замысел Творца.
17.
Фехцестер... Что это за слово такое? Откуда оно взялось? Чем имя Фехцестер отличается от имени Бог? Если это имя того, что не найдено и никогда не будет открыто, но что всегда есть, то чем это не имя Бога? Зачем заменять его другим именем? Имя Бог уже давно не имя, а целая цивилизация канонизированного человечества. Бог творился на протяжении всей своей истории и стал существом творения в самосознании канонического человека. Что человек без Бога? Потерянное существо, статистическая единица коллективного сознания, озабоченного поисками средств для своего существования. Так что в лице человека Бог обретает противоположное своему бытию сознание. Выражение "человек сотворен Богом" означает, что Бог не только причина творения человека, но и сам присутствует в этом творении собой. Человек сотворен именно тем, что есть Бог, и поэтому все свойства Бога постижимы для него. Это и есть Откровение. Тождество сознания человека и бытия Бога. Вне Откровения человек не сотворен. Он может быть чем-то, что не сотворено, но что есть. Он в этом случае вещь, довольная собой. Вещи не сотворены и не имеют сущности. Они в себе пустое ничто, обладающее статусом бытия. Бытие распространяется даже на вещи, поскольку они присутствуют в сознании сотворенного человека. Но для человека, который не сотворен, а есть вещь, вещи не обладают статусом бытия, они всего лишь содержание его вещественности. Поэтому канонический или сотворенный человек отличается от просто человека, который есть вещь независимо от того, что он думает о себе или других. Его вещественное мышление столь позорно, что вызывает отталкивающее чувство со стороны сотворенного человека. Ведь вещественность сотворенного человека заключается в вечном уме, а не в предметах чувственного мира. Но если в существе канонического человека утверждается факт творения и действительность Бога как Творца, то в имени Фехцестер не утверждается ничего, кроме остроты бытия, вонзившегося в десакрализованность избавившегося от канонического существа человека. И человек ли он теперь? Нет. Поэтому и дано ему имя Фехцестер, не человек и не сверхчеловек, а иное наступившее, чем то, что было.
18.
Фехцестер презначительнее бытия. Именно поэтому он не доступен никакому истолкованию. Ведь экстраполируется из идеи в сознание только бытие, а Фехцестер превознесеннее бытия. Именно поэтому он вечная досада для тех, кто хочет умереть, чтобы сохранить жизнь. Он не только не дает умереть, но и ставит перед жизнью вопрос о лишенном существа недоумении. И как бы ни изощрялся человек, чтобы ухватить его посредством известного, Фехцестер будет постоянно сопровождать жизнь, не прикасаясь к ней, но и до невыносимой остроты обнажая ее. Обнаженная его именем жизнь есть абсолютный факт достоверности, наивного удивления и зрелого размышления. Избавленная от архаичных презентаций в самоопределенном положении, она не только не проживается и не может быть прожита, но и никогда не наступит, наступив. Это не только решение вопроса параноидального двоеумия канонического человекоустановления в мире бытия его сознания, но и роскошное богатство содержания, не имеющего иной формы, кроме живого и трепетного восхищения. Наивное прошлое, доказывающее бытие Бога, уступает свой рассудок всезаполняющему исполнению, которое если и не Бог, то имя его Фехцестер - наступивший вслед за Богом.
19.
Если бы могло произойти что-нибудь другое, другое бы и произошло. Но произошло именно это, значит оно и должно было произойти. Если я вернусь к сознанию бытия, я вновь должен буду задать вопрос о цели и назначении жизни. Я должен буду обрести веру в то, что у жизни есть цель, что творение не напрасно. Ведь если произошло не что угодно, а именно Это, то это и есть творение. Ведь Это произошло не случайно, а в результате выбора и отбора из всего возможного, что оказалось невозможно. Так что творение единственно возможно среди невозможного, а поскольку эта единственная возможность была реализована, она и стала Творением. Так что Творение именно Это, а не что-либо Иное. Иным оно не может быть, иначе оно не было бы Творением, а было бы случайным соединением закономерностей. Это случайное соединение закономерностей, в отличие от Творения, и называют Эволюцией. Но поскольку в результате эволюции появляется именно Это, а не То, то оно и есть претерпевшее эту эволюцию Творение. Познание как рецепция идеи Творения входит в состав ума как его неотъемлемая функция: ведь это именно ум сотворен, чтобы познать эволюцию своего возникновения. Так что нет ничего странного в том, что сотворенный ум занят своей прямой обязанностью: познанием своего возникновения в случайном соединении закономерностей.
20.
Поскольку произошло не что угодно, а именно Это, то оно и есть Творение, то есть - Избранное. Следовательно, оно заключает в себе действие ума, ведь без него невозможно было бы избрать что-либо из того, что могло бы стать чем-либо. Поэтому именно Это есть Избранное и оно же единственное Творение, в котором среди всего случайного оно заключает это случайное в сознание его бытия. Бытие этого случайного есть лишь возможность творения, поэтому оно дополнительно к Творению познается умом этого Творения. Так что появляется внешний мир, в котором Творение чувствует себя на своем избранном месте. Во внешнем же мире все движется, не имея избранного места, поскольку не сотворено. Сотворено лишь то, что сознает себя в себе избранным. Ничего избранного среди внешних вещей нет, поэтому они преходящи. И даже человек, будучи избранным творением, становясь внешним самому себе, узнает о своей смертности. Во внешнем мире в качестве одной из таких внешностей, он узнает о том, что сотворен в качестве избранной возможности, так что его действительность подчиняется тем же законам, которые связуют движущиеся вещи. Человек и называется Творением, потому что движущееся обретает в нем устойчивую форму, в пределах которой возможно только то, что повторило себя бесчисленное множество раз на протяжении эволюции. В пределах творения совершается только то, что последовательно переходит из одного в другое. Поэтому ум имеет возможность познать устройство Творения: ведь все случайное в нем одно и то же закономерное.
21.
Если Творению не предшествовала возможность, то оно не может быть Избранным. Тогда оно произошло случайно как результат предопределенности. Это Происхождение не может быть Творением. Предопределенность Происхождения или Первопричина непостижима, Избрание произошло случайно и не из возможности, а из неотвратимой необходимости. Этот случайный произвол можно назвать фактом Творения, а не самим Творением. Самотворение - это процесс организации Ума, ведь только ум может быть Избранным среди недействительных возможностей. Если же Творение произошло в результате Предопределения, то в нем нет никакого ума, а лишь развивающееся содержание Идеи. Такая Идея хотя и подводит к созданию Творения, в Творение так и не переходит, а лишь устанавливает факт его наличия. Даже если нет предопределяющего Творение замысла и оно произошло в силу естественной непреодолимости свершения как стихийное образование ума, то и в этом случае ум должен быть ясен себе на протяжении всего своего возникновения, а не быть только инструментом познания или бессильным свидетелем предопределенного первой причиной возникновения. Так что если даже Творение не сотворено, а произошло из одной единственной причины, а не из безграничных возможностей, то и в этом случае оно должно являть предопределяющий его ум, хотя он и не приводит к Избранному Творению.
22.
Жаль вагнеровцев. Хотят отстоять статус частной военной компании. В ответ их называют предателями, мятежниками, вонзающими нож в спину народу. Они только что гибли за этот народ, а теперь их обвиняют в попытке дестабилизировать государство. Стыдно за президента. Слишком уж трескучую речь он произнес. Такие речи уместно произносить капризным барышням. а не генералиссимусу.
23.
Всякий, кто бросает вызов власти, защищая Россию, достоин быть ее героем.
24.
Искусство, как и всякая философия, развивается от предельно простого положения до сложных конструкций. Если в философии это категории, в науке аксиомы, то в искусстве наивный и примитивный реализм. Через совершенствование внешний образ достигает возвышенного состояния духа, выходя за свои пределы и формируя современные виды искусства - абстракционизм, сюрреализм, экспрессионизм и т. д. Поскольку дух в реальном выражении не может найти образ, он ищет его средствами искусства в самой логике его развития. Логика развития искусства является его содержанием, так что недостаточно простой видимости, чтобы создать и постичь произведение, необходимо понять его как итог всего предшествующего развития и становления. И хотя независимо от своего исторического опыта оно должно оказывать непосредственное воздействие, тем не менее, степень этого воздействия определяется именно знанием этого исторического опыта.
Искусство, которое я назвал фехцестерианским, и есть итог смыслового развития опыта, современное выражение логики его становления. Фехцестер - это имя, которое ничего не значит и является отправной точкой для изыскания смысла, который еще не произошел во времени. Это слово, которое случайно пришло на ум, неуязвимый для исторического восприятия феномен, недосягаемый для традиционного мышления факт, непостижимый для канонического миропорядка смысл. Оно пробуждает затухающее в исторических реминисценциях сознание новой жизни, осуществляя план творения на глазах у творящего его человека.
25.
Основанием для появления метафизики является следующий парадокс: как может существовать сущее или вещь? В древности он выражался противоречием бытия и небытия. Бытие или сущее может существовать или в своих пределах, или в пределах определяющего его пределы небытия. Но небытие я могу мыслить только как бытие, так что его ничто переходит в бытие. Бытие же, бесконечно теряясь в небытии, переходит в него. Так что и небытие в с воем ничто переходит в бытие, и бытие в своем сущем переходит в ничто небытия. Этот парадокс вещественного состояния мира и есть метафизика. Ведь если вещь существует в себе, то она не знает своих границ и конечность ее заключается в мышлении ее конкретности. Если же вещь существует для себя, то она имеет границы в небытии, то есть - в отрицании. Это суть немецкой классической философии. Вещь непрерывно переходит в для себя небытие, отрицается в ничто, а из этого небытия возвращается в себя, в свое бытие, поскольку ничто небытия можно мыслить только как бытие. Так метафизика превращается в диалектику становления. Бытие непрерывно видоизменяется, погружаясь в небытие и возвращаясь из него. Претерпевая становление в движении бытия в небытие через отрицание вещи в для себя бытии и возвращаясь в себя как вещь в себе, мышление вещи видоизменяется. Поскольку этот процесс отрицания вещи в небытии и возвращение ее в себя есть бесконечное повторение одного и того же, отрицание снимается в отрицании, отрицается: вещь навсегда становится собой и движение ее заключается в том, что она покидает себя для этого возвращения в смене своей экспозиции. Для себя вещь в себе, в конце концов, становится духом абсолютной идеи, а абсолютная идея заключается в том, что вещь, существуя парадоксальным образом в себе и для себя, непрерывно движется к своему духовному становлению и заканчивается в нем мышлением. Так что мышление исчерпало парадокс метафизики, утвердив противоречие движущей силой идеи в становлении духа.
26.
Конечно, я разрушаю то, что люблю. Наверное, это нужно для усвоения и поглощения его душой, которая, подобно животному, ест то, что наполняет ее силами. Любоваться красотой на расстоянии, не поглощая ее, это и есть настоящий мазохизм, извращение чувств. Лишь растерзанная красота усваивается душой, движущейся к беспрепятственному самоочищению, ибо красота - единственное препятствие, которое мешает ей достичь чистоты.
27.
Задача мыслителя в том, чтобы из хаоса создать порядок. Если вначале был порядок Творения, то Хаос результат деградации порядка. Хаос никогда не предшествовал Творению, Творение с самого начала было задумано как Совершенство. Поэтому всякое отклонение от этого Совершенства есть падение. Можно подумать, что Совершенство не выдержало себя и человечество пало. Но это не так. Совершенство сковано любовью, там даже звери не пожирают друг друга. Творец определил Любовь как святыню мира и миропорядка. Никакой разум без любви не постигнет замысла творения. Падение есть следствие сокрушения Любви. Но Любовь всесильна, как можно ее сокрушить. Нельзя. Кто может восстать против Бога, чтобы сокрушить любовь? Поэтому приходится признать, что падший не включен в замысел Творения, изгнан, как говорят, из Рая. Этот факт и зарегистрирован в мифе о грехопадении. Человек как исключение из замысла является падшим. Все его поступки ложны, поскольку основаны на других предпосылках, чем любовь. И даже любовь его приобретает лживый характер, если она не связана с первозданной невинностью. Появляется реальность, отличная от замысла Творца. Ее движущей силой является причинно-следственное отношение: ложный и не необходимый поступок порождает другой ложный поступок, и даже если он правильный, то все равно ложный, поскольку является ответом на ложь. И так без конца рушится любовь в своей противоположности - в ненависти и обмане. Этот мир невозможно спасти, хотя мысль о спасении падших напрашивается сама собой. Но они уходят во времена безвозвратно, в этом и есть их нереализованное спасение. Смерть им спасение, а не вечная жизнь, неразлучная с Творением в Любви. Но бездна продолжает поглощать падших. И она даже имеет своих кумиров, вовлекающих ложное человечество в дальнейшее падение. Чем объяснить тот факт, что люди без конца стреляют друг в друга, как не сокрушением первозданной Любви? Идея падения возникает только у тех, у кого есть понятие Бога. Остальные находятся в процессе разлагающегося творения и торжествуют бессмысленной жизнью, не достигшей индивидуального развития. Это природа. Вся природа коллективна, основана на родовом и видовом инстинкте. Свои не пожирают своих, а убивают и пожирают других. По этому же принципу живет и действует человечество: Гитлеры, Франко, Муссолини, Бандеры - дегенераты, символы, воплощающие бессмысленную ложь падения. Большая часть мира вынуждена считаться с падшим безумием, которое овладевает коллективной волей, чтобы еще дальше оттолкнуть человечество от первоначального замысла, основанного на любви. Мир есть бесконечная рефлексия причин и следствий, и если первая причина ложна, то порожденные ею следствия ложны, даже если они стремятся искоренить ложь первой причины. Это смертный мир, в нем нет необходимости, поэтому с такой легкостью в нем гибнут люди, чиновники воруют, а правители развязывают войны. И вот нашлась бузумная версия спасения человечества, выдвинутая христианами: Бог настолько возлюбил мир, что послал своего Сына на гибель ради его спасения. Как бы ни было безгранично божественное милосердие, оно не распространяется на падшее, поскольку надо реанимировать то, что деградировало, то есть переделать человечество, сотворить его заново. В этом нет никакого смысла, потому что человечество не вечно и проживает жизнь прежде осознания своего падения во лжи. Безумие, с которым люди сталкиваются между собой, роднит их с природой, а не с Богом, так что невозможно внушить любовь тем, кто проявляет свою верность только за подачки, а при отсутствии этих подачек сам завоевывает себе право на существование путем насилия. В этом и заключается различие между государственной властью и демократией: в России все основано на подачках, в Америке - на насилии. Эти два гегемона и столкнулись в современном мире. Государство и демократия - два фантома, управляющие реальностью падших. Лишь человек стремится вернуть себе любовь, поскольку знает, что умереть во лжи, это и есть адская мука, и лишь животное может пренебречь ею, а человек ее страшится.
28.
Анализировать дурные события - занятие тягостное. Вот, например, война сегодняшняя. Ясно, что причина ее возникновения в отсутствии государственности Украины на момент наделения ее самостоятельностью, в растерянности ее общества. Подставные президенты, склоки в парламенте, бесконечная возня с самоопределением, неясность будущего. В такой ситуации поневоле к власти приходят радикалы, как это было в тридцатые годы в Германии и в двадцатые - в России. А поскольку у украинских радикалов никаких идей нет, кроме лакейского подражательства европейцам, то они объединяются на основе архаичных принципов. Чаще всего это националистические идеи, поскольку они носят наиболее зоологический характер и поэтому несокрушимы. Радикалы вынуждены создать иллюзию национальной идеи в условиях хаоса, беспринципности и продажности. Зачатки этого наблюдаются сейчас и в России. Радикалы и сами продажны, но их продажность принципиальна, они возносят хвалу своему националистическому сознанию. Война - единственное доказательство реальности их фиктивной идеи, они будут цепляться за войну до тех пор, пока фикция принуждает их к этому. Как еще отсутствие государственности может доказать свое право на существование? Только эксцентричным радикализмом, устойчивой невменяемостью сознания и бесчисленным количеством жертв, вовлеченных в конфликт разлагающейся фикции. Очевидно, что мир стремится к объединению, национальная идентичность уступает место интернациональной культуре. Экстремизм мира ведет к тому, что нации сжимаются вокруг объединяющего их общенационального принципа. Агония идентичностей, которая наблюдается сейчас, последний шаг перед крахом ограниченного миропорядка, мир будет един, а те, кто мировоззренческой интеграции противопоставляют национальное самосознание, находятся на стадии незавершенного культурного развития. Именно наличие полноценной культуры толкает мир к объединению, общечеловечности, даже если это порождает конфликты, как, например, во Франции. Французы люди решительные. Однажды ночью они даже уничтожили одной половиной Франции другую. Так что вполне может случиться так, что это придет им в голову еще раз. Что же касается зарождения войн в современном мире, то причина их одна: ущемленное национальное самосознание, порождающее фантом радикального реванша. Так было в Германии, так происходит на Украине. И если Германия сама стала на ноги, то Украина превратилась в лакея Европы и за счет этого лакейства создает видимость самостоятельности и независимости. Государственность ее становится все более отдаленным призраком, она если и войдет в состав Европы, то в качестве вассальной территории. Но что сейчас из себя представляют европейцы? Если судить по их лидерам, то это политические карлики, декоративные фигуры, ущербные умы, завравшиеся клоуны. Именно против такой Европы восстала в свое время Германия, погубив ее окончательно.
29.
Рад, что вера в здравый смысл не подвела меня и на этот раз. Вагнеровцы реабилитированы, клеймо мятежников с них снято. Чем отличается демарш от мятежа? Демарш - это выступление с целью донести свои требования в ответ на их игнорирование. Мятеж - это вооруженная попытка государственного переворота. Конфликт вагнеровцев с министерством обороны не может рассматриваться как попытка государственного переворота. Истеричная реакция общества на это событие лишь показывает его незрелость. Пламенная речь президента, в которой он использовал такие выражения, как "мятеж", "нож в спину народа"и т. д., убедила только обывателей. Такие речи были популярны во времена сталинских репрессий. Вагнеровцы достигли своей цели: в обход игнорирующего их министерства обороны встретились с президентом и, вероятно, решили свои проблемы. Насколько им это удалось, я не знаю, поскольку события в России происходят волшебным способом и о их последствиях становится известно только через некоторое время. Призывы же объединиться вокруг президента во имя спасения России - это вопли истеричных обывателей. Им нужен не президент, а Наше Величество Вождь россиян. Слишком уж из тридцатых годов прошлого века этот вопль.
30.
Искусство должно вскрыть тайну творения. Оно не является творением и не должно им быть. Оно должно быть проницательным умом, раскрывать творение прежде, чем оно уйдет в небытие. Ибо ничто с такой поспешностью не уходит, как творение. Зафиксировать его, значит создать фон для жизни, на котором ее мысль будет пребывать в духовном самосознании. Что это значит? Это значит, что субъект познает свои границы в конкретном выражении личности, усвоит свое право на существование как факт, с которым бесполезно состязаться. Тайна творения является самой жизнью, поэтому жизнь так загадочна и неопровержима перед своим сознанием. Сознание лишь отчуждает ее от себя, а бессознательная жизнь лишена бытия, в котором и погребена тайна ее творения.
31.
Российские аналитики ожили. Их зачумленные лица очеловечились. Пушков, оказывается. трезвый и рассудительный человек. Захарова явила свое симпатичное лицо. Поговорить любит. Если бы еще одеваться научилась, стала бы неотразимой личностью. Вполне может противостоять западным коллегам. И даже мимика Скабеевой изменилась. Что-то одушевленное и привлекательное вдруг появилось на этой гримасе лживого патриотизма. Оживает общество. Разумные лица вытесняют тех, чьи речи были рассчитаны на примитивное сознание. А Украину жаль. Растоптали ее со всех сторон. Особенно отвратительны соседи и покровители. Лицемерно заявляют: мы вас примем тогда, когда победите. То есть - никогда. Украинцы первое время воображали себя передовым форпостом, защищающим европейскую цивилизацию от русских варваров. Но они сами варвары в глазах европейцев. Зачем им помогают? Только для того, чтобы русские и украинцы сократили численность своего населения. Чтобы Россия ослабла, а Украина перестала существовать. Эта наглость уже со всей очевидностью сокрушает сознание. Если бы главный позер имел совесть и был порядочным человеком, он вышел бы из состояния войны, заключив союз с Россией, которая гарантировала бы Украине безопасность. В каком заблуждении надо пребывать, чтобы считать себя равным тем, кто играет тобой в собственных интересах. Жизнь показывает, что ничем не оправданный лозунг "Слава Украине" превращается в "Позор Украине". Ведь как надо унизиться, чтобы выслушивать заведомо невыполнимое условие: победите, тогда примем. Но и соседям зачем возиться с гибнущей страной. У украинцев поэтому два пути: или совершить самоубийство, или протрезветь и обрести национальное достоинство. Ведь сейчас они его полностью потеряли, извращенно заявляя, что именно за него они и борются. Но какой ценой. Как легко одурачить целый народ приманкой, которую обычно подбрасывают тем, кого хотят уничтожить. В качестве кого украинцы навязывают себя в европейский союз? Как отдельное, самостоятельное государство они не существуют. Так что европейцы тоже в ловушке: даже если рассматривать их побуждения с самой лучшей стороны, то они ограничиваются поставкой оружия на фоне выжидательной позиции - будь что будет...
32.
Жизнь - это большое грязное пятно, распростертое в объятиях любви.
33.
Неожиданно среди узников Бухенвальда увидел лицо сильного, умного и светлого человека. Вот этот Лоэнгрин и есть человек высшей расы. А те, кто ради этой высшей расы эту высшую расу и уничтожают, лишь над свиньями высшая раса, а не над людьми. Это и сейчас актуально. Посмотрите на свои рожи, вещающие о превосходстве. И поставьте рядом человека. Чтобы он привел свиней и поставил рядом с вами. Чтобы вы знали, кого превосходите.
34.
Слишком многое указывает на то, что человек принадлежит природе, а не Богу, в которого он только верит, поскольку неведомая сила завораживает его. Силу эту он называет душой и чувствует ее потустороннее присутствие, которое касается его, но не овладевает им. Человек же одушевленный не верит в Бога, а принадлежит ему, поскольку им сотворен и в бытии его себя сознает. Сознание души и есть бытие. Бытие есть образование мышления в разумных пределах. Такое бытие заключает все идеи, присущие душе, и наполняет ее содержанием. Бессодержательная душа - ничто. Поэтому к ничто приходит всякое мыслящее существо, которое отрицает сложившееся содержание и полагает бытие вне его. Так человек вступает в отношение к самому себе, полагает себя во времени и в своем времени. Так он становится современным. Современность означает полагание бытия вне границ разума, в мышлении ничто. Это мышление ничто создает бытие иного порядка, в котором душа расширяет свои разумные пределы в мышлении нового содержания. Но что дает это человеку? Это дает ему силы жить дальше, тогда как он исчерпал их в привычном образе мышления. Только органичность жизни позволяет ему жить тогда, когда жизнь однообразно повторяется на всем своем протяжении, когда душа не требует никакого внимания к себе, а лишь присутствует в воображаемой идее бессодержательного мышления. Современный человек не тот, кто отказался от осмысленного бытия души, а тот, душа которого непрерывно обретает мыслимое содержание во времени. Человек в одиночку стирает границы между вымыслами бытия, переступая границы времен в стремлении овладеть своей душой. Одушевленное существо слишком отрицательно по отношению к природе, оно одновременно тяготится и восхищается ею, слишком невыносимое бремя творения отягощает человека, который только в душе освобождается от этой ноши. Поэтому и возносит он свою душу к Богу, надеясь в нем расстаться с природой, которая является любовью бытия в сумеречном помешательстве души. И только в мышлении Бога душа исполняется светом, освобождая природу от присущего ей мрака и вознося ее в лоно Души.
35.
Самое мое большое разочарование связано с утратой веры в разум. Ведь если разум имеет божественное происхождение, то богодеяние должно быть понятно. Но если разум пребывает в безумии, то и вера должна стать чем-то более прочным, чем вера в разум. Если мир доходит до состояния войны, то он населен обладающими разумом безумными существами. Неожиданно, на какое-то мгновение, удалось увидеть подлинное лицо президента Украины: лицо умного, одушевленного и печально-красивого человека. Так что же заставляет его совершать безумные поступки, обрекающие людей на уничтожение в бессмысленной войне? За что он борется? Ни за что. Война происходит по тем же бессмысленным законам, по которым художник пишет бессмысленную картину. Результат будет ясен в конце. Как ни пытаюсь я представить Украину, перед глазами что-то расплывчатое и неопределенное. Сначала Кучма с Януковичем диссонировали с обществом. Потом анархисты во главе с Ющенко. Появился Порошенко - подставное лицо с еще не определившимся сознанием. И, наконец, наиболее серьезный вождь украинского народа, окончательно избравший для него путь безумия. Что движет этими людьми? Почему они предали себя и продались цивилизации, к которой никогда не принадлежали? У них даже нет своих культурных лидеров, они воруют представителей русскоязычной культуры, чтобы как-то замаскировать свою неполноценность. Они реабилитировали Бандеру. Странный тип этот Бандера. Чего он хотел? Насильно создать самостоятельное государство? Его методами можно создать только государство фанатиков. Можно лишь с сожалением смотреть на лицо этого основателя государства, даже Адольфу Иванычу (так звали его сорок лет назад в Москве радикальные художники, считая своим) оно не понравилось, вследствие чего он запрятал его в лагерь, на всякий случай. Что случилось с людьми, населяющими Европу? Что они видят в Украине? Россию называют агрессором. Но я сам был свидетелем того, как Украина на протяжении многих лет куражилась над российским обществом, которое считало эту Украину братским народом до тех пор, пока это уже не стало невмоготу. Любая базарная тетка кичилась тем, что она украинка и открыто презирала своим базарным умом его же базарное представление о России. Да, Россия трудная страна, но не базарной украинке судить об этом. Украина втянута в войну и деваться ей некуда. Но это не та война, которую в свое время вели цивилизованные народы. Это война мелких пакостей и насильственного противостояния. Я никогда не поверю, что большая часть украинцев воюет добровольно. Не берусь судить о мотивах россиян, которым сейчас настойчиво внушают, что они защищают Родину на территории другой страны. Это дело политической совести тех, кто ее не имеет. Конфликт все больше увязает в какой-то мутной, пакостной безысходности. Все более жалкими становятся те, кто упорствует в его продолжении. Европейские Штаты Америки исправно сходят с ума, Украина продолжает пакостить, а Россия консолидируется вокруг своего вождя, держа по мере возможности дистанцию между государством и народом.
36.
Конечно, все произошло случайно. Несмотря на то, что могло произойти другое, произошло это. Следовательно, была возможность того, чтобы это могло произойти. Если бы это произошло прежде своей возможности, ничего другого не могло бы произойти, а могло бы произойти только это. Вступив в отношение к самому себе, только это было бы вечной сущностью. Идею такой вечной сущности я имею и она действительно существует прежде своей возможности. У меня есть все основания богом называть то, что предопределило возможность, будучи прежде возможности. То есть, бог не возможен, а есть. Словом "есть" я обозначаю здесь предшествующее всякой возможности ставшее случайным образом и потому неопровержимое и непререкаемое. Прежде возможности существует только то, что невозможно. Это невозможное или такое это и есть возможность того, чтобы это случилось и произошло. Если возможное происходит из невозможного, то оно может быть тем или иным, и, следовательно, я противопоставляю ставшее этим вечной сущности, поскольку это предопределено возможностью и в согласии с ней возникло. То же, что прежде своей возможности, не возникло, поэтому вечная сущность есть лишь предопределение возможного.
37.
Кусают меня украинцы за то, что критикую Украину. А зачем мне критиковать Россию, которую я критикую уже давно, если есть еще более пакостная Украина? Воображают, что она цивилизованная страна, стремящаяся вернуться в европейское лоно. Так она себя преподносит. Заблуждается. Она стремится в Европу на тех же основаниях, что африканцы. Чтобы на новом уровне цивилизации, не имея на то никаких оснований, чваниться своей принадлежностью к ней. Я помню отъезжающих из Советского союза эмигрантов, которые чванились тем, что стали американцами. Кем именно они были в расчет не принималось. Так и Украина, которая орет себе славу от радости, что понравилась цивилизованной Европе. Действительно ли цивилизованной - не знаю. Там есть свои вдумчивые наблюдатели, которые рано или поздно разберутся в происходящих процессах. Лично я не вижу ничего цивилизованного в образах европейских политиков: некоторых из них надо посадить на цепь, а некоторых, вроде Джонсона, поместить в психушку. Кафка, Кьеркегор и дальнейшая несимпатичная мне братия сконструировала духовный скелет Европы: плоть, которая на нем нарастает, смердит еще прежде своего разложения. А Украина? Что это? Пустое место, злонравное и зловредное. Выдумывают, что российские военные украли у них все унитазы и стиральные машины. Если это так, то Украина должна быть сейчас в дерьме и грязи. И как украинских женщин будут насиловать российские солдаты, если они в таком состоянии? Что-то здесь не так. Не похоже, чтобы против русской культуры восстали цивилизованные украинцы. Восстала деревенщина, для которой культура - игра на волынке. Украли они Малевича, назвали украинцем, но это потому что они часть бывшего советского быдла, которое до сих пор выясняет, что такое его черный квадрат. Малевич как был, так и останется представителем русскоязычной культуры. Взбесившаяся же деревенщина взрывает мосты и плотины, показывая низкий уровень развития тех, кто это делает. На фоне этого безумия даже российский идиотизм нивелируется и становится сносным.
38.
Происходят на свете затмевающие разум события. Тягостны они и бездарны. И противопоставить им нечего, кроме своей отрешенности. Но мучительна и светла отрешенность. Ищет она путь к очищению от смердящей агрессивной правотой скверны. Смердоносец. Ты не представитель ордена. Ты представитель небесного сокрушения. Ордена сгинули, мечи их заржавели, смердоносные потомки безучастно манипулируют мировой судьбой. И хотя энергия жизни еще грезит желанными формами, надо приложить колоссальное воскрешающее усилие для воссияния их из смерти, из спокойного хаоса тьмы, из безумного столкновения убеждений, лжи и подтверждающей ее правды.
39.
Не хочется сравнивать современного человека с богами, хочется сравнить его с начальным моментом эволюции, с пищеводом, с червяком. Ползает этот пищевод червяк до сих пор. Но научился бегать. Появились у него лапы, потом голова и стал он животным. Животное - это тот же пищевод, к которому добавился желудок и живот с кишечником. Если, например, кишечник удава и есть этот пищевод, то в животном он свернут в животе. Так что кишечник животного - это тот же удав, только свернутый в животе. Появился бегающий пищевод, животное, чтобы быстрее и удобнее кого-то сожрать. А над входным отверстием пищевода появился мозг для осмысленного пожирания. Апофеоз пищеводной эволюции - это, конечно, человек. Он даже придумал себе вселенную, чтобы осознать размер пространства, в пределах которого его пищевод мог бы гарантированно получать пищу. У пищевода последней формации лапы превратились в руки и ноги. Много чего появилось. Даже выдумка о том, что этот человекоподобный пищевод произошел от богов. Но это не так. В человеческом сообществе сам бог произошел от пищевода. И даже изображается как этот пищевод на последней стадии своей эволюции. Поэтому как-то неловко говорить о человеке, представляя его этим существом. По-видимому, только через самопожертвование пищевод может стать человеком. А к чему ведет самопожертвование? К самоотречению души от пищевода. Душа хотя и признает, что принадлежит пищеводу, отрекается от него. Избавиться от него она не в силах, но стремится противопоставить его пожирательству заботу о тех, кого он пожирает. Поэтому душа выдвинула идею любви, ведь без любви она не сможет сохранить жизнь тому, что пищевод готов сожрать. Война пищеводов, которая продолжает эволюционную традицию взаимного пожирания, стала невероятно привлекательной. Пищеводы вооружаются, обвешивают себя медалями, среди обычных пищеводов становятся почетными членами. Эволюция всесильна, пищевод бессмертен, а его страсть кого-то сожрать непреодолима.
40.
Если отвлечься от факта и посмотреть на долгий путь эволюции, то вряд ли можно принять ее за творение: скорее сама возможность эволюции есть творение. То есть, эволюция была предопределена творением и совершается в пределах творения. За пределами творения эволюции быть не может. Это значит, что над волей возвышается бытие, то есть то условие, которое делает возможным происхождение жизни. Если в основе эволюции жизни лежит воля к доминированию, вначале бессознательная, стихийная, а затем осмысленная как воля к власти, то в конце концов она приходит к убеждению, что является лишь частью более общей воли, бытие которой и есть творение. Творение есть бытие общей воли над властью любой воли, которое постигается только мышлением, то есть той ясностью, в которой индивидуальная воля может найти себе применение независимо от состояния предумышленной воли. Предумышленная воля обусловлена стремлением к власти, так что она является тем препятствием, которое мышление должно преодолеть на пути к общей воле сотворенного бытия.
41.
И хотя я хочу спрятаться в уже имеющемся творении, я должен быть тем, кто откроет себя во мне. И тягостно быть открытием для иного, но это долг творения: превзойти себя для иного открытия. Зачем это сверхоткрытие? Разве открытое не открытие навсегда? Разве не это открытие человек? Разве он хочет быть другим? Не зная каким он станет? И это безграничное доверие, которое толкает его к тому, чего нет, есть единственный смысл жизни, чистый и вдохновенный, навсегда вечный как милое время, которое покинет прежде, чем остановится навсегда.
42.
Взорвался ум мой,
Руки ищут тело,
Которое возникнет ниоткуда...
Я вознесу его чистейшее созданье,
Как свет, сияющий над миром,
На пьедестал свершившихся времен...
Пусть плоть его бессмертная играет
Упругой нежностью свирепых дней,
И дарит мир ликующей душе.
43.
Слово Фехцестер ничего не значит. Его можно заменить любым другим. Мир тоже ничего не значит и его можно заменить любым другим. Но Бог создал именно этот и, чтобы заменить его другим, нужно, чтобы он что-то значил. Нет никакого основания для того, чтобы то, что ничего не значит, менять на что-нибудь другое. И сотворен он потому, что ничего не значит. А если так, то он бесконечно собой уходит в себя и из себя безгранично собой является. Так что значение надо искать в том, что ничего не значит, в творении, а не в том, что не сотворено. Не сотворено же то, что никаким образом не может быть, поскольку оно обрело бы значение и стало в пределах ничего не значащего творения чем-то. Так и происходит. Несотворенное становится чем-то ставшим, обретая значение, и это означенное появляется как не включенное в состав ничего не означающего творения присутствующее в нем исключенное. Так и Фехцестер. По этому же принципу он полагается среди всего того, что могло бы появиться, но не появилось.
44.
Уже светлело, свет зари погас,
Над солнцем тьма нагая восходила.
45.
Что такое бог? Это живая творческая стихия, которая из ничего создает мир. Но ничто никогда не стало бы чем-то, если бы бог прежде творения не претерпел то, чем перестал быть. Творение есть необходимость восстановления былого, утерянного в веках и ставшего ничем. Ничто нуждается в бытии, потому что оно чем-то было и перестало быть. Бог восстанавливает исчезнувшее и постоянно исчезающее былое в творении, упорядочивает содержащийся в ничто безликий хаос, придавая ему волю, форму и идею. Если я говорю, что бог творец, то это означает только то, что он из былого создает то, что есть. Создатель или творец является тем, чем былое становится в том, что есть. Невозможно представить, чтобы былое в ничто достигло бытия без живой воли, а эта живая воля и есть творец. Бытие, следовательно, есть явление того, что всегда есть в былом, а это былое всегда настоящее того, что есть. Это и называется вечность.
46.
Вопрос стоит так: Бог за пределами творения или в его пределах? Если за пределами, то он непостигаем. Если в пределах, то он постигается в разумном откровении. Поскольку же откровение не может вступить к себе в отношение, то есть не может быть сознанием бытия, оно сокровенно, и это сокровенное постигается в разумном откровении посредством знания. Современные иллюминаты верят в таинственный план, по которому существование достигает своей цели. Цель же, поскольку план не осуществился, неведома. Иначе на этот план можно было бы взглянуть со стороны Бога. Но как можно знать о творении за пределами творения? То есть, как можно, находясь в пределах творения, взглянуть на него глазами Бога? Только если быть этим творением. Если я нахожусь в пределах творения, я Бога не могу знать. Если я творение, я его знаю. Знаю в виде идеи, в которой раскрывается сущность творения, а не сущность Бога. Но имеет ли Бог сущность? Не творение ли его сущность, если он не находится за ее пределами? Когда я говорю, что Бог творец, я не имею в виду его в качестве причины творения. Если бы он был причиной, он имел бы свою сущность, независимую от творения, и тогда сущность творения отличалась бы от божественной сущности. Человек, действительно, был бы отлучен и покинут. Но зачем это Богу? Зачем ему творить отдельную от себя сущность, отрывая ее от божественной? Такое невозможно, поскольку невозможно, чтобы это было. Так что тайный план, который иллюминаты приписывают творению, принадлежит откровенной природе, которая в разумном порядке раскрывает свои закономерные отношения. Творение же никакого отношения не имеет к природе, поскольку природа лишь подтверждающий творение факт, опровергающий его. Потенциал развивающейся природы нельзя путать с замыслом творения, который иллюминаты называют планом. Если Бог имеет самостоятельную сущность, то его замысел все дальше уходит от видимого творения. В стремлении постичь этот замысел человек выходит за пределы своей идеи, которая изначально дана ему как самосознание бытия в откровении. Божественное знание требует самоотречения, поэтому всегда находились фанатики, которые божественное откровение в человеке старались подменить человеческим откровением в Боге. Эти извращенцы оказывали колоссальное влияние на умы людей, присваивая их и разрушая. Погибших столь же много, сколь и спасенных. Но в целом человек продолжает оставаться в здравом уме, не покушаясь на божественное, чтобы не потерять человеческое. Если Бог покинул творение ради своего замысла, то ничто уже не спасет человечество. Слишком бесчеловечен его замысел, чтобы снизойти до человека. Он считает, что человечество вполне может довольствоваться его сыном, которого он приносит ему в жертву. Как человечество приносит жертву Богам, так Бог приносит ему в жертву Сына. Так как же он может спасти человечество, если он не отличается о него? Человек приносит жертву Богу, чтобы заслужить его снисхождение. И Бог приносит жертву человеку с той же целью: чтобы смирить посредством жертвы его жестокость и привнести мир и любовь. Разве не это же преследуют люди, жертвуя Богу? И разве не по подобию людей поступает Бог, ничем от них не отличаясь? Но жертва достигла цели: люди заговорили о любви и милосердии. Но что лежит в основе этой любви? Жестокость и варварство. Ведь Бог принес в жертву Сына для растерзания теми, до кого ему нет дела. Так что теперь спасенный мир берет свое начало не от Бога, а от его Сына, который ничего, кроме любви и милосердия, не несет. Но можно ли спасти людей через такое варварское искупление? Ведь если в основе спасения лежит образец варварства, то о каком спасении человечества может идти речь? Да, Христос принял муку. Тем самым очистил сердца от жестокости, заставив их испытать раскаяние и вину. Но разве не стал он жертвой жестокости и со стороны Бога, и со стороны людей? Поэтому не Бог спас человечество посредством принесения в жертву своего Сына, а человек Иисус добровольно и самолично утвердил царство духа на земле. Он пришел, а не Бог его послал. Было бы недостойно Бога посылать своего Сына на жертву. Что из этого следует? Что до Христа не было вочеловеченного Бога, а был лишь бог метафизический и философский. С Иисуса начинается царство истины на земле, хотя эта истина никакого отношения к нему не имеет. Она лишь превзошла то, чему он положил начало.
47.
Что за тайна скрывается в религии христианства? Что за извращение ума скрывается в ней? Был человек Иисус, который учил добру и любви. Как и любой человек в любое время, если он человек. Его невежественные ученики, фанатики, сочинили изуверскую историю, посредством которой обожествили его. В чем суть этой истории? Человечество с давних пор приносило жертву богам - животных или даже людей. И вот они решили, что Бог должен отблагодарить их, тоже принести им жертву. Это означало бы, что он возлюбил их, как они его. Возомнив себя достойными такой любви, они жалким образом пресмыкаются перед принесенным в жертву человеком. Тем самым, они приравнивают себя к Богу, которому ранее приносили жертвы и который теперь принес жертву им. Человека Христа они объявили Сыном Божьим, который пошел на муку за них, объявили его Мессией и две тысячи лет чванились своей ничтожностью перед божественным милосердием. Эти люди были бы добросовестными пророками, если бы не сочинили миф о Мессии, согласно которому Бог послал Сына для того, чтобы он добровольно взошел на крест. Но как он добровольно может взойти на крест, если он изначально обречен на жертву? Сам Иисус не препятствовал этому жертвоприношению. Оно было предопределено. Как люди должны были возгордиться, вообразив, что Бог ради них принес в жертву своего сына? И эти люди воображают, что они спасены этой жертвой, потому что Бог возлюбил их? Нет. На самом деле человечество лишь усугубило свой грех до абсолютных размеров, приняв эту жертву ради себя. Жалкие твари возомнили, что суть милосердия в снисхождении и прощении. Все будут прощены, но какой ценой? Ценой жертвы нельзя достичь прощения. Люди навязали Богу свой стереотип поведения, приписав ему совершение бесчеловечного преступления, которое внушило бы им страх раскаяния и послушание. Эту же патологическую идею проводит Вагнер в "Летучем голландце", где не нашедший себе успокоения дух спасается через самопожертвование Сенты. Эта извращенная идея христианства, которая никакого отношения не имеет к Христу, а произошла от жалких умов его последователей, маскирует варварский смысл этого деяния: был убит человек, которого превратили в жертву, для оправдания которой последовало ее изуверское обожествление. Плач, который испытал человек при виде этого злодеяния, лишь подтверждает мысль о человеческой, а не божественной миссии Христа. Искажая понятие Бога посредством навязывания ему злодеяния жертвоприношения, люди не только переоценили свою значимость, вообразив, что Сын Божий по воле Отца снизошел для их спасения, но и показали всю неискоренимую пакостность своей натуры, возжелавшей посредством снисхождения на них благодати избавиться от присущих им грехов и не приложившей никакой личной воли в стремлении к божественному началу, минуя жертву.
48.
Что такое откровение? Это видение света творения. В откровении заключен весь инстинкт жизни, который ведет к существу творения. Что такое свет творения? Это осмысленное самосознание, которое называется бытие. Что такое самосознание? Это рефлексия бесконечного света творения. Что такое рефлексия? Это условие возникновения сознания. Что такое сознание? Это осмысленная сущность бытия. Что такое осмысленная сущность бытия? Это понятие жизни. Что такое жизнь? Это отражение замысла творения. Что такое замысел творения? Это вера в наличие творца. Что такое творец? Это определенная своим собственным содержанием мысль, форма бытия, в которой обнаруживает себя откровение.
49.
Президент России выбрал себе достойное окружение. Похоже, что он нашел свое место в мире. Но это не место России. В выборе приоритетов России не по пути с ее президентом.
50.
Россияне все стерпят. И то, что их в войну втравили, которую собирались закончить через неделю. И то, что с целым миром рассорили, а взамен предложили союз с африканскими народами и корейцами. И то, что для подкупа африканцев долги им простили. И союзы - однодневки, которые амбициозно создает сейчас президент. Этого ли ты заслуживаешь, Россия? Тебя великой хотят сделать? Пока же толкают на самое дно. И не иностранцы, а твое правительство. Все неприятнее становится президент, который благодушно, с сознанием собственной непогрешимости, излагает свои взгляды на жизнь и события. И марионетки, которые ему подыгрывают. Мелкий либеральный диктатор - вот кого он напоминает. Не гнушается никакими средствами, чтобы отстоять свое место в мире. Это про него сказано - шаг вперед, два шага назад. Мудрая Россия. Наступит время, когда она поймет, что у нее другая судьба и не тот путь, на который ее толкает нынешняя власть.