[Рассказ не является "фанфиком" или "анимэ-сториз", хотя, безусловно, и начинается с погружения читателя в "японский мир".]
Предыдущие части:
1. http://proza.ru/2023/07/27/698
***
Дракон ушёл. Делать было решительно нечего. Ярослава, как обычно, засела в своей комнате за книгами, Ура же, закурив длинную костяную трубку, улеглась на диван в темной гостиной. Яркий дым от красного ореха раскачивался под потолком, подсвеченный уличными фонарями. Ура размышляла.
Странно всё это. Рюу-Джи, конечно, своеволен, но не глуп. Он никогда ради простого развлечения не вторгся бы в чужие планы; он прекрасно знает, что своим поступком подводит под монастырь не только команду охранителей, но и себя самого – Совет Старейшин и Индра не простят ему такого «каприза»! Выходит, случилось что-то неожиданное. Либо же должно случиться. И Саманъя как-то об этом узнал. Не зря же он завел разговор про разрешение на убийство. Да и телохранители «Карасу» ему для чего-то понадобились… Возможно ли, что рутинное «ведение» Сумеречного Князя может обернуться бойней? Но с чего? В исходных документах не было ни слова о возможном нападении – так, несерьёзные угрозы расправы. Отдел подготовки операций, входящий в состав Четвертой спиры, предоставляет исключительно достоверную информацию (тем более что Ярослава – их хавильдар). И если бы вдруг открылись какие-нибудь новые, действительно «угрожающие», обстоятельства, сопроводители непременно бы сообщили об этом охранительницам, и их группа была бы сей же миг отозвана и заменена воинами Рюу-Джад-Лау!
К тому же каждый Экилибр Среднемирья знал о самозабвенной опеке Индры над сёстрами, и по этой причине каждое задание, на которое отправлялись «доченьки», выверялось сопроводителями с особой тщательностью. Дело в том, что устав Равновесия запрещал Саманъям и всем старши;нам заводить потомство. Но Хранитель Равновесия так искренне выражал свои отеческие чувства к названным дочерям, что желающих оспорить его отцовство просто не находилось. И даже почтенный старец Вея;р – родимый батюшка Индры, – с легким сердцем включился в эту игру, признав Уру и Яру своими «внучками». И можно было не сомневаться, что оба опекуна разорвали бы в клочья любого, кто вздумал бы причинить вред их воспитанницам.
У сестёр было настолько «особое положение», что вопреки правилам всеми операциями руководила не старшая по званию Ярослава, а всего лишь субедар «с чуть превышенными способностями». Вернее, причиной тому были те самые «чуть превышенные», но крайне необычные способности Уры.
В отличие от младшей сестры, которая от рождения имела талант к врачеванию и чаровничеству, старшая никакими прикладными особенностями не блистала, разве что в боевых искусствах демонстрировала завидное мастерство, что для «дочери» Индры было в общем-то моветоном. А вот чем действительно отличалась Ура от других Экилибров (да и вообще большинства обитателей Миров), так это, так называемым, Полным спектром. Благодаря ему Душа субедара имела не какой-то конкретный оттенок, или же доступный только потомкам древних родов трёхцветный перелив, а охватывала весь радужный спектр разом. Оттого всё тело Уры было оплетено многоцветными нитями мироздания – точно такими же, из каких была сплетена и вся Вселенная. Редкостный дар, что и говорить!
Полный спектр нельзя было назвать «талантом» в классическом понимании этого слова – это был именно дар. Дар Жи;вы – Матери Всего Сущего! И даровался Полный спектр исключительно тем мудрецам, кто сумел достичь высшего своего духовного развития, и кому посчастливилось встретиться с самой Матерью. И только Жива по своей милости допускала избранных мудрецов к Библиотеке познания, где хранилась Истина Миров. И если счастливчику-мудрецу удавалось выбраться из Библиотеки живым, с неповрежденным разумом, тогда он становился Знающим и Слушающим, и, собственно, получал от Матери в дар Полный спектр.
Однако в случае с Урой никакого великого саморазвития не было. По роковой случайности на втором году обучения в Академии Мастеров завистливые девушки из числа воздыхательниц Водяного Дракона, на кого он не обращал своего благосклонного внимания, отравили мнимую соперницу! Но вместо того, чтобы тихонечко себе умереть, Ура каким-то загадочным образом попала на встречу с Матерью Всего Сущего. И тут ей вновь несказанно повезло: обычно незваных гостей Жива безжалостно карала безумием, но в этот раз почему-то смилостивилась, и посредственная человеческая девчонка встала в один ряд с выдающимися мудрецами времён и Миров, получив гордое прозвище любимого ребенка Великой Матери – Ура стала Знающей и Слушающей!
Конечно же никто не желал признавать за бездарной девицей столь высокого звания! Однако факт оставался фактом: Жива приняла девчонку, и любые споры по данному вопросу были излишни. Окончательную же точку в данном споре поставил Индра, назвав Уру, а следом и Ярославу, своими дочерями, наделив их, тем самым, неприкосновенностью древнего рода. Безусловно, столь неожиданный поступок Индры вызвал ещё больше недоумения у общественности. Но Хранитель отбрехался тем, что помимо должности управителя Равновесных Миров, вообще-то является ещё и директором Академии Мастеров, и, мол, исключительно из-за чувства собственной вины за случившееся, берёт покровительство над новой Знающей и Слушающей.
Только идиот поверил бы во внезапное доброхотство Индры! Впрочем, новоиспечённый папаша никаких комментариев по этому поводу более не давал, а вскоре его рьяность в отеческой опеке «ослепила» даже самых придирчивых скептиков. Собственно, на том все и успокоились, решив, что Великая Матерь, а следом и Хранитель Равновесия, просто сжалились над убогой дурочкой. И пускай вокруг неё светятся хоть десять Полных спектров, это не изменит того обстоятельства, что она – всего лишь обычный человек «с чуть превышенными способностями»!
Сама же Ура крайне равнодушно относилась ко всем спорам вокруг её нового статуса. Своей заслуги в случившемся она не видела, значит, и выпячиваться не было смысла. Какое ей дело, что говорят другие? Тем более что делиться с другими полученными мудростями Ура не спешила, отговариваясь тем, что дарованные ей знания соль очевидны, что все их можно запросто отыскать в обычной библиотеке: никто же не ставит под сомнение, что Солнце светит, а ветер дует, так к чему тогда сотрясать воздух азбучными истинами?
Давно потухшая трубка покоилась в пепельнице, а субедар всё глядела в высокий потолок и думала, что же в этом самом «Карасу» есть такого, отчего, глядя на него, Уре становится тепло на душе? Пусть он и родной племянник Черного Императора , но нет в Князе той жестокости и утилитаризма, какая присуща всем Тёмным. Да, мальчишка чванлив. Ну так все аристократы такие, не только Сумеречные! Вон, к примеру, Аруна – она своей спесью заткнёт за пояс любого благородного Нарака! Князь же другой.
Кстати, о Нараках. Зачем же всё-таки Рюу-Джи хочет поближе познакомиться с телохранителями Князя? Бесспорно, оба Черных Рыцаря весьма необычны. Тот, что трудится под позывным «Ушига Дайджи», настолько правильный и скромный, что ему впору быть Дэ;вом ! Впрочем, эмоциональный «Нацума Ишики» тоже не подходит под энциклопедическое описание расчетливого и непрошибаемого Сумеречного. Хм-м… Но если они оба – Чёрные Рыцари, значит, оба же – выходцы из благородных семей и служат кому-то, кто является представителем более высшей знати. Тогда можно ли предположить, что оба Нарака служат Императорскому дому? Ещё как можно! Иначе как бы они оказались в услужении у племянника Чёрного Императора. Только вот какой практический смысл от этого вывода? Обычная ли это закономерность событий, или же предчувствие чего-то «иного»?
Мимо окна проплыл огненный шарик-«наблюдатель». Вот теперь точно порядок: чего бы не желала высмотреть Аруна-банна, она это увидела, так и не узнав о главном, значит можно позволить себе наведаться в Библиотеку. Не нравилось что-то субедару. Была какая-то едва уловимая «шероховатость», которую пока не распознавало сознание.
Ура устроилась на диване поудобней и заснула.
***
Дракон объявился в начале седьмого утра. Где и с кем он провел эту ночь было не известно, однако, перед тем как вернуться в особняк «семьи Фугеши», Банн не преминул заглянуть в отель, где квартировал «Кураями Карасу», и расставил в номере мальчишки свою защиту. Теперь, чтобы не происходило в апартаментах Князя, ледяные иглы тотчас же известят об этом Саманъю, а в случае прямой опасности – мигом атакуют непрошенного гостя!
В особняке было тихо. Ура безмятежно спала в гостиной. Рюу-Джад-Лау знал, что теперь она проснется только от мысленной команды сестры; так бывало всегда, когда субедар отправлялась на встречу к Живе – только Яра имела власть над её сном.
В отличие от других, Дракон ни на секунду не верил, что Великая Матерь «сжалилась» над Ура и «просто так» даровала ей Полный спектр. Может все и забыли, но Оракул так и не сумел разглядеть судьбу Уры – а это что-то да значит! И дело тут было явно не в примитивности разума девчонки, как все вокруг говорили. Только глупец не догадается, отчего вышла такая небылица: наверняка сама Жива постаралась спрятать от посторонних умов и глаз будущее Знающей и Слушающей. И по мнению Рюу-Джи только Индра разгадал высший замысел Великой Матери, оттого-то и взял шефство над Урой, а заодно и над Ярой, как единственной, кто имеет влияние на сестру.
Рюу-Джад-Лау закрыл глаза. Перед его внутренним взором возникла сидящая над книгой Ярослава. Пока хавильдар погружена в чтение, её ничто не отвлечёт, а значит, у Дракона есть немного времени, чтобы побыть рядом с Урой без страха быть пойманным с поличным. Конечно же умница Яра давно догадалась о чувствах Банна к её сестре. Это только Знающая и Слушающая ничерта не знала и не хотела слышать! Она даже не понимала самые очевидные намеки! И это страшно бесило Саманъю; он презирал самого себя за бессилие.
Банн сел на пол рядом с диваном и устроил голову на руке Уры так, чтобы видеть её лицо. Сию секунду Рюу-Джи готов был отдать всю свою водно-ледяную силу, лишь бы получить взаимность. Да что уж там: Дракон с ума сходил от тепла Уры! Но к своему стыду, словно безусый мальчишка, боялся быть отвергнутым.
Но как же хорошо, вот так вот быть рядом. Вот бы ещё чуть-чуть…
Поддавшись порыву, Дракон потянулся к спящей. Пальцы коснулись рыжих волос, и Банн поцеловал Уру. Грудь обожгло искрой. Желание вязко расползалось по телу… Ещё немного и остановиться уже не поучится. Ледяная кожа Рюу-Джад-Лау, казалось, плавилась от ровного дыхания и тепла Уры. Чёртово физическое тело! Никто и никогда не вызывал у Дракона такой удушающей жажды. Или же просто не было до Уры хоть кого-то, кого бы Зверь по-настоящему любил?.. Проклятый закон Равновесия! Он довлел над Саманъей тяжелее могильной плиты. Иначе, пускай хоть насильно, но Рю-Джи сделал бы девчонку своей – привязал к себе ребенком, и всё! Вот только Старейшины не допустили бы рождения еще одной химеры. Появление на свет Индры, точнее разумность его звериной формы, всего лишь счастливая случайность, и второй раз испытывать удачу Совет ни за что не решится – казнят обоих любовников вместе с их выродком, и дело с концом!..
Пересилив себя, Дракон всё же отстранился от Уры. Нет, это просто невыносимо! Еще не хватало натворить глупостей из-за обычного поцелуя. Решено! Первым же делом, как только Банн вернется в родной Мир, он прямиком отправится в Красный дом – этот способ был проверен и надёжен! Вот только произойдет это ещё очень нескоро, а голову надо остудить прямо сейчас.
Рюу-Джи поднялся по лестнице на второй этаж в отведенную ему комнату, разделся, налил целую ванну холодной воды и, окунувшись с головой, заморозил себя. Драконье тело тут же заискрилось перламутровой чешуей и покрылось узором печатей.
-2-
Ура склонилась над ванной и постучала по толщи льда. Ледяной саркофаг начал стремительно таять и буквально за считанные секунды вновь превратился в простую воду. Летний душный воздух наполнился холодным паром. Дракон сел и томно потянулся; его кожа и волосы вновь сделались человеческих оттенков. Но тут, как на зло, взгляд Банна сам собой остановился на губах Уры, и ощущение украденного поцелуя само-собой возникло на губах Саманъи. Проклятье!
- Я сообщила Индре, что ты здесь, – выдала субедар.
Это подействовало лучше любых замораживаний. Саманъя вскочил в ванной, окатив субедара с ног до головы холодной водой.
- Ты спятила?! – воскликнул Дракон.
- Я пошутила, – пытаясь отряхнуться, обиженно ответила Ура. Волосы и одежа отвратительно прилипли к телу. – Думала, ты снова уснул, вот и решила тебя взбодрить.
Рюу-Джад-Лау стоял перед ней голышом и чувствовал себя полнейшим идиотом. Чёртово физическое тело! Да, оно не было его настоящей формой, но равнодушие любимой девушки всё равно со всей жестокостью било по самолюбию Дракона. Пускай Банн и знал, что все мудрецы с Полным спектром крайне равнодушны к плоти во всех её смыслах, но всё же…
- Слушай, а тебя не смущает, что я голый перед тобой стою? – закипая внезапным бешенством, спросил он.
- А?.. – отвлеклась от бессмысленного выжимания одежды Ура.
- Говорю, тебе не сильно мешает моя нагота?
- А должна? – искренне удивилась Ура. – В этой форме у тебя обычное человекообразное тело. Слушай, где у тебя полотенца лежат?
- Там, – указал на шкафчик под раковиной Банн. Что-либо еще говорить не имело смысла.
И поверженный Дракон только было собрался выбраться из своей купели, как тут же замер в ещё большей растерянности. Да она издевается! Как всегда, без задней мысли и совершенно не стесняясь Саманъи, субедар разделась и принялась выжимать в раковину промокшую одежду. Это было просто невыносимо! Ну почему же дурная девчонка думает, что, если ей плевать на чужую наготу, то и другим несвойственно влечение?!
- Собирайся, пожалуйста, быстрее, – попросила Ура и, обмотавшись полотенцем, вышла из ванной комнаты. Следом хлопнула и дверь спальни.
Рюу-Джад-Лау провёл ладонью по лицу. Спокойно! Проклятая жара – из-за неё похоть только усиливается. Трижды чёртово физическое тело! Во что бы то ни стало необходимо защитить Сумеречного мальчишку, и внезапно нахлынувшие чувства могут создать лишние проблемы. Только не думать о её губах и теле!.. Да как, чёрт возьми, Дракону в принципе может нравиться человек?! Это же другая форма жизни! Да хрен с ним с формой! Рюу-Джи вообще более ментальное существо, чем физическое – он и в материальном-то мире может проявляться, лишь когда «натягивает» на себя искусственную оболочку. И ладно бы ещё Ура тоже была «одета» в человеческий облик, а сама была близкой по форме самому Дракону. Так нет же! Она самый настоящий, плотский человек, а он, Саманъя, – нет! Быть может, всему виной одинаковые нити мироздания, какими обладал и Банн, и Ура с её Полным спектром?.. Тогда как объяснить влечение Дракона к девчонке до её «знакомства» с Живой? Проклятье какое-то!
***
«Семейство Фугеши» прибыло в школу к первой перемене. Шикарный автомобиль, управлял которым «брат», остановился прямо перед воротами, так, чтобы его было лучше видно из окон учебного корпуса. Конкретной идеи, каким образом можно выманить всех троих Нараков из школы, у охранителей так и не возникло, и Ура, не придумав ничего лучше, отправилась на разведку. Ярославу и Рюу-Джи остались дожидаться в автомобиле.
Вопреки ожиданиям, долго разыскивать Чёрных Рыцарей и Князя не пришлось. Первым у дверей школы Ура встретила Нацуму – тот как всегда не спешил на занятия. Завидев одноклассницу, Нарак замахал руками и побежал ей навстречу.
- Привет! – на весь двор завопил Ишики.
- Привет, – удивленно ответила Кагура.
Нарак подбежал к ней.
- Что ты тут делаешь? – воодушевленно спросил Рыцарь. Он уперся руками в колени, делая вид, что запыхался от короткой пробежки.
- Бумаги кое-какие надо было в учительскую занести, – тут же соврала Фугеши и легкомысленно отмахнулась, мол, неважно.
- Понятно, – протянул Ишики, и, как бы невзначай, спросил: – А сестра твоя как? Не сильно вчера напугалась?
Ура вскинула брови: такая искренняя забота о Ярославе совершенно не подходила образу «отвязного сердцееда». Играет или и вправду попался на чаровничество Яры? Всё же этот «Нацума» – высший Нарак и обдурить его сложно. Только если вчерашняя прозорливость Князя была случайностью, и Чёрный Рыцарь тоже всё ещё находятся под воздействием морока. В таком случае, как и сказал Рюу-Джи, его «зачарованная влюблённость» может быть полезна.
Кагура принялась рассказывать, каким тяжелым потрясением для Юусей стала вчерашняя драка, и как долго сестра не могла заснуть… Ишики сочувственно вздыхал, поддакивал, мылся. В итоге Ура махнула рукой в сторону ворот:
- Можешь сам её расспросить, – предложила она. – Юусей там, в машине ждёт. Брат нас по магазинам соизволил покатать. Хочешь с нами?
- Брат с вами? – внезапно стушевался Нацума.
- Не бойся. Он только на вид страшный.
- А как же школа? – вдруг вспомнил о своём «обучение» Нарак.
Субедар даже поморщилась. Чего это Рыцарь вдруг сделался таким правильным? Неужто и впрямь испугался «Мизучи»? Или же знает, кто есть «братик» на самом деле?..
И Кагура только было собралась подшутить над Нацумой, дабы подстегнуть его к решительным действиям, как вдруг на школьном дворе объявились Карасу и Дайджи: оба плелись нога за ногу от столовой и усердно делали вид, что не замечают болтающих одноклассников. Однако, поравнявшись с ребятами, Кураями всё же буркнул: «Привет!», – и дальше по своим делам не пошёл, а вместо этого не очень-то учтиво спросил:
- Что ты тут делаешь?
- По делам приехала, – в тон ему ответила Ура и вновь обратилась к Нацуме: – Так что, едем, или нет?
- Куда? – тут же встрял Карасу.
- Гулять, – неопределенно ответил ему Ишики.
- Если ты вдруг забыл, то мы тут не для веселья, – процедил напарнику занудный Дайджи, но на него никто не обратил внимания.
- Вы вдвоем гулять собрались? – продолжал выпытывать Кураями.
- Нет, ещё мои сестра и брат с ними будут, – ответила за Нацуму Кагура.
При упоминании брата, Карасу невольно скривился. Он никак не мог отделаться от ощущения, что Фугеши-старший опасен.
Между тем Кагура взяла Ишики под руку и потянула его за собой к ожидающим в машине «родственникам». Расчёт был прост: любопытный Кураями обязательно увяжется следом, а значит, и нудному Ушиге тоже придётся последовать за Князем – мало ли в какую историю может вляпаться молодой господин, находясь в компании простолюдинов и любвеобильного Нацумы. Хотел Дракон познакомится в Чёрными Рыцарями? Будут ему Рыцари!
И всё же как-то слишком гладко складывалось. Нужны были Нараки? Вот они тебе всем скопом! Словно бы их за руку кто привёл. Ох, как же всё просто, складно… и странно! Ура подсознанием чувствовала «расслоение» событий.
Спроси же кто-нибудь у Кураями, зачем он попёрся следом за одноклассниками, Князь вряд ли бы смог ответить хоть что-нибудь вразумительное в своё оправдание. Кагура, очевидно, обладала невероятной способностью заставлять других совершать нелогичные, но угодные ей поступки. Или же влияние на чувства и желания окружающих – это отличительная черта всей семьи Фугеши? Вот, например, старший братец Кагуры – он-то вообще в совершенстве владел этим навыком! Почему бы и сестре не преуспеть?..
Тем временем у школьных ворот происходило столпотворение. Заждавшись «сестру», Дракон вылез из машины и хотел было отправиться на поиски запропастившейся Уры, как вдруг к нему подбежала парочка восторженных девушек и, ни с того ни с сего, попросили у Саманъи автограф! Ошалевший от такой выходки Дракон буркнул что-то типа «вы обознались», но тут со всех сторон к нему стали сбегаться и другие экзальтированные поклонницы, требующие уже совместных фотографий, а особо смелые даже настаивали на немедленном свидании с «Мизучи-саном»!..
- Наша семья знаменита в этом Мире, – опустив стекло автомобиля, пояснила Ярослава. – Так было нужно для задания…
И в этот момент из школьных ворот вырулила Кагура в сопровождении одноклассников. Столпившиеся возле Мизучи поклонницы, завидев Куроями и двух его приятелей, дружно заверещали, словно портовая сирена! Очевидно, ребята были столь же популярны, как и отпрыски семейства Фугеши.
- Идиотизм! – процедил всердцах Рюу-Джад-Лау. Хрен с ними, с Нараками, но Четвёртая спира, видать, совсем свихнулась, раз «придумала» столь глупую и неуместную маскировку резидентам!
- Братик, можно ребята с нами поедут? – сходу выдала Кагура.
- С чего бы нам их брать на семейную прогулку? Я их даже не знаю, – «кривлялся» Саманъя.
- Здравствуйте, брат! Меня зовут Нацума Ишики, – церемонно представился Рыцарь. – А это мои друзья: Кураями Карасу и Ушига Дайджи. Мы, брат, с вами вчера на педсовете виделись.
Ушига закатил глаза, поражаясь учтивости напарника. Это же надо, перед каким-то человечишкой так расстилается! А где же хваленая рыцарская честь? Куда подевалась гордость благородного Нарака?!
Дракон между тем ответил на поклон небрежным кивком головы и нехотя представился в ответ.
- Может, в машине закончите с приветствиями? – предложила Ярослава. – И так уже целую толпу зевак собрали!..
И вправду, зевак вокруг собралось пол улицы.
Карасу сел вперед, на пассажирское сидение рядом с Мизучи, остальные ребята забились назад.
- Мизучи-сан, а вы не беспокоитесь, что нас слишком много? Вас же могут оштрафовать, – не сдержался Князь. Его просо трясло от надменности Фугеши-старшего! Знал бы «братик», кого ему выпала честь сопровождать в поездке, сразу бы поугас! Павлин!..
- С моими номерными знаками нас никто не посмеет даже остановить, – повёл плечом Рюу-Джи. Князь его взаимно раздражал.
Остальные ребята не слышали их разговора, выясняя, чем лучше всего заняться в знойный денек. И только Дайджи, понятное дело, скорбно молчал.
А Князя и Дракона между тем забирало уже не на шутку:
- А вдруг мы попадем в аварию? – «любезно» скалился Карасу.
- Ты, что же, боишься умереть? – плевался в ответ фальшивой учтивостью Мизучи. – Если вдруг надумаешь помирать, то без стеснения можешь обращаться ко мне в любое удобное для тебя время.
Кураями пошёл пятнами.
- И за что же вы меня убьёте, брат?
Дракон пристально глянул Князю в глаза и холодно процедил:
- Попробуй только протянуть свои руки к Уре – это будет достаточным поводом для твоего убийства!
Князя непроизвольно передёрнуло. Буквально на секунду, но он увидел: глаза Мизучи-сана изменили цвет, став глубокими, темно-синими, словно морская бездна. Но видение исчезло так же быстро, как и появилось. И не успел Кураями придумать хоть какой-нибудь достойный ответ Фугеши-старшему, как в их разговор вклинилась Юусей:
- Значит так, – деловито заговорила она, – едем сначала в зоопарк, а потом где-нибудь пообедаем. Братик, ты слышишь?..
- Слышу, Яра, – улыбнулся сестре Мизучи. От былой его враждебности не осталось и следа. – В зоопарк, так в зоопарк. Вперед!
***
Всю прогулку Карасу был чернее тучи. Его до дрожи бесили Мизучи и Кагура! Эти двое без конца подтрунивали друг над дружкой, и каждая их новая шутка норовила перерасти в стихийное бедствие. Также Князя выводил из себя и Нацума, не отходящий от Фугеши-младшей ни на шаг; Рыцарь буквально порхал вокруг Юусей и, чуть что, сломя голову нёсся выполнять любую её прихоть! Что уж там, даже молчаливый Ушига – и тот действовал Кураями на нервы своим показным безразличием. Хороши телохранители: один ходит с постной миной, словно бы не он, а его охраняют, другой и вовсе больше за понравившуюся девчонку волнуется, чем за порученного ему Князя!
Но ублюдочный Мизучи был вне конкуренции! Кураями просто не знал, как реагировать на эту его угрозу. Что это вообще было?! Да Князь и сам бы переломал руки-ноги любому, кто вздумает протянуть их к Кагуре! Стоп. С каких это пор Фугеши-старшая стала так важна, что Князь готов за неё рвать глотки обидчикам и незадачливым воздыхателям? Она же ему не сестра или какая-нибудь там возлюбленная… Да что вообще за чертовщина-то творится?!
К вечеру молодежь утомилась и засела в кафе. Карасу вконец надоело наблюдать за приторной «гармонией», и он как раз выдумывал причину для своего бегства, как, вдруг, Дайджи обратился к Юйсей:
- А почему вы с братом совсем не похожи?
Князь с удивлением глянул на телохранителя. Сам факт того, что Дайджи снизошел до разговора с простолюдинкой, был необычен, ведь за всю сегодняшнюю прогулку Рыцарь не проронил ни звука (впрочем, как и сам Карасу). Но Князь хотя бы не относился к семейству Фугеши, как к черни. Ушига же даже и не скрывал своего брезгливого отношения к «примитивной категории существ». А тут вдруг соблаговолил задать личный вопрос?.. И тут только Князь задумался над сутью самого вопроса: он поглядел на сестёр и брата Фугеши и… Кураями обдало холодом. Девушки и Мизучи внешне были совершенно различны! Ну, разве что самую малость, едва заметные черты, да манера держаться… А так…
Юусей, изумлённо взглянула на Ушигу, затем посмотрела на родичей, словно бы проверяя подлинность слов парня, и принялась объяснять. Тон её был обыденным и даже скучающим, видно не впервой ей приходилось рассказывать подробности трагедии семьи Фугеши.
- Мы не совсем родные. Мы – кузены. Мать Мизучи и наш папа – родные брат и сестра. А наши отцы были лучшими друзьями. С детства мы жили все вместе, в родовом доме, но несколько лет назад родители брата и наша мама погибли в автокатастрофе. Отец усыновил Мизучи…
Вот, значит, как! Выходит, Кагура тоже рано осталась без матери. Может, поэтому Князя так тянет к ней?..
-3-
Наутро пошёл дождь. Воздух посвежел.
Князь проснулся в хорошем расположении духа и даже сам удивился этому. Мысли о возвращении в сумеречный дворец как-то сами собой ушли, уступив место необъяснимому восторгу. Нарак искренне радовался дождю! Любовь к нему передалась Карасу от матери. По крайней мере так говорил Тёмный Император. Нет, сегодня определенно случится что-то особенное! Князь был совершенно точно в этом уверен.
Эта необъяснимая радость и вера в чудо преследовали Кураями от порога отеля до самой школы, но открыв дверь класса, он буквально остолбенел: Кагура сидела за своей партой и так же, как прежде, рассеянно глядела в окно. «Это ли и есть то самое долгожданное чудо?» – успел подумать Князь и вдруг сам себе улыбнулся. Хорошо, что никто, кроме прилежного Ушиги, не мог этого увидеть, а на мнение нудного телохранителя Карасу было наплевать!
Князь прошёл к своему учебному месту. Дайджи привычно подставил ему кулак для приветствия. Второй телохранитель как всегда отсутствовал. Впрочем, Нацума ещё ни разу не приходил в школу к первому уроку, так что удивляться было нечему. Теперь же, надо думать, пока Юусей вновь не станет ходить на занятия, Рыцарь и вовсе плюнет на бессмысленную для него учебу.
Но Князя более заботило другое: почему Кагура в школе? Неужели по собственному желанию пренебрегла внеплановыми каникулами? Ради него?! Нарак весь извелся от любопытства. Да, собственно, это всё уже было и не важно. Главное, Ура здесь. Её присутствие словно бы создавало уют. По крайней мере, так было по личным ощущениям Князя.
Однако радость быстро пропала: одноклассница вновь делала вид, что не замечает его! И даже когда Князь нарочно громко стал раскладывать на своей парте учебные принадлежности, Фугеши не соизволила обернуться и поздороваться с ним, словно бы они вчера днём ни на какую прогулку вместе и не ездили.
В класс вошёл сенсей, и ученики, поспешно рассевшись по своим местам, разом смолкли. Математик фанатично любил свой предмет и нисколечко не жалел богатеньких деток. Он был уже совсем стариком, но за долгие годы преподавания не растерял ни профессиональной хватки, ни умения держать школьников в боголепном страхе перед своим предметом. И вот, в подтверждении того, что «математика – царица наук!», и на носу выпускные экзамены, учитель затеял «срезовую» контрольную работу, желая получить от старшеклассников хоть сколько-нибудь сносные решения. Он разложил на своём столе листки с заданиями и стал зачитывать список класса. Воцарилась атмосфера фатализма перед неизбежностью злого рока: ученики обречённо подходили к учительскому столу, выбирали себе билеты и возвращались на места ещё более понурыми. Сенсей любил работать «по старинке», оттого совершенно не признавал ни тестирований, ни электронных тетрадей, приучая детей к чистописанию на обыкновенной писчей бумаге обыкновенными же ручками и грифельными карандашами.
Контрольная началась. Школьники корпели над заданиями. Кураями же мучился более тем, что совершенно не помнил, какова успеваемость Кагуры, и составит ли ей труда решить злосчастные уравнения. Одноклассница же, не поднимая головы, строчила что-то на своём листке, и даже не догадывалась, что сам Сумеречный Князь переживает за её успеваемость. В итоге, разозлившись на себя, Карасу всё же принялся за своё задание. Он неспешно выводил цифры и буквы, заботясь больше об изяществе написания работы, чем о решении. Тем более, что он просто не мог допустить ошибку – гении не ошибаются! И вот, когда грифель карандаша вывел очередной изгиб геометрической функции на графике (Карасу не без удовольствия разглядывал аккуратную кривую), Ура поднялась со своего места, прихватив исписанные косым почерком листки, и направилась к учительскому столу.
Сенсей хмуро поглядел на рыжую девицу, явно ожидая от неё совершеннейшего провала. Одноклассники тоже недоумённо воззрились на Фугеши. Кагуру же нисколько не смущали многочисленные взгляды, она протянула листки с решениями учителю, коротко поклонилась ему:
- Сенсей, могу я за оставшееся время сходить в учительскую? Мне к завучу надо…
Учитель посмотрел сначала на ученицу, потом недоверчиво заглянул в её листки. По мере того, как тусклые стариковские глаза скользили по строчкам работы Фугеши, морщинистый рот его всё больше искривлялся, выражая крайнее изумление математика. Ура же, тем временем, самозабвенно отпрашивалась в учительскую:
- Мне правда – очень надо. Иначе эту работу могут не зачесть. Я вроде как на больничном должна быть, но классный руководитель вчера предупредил, что вы планируете сегодня контрольную, и я пришла. Так как, могу я уйти?..
Сенсей машинально кивнул, продолжая безотрывно глазеть на строки формул и ровные графики. Кагура поблагодарила его, вернулась к своей парте, сдвинула со стола в рюкзак школьные принадлежности и, сопровождаемая изумленными взглядами ребят, покинула класс.
Князь тоже глядел вслед Фугеши. Её одинокие шаги гулко разносились по пустому школьному коридору. Смешенное чувство восхищения и обиды заурчало где-то в желудке: не может быть, чтобы простая человеческая девчонка обскакала Князя в гениальности! Да, Кураями готов был признать необычность Кагуры, но никак не её превосходство.
Но больше всего задевало то, что не из-за него, Князя, Ура сегодня явилась в школу, а всего лишь из-за какой-то паршивой контрольной работы. Допуск к выпускным экзаменам – вот что по-настоящему заботило Фугеши, а не его, Карасу, душевные терзания! Рука Князя сама собой принялась строчить математические решения, напрочь позабыв о былой хозяйской скрупулезности, и уже через пять минут Карасу вылетел в коридор, тоже прихватив с собой собранный рюкзак. Он желал отыскать Фугеши и во что бы то ни стало выяснить, как она осмелилась посрамить его, Кураями, перед другими простолюдинами, как посмела растоптать его честь благородного Нарака. И, самое главное, как Кагуре удалось «вкогтиться» Князю в душу? Да это же просто нелепо!
Кураями догнал одноклассницу, когда та уже вышла из учительской, и поплёлся следом за ней. Нарак о многом хотел расспросить человеческую девчонку, но слова даже на мысленной репетиции получались какими-то нескладными, пожёванными. Сомнения и любопытство одолевали Сумеречного Князя.
Тем временем Ура поднялась по «чёрной» лестнице на крышу. А Князь так и остался топтаться на ступенях, никак не решаясь повернуть ручку двери. И, вдруг, до него донесся тонкий звук какого-то музыкального инструмента. Мелодия лилась ровно и уверенно, выдавая изрядное мастерство музыканта. Однако кроме Кагуры на крыше никого во время урока быть не могло, иначе бы девчонка не осмелилась туда пойти. Значит, играла она. Кураями прильнул ухом к двери, чтобы лучше расслышать игру, как вдруг на него обрушился удушающий мрак, и через секунду перед внутренним взором Князя возник совершенно неведомый ему Мир.
//Белая беседка возвышалась посреди горного озера, словно островок изо льда. С берега к ней был перекинут узкий мосток с гнутыми перилами. Сочную траву на берегу, как россыпь драгоценных камней, украшали всевозможные цветы. Всюду кружили трескучие насекомые и певчие птицы.
Вот на тропе, ведущей к мостку, появился Нарак. Это был ныне правящий Император. Его одежды были черны, и только корона и перстень на левой руке, надетый прямо поверх перчатки, казались в свете Солнца кроваво-алыми. Лица Хангора, как всегда, видно не было из-за ниспадающего с рогатой короны непроницаемого полога – извечного символа Хранителя Тёмных Миров.
Каждый шаг Императора или же касание его наряда земли выжигали дотла яркую растительность. оставляя за собой лишь мертвое, голое огнище. Но окружающий Мир был сильнее Смерти и Морока: умерщвлённые травы вмиг пускали новые стрелки листьев, наливались соком и раскрывали красочные бутоны.
Сумеречный владыка перешёл по мостку в беседку и сел на лавку. Рядом с ним оказалась молодая Дэва. В отличие от Нарака, она не пряталась от здешней природы, и одежды её были нарядными и открытыми. Снежно-белые косы, сложенные в высокую прическу и укрытые тончайшей золотой сеткой, говорили о том, что женщина была замужем; ярко-фиолетовые глаза Дэвы, как и вся она, лучились добротой и сердечной открытостью. И если бы не грубые письмена, покрывавшие всё тело Кипенной, то женщину вполне можно было бы принять за сказочную фею.
Перед Нараком и Дэвой, в люльке, спал ребенок – мальчик. Император склонился над кроваткой и, отодвинув сетчатый балдахин, провёл пальцами по лбу и щекам ребенка.
- Даже в этом облике он очень похож на тебя, – улыбнулась Дэва.
Нарак взял руку женщины, заключил её между своими ладонями.
- Я придумал, что мы можем сделать для сына. И не возражай! – отрезал Сумеречный владыка. – Защита от Морока и Света – вот его жизнь! Индра согласен с моим решением. Он позволил нам создать родительский оберег...
- Дорогой, мы даже имени сыну ещё не дали. Как можно создать оберег безымянному ребенку?
- Помнишь, ты же говорила, что имя само должно выбрать ребенка. Значит, пусть так и будет. Со временем судьба найдет его.
Император глядел на Дэву сквозь чёрный полог, но женщина всё равно видела и понимала его взгляд. Она знала: когда владыка принимал какое-либо решение, то обычно был непреклонен. Однако ей всегда оставлял право последнего слова – и это было бесценно!
- Я согласна, – подумав, сказал Кипенная. – Но давай поторопимся, я чувствую приближение грозы.
Сумеречный словно бы не расслышал её последних сов. Он отпустил руку любимой, снял с себя перстень и вложил его на ладонь Дэве, затем вынул из-за пазухи медальон – девятиконечную звезду, – и тоже отдал его Кипенной.
- Подарок Равновесия, – пояснил Император.
Дэва последовала примеру Сумеречного владыки: сняла с пальца старинное кольцо – реликвию своего рода, – и добавила его к остальным драгоценностям. Император не без усилия содрал с рук перчатки и вновь накрыл ладони женщины своими. Чешуйки, покрывающие тело Нарака, моментально вздыбились, испугавшись солнечных лучей. Дэва сейчас же попыталась закрыть собой ладони любимого, но тот не позволил.
- Всё в порядке, – уверил Император, – просто следует поспешить.
Дэва и Нарак монотонно наговаривали охранительные заговоры своих родов; руки их опутал дым. Супругами они не были, но старинный ритуал соединял любовников крепче всякого свадебного обряда. Раздался хлопок. Мужчину и женщину отбросило друг от друга, а в кроватку, скользнув по балдахину, упало нечто тяжелое и блестящее. Оба родителя склонились над люлькой: чёрные птицы, сцепившись между собой когтями на крыльях, образовывали массивный браслет; в лапах каждая птица держала по белому лунному кресту – старинному символу ночного светила.
- Дорогой… Что это значит? – удивилась Дэва.
- Очевидно, отражение его будущей силы.
Вдруг Кипенная встревожено глянула на чернеющее небо.
- Тебе пора возвращаться, – огорчённо прошептала она.
- Но ты так любишь дождь, – заупрямился владыка. – Я останусь. Посмотрим на него вместе.
- Ты же знаешь, что нельзя. Миры истончатся, и тебя обнаружат! – укорила его Кипенная. Нарак тяжело вздохнул в ответ: она была права. Дэва поцеловала руку любимого. – Иди.
- Я постараюсь вернуться как можно скорее, – пообещал Император. – Жди вестника!
- Я буду ждать тебя всегда.
- Позаботься о сыне! – уже с берега крикнул Сумеречный./
***
Мелодия стихла. Князь сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и крепко сжимал своё запястье, на котором с детства носил браслет-оберег с чёрными птицами. Неужели всё увиденное – правда? Но разве такое возможно? Разве может сам Тёмный владыка быть его кровный отец?! Хотя, если задуматься… Карасу не помнил своей матери – она умерла, когда Князь был ещё совсем маленьким. А Зидхор – младший брат Императора, которого Карасу до сего дня считал своим отцом, – запрещал любые разговоры о Пресветлой Ваарисе, и с пеленок называл сына не иначе как «кипенным выродком». И если с «кипенным» всё было понятно – Карасу и до видения знал, что его мать была младшей сестрой Белой Сафеды[24], – то с «выродком» выходила какая-то нелепость. Теперь же всё вставало на свои места: никакой «отец» ему не отец, а родной дядька! Но узнать правду вот так, по прихоти какого-то музыкального инструмента… Это было слишком даже для сына Чёрного Императора.
[24.Сафеда – Хранительница Кипенных Миров.]
- Ты чего на полу сидишь?.. – взволнованный голос и рука на плече вернули Карасу в реальность. Ура сидела возле него на корточках.
Князь взял себя в руки и сказал первое, что пришло на ум:
- Ты очень хорошо играешь. Что за инструмент?
- Флейта, – растерянно ответила Ура. – С тобой точно всё в порядке? Там на крыше навес есть, пойдем лучше туда.
Князь кивнул и пошёл следом за Кагурой.
Дождь всё ещё частил. Но на крыше и впрямь обнаружился навес, а под ним – лавочка и урна. Вероятно, учителя ходили сюда курить.
- Где ключ взяла? – спросил Князь.
Кагура неопределенно воздела глаза к небу.
- Смотри, радуга! – воскликнула Ура.
- Ты любишь дождь? – спросил вдруг Князь и сам удивился своему вопросу: какое, собственно, ему дело, любит девчонка дождь, или нет? А «дело» отчего-то всё же было…
- Не-а, – мотнула головой Ура. – Я Солнце люблю и тепло. И радугу. Холод и сырость терпеть не могу, хоть и родилась зимой в промозглом городе.
Радуга, тем временем, получая всё больше солнечного света, становилась всё ярче.
- Ты на неё похожа, – сказал Князь и кивнул на радугу. – Такая же разноцветная.
Ура искоса глянула на Князя и задумчиво произнесла:
- Полный спектр, да?
- Чего? – не понял Карасу.
- Да так, – отмахнулась Фугеши. Этот уровень знаний был Нараку пока не доступен. Только пройдя обряд Посвящения, Князь получит доступ к самым сокровенным тайнам мироздания. Но интуитивно он всё же чувствовал необычность Уры. Это кипенная кровь матерь говорила в нём.
Нарак что-то неопределенно промычал в ответ. Кагура же заговорила вновь:
- Знаешь, это не моё дело, конечно, но музыка действует на всех по-разному. Каждый инструмент награждает её различными свойствами. Как цветами радуги. – Она улыбнулась, встретив изумленный взгляд Князя. – Давным-давно, когда я впервые услышала голос флейты, то просто не смогла пройти мимо. Играла женщина. Трудно объяснить, но её мелодия была похожа на тёплый ветер: знаешь, как будто под большим деревом сидишь в солнечный день, а высоко над головой шелестит листва… Живая музыка! Мне безумно захотелось научиться играть так же, как она.
Князь кивнул и внезапно заговорил о том, что было сейчас на его сердце. То, о чём рассказывать не имел право никому!
- Я никогда не видел свою мать. Она давно умерла. Тогда я был еще совсем маленьким. Но твоя игра позволила мне её увидеть. А ещё отца…
Ура вдруг хлопнула его по плечу, прервав неуместную исповедь –не хватало еще, чтобы Сумеречный Князь выложил ей сейчас какие-нибудь семейные тайны! Завтра же мальчишка раскается в своей внезапной болтливости, а субедару насильно зачистят память. Ну уж нет, спасибо! Обойдется Ура без вмешательства в своё сознание.
- Наш разум – странная штука, –сказала Экилибр. – Он знает абсолютно всё, и даже то, чего мы никогда не видели в живую, или по какой-то причине забыли. Главное, суметь найти путь к знаниям. Так что, если ещё раз захочешь увидеть маму, только скажи – и я тебе сыграю!
Кураями кивнул. От Уры шло тепло: настоящее, живое. И это тепло с легкостью пробивалось к самому сердцу Нарака. Впервые с ним разговаривали не как с Сумеречным Князем, а легко, – как с равным!
- Ты будешь моим другом? – Спросил он вдруг одноклассницу.
И словно бы дождавшись этого вопроса, из-за туч выглянуло Солнце. Всё вокруг вспыхнуло мириадами дождевых капель.
«Это и есть то самое «чудо», что обещал с утра дождь!» – понял Князь.
Субедар испытывающее взглянула на Сумеречного и серьёзно ответила:
- Буду.
***
Они сбежали с уроков и просто бродили по улицам, разговаривали обо всем на свете и по долгу молчали.
Как выяснилось, в отличие от Кагуры, красавица Юусей возвращаться в школу не торопилась и в своё удовольствие догуливала маленькие каникулы. Тем более что сегодня утром за ней явился влюбленный Нацума, и Фугеши-младшая тотчас улетела с Рыцарем на свиданку. Князь был в недоумении от такого поведения телохранителя – тот словно бы одурел от Яры! Что же «Ишики» станет делать, когда придёт время возвращаться обратно в Сумеречный Мир? И тут только Князь в полной мере осознал всю неотвратимость будущего: рано или поздно, но и ему тоже предстоит прощаться с Кагурой. Навсегда!
Князь вновь помрачнел. Погода, будто под стать его настроению, также начала портиться. Засобирались тучи. Небо быстро наливалось темнотой и уже напоминало черничный компот.
- Гроза идёт, – сообщила Кагура и довольно улыбнулась. Ей было невдомёк о тяжких думах Князя.
Субедар схватила Кураями за руку и потащила к безлюдной автобусной остановке.
Остановка стояла на холме, и небо просматривалась далеко в перспективу. Чёрная туча волокла своё распухшее брюхо над городом; местами её уже прорезал огонь, но гром был пока далеким и высоким. Нараку отчего-то почудилось, будто девчонка ещё на крыше школы знала о надвигающейся грозе и специально привела его именно сюда.
Ура между тем сделалась суетливой. В её руках вновь появилась флейта. Князь вздрогнул: неужели опять будет пытка воспоминаниями? Что на этот раз он увидит: может, опять своё детство? а может, смерть матери?.. И только сейчас Сумеречный обратил внимание на саму флейту. Очевидно, что инструмент был старинным, рукодельным, с резными письменами и узорами. Такую вещицу в обычном магазине не купишь. От флейты буквально веяло таинственностью. Впрочем, как и от самой Фугеши.
Да, так иногда бывало, что в Мирах появлялись предметы и существа, наделённые невероятной мощью. Им не находилось равных даже среди самых гениальных талантов и наиискуснейших изделий. И Князю ещё никогда не доводилось видеть воочию ни того, ни другого, а тем более их союза. Но сомнений быть не могло: Кагура и её флейта воистину являли собой этот союз!
И словно бы в подтверждение этой догадки, не дожидаясь раската грома, Ура взметнула в небо всю силу своей флейты. Князь буквально физически ощутил, как звук пронзил все пространства разом! Да, именно так и разрушаются границы между Мирами; именно в такие моменты ты и становишься единым целом со всем, что сотворила Великая Матерь!
Голос флейты сплёлся с бушевавшей стихией. Это была уже не просто музыка, а самая настоящая ПЕСНЯ! Как там сказала Ура: «живая музыка»? Да! Эта музыка действительно жила будто бы сама по себе и одновременно вместе с тобой: песня флейты смеялась и плясала, проливалась дождём и блистала молниями! А ещё в ней был полёт. Бескрайний и целеустремлённый. О, Князь знал это великолепное чувство силы и свободы!.. Однажды, «отец» решил подразнить его и приоткрыл завесу тайны Посвящения, и с того дня Карасу ни на секунду не забывал того ощущения безграничной воли. Но оно не шло ни в какое сравнение с безумием песни флейты!
Гроза уже висела над головами ребят. Князю хотелось сию секунду остановить время, чтоб волшебный полёт никогда не прерывался. Отчего же так вышло, что простая человеческая девчонка казалась сейчас Нараку роднее всех его многочисленных Сумеречных и Кипенных родичей? «Дружба»? Нет, это было не совсем верное определение тех чувств, которые испытывал Князя к Фугеши. Тогда может быть, действительно, влюбленность?.. Но и это не так. Всё не так! Только сейчас Карасу отчётливо понял, что, не встреть он Уру, то прожил бы всю свою жизнь с «замороженным» сердцем – таким, как и требовал от Сумеречно Князя его родовой статус. Но Кагура каким-то образом «раздула» в нем своей музыкой живой огонь, и отныне этот жар ничем и никому не удастся погасить – Нарак осознавал это с неопровержимой ясностью! И, что самое поразительное, девчонке это не стоило ровным счётом ничего, будто бы умение пробуждать в других благостный духовный подъём просто входило в её сущность.
Лучи прорезали выпростанное брюхо тучи, и все вокруг вспыхнуло разноцветными огнями. Стеклянная крыша остановки заискрилась узорами дождевых дорожек. Гроза уходила. Гордо, по-королевски. Увенчанная блестящим солнечным венцом! А вместе с грозой стихла и песня флейты.
***
Вернувшись в особняк, Ура столкнулась в дверях с Ишики. Рыцарь проводил Яру домой после свидания, и никак не мог с ней распрощаться. Нарак божился, что завтра вновь придёт к Юусей, и, как видно, сестре действительно были приятны его ухаживания. Рюу-Джад-Лау в свою очередь виртуозно разыгрывал из себя «сурового старшего брата»; Дракон как бы невзначай напомнил пылкому ухажеру, что сын главаря якудзы не самая лучшая партия для его милой маленькой сестрёнки, после чего Нацума сник и тоскливо удалился.
Отделавшись от Чёрного Рыцаря, Дракон сразу же пригласил Экилибров в столовую на серьёзный разговор. Он повелел девушкам усаживаться поудобней и очень внимательно слушать. Такое поведение Саманъи настораживало. Он редко нервничал и всегда принимал решения только на холодную голову – собственно, как и полагается руководителю боевой спиры. Сейчас же Зверь старательно взвешивал каждое слово и всё ещё сомневался в надобности посвящать рядовых Экилибров в дела высшего руководства.
- Мне не следовало бы вам рассказывать всего того, что собираюсь, но, как видно, придётся. Тем более что Князь теперь вроде как твой приятель?.. – Саманъя обжог Уру взглядом. Он понимал, что охранительнице нужно было «пристегнуть» к себе Сумеречного мальчишку, и девчонка выбрала самый верный «крючок» -- любопытство. Именно поэтому Князь теперь будет самостоятельно следовать за Урой, куда бы та не позвала. И это обстоятельство до жути бесило Дракона! Он ревновал, пускай и не видел в сопляке жара влюблённости.
Субедар пропустила колкость мимо ушей, и Банн продолжил:
- Однако без «дополнительной» информации вам будет очень трудно понять, от кого именно вам надо защитить парня… – Дракон колебался, продолжая ходить кругами: – Запомните, наш разговор не должен выйти за пределы этой столовой, потому как история, которую я сейчас расскажу, строго засекречена. Особенно о ней не должен узнать Сумеречный мальчишка! – Рю-Джи пожевал губу: – С чего бы начать?..
- Не тяни! – поторопила его Ура.
- Давным-давно, – преподавательским тоном заговорил Банн, – во избежание Изначального Хаоса, Сумеречные и Кипенные составили между собой некий свод правил, призванных уравнять власть и силу сторон. Также этот договор регулировал и мирскую жизнедеятельность детей Света и Морока.
Из учебного курса Академии вы должны помнить, как проходили самые первые выборы владык: равнозначные по силе Нарак и Дэва приняли на себя обязанности Хранителей; тогда же общим голосованием образовался и Совет Старейшин. Совместными силами Хранителей и Старейшинами была определена последовательность передачи власти от одного Хранителя к другому: все будущие Императоры и Сафеды должны быть ТОЛЬКО прямыми потомками первоначальных главенствующих родов, а не выбираться из сильнейших существ. И для того, чтобы Морок и Свет не сцепились между собой из-за какой-нибудь глупости, Старейшины постановили: правящие династии ОБЯЗАНЫ заключать вынужденные браки с представителями противоположных сил.
В связи с этим Хранителями Морока и Света был подписан ещё один немаловажный документ, в котором детально расписывались все тонкости перехода Сумеречных Князей и Кипенных Жриц в род противоположной стороны. Согласно ему, после выбора Императора или Сафеды их братья-сестры (в зависимости от силы) женятся или выходят замуж за представителя правящего ныне рода другой стороны. Упрощённая схема примерно такая:
Вариант номер одни. Если у только что выбранного Хранителя имеются старшие братья или сестры (опять же, в зависимости от силы), то следующий по старшинству за правителем родич сочетается браком с представителем семьи противоположной стороны.
Вариант номер два. Если выбранные Сафеда или Император самые старшие в роду, то в смешенный брак вступают следующие за ними младшие братья или сестры.
- А если братьев-сестер нет, тогда что? – Встряла Ура.
- Подобного ещё не случалось, –снисходительно улыбнулся Банн. – Сроки правления Хранителей достаточно велики, чтобы те успели обзавестись необходимым числом наследников. Тем более что следующими правителями сил могут стать только дети Сафеды или Императора; потомки Князей и Жриц уже не учитываются – они образуют побочные ветви основного правящего рода. Из них, кстати, и выбирают супругов для Хранителей сил.
Как можно догадаться, из конкурентной борьбы на звания Хранителей выбывают и дети, рождённые в вынужденных кипенно-сумеречных семьях. Ну, такое решение более чем понятно: кровь будущего Хранителя должна быть чистой, чтоб не породить химер. Тем более что полукровки и их «вынужденные» родители, в основном, живут в резервациях – подальше от высшего Мира Дэвов и низшего Мира Нараков, где-нибудь у Асуров или Претов[25]. Дело в том, что немногим представителям Морока или Света (даже высшим!) дано выдержать условия жизни в противоположных Мирах. Но бывают и исключения. Вот тут-то мы подошли к самому главному.
[25.Преты – обитатель высших Сумеречных Миров. Демонические существа низшего класса.]
Дракон выдержал театральную паузу и вновь заговорил наставительным тоном:
- Ныне правящий Император, Хангор, принял свою корону, когда триста пятьдесят восьмая Сафеда, Кроя, уже управляла Светом. Для укрепления связей с родовой ветвью новоиспеченного Императора, его младшему брату, Зидхору, была отдана в жены сестра Белой Сафеды – Пресветлая Жрица Ваариса. И все было бы нормально, если бы Хангор, который, кстати сказать, сопротивлялся своей коронации до последнего, к тому времени не был уже знаком с Ваарисой. Да не просто знаком – они были давними любовниками.
Ура даже присвистнула. Она уже начинала понимать, к чему клонит Рюу-Джи. Вот только почему в Библиотеке познания об этом и слова не было написано?.. Конечно, специфика телесно-духовных перевоплощений высших существ и толкование их «дальновидных» поступков до сих пор оставалась где-то за гранью понимания Знающей и Слушающей. Однако внезапно «всплывшие» романтические отношения Императора и сестры самой Сафеды – это уже вообще ни в какие рамки понимания не влезало!
Яра между тем возмущалась:
- Не понимаю, почему же Старейшины не пошли навстречу влюбленным?! Это просто жестоко!
- Вопросам любви в политике нет места, – ответил резонно Саманъя. – Даже Кипенные это понимают. «Мир в Мирах превыше всего!» – таков девиз Совета Старейшин. И никто из Хранителей этой максимы не оспаривает.
- Всё равно – несправедливо! Неужели нельзя было сделать исключение, и позволить влюблённым быть вместе? – негодовала хавильдар.
- Кровосмешение губительно для родонаследственной ветви, – терпеливо объяснял Банн. – Но и уступить Зидхору императорскую корону Хангор не мог – Старейшины бы просто-напросто этого не допустили: Хангор лучший в своем роду!
- Знаешь, Рюу-Джи, – заговорила вдруг Ура, – сегодня днём произошло нечто странное… Мало того, что меня не покидает ощущение, что наш, равновесный, морок даёт периодические сбои, так ещё и твой рассказ. В общем, я понимаю, к чему ты клонишь, и поэтому просто обязана доложить… Короче! Так уж вышло, что сегодня Князь сумел заглянуть в своё прошлое – он видел мать, которая, как он утверждает, давным-давно мертва. Что конкретно ему пригрезилось, мне не известно, но, казалось, что у мальчишки словно бы произошло крушение картины мира…
- И что же это за «нечто неожиданное»?.. – прошипел Дракон. Его буквально затрясло от гнева. – Что ты опять натворила?! Быть не может, чтобы Князю открылась правда!..
- Подожди! Я тоже толком не понимаю, как так вышло, но всему виной моя флейта… Если коротко, то Карасу слишком быстро последовал за мной с урока, и потому подслушал мою игру. И, как я понимаю, под воздействием музыки увидел прошлое. Помимо матери, он, очевидно, видел и ещё что-то важное, но я не позволила ему выдать «секрет» видения…
Пока Ура говорила, Дракон изо всех сил боролся с желанием послать Уру с её флейтой куда-подальше. И хрен бы с ними, с семейностями Нараков и Дэвов! Рюу-Джи беспокоило другое: если влияние музыки на разум других – один из подарков Живы, то, безусловно, никто уже не усомниться в праве человеческой девчонки носить звание Знающей и Слушающей. Только вот и голову на плечах субедару теперь ни за что не удержать – Совет Старейшин, когда узнает о «нечаянных» видениях Сумеречного мальчишки, просто-напросто снимет её с плеч Уры!
- Ты хоть понимаешь, к чему это может привести?! – процедил сквозь зубы Саманъя. – Если Князь узнает о тайне своего рождения, то он – не жилец. И ты тоже!
- Без паники! Давай по порядку, – остановила его негодование субедар. – Правильно ли я понимаю, что мальчишка – родной сын Императора и Жрицы Ваарисы?..
Банн не ответил, продолжая гневно смотреть на девчонку. Впрочем, ответ был очевиден.
- Но из-за того, что он полукровка, ему никогда не быть следующим Императором, – продолжала Ура. (Дракон терпеливо молчал.) – Тогда какой прок убивать его?
- Если я всё правильно поняла, – ответила за Саманъю Ярослава, – дело не столько в самом Князе, сколько в его матери. Жрице мстят даже после её смерти.
- Верно, – подтвердил Рюу-Джад-Лау, смиряя злость. Его речь вновь обрела поучительную ровность. – К моменту рождения мальчишки, Жрица уже была замужем за Зидхором, и первоначально никто не сомневался в его отцовстве. Но шло время, и с возрастом «Карасу» стал очень сильно походить на Императора. И не только внешне, но и темпераментом, и, что самое примечательное, способностями. Этому поначалу не придали значения – вопрос наследственности всегда был очень сложным, даже у высших Нараков. Но к несчастью для Ваарисы и её сына совершенно случайно открылось и ещё одно щекотливое обстоятельство, повлекшее за собой череду дальнейших трагических событий.
Оказалось, что перед свадьбой Императора и Княжны Кали, у невесты случилась легкая интрижка с Зидхором, последствием которой стало рождение Крубы. Да-да, того самого Нарака, которого все считают первенцем Императора. На самом же деле, он – сын Зидхора и Императрицы.
- Вот это да!.. – протянула Ура. – Не мудрено, что Зидхор догадался об измене жены.
Рюу-Джи кивнул и продолжил:
- Однако не надо забывать, что у императорской четы есть и законнорожденный сын. Правда, наследник ещё слишком мал, но он-то, скорее всего, и станет следующим Хранителем Морока, если, конечно, у Сумеречного владыки не родится ещё одного сына. И не от наложниц, а именно от Кали. Ну, или же от какой-нибудь другой, новой законной жены… Короче! Понятное дело, что Круба, как будущий Император, Советом даже не рассматривается. Впрочем, как и наш Воронёнок-«Карасу».
В любом случае, как правильно заключила Яра, «Карасу» стал жертвой мести. Зидхор всегда легко относился к своим собственным изменам, но так и не смог простить Ваарисе её любви к Хангору. К тому же, Жрица родила Императору сына… И, вообще, предала законы Света и Морока.
- И что же стало с Пресветлой Ваарисой? – спросила Ура. – Я так понимаю, её смерть была не случайной.
- Правильно понимаешь, – горько усмехнулся Банн. – После того, как Зидхор узнал, что Карасу ему не сын, он выслал Ваарису в глухую резервацию, подальше от сумеречного дворца. Но не в какой-нибудь Мир Претов, а в Среднемирье. А вскоре Дэва была найдена в своей спальне мертвой… Кто-то пробрался в её покои и показательно пригвоздил изменницу копьем через постель к полу. Подтекст ясен даже ребёнку.
- Какое интересное копье, – хмыкнула Ура.
- Ковка Асуров, – пояснил Рюу-Джи. – И невообразимое количество чёрного заговора! Разрубить древко тогда не удалось, и пришлось снимать тело Кипенной через верх… В общем, это была жестокая казнь прелюбодейки.
- Просто чудовищно! – взвилась Яра. – Что же будет, если Князь обо всём узнает?
- Делается всё возможное, чтобы не допустить этого. Делалось… – Банн тяжело посмотрел на Уру. – Тут дело ещё вот в чём. После того случая меня не покидает одна мыслишка, но уж больно она нехорошая. В общем, складывайте сами:
Ни один Сумеречный, кроме элиты Нараков, не сможет даже прикоснуться к оружейным творениям Асуров. Очень сомневаюсь, что рогатый муж пошёл убивать Жрицу своими собственными княжескими ручками. Тем более что Ваариса была очень одаренной Дэвой, и за версту почуяла бы приближение Зидхора. Да и следов борьбы в спальне не было. Значит, Кипенная принимала у себя кого-то знакомого. И настолько близкого, что могла себе позволить при нём не подниматься с кровати и пребывать в неглиже.
- Кто обнаружил тело Жрицы? – спросила Яра.
- Слуги, – ответил Саманъя. – Я был представителем от Равновесия, – и раздражённо признался: – Я же и снимал Ваарису с того чёртового копья! Никто из присутствующих не мог даже приблизиться к «очернённому» изделию Асуров. Потому-то с такой уверенность и говорю: заговоры на нём были просто чудовищными! Мне тогда тоже хорошо досталось…
Желваки его дёрнулись. Рюу-Джад-Лау был не на шутку зол на убийцу Жрицы и в не малой степени за нанесенное лично ему оскорбление – чтобы навредить представителю драконьего рода, нужно обладать крайне незаурядными способностями. И преступник ими, безусловно, обладал. И Саманъю это бесило до крайности!
Смерив гнев, он заговорил вновь:
- И с копьём этим очень интересная история вышла. За несколько дней до убийства Ваарисы, известный клан Асуров заявил о пропаже уникального оружия из секретного фамильного хранилища. Блажили так, что Миры сотрясались! Однако, какое именно оружие пропало, поначалу не сообщали, мол, «секрет фирмы». И хрен бы с той пропажей, если б вся эта история случилась просто «однажды». Но преступление произошло накануне международной оружейной выставки, где злополучное копьё должно было стать чуть ли не главным экспонатом – сюрпризом для общественности! В итоге – жуткий скандал. Асуры обвиняли в воровстве оружейников-Претов, мол, те решили унизить Кипенных мастеров и выставить свои изделия в главном павильоне. Сумеречные, понятное дело, мгновенно встали на дыбы, и ответно обвиняли Асуров в нечестной игре, дескать, отродясь не было у Светлых никакого «секретного оружия», а воровство – подставное, чтобы скрыть позорную ложь… В общем, и дураку понятно, что стравили оружейников нарочно, чтобы за их шумихой провернуть убийство Ваарисы.
Думаю, дело было так: кто-то выкрал из хранилища копьё и доставил его Зидхору. (Сам Тёмный Князь вряд ли бы опустился до банального воровства; да и нужной сноровки у него для этого нет.) Но я уверен, что именно Зидхор сотворил чёрный заговор, так как больше просто некому. Ну, по крайней мере, других «заинтересованных» лично я в этой истории не вижу. «Ищи, кому выгодно». А вообще, у Пресветлой Ваарисы было множество друзей, и все её любили. Даже многие подданные Сумеречных Миров относились к ней с уважением. И только Зидхору было за что квитаться с неверной женой.
- Видно, не так уж и «все» любили, – хмыкнула Ура. – Ты же сам сказал: казнил «испачкавшуюся» Жрицу кто-то близкий, имеющий привилегию входить в её спальню. Осмелюсь предположить, что женщина. И некая «она» должна быть чуть ли не ровней тебе – сам понимаешь, асурово копьё не каждый способен поднять. Тем более после «благословления» Зидхора.
- И я так же рассуждал, – одобрительно кивнул Дракон. – Да ещё и место казни, думаю, не случайно. Среднемирье. Под самым носом у Индры.
- Выходит, в самом Равновесии предатель? – воскликнула Ярослава. – Да как такое возможно? Кто?!..
- Если б я знал, уже давно бы обезвредил, – ответил Банн. – Но, согласитесь: это восхитительная наглость!
- Не просто наглость, а запредельная самоуверенность, – бушевала хавильдар. – Надо быть безумцем, чтоб пойти против Индры-банна!
- Или зарвавшимся аристократом, – чуть слышно буркнула Ура. Но за возмущенными криками Ярославы этого никто не расслышал. Субедар потерла вески: – Всё логично. Но одного не понимаю: какая выгода Экилибру сговариваться с Князем Зидхором и уж тем более так жестоко убивать Кипенную? Ради чего?
- Найду преступника, обязательно поинтересуюсь, – саркастически пообещал Рюу-Джи и тут же серьёзно сказал: – Запомните обе: я не для того рассказал вам всю эту историю, чтобы вы вздумали затеять тайное расследование. Пока вас не сменят другие охранители, вы должны быть предельно осторожны.
- Нашим сменщикам ты тоже расскажешь о разборках в императорской семье? – не удержалась Ура.
Дракон хотел было соврать, что: да, обязательно расскажет, – но внезапно насторожился, закрыл глаза. Перед его внутренним взором возник людный проспект, подсвеченный вечерними фонарями и множеством дорожных огней…
- Сумеречный мальчишка едет к нам в гости! – изумлённо сообщил он. – Сбежал от своих телохранителей, сел в такси и едет сюда…
- Зачем? – тупо спросила Яра. Она была поражена не меньше Банна.
Рюу-Джад-Лау сощурился на Уру:
- И, действительно, зачем? По новой подружке, наверное, соскучился…
- Думаю, Князю страшно, как никогда, – ответила Ура. – Его запугали какими-то «врагами династии», желающими поквитаться за «старые долги» со всеми наследниками Императорского рода. Но теперь Князь понимает, что никаких «врагов династии» нет. Зато есть чужбина. Пускай он и не знает, как умерла Ваариса, но вполне способен догадаться, за что его хотят убить. Князь понимает, что убийца лишь выжидает удобного случая, и обязательно постарается, чтобы Сумеречный Князь погиб «случайно» за пределами сумеречного дворца.
Желваки Дракона дернулись. Чёртова Знающая и Слушающая была права: Кураями не дурачок, ему вполне хватит мозгов, чтоб сложить два и два. Вот тебе и вся секретность! Разумеется, заговорщики не упустят шанс убить Князя в Среднемирье. Также, как и Пресветлую Ваарису! Значит будет ещё одна показательная казнь. Но какая? С каким именно смыслом? Эх, только бы мальчишка не решил самостоятельно изобличать своих убийц!..
- Не понимаю, – пожала плечами Ярослава, – почему Князь до сих пор жив? Было же столько возможностей с ним расправиться. – И смущенно добавила: – Да и Чёрные Рыцари больше своими делами заняты, чем охраной…
- Думаю, – ответил Рюу-Джи, – один из них не из свиты Императора, а подданный Зидхора. И ему наверняка сообщили, что Равновесие тоже приглядывает за Сумеречным мальчишкой. Так какой же смысл лжетелохранителю лезть раньше срока на рожон? Ура права: он дождётся благоприятного момента и подстроит несчастный случай.
- Получается, мы раскрыты?! – воскликнула хавильдар.
- Нет, сестричка. Получается, мы и не были «скрыты», – ответила ей Ура. – Да ещё и это подозрительно нестабильное воздействие равновесного морока… В случае чего, мы с тобой будем «допустимыми жертвами при исполнении». Уверяю тебя, сначала убьют нас, а потом только возьмутся за Князя.
Рука Уры сама собой потянулась к поясному карману, в котором субедар обычно носила свой курительный набор, но вместо экипировочной одежды пальцы коснулись плиссированной школьной юбки – трубка и мешочек с пряным орехом остались в рюкзаке, а тот валялся на диване в гостиной. К счастью, ни Дракон, ни Яра этого жеста не заметили. Не хватало ещё выдать своё волнение и заразить им остальных.
- Но второй-то Рыцарь, служащий непосредственно Императору, – он ведь элита Нараков. Аристократ! – кипела Яра. – Он обязан во что бы то ни стало защитить Князя. Поможет нам!..
В её словах отчётливо слышалось беспокойство за судьбу «Нацумы» – очень уж хавильдару не хотелось, чтобы именно он оказался предателем. Но если выбирать из двух телохранителей, то, пожалуй, «Ишики» больше всего подходил на роль расчетливого и хитрого убийцы, ведь и внезапно вспыхнувшая симпатия Нарака к Яре, если учесть всё выше сказанное, больше напоминала разведку на территории противника, чем легкомысленное увлечение во время монотонной службы. Ну не попался бы Чёрный Рыцарь на обычное чаровничество! Это же нелепица!
Что же касается второго Рыцаря, то «Дайджи» хотя бы придерживался учтивого тона с Князем и всегда сопровождал его в особо людных местах, пускай и делал это без особого удовольствия. Это ли не поведение настоящего Чёрного Рыцаря служащего Императорскому дому? «Ишики» же настолько желал казаться Сумеречному Князю «своим в доску», что преспокойно бросал подопечного на произвол судьбы: мол, Рыцарь тоже когда-то был молодым. Да и вёл себя «Нацума» с мальчишкой так, будто они и впрямь сверстники, к тому же одного социального статуса.
- А что с Рыцарем Императора? – усмехнулся между тем Рюу-Джад-Лау. – Держу пари, его подставят при первой же возможности – выдадут за предателя, а разгневанные Старейшины без суда и следствия мигом снесут оклеветанному Рыцарю башку. И всё – концы в воду: виновных не найти! Но, держу пари, что и у второго Нарка тоже нет шансов выжить. Будь я на месте Зидхора и его предполагаемой подельницы-Экилибра, я бы сразу же после исполнения казни отправил исполнителя следом за Воронёнком – к праотцам. Преданный слуга – это, конечно, очень полезно, но оставлять свидетеля в живых, тем более в таком щекотливом деле, крайне неразумно.
Ярослава поёжилась. Банн с такой легкость рассуждал о чужих жизнях и смертях, что невольно вызывал страх. Да, конечно, драконы все по своей природе жестоки, и Рюу-банн, к сожалению, не исключение, но, порой, он всё-таки чрезмерно упивается кровожадностью. В отличие от того же самого Тоуда-банна – Саманъи Четверной спиры и непосредственного начальника Яры, – Рюу-Джад-Лау был беспринципным циником: он презирал мягкосердечие и с жестокой усмешкой относится к любому проявлению жертвенности; и даже простое миролюбие называет не иначе как лицемерием и слабостью.
- Теперь, надеюсь, ты не станешь упрекать меня в том, что я без приглашения явился на задание? – самодовольно спросил Рюу-Джи Уру. – Я же говорю: защиты может быть недостаточно. И, согласись, не многие из моих бойцов смогут справиться с Чёрным Рыцарем из свиты Князя Зидхора. Да и я, если честно, не горю желанием терять своих лучших воинов на чужой войне.
- Это не объясняет того, почему Индра не в курсе твоей отлучки, – парировала Ура.
Банн только было открыл рот, чтобы огрызнуться, но его оборвала Ярослава:
- Немедленно прекратите ссориться! – она грозно поглядела сначала на Саманъю, затем на сестру. – Князь вот-вот заявится к нам и наверняка принесёт с собой ещё какие-нибудь неприятности, а вам двоим больше заняться нечем, кроме как цапаться по пустякам?..
- Хорошенькие пустячки: явился без спросу на охранительное задание, выложил семейную тайну императорской династии… – якобы себе под нос бубнила субедар.
- Ура!.. – грозно прикрикнула младшая сестра на старшую.
Рюу-Джи с превеликим удовольствия принимал защиту Яры. Как и ожидалось: Ура поджала губы и спорить с сестрой не стала.
***
________________________________________
Продолжение: http://proza.ru/2023/08/03/550
Или читайте книгу целиком на Литрес и других электронных библиотеках: поиск по названию и автору.