— Ты где была?
Настя замерла на пороге с пакетом в руках. Вопрос мужа в мозгу распаковался, как «Ты с кем шашни крутила за моей спиной?». Дело даже не в интонации и не в этом взгляде — глаза, как булавочные головки. Сергей мог вообще ничего не спрашивать. Ревность ядовитым туманом сочилась из его пор, окутывала, душила, обездвиживала.
— Я в магазин по дороге зашла.
Она поставила пакет с продуктами на пол. «Что я лепечу? Не сходится. Работа закончилась полтора часа назад. Дорога до дома — максимум полчаса, на магазин — не больше. Рассказать, что захотелось дойти до набережной, постоять на высоком берегу в одиночестве, не думая ни о чём? Просто посмотреть на извилистую, золотящуюся в предзакатном солнце ленту реки, на раскинувшихся на левом берегу бархатные поля, на плывущие в бескрайнем океане неба корабли облаков… Не поверит. Не поймёт. Но сказать что-то надо».
— На работе задержалась. Наш завлаб попросил справку составить — сведения за этот месяц.
Ещё не закончив фразу, Настя поняла свою глупость. Она ж сама себе зарок давала: никаких упоминаний коллег и начальства мужского пола!!
— Ты с ним трахаешься? — чуть не взвизгнул Сергей — Кубло развратное устроили там. Уходи с работы!!! Мужа тебе мало!
Настя молча разулась и пошла на кухню. Лицо как будто закаменело, грудь сдавило, стало тяжело дышать. «Не оправдываться! Бесполезно. Ничего не докажешь. Будет только хуже. И не плакать! Эти помои не про меня. Не про меня….».
За весь вечер она не проронила ни слова. Молча приготовила ужин и удалилась в свою комнату. Слава Богу, они с мужем уже давно не спят в одной кровати. У него какая-то своя ночная жизнь, последствия которой в виде пустых бутылок из-под водки и пивных банок она регулярно выгребает из его кабинета.
Лёжа в кровати с книгой, она слышала из-за закрытой двери, как бубнит телевизор, как Сергей протопал на кухню. Потом характерный щелчок — открыл банку пива. Вскоре ещё один. «Пусть накачивается. Лишь бы не приставал. Нужно выключить свет. И уйти. Туда. В зачарованный лес…».
***
Земля такая мягкая! Покрытая ковром из мха, она пружинит под ногами. Яркое солнце просвечивает сквозь листву и рисует на тропинке причудливые узоры. Лес полон жизни — щебета, чирикания, жужжания. Дятел отбивает дробь. Вон за той сосной заросли малинника, а там уже и до полянки недалеко. Она открылась, как будто занавес раздвинулся. Залитая солнцем, в россыпях цветов. А посредине дом. С террасами, опоясывающими стены, с балкончиками, флигелями, мансардами, похожий на затейливый пряничный домик. Настя легко взбежала на террасу, плюхнулась в кресло-качалку. И тут же откуда-то материализовалась кошка. Не спеша, изящной походкой подошла, потерлась об ноги и вскочила на колени.
— Привет, Сильва! Давно не виделись. Ты скучала? Я — очень.
Настя запустила руку в густую рыжую шерсть.
Так они и сидели. Долго-долго. Любуясь бабочками, порхающими над цветами, слушая пение птиц, наблюдая, как высоко в небе планируют орлы.
Когда она в первый раз попала сюда? Кажется, лет шесть ей тогда было.
***
Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, Настя дотащила, наконец, санки на свой этаж. Смахнула мокрыми варежками налипший на них снег, потопала ногами, чтобы отряхнуть валенки и позвонила. Папа открыл дверь и сразу стало ясно — она что-то натворила. Вот бы ещё понять что!
— Иди ешь — мама тоже была мрачной и молчаливой. И тоже отводила глаза. Что случилось-то?
Настя нехотя ковыряла в тарелке. Аппетит куда-то пропал.
— Поела? Мне нужно с тобой поговорить.
От папиных слов всё внутри сжалось и ухнуло куда-то в пятки. Настя поплелась в зал и села в «воспитательное» кресло у окна. Как она его ненавидела, кресло это проклятое! Папа сел напротив на стул и приступил к процессу вразумления дочери. Оказалось, когда он шёл с работы, во дворе ему навстречу, чуть не сбив с ног, промчался целый поезд из сцепленных санок, который тащили трое пацанов. Настя была одним из пассажиров, но папу она даже не заметила, потому что «орала, как блаженная».
— Девочки должны быть скромными. А из таких несдержанных, привлекающих к себе внимание, вырастают шлюхи.
За все время «разговора» Настя не проронила ни слова. Она не знала, кто такие шлюхи и кто такие блаженные, но догадалась, что это распоследние твари. И мама с папой считают, что она будет такой же.
Уже лёжа в кровати, Настя собралась выплакать под одеялом всю свою горечь, стоявшую комком в горле, но тут ее осенило: «Сейчас меня уже ни мама, ни папа не будут ругать. Это пока я не легла, мне некуда деться. А сейчас я свободная и могу оказаться, где хочу». Она закрыла глаза, улыбнулась и вдруг почувствовала запах летнего леса. Тропинка вилась под сенью огромных деревьев. Мох пружинил под ногами и щекотал пятки…
***
Встреча выпускников — мероприятие странное. Некоторых и узнаёшь-то с трудом. «Кто этот лысый дядька? А эта солидная тетенька?». Но стоит пообщаться пару минут и через постаревшие и погрузневшие тела проступают бывшие тебе когда-то семьей (как-никак пять лет бок о бок в общежитии) Ленки, Наташки, Ромки, Ирки, Витьки. И как будто не было этих десятилетий, те же голоса, смех, те же характеры.
Настя окунулась в эту реку времени, потекшую вспять, в тот промежуток, который всегда считала настоящей жизнью, ощутила себя той, лёгкой и беззаботной,«звездой», с удовольствием ловящей мужские взгляды. Движения стали раскованными, смех заливистым, голос звонким. Не помешало даже присутствие мужа. Он напросился… нет, он сообщил, что пойдёт с ней. Впрочем, он и на предыдущие встречи приходил. Всё, как обычно.
Только к концу вечера Настя почувствовала беспокойство. Поискала глазами мужа. Сергей сидел в конце длинного стола рядом с ее однокурсником Сашкой. Оба, похоже, уже прилично «набрались». Сашка что-то сбивчиво и слезливо говорил Сергею, а тот неотрывно смотрел на жену, таким знакомым колючим взглядом. «Всё. Река вернулась в своё русло. Пора домой. Добро пожаловать в реальность!».
В такси ехали молча. Напряжение, кажется, чувствовал даже таксист. Он сидел, втянув голову в плечи и не отводя взгляда от дороги. Настя прокручивала в голове — что она такого натворила. Что на этот раз?
Ни за что бы не догадалась. Оказалось, что Сашка признался Сергею, что любит его жену, ну, то есть её, Настю. Вот уж прилетело откуда не ждали. Она Сашку не видела лет десять, с позапрошлой встречи, не вспоминала ни разу, да и с чего бы вспоминать, если ей-то он никогда в любви не признавался, никакого намёка даже не делал. Когда учились, он за другой ухаживал. Один раз только и пересеклись. Как-то после танцев, которые устраивали по субботам в холле общежития, вместе курили на лестничной площадке, и разговорились. Он тогда поссорился со своей девушкой, ну и вылил грусть-печаль Насте. Проболтали они тогда пару часов — о фатальных различиях между мужчинами и женщинами, о невозможности понять друг друга, о моно- и полигамности, докатились до обсуждения смысла жизни и разошлись по своим комнатам спать. Вот и вся любовь. А тут «нате, получите и распишитесь». Чего ему спьяну взбрело в голову в любви объясняться, да ещё и не ей самой, а мужу? Теперь оправдывайся-не оправдывайся….
История с Сашкой на этом не закончилась. Продолжение оказалось ещё смешнее. Хотя Насте было не до смеха. Он объявился через полгода. По каким-то делам приехал в командировку и позвонил их общей сокурснице Нине, Настиной подруге:
— Девчонки, давайте соберёмся — ты, Настя, Галка. Ну, и остальных, кто ещё здесь живет, подтянем. Устроим внеочередную встречу выпускников.
Нина просветила Александра, что он в прошлый раз своими неожиданными откровениями устроил Насте на ровном месте нескучную семейную жизнь.
— Так что Настя вряд ли придёт.
Саша не придумал ничего лучше, как позвонить Сергею и попросить отпустить жену на встречу. И вишенка на торте — Сергей в это самое время был в другом городе. Тоже в командировке. Даааа. Нарочно не придумаешь.
***
— Серёжа, я так не могу уже. Что это за жизнь! Ты все время пьяный. Мы никуда не ходим. К нам никто не приходит.
— Что ты всё время мне на мозги капаешь? Дай дожить так, как хочу. Мне вот никто не нужен. Это тебе почему-то ещё кого-то надо!!
— Я хочу, как раньше. Твои друзья приходили. Юра, Володя, Олег. Сейчас даже Нинка …. — Настя осеклась., увидев, как исказилось лицо мужа.
— Не говори мне про них! Сволочи!!!! С моей женой!!!! У меня же в доме!!!
— Ты о чём???
— Я о чём?! Ты же мне сама во всём призналась!
— Я? В чём призналась?
Сергей забормотал что-то уже совсем невразумительное:
— Я всё знаю. Всё!!! Вы с Нинкой и с вашей этой Галкой… вы ходили туда… И с этим… Как его… Поганец! Комсомольский этот лидер! И с другими…
У Насти перехватило дыхание от ужаса. «Господи! Что он несёт? Это не шутка? Нет, видно, что сам верит в этот бред! Он … сошел с ума!!!». Сквозь знакомые до мельчайших морщинок черты лица проступало что-то жуткое. Голос тоже изменился, стал надтреснутым. «Бес» — всплыло в голове — «Это бес. Он там, у него внутри. Когда он появился? Почему я не замечала? Господи! Что мне делать??? Бежать! Нужно бежать. Бежать…».
***
За огромным, во всю стену, окном шёл дождь. Он барабанил по крыше террасы лёгким перестуком. Остро пахло хвоей. Воздух можно было пить. Настя стояла у распахнутого окна. Ее наполняли грусть, восторг, нежность и ещё что-то, от чего хотелось одновременно плакать и смеяться. Пришла Сильва и уселась у ее ног. Настя опустилась рядом на гладкий струганный пол. «Оставайся» — сказал дом. «Оставайся» — эхом откликнулось в голове. Сладкая истома разлилась по телу. Как хорошо! Время исчезло. Нет прошлого, нет будущего. Ничего нет, кроме этого дома в зачарованном лесу… Только что-то внутри не успокаивается. Что-то свербит, царапается. Упрямство. Ага, поняло, что его заметили. Кричит прямо: «Нет! Не сбегай! Вернись. Нужно понять!!!». Вот ведь какое вредное! Чего понять-то? Что там, в реальности, не так? Да всё не так. Почти всё, почти всегда. «Какая разница — почему? Разве я могу там что-то изменить? Я себя не могу… Могу? Попытаться? А если …. Ну да, если не получится, сюда-то я дорогу знаю».
Настя открыла глаза. Ночь… «Как теперь жить-то? Думай, Настёна, думай. Как так получилось? Я не видела, что с Серёжей происходит! Где я была? Когда это случилось? Или он всегда такой был? Но это же я его выбрала! Почему я вышла за него замуж? Вспоминай, вспоминай. С самого начала…».
***
Весь пятый курс прошёл в каком-то угаре. В общаге без конца вечеринки, парни непонятные толкутся («Это чьи заходили? Кто их привёл?» «Да это Галкиного хахаля друганы»), танцы, песни под гитару на лестничной площадке. Учеба отодвинулась на десятый план. «Ой, да за неделю этот диплом можно написать. Все так делают». Как будто перед объявленным концом света спешили нагуляться, «оторваться».
Свадьбы пошли одна за другой. Половина девчонок замуж повыскакивали. А у Насти все романы крахом заканчивались, то её бросают, то сама понимает «Нет, не то!». Вроде и парней вокруг неё всегда вилось много, девочка-то она яркая, и красотой Бог не обидел, да только не складывалось почему-то. Расставаясь с очередным ухажером, твёрдо решала: «Всё! С меня хватит! Хватит разочарований», но тут же вляпывалась в новые отношения, ещё более быстротечные и бестолковые. И с каждым разом снежным комом нарастало чувство вины «Куда я качусь? Ох, прав был папа».
Закончилась учёба, «обмыли» с однокурсниками значки инженеров и разъехались все кто куда. Настя осталась в родной общаге на нелегальном положении, потому как домой возвращаться не хотелось, на работу ещё не устроилась, и денег впритык. Жила на раскладушке в комнате у знакомых девчонок. Надолго, правда, там не задержалась. Пришлось поскитаться по каморкам, халупам разным. Скисла наша девочка, в мышку серую превратилась. Вот в этом состоянии тотальной бесприютности и встретила она Сергея. И … как будто домой вернулась. Кончился праздник непослушания. Поигралась — и хватит. Пора признаться в своей беспомощности и доверить взрослому свою судьбу. Сергей довольно быстро решил Настины проблемы — и с жильем, и с работой. Поженились через месяц. Казалось бы, живи да радуйся. Только вот пресловутое «как за каменной стеной» быстро стало напоминать застенки. Для начала Сергей учинил Насте допрос с пристрастием. Он хотел знать всех её бывших ухажеров — «имена, явки, пароли». Все фотографии, напоминавшие о прошлых «похождениях», были выкинуты на помойку. Заодно с бижутерией: «Моя женщина будет носить золотые украшения. Я сам буду дарить». Дарил. И украшения, и платья. Правда, не спросил ни разу, а нравятся ли они. Полный контроль — что носить, с кем дружить, куда ходить. Поначалу Настя ещё предпринимала робкие попытки в чем-то перечить мужу, но каждый раз получала такую порцию подозрений, что решила «Да проще подчиниться, перетерпеть. А если совсем хреново — я же могу уйти туда…».
***
Тусклый свет пробивался сквозь шторы. Уже и рассвет. Настя села на кровати, обхватив коленки. Какая длинная ночь! Всю свою жизнь, как в кино, просмотрела. Кино про маленькую глупую девочку, застрявшую в шестилетнем возрасте.
«Значит, всё правильно было. Не было никакой ошибки! По-другому и быть не могло. С чего мне роптать на судьбу, жертвой себя воображать? Получила ровно то, чего хотела! Это ж я сама поверила родителям, что меня нужно держать и не пущать. Не этого хотела? А чего?».
Она подошла к окну и распахнула шторы, чтобы впустить солнце. Оно как раз выглянуло из-за соседнего дома. Новый день ….
«Так как мне быть? То, что только я сама — причина своих несчастий, до меня, наконец, дошло. Что-то ещё… Что-то ускользает. Да, про беса. Почему Серёжа…. Стоп! Вот оно — правильное слово: «Ускользает». Я ускользала! Физическая оболочка была здесь, рядом с мужем, ходила по квартире, убирала, стирала, котлеты жарила, а меня самой не было! Он хотел меня всю! Но ощущал пустоту. И бесконечно ревновал. Чего он хотел? Чтобы я истерила, плакала, оправдывалась, клялась? Может быть. Но я уходила в свой зачарованный лес. Почему? Почему, почему… Бессознательно. Он бессознательно пил и ревновал, я бессознательно убегала. Бес… он и пролез в эту пустоту между нами».
Какой-то звук прервал ее размышления. Тихий-тихий, как будто кто-то скребется. Мышь что ли завелась? Ее только не хватало. Настя босиком вышла в коридор. Вроде за входной дверью. Открыла дверь и аж задохнулась от радости.
— Сильва! — Настя подхватила на руки рыжее пушистое создание — Родная моя!
Глядя в щурящуюся от удовольствия кошачью мордочку, она вдруг поняла: «Я справлюсь!!! Мне незачем убегать. Я не шлюха и не блаженная, не мученица и не мучительница. Какая разница — что обо мне думают? Я от этого не лучше, и не хуже. Пришло уже время повзрослеть и самой решать — кто я. Господи, я ж сама себя ластиком из реальности стёрла! Я столько пропустила! Не прожила. Я даже не поскандалила ни разу в жизни по-настоящему! Пора попробовать».