Рассказ-игра
...
старый мост через реку Волгу
Радуги на небе в этот солнечный день не было, хотя недавно и прошел дождь. Пришлось опустить взгляд на землю и осмотреть окрестности. Был хорошо виден мост через реку Волга. Он был старым, и давно требовал ремонта. Раскинулся, соединил два берега одного города, а потом будто раскаялся. И стал быстро разрушаться. Покрылся мхом и устрашающе раскачивался в часы пик, когда машины вереницей выстраивались по обе стороны дороги. По-стариковски, опираясь на самые надежные столбы, как на костыли, мост старался казаться таким надежным, что почти вечным. И ему удавалось обманывать городских чиновников, его снова и снова признавали пригодным для движения транспорта. Потому, по мосту из года в год ездили машины и ходили люди. Но он был опасным, шатался, это было уж слишком очевидно, но ему-таки удавалось убеждать всех что он может быть временно вечным. Этот мост любили самоубийцы. Со всей округи они съезжались и бросались именно с него. Река Волга терпеливо принимала и этих грешных, потом усиленно старалась своими водами вытолкнуть их тела, чтобы живые люди увидели, и похоронили, как полагается у живых людей. Должен же быть какой-то порядок, мертвые должны быть с мертвыми, а живые с живыми.
Многие мост нежно любили как одну из достопримечательностей города, у него была при всей его старости та самая ответственность, которая иным очень нравилась в людях. Ответственность за людей, которые шли пешими и ехали на машинах по нему. Потому они доходили и доезжали живыми и многие десятки лет подряд.
Однако... посередине моста вдруг собралась толпа. На некотором от них расстоянии, впрочем довольно приличном – стояла молодая женщина с отчаянным видом, бледное ее лицо и широко открытые глаза, они конфликтовали со спокойными цветами одежды. Зеленое платье и желтый шарф умиротворенно пытались сгладить напряженность ситуации. Женщина с русой косой и челкой над ресницами, смотрела вниз на воду, она решилась на отчаянный шаг, и никто не мог помешать ей, расстаться с жизнью. Она приняла решение уйти в царство мертвых. Осознанное ли это было ее решение или настроение вдруг сорвалось и закачалось над бездной, опасной и тревожно сладостной. Толпа не могла помешать ей, потому что люди находились на достаточном расстоянии. Но, им было все хорошо видно, и они замерли, предчувствуя развязку.
Молодая женщина стояла на перилах моста и казалась очень высокой и возвышалась над мостом под самое небо. Ветер трепал ее волосы и подол зеленого платья. От берега уже спешил под мост катер спасателей. Наблюдали за всем этим не только люди на мосту, но и на небольшой площади у моста. Там была и женщина очень похожая на ту, что стояла на перилах. Ее звали Валентина и она смотрела затаив дыхание, потом отвернулась и пошла прочь от моста и от реки Волга. Она не знала эту женщину, но принимала ее выбор. Возможно, женщина по собственной воле осталась совершенно одна, потому что захотела свободы от своего мужчины, чем нарушила привычный ход вещей, и ее ангел отвернулся от нее. Но разве она не свободна в своих решениях? Картинка зависла в реальности моста и прохожих: женщина стояла на перилах моста, и облака на небе, на котором не было радуги, стали осторожно обходить ее фигурку с распростертыми руками. Но чуть дальше от моста, где люди не видели этого печального события, жизнь шла своим чередом. Валентина шагнула в эту жизнь, но продолжала переживать за женщину на мосту.
...
монолог-диалог на мосту
- Люди живут свою жизнь по-разному, кто-то живет один в отдельной квартире, в коммунальной квартире, в комнате дома коридорной системы, или в общежитии. Но они живут одни… - Валентина будто разговаривала с этой совсем не знакомой ей женщиной.
- Это не важно, в какой квартире она живет, важно, что жизнь в одиночестве постепенно доводит до мыслей о самоубийстве. Причем, как только я захожу в квартиру, сразу пространство начинает подчеркивать мое одиночество. Мои движения становятся скупыми, молчание - тягостным, телефон - заблокированным, а я сама - огромной, во всю квартиру. Двигаться не хочется.
- Можно сходить в кино, театр, почитать интересную книгу…
- Да, после того как я рассталась с ним, и впервые осталась одна, именно этим я и наслаждалась, свободой, счастьем самостоятельно принимать все решения, да, просто лежать сутками и ничего не делать, ни о чем не думать. И это продолжалось долго, но однажды закончилось. – Возможно диалог был слишком придуманным с той женщиной, что была бледна, и ее зеленое платье подчеркивало пикантность ситуации. Ведь она в эти минуты была на перилах моста через Волгу, и стоять было крайне неудобно.
- Тысячи, да миллионы женщин на земле живут одни и от этого не становятся несчастными, наоборот, счастливы, потому что они свободны…
- И я была, но потом свобода становилась удушливее несвободы, а одиночество невыносимым. И уже ничего нельзя было вернуть. Иметь большую семью, родителей, маму, братьев и сестер, это целый мир. И вдруг оказалось, что это все не настоящее, придуманное твоим любимым человеком. Он нашел всех этих людей, заплатил, и они согласились стать моей семьей и друзьями. Но человек стал нелюбимым, с которым мне не хочется больше общаться. Он должен уйти, я так решила, и он уходит, но вместе с целыми миром, который уже стал для меня привычным. Так не должно быть. И эта разница, между тем, что должно быть и что есть, разрушает желание жить вообще.
- Наверное, я не понимаю что-то, возможно, может быть мир, перед тобой чем-то провинился, но так нельзя. Люди в основном живут самым простым, что дорого и что близко…
- Вот именно это бывший любимый человек у меня и отнял. – Зеленое платье как-то мелькнуло в порыве ветра, также мелькнуло лицо, русая коса и густая челка.
...
мост не виноват
Валентина продолжила свой путь и продолжала думать об этой женщине. Права та, или не права. Ведь не все могут жить в полном одиночестве, это удел только избранных, сильных людей. И не все не хотят жить, оказавшись в полном одиночестве. Елена шла от моста в центр города. И один из вариантов истории жизни той молодой отчаянной женщины прошла во всех подробностях перед ее глазами. Как она могла оказаться в полном одиночестве, когда у нее была большая семья, целый город знакомых и друзей. От середины моста до тротуара набережной было ровно триста шагов, они стали кусочками воспоминаний. Все события со знакомыми уже нам людьми, которые здесь живут, происходят в городе, причем по обе стороны моста. Молодые женщина и мужчина создали свою историю жизни тоже здесь на противоположных берегах Волги. Они сначала долго встречались, а потом женщина захотела одиночества и решила расстаться с ним. По телефону сказала ему об этом.
- Владислав, я долго думала и решила расстаться с тобой. Пять лет мы встречаемся, но семьи не получается. Семья это другое, не расчет, а душевное единение. Семья это он и она – одно целое. А мы с тобой все равно живем по отдельности, у каждого своя жизнь. Я думаю, и тебе и мне еще повезет, и мы встретим свои половинки. Пока не поздно, возраст позволяет, надо сделать то, что нужно сделать. Я так решила.
Она думала, что он поддержит ее, они вместе поразмышляют, как лучше расстаться и остаться друзьями. Обсудят. Но в ответ ей были только телефонные прерывистые гудки. А потом стала постепенно разрушаться ее привычная жизнь. После чего она уже сама решила самостоятельно превратить все это в некое театральное действо и попросила друзей актеров подыграть ей, разве ж она могла предположить, что их можно было легко перекупить и заставить играть чужую, не ее постановку. Режиссером этой жизненной правдивой истории уже была не она.
Это была действительно ее идея, встретиться в центре города на улице Кирова. Где расстаться навсегда. Но чтобы это было не так болезненно для обоих, разыграть своеобразный спектакль, постепенного уничтожения истории совместной жизни. Друзья пообещали им помочь. По кусочкам, по желаниям, по привычкам, которые образовались за годы совместно проведенного времени. Задачу они себе поставили трудную и почти невыполнимую. За один световой день уничтожить семилетние отношения, привычки, чувства. Но то, что решили, надо было воплощать…
...
не на мосту
… Они встретились на улице, которая была пешеходной зоной в небольшом и уютном российском городе на Волге, городе Валентины. Она называлась улица Кирова, но были люди, которые ее называли Арбатом, подобному московскому. Она была похожа на остров, эта улица, окруженная тремя парками. И с трех сторон. Молодые люди долго ходили по улице. Симпатичная, с фонариками и яркими витринами магазинов, удобной тротуарной плиткой. Именно здесь они прощались, а вместе были семь лет, срок солидный и для семейной пары. Но они встречались, оставаясь свободными. Встречались регулярно, вместе проводили выходные дни, выезжали за город, путешествовали. Им казалось, что они вместе были постоянно. И вот теперь прощались. Легко, просто она так решила, расстаться с ним. У нее было желание найти себе новую пару, и изменить даже свое семейное положение. А вот выходить замуж за него, с кем встречалась и почти жила семь лет - не хотела. Он ей просто надоел. И отношения с ним перестали ее волновать.
Улочка была не длинной и не широкой. По ней можно было идти 27 минут неспешным шагом. Но не останавливаясь. А если торопясь, то и за 15 минут можно дойти до ее конца. А если останавливаться у каждой витрины, у каждого лотка с изделиями народных мастеров, и в каждом уличном кафе купить хотя бы мороженое, то и часа не хватит. Люди шли не торопясь, гуляли часами по улице, сидели в кафе и любовались розой, выкованной из железа, что лежала на лотке могучего парня с бездонными васильковыми глазами и ржаными волосами перевязанные суровой льняной ниткой. Она была действительно прекрасна, железная роза. На его лотке еще были милые красивые безделушки - принц со шпагой, меч и кортик. Но роза была прекрасней всех его изделий. Это была мятежная роза, восставшая против природной красоты и нежности. Железо сделало розу почти вечной. И именно потому, та дерзко тонким стеблем, шипами и лепестками притягивала взгляды прохожих. Как только люди покупали розу, сразу на лотке появлялась новая, еще прекрасней и она еще больше притягивала взгляды прохожих.
Молодые люди, которые решили расстаться, совсем никуда не спешили. Им даже стало казаться, что так приятно провести вместе последние часы, чтобы расстаться навсегда. Хотя, они, наверное, будут иногда встречаться где-нибудь, в метро или в троллейбусе. И будут просто знакомыми или бывшими любовниками, а это как бывшие соседи, как бы, немножко знакомые.
Улица была местом работы уличных артистов. Они, кто стоял, обмазавшись бронзовой краской, и изо всех сил прикидываясь памятником, кто играл на флейте, кто на баяне, кто на гитаре. Кто дирижировал придуманным оркестром, кто жонглировал теннисными шарами. Клоуны, памятники, жонглеры, они облюбовали эту улицу и зарабатывали себе на жизнь, привлекая зевак и выманивая у них деньги. Самые наглые разукрашенные клоуны ходили со шляпами и выпрашивали монеты, вставая на колени и протягивая руку со шляпами прямо к лицам прохожих.
Чем не цыгане? Отчаянное племя эти современные молодые актеры, освоив азы уличной жизни, они прекрасно использовали ее, чтобы зарабатывать летом, когда местный театр уходил на каникулы, а на гастроли его актеров никто не звал. Тогда театром им становилась улица. А зрителями прохожие.
Их зрителями стали два человека: молодые мужчина и женщина, которые были взволнованны как при первом свидании. И сверхзадачей уличных актеров стало их безболезненное расставание. Ее звали Валентиной, как и автора, а его Владиславом. Они отлично вместе смотрелись, он высокий худощавый брюнет, она чуть ниже его, с русой косой и очень женственной фигурой. Их тела просто магнитило друг к другу, Владислав держал руку Валентины в своей. Он не верил в это расставание и отчаянно искал причину, чтобы они оставались вместе. Его устраивали такие отношения, любимая женщина была постоянно с ним в почти супружеских отношениях, но брака не было, потому и ответственности никакой. Такие отношения – мечта любого мужчины.
Они подошли к витрине магазина, Валентина рассматривала обереги, это были смешные тряпичные домовые с соломенными бороденками. Ей вспомнилось время, когда она обрела семью, свою любимую маму, отца, сестру и младшего брата. Да, это случилось буквально сразу после знакомства с Вячеславом. Она была детдомовской девочкой. И слишком самостоятельной. Ее не сгубили сложные отношения в детском доме. Она жила в них, но не особенно обращала внимания. Сама поступила в техникум, потом в институт. За трудолюбие ее взяли на высокую должность. И как подарок, Валентина встретила его. Через неделю раздался звонок по ее домашнему телефону. Ей звонила ее бывшая воспитательница.
- Валя, звоню тебя обрадовать. Нашлась твоя семья. Неожиданно так. Оказывается, твою маму посылали за границу на ответственную работу. Она не могла взять тебя с собой и наши ответственные работники поместили тебя временно в детский дом. Твою маму долго не отпускали из-за границы. Она была отличным специалистом. А когда она, наконец, вернулась в Россию, то тебя не нашла. Тебя перевели в другой детский дом. И вот, какая радость, твой папа позвонил мне. Он и твоя мама кричали в трубку и плакали.
- Этого не может быть!- закричала Валентина, и слезы начали литься по ее щекам.
- Да! Они уже летят в Россию из Румынии. Всей семьей, ведь у тебя теперь две сестры и брат!
- Спасибо! Спасибо, вам!- благодарила Валя и машинально обдумывала, как бы она хотела встретить свою семью. Чем накормить, что подарить. Просто голова шла кругом у нее.
Так это было. Приехала семья и Валентина восстановила всю свою жизнь до того, как попала в детский дом. Ее мама оказалась ответственным работником ответственного ведомства. Сестры были очень похожи на нее, братишка был добрым увальнем, который полюбил ее оладушки с медом. Они провели вместе целый месяц. Ее маме понравилась ее квартира, ее город и река Волга. Они с мамой обсудили все проблемы и радовались тому, что вместе. И потом когда родные уехали обратно в Румынию, Валентина уже не чувствовала себя такой одинокой как раньше. Она уже не была детдомовской сиротой, нет, у нее была большая дружная семья, и был любимый человек. Она была очень счастлива в это время. Да и последующие пять лет.
Потом появилась подруга, также неожиданно. Валя шла по набережной Волги, думала о приятном, у нее было хорошее настроение. Она вспоминала обретенную заново семью, их письма, фотографии. Она теперь была ее частью, большой счастливой семьи. Валя увидела как вокруг Успенского Собора ходила женщина в солдатских кожаных сапогах на шнуровках, штанах цвета хаки и с профессиональным фотоаппаратом, только объективом стоимостью не меньше 100 тысяч рублей. Навороченный фотоаппарат умело использовался этой женщиной. Валентина хотела пройти мимо, но что-то ее остановило, и она подошла и подсказала необычный ракурс фотосъемки собора. Женщина сделала несколько весьма удачных снимков с того ракурса. Потом они разговорились. Ольга была фотокорреспондентом столичного журнала, спецкором, приятной и полезной в общении. Они подружились, и после этого полюбили бродить по городу вместе. Валя наслаждалась красивыми видами, а Ольга их фотографировала. Они посетили Толгский женский монастырь, зоопарк, кремль.
- Ярославль уникальный город, он совершенно не зависит от людей, которые в нем живут. А только от природы и погоды. И еще от неких высших сил, гармонии, которая держит баланс в вечной борьбе добра и зла. Ярославль в России особенный, это сама Россия, в понимании духа и менталитета народа. – Валентина могла рассказывать Ольге то, что ее волновало и не бояться быть не понятой или обсмеянной.
- Да, я замечала много раз. Сделаешь фотоснимок здания или улицы, и на секунду отвернешься, потом быстро повернешься обратно, а картинка здания или улицы совершенно другая. Все - то же, а вид другой. Будто декорации остались, а мир изменился. Таков Ярославль. – Ольга фотографирует Валю, та смущается и отходит.
Валентине стало намного уютнее жить. С появлением Владислава, ей вдруг начало везти. Судьба ей вернула семью и подарила близкую подругу. Чувство одиночество стало постепенно уходить, и на его место пришла забота и беспокойство за родных и близких людей. Жить свою жизнь вместе с дорогими людьми было намного приятнее.
- Ольга уехала в Египет, хочет сделать серию снимков Красного моря. Интересно будет посмотреть.- Валентина говорила за ужином Владиславу, тот улыбался и смотрел на любимую.
- Если хочешь, мы можем тоже поехать, но на следующий год. – Был сентябрь, за окном шел дождь. В России закончился сезон отпусков, и теперь нужно было работать целый год, чтобы дожить до следующего отпуска. Владислав и Валентина, долго сидели у окна, обнявшись, и смотрели на дождь. Город совсем не боялся тонких ниточек дождя и крупных каплей и даже града большими горошинами. Дома светились окнами, уличные фонари освещали косые полосы дождя, мокрый асфальт мерцал отблесками луны. Прохожих не было. Но город не казался нежилым, чувство, когда рядом родной человек делало город уютным и жилым.
Владислав после ужина сам помыл посуду, выключил свет на кухне и они долго сидели в комнате и слушали музыку. Потом позвонила Ольга из Египта и поделилась впечатлениями о поездке. Тут же сбросила по интернету часть обработанных снимков. Красное море было великолепно. Чуть позже позвонил брат и мама из Румынии. Они долго говорили обо всем и просто, ни о чем. Что всем хочется снова увидеться и наделать в четыре-шесть-восемь рук пельменей. Потом есть, обжигаясь, ведь из пельменей брызгает мясной сок и вкусно необыкновенно.
...
все события вокруг моста
Стоп, события можно повернуть вокруг часовой стрелки. Они стрекочут и возвращают реальность в начало пути. Валентина сходит с моста и идет на площадь, женщина стоит на перилах моста, внизу темная вода, дыхание бьется как птица, на этом можно остановить события и срочно перебить размышлениями героини.
Дыхание прерывистое, в комнате ночной свет лампы, тени прячутся по углам, мучительное слово «суицид» звучит эхом. Человек делает большую ошибку убивая себя, Создатель против, природа против, тени в комнате расползлись и затаились за плинтусами. Все дело в них, в тенях, они могут вызвать в душе страх, и тот исказит восприятие действительности. Валентина не может это принять, она против такого настроения, это грех, но старается понять свою героиню с таким же, как и у нее именем - Валентина. Как может быть, что автор размышлений, и герой этих размышлений с одним и тем же именем?.. А вот есть же.
Это так же реально, как и, например, редактора печатных изданий: худые злые дамы или толстые добродушные господа, готовые исковеркать живой текст и сделать из текста инвалида. Без ножек и без ручек с приплюснутой головой. Но зато текст будет таким, какой нравится всем редакторам на свете. И они в очках, стекла которых ставят все на место, все по полочкам, все по порядку. Все только хорошее, положительное, а странное, выходящее за рамки их представлений – все в корзину. Редактора сидят за столами и будто стесняются своего величия, и им по силам, они из живых текстов делают мертвые. А живое тут же превращается в красные комочки с прожилками. Очень беззащитными. Значит, они живую жизнь превращают в мертвую? Получается так. А что остается с той живой жизнью, которая отделена от текстов и живыми красными комочками с прожилками корчится от боли. Редактора потом их спускают в унитаз, и следом следует порции кала, мочи и воды. И тут же забывают об этом. У них дела и заботы личного характера закрывают впечатления от этого трудового дня. Текст подготовлен, и он даже напечатан. Текст-инвалид расходится по газетным киоскам и по почтовым ящикам подписчиков.
Если такое становится повседневностью, то людей не должно особенно и заботить, что автор и герой этой повести тезки - женщины с именем Валентина. Редакторам придется с этим смириться. Придется протереть очки и перечитать еще раз. Можно даже вскричать: «Как можно, что автор и герой одно лицо! Немедленно разделите, а то ж невозможно читать. Отделите!» Отделить-то можно, но ведь живой организм изменить можно только скальпелем. И вставить в живой организм можно только имплантанты, чужеродные предметы вживлять в тело.
Ничего не сделаешь, если автор и герой одно лицо. Но ведь тогда, если героиня бросилась с моста в Волгу, то, как же автор может идти по городу, если это одно лицо. Это не возможно. Или это удача для психиатров? Да, придется отделять автора от героини, по крайней мере, чтобы оставить его живым. Заканчивать повесть кто-то же должен. И про злого редактора писать опять же надо кому-то. Автор Валентина шла от моста, на перилах которого стояла героиня. Перед этим она много думала и решилась на суицид не сразу, все хорошо обдумав. Это было ее выстраданное решение. Автору только пришлось согласиться с решением своей героини, также как и пришлось согласиться с тем, что придется отделять ее от себя.
Не надо подстраиваться под вкусы и требования редакторов, коих легион. На улице Кирова, пешеходной зоне их было много, просто вся улица злых худых редакторш и добродушных бездарных господ-редакторов, их разыгрывали молодые актеры. Редакторши были похожи на змей, в очках и длинными пальцами. Они коверкали тексты, которые хотели стать произведениями, но после редакторской правки становились уродами, с обрезанными ручками и ножками. Молодые актеры старались и талантливо играли редакторш, Валентина и Вячеслав шли по улице, где они решили расстаться и наслаждались настроением, которое создавали молодые актеры. Были там и автор и героиня. Их играли молодые актрисы, они были Валентинами, но очень разными. Брюнетка с короткой стрижкой и блондинка с длинными волосами. Они были так не похожи и так близки к оригиналу. Можно было подумать об их интимной связи, если бы у каждой не было рядом молодого человека. Автор и героиня, две Валентины, в одном произведении. Как могут две женщины ужиться в одном сюжете? Да, обязательно одна съест другую, не сразу, так, со временем. И отойдет сытой благородной отрыжкой. На секунду, а потом автор Валентина придумает новую героиню и у нее будет выбор назвать ее Валей или другим именем. Это будет только ее выбор, автора, а никакой-то редакторши, пусть даже самой талантливой.
На улице Кирова были разбросаны столы с товаром и продавцами. Между которыми ходили уличные актеры, от скуки вдруг создавая придуманный мир, талантливый, яркий, более настоящий, нежели реальный. И взяли в плен иллюзий Валентину и Владислава. Кусочки воспоминаний представали перед теми, кто решил расстаться.
Молодая женщина шла по набережной реки, к ней подошел мужчина, он был похож на слегка размытое изображение живого мужчины, в мешковатом костюме и галстуке. Несколько полноват, но грациозен и подвижен. И словно сквозь стекло, которое только что протерли мокрой тряпкой, потому его изображение было слегка размытым. Изображение становилось все четче и, наконец, приобрело четкие очертания. Валентина обратила внимание, потом посмотрела, разговорилась. А через тридцать минут разговора они уже понимали, что встретились не просто так, а иначе быть не могло. Но вместе с тем она понимала, что он сплошная иллюзия и при более пристальном внимании рассеется как дым, потому старалась изо всех сил верить в него, как часто супруга верит в любовь мужа, в его верность и преданность ей. Которой давно уже нет, а есть напряженные отношения и постоянная ложь, но привычка находиться друг с другом и общая собственность, а также общие дети и заставляют терпеть ложь и неверность.
- Просто кто-то из них однажды унизил другого, и сказал много обидных слов, а потом на улице в толпе не заметил и прошел мимо. А потом ночью отвернулся на кровати и так пролежал с вечера до утра, а уходя, не сказал ни слова, будто он в доме был один. Да, началось все с такой мелочи, но потом эта мелочь позволила унижать больше и вообще не замечать, жить, как будто человек не живет в браке с другим человеком, а живет один. А второй человек живет просто рядом, чтобы создавать фон добропорядочной семейной пары. А потом просто стало все равно, есть еще в доме кто-нибудь или нет. Даже умерла иллюзия счастливого брака и любви на всю жизнь. Осталась просто жизнь, обязанности без радости. Все люди так живут. Но все ли этого хотят? И отчего у мужчин так рано случаются инфаркты и они умирают непозволительно рано.
Женщина шла по улице Набережная реки Волги и с тихой грустью смотрела, как силуэт мужчины рассеивается вместе с плотным белым туманом, и становится серым облаком, которое уплывает на другую сторону реки. Она тут же возвращается на улицу Кирова, к веселым студентам театрального училища, разыгрывающим от скуки импровизированные мини-сценки из жизни не очень везучих людей. Артисты прекратили разыгрывать историю из жизни женщины, как она встретила на набережной мужчину и у них тут появилась надежда создать семью, в общем, предполагался счастливый конец у этой истории, но актеры вдруг потеряли к ней интерес и разошлись все в разные стороны улицы Кирова. А женщина осталась, и пришлось ей сразу находить в себе силы, чтобы убивать ту надежду на создание счастливой семьи, и радость от встречи. Она нашла в себе силы и стала просто жить дальше, продолжила дальше жить свою жизнь и в этой реальной жизни она расставалась с Вячеславом. Они на этой улице с актерами разыгрывали расставание, они были почти семейной парой, но она решила от него уйти. Это должно произойти именно здесь, чтобы потом, вдруг встретившись в толпе кивнуть друг другу и не держать зла, а оставаться друзьями.
Валентина шла по улице, которая вдруг оказалась совершенно пустой. Не было студентов-актеров, не было лотков с товаром, прохожих и покупателей. И сама улица удлинилась, уводила, сужаясь, незнамо куда. Была видна только улица Кирова, и словно рядом с ней не было города. А только улица с передними фасадами домов, словно нарисованными на картоне. Валя почувствовала необыкновенную легкость, осмотрела себя, оказалась, что и она стала вырезанной из картона барышней с высокой прической, длинной юбкой и полусапожками на высоких каблуках. Она в жизни не носила длинной юбки и не ходила на высоких каблуках. Тут вдруг поднялся сильный ветер и стал играть с картонной Валентиной. То поднимал ее над землей, и она видела змейкой уходящей вдаль улицу, то кружил ее в бешеном ритме танца. Она почувствовала себя полностью во власти ветра, его сила и жесткость ей даже стала нравиться. Полная зависимость от его воли ее просто приводила в восторг. Но ветер, он же не мужчина, во власть ему можно отдаться, не человек. Ветер при всем притом оставляет полную свободу мысли и движения. Он просто предлагает свой вариант и в своем ритме. Ветер подобен музыке, он охватывает всю сущность и душу ведет за собой. Здесь нет лишения свободы, здесь морок, как счастье, как параллельная жизнь, увлекает и кажется, что это и есть свобода – танца, движения, жизни.
Надо сказать, что улица Кирова в городе была одна из любимых горожанами. Она начиналась с центрального рынка и собирала народ с полными сумками, вела через пятнадцать домов, их дворы, входы, заезды и через Ильинскую площадь к храму. Эта пешеходная улица вела людей от базара к собору. Она очень напоминала Иерусалим, когда паломникам приходится к Гробу Господнему проходить через сотни торговцев, которые хватают за руки и одежду, выпрашивая денежки. Паломники считают эту дорогу самой тяжелой во всем путешествии, это их своеобразное очищение, соблазн увлечься товарами велик в Иерусалиме, но душа просит посетить святые места. Торговцы всегда были на подступах к Господу, они сами испытание для верующих. Улица Кирова как раз наоборот, она забирает людей от торговцев, насыщая их кошельки и сумки товарами, и ведет через пятнадцать домов к храму Ильи Пророка. Но на самой улице людей еще ждет встреча с актерами, эти господа хуже торговцев, ведь они продают как товар себя, движения, речь, игру своим телом. Это испытание, и его нужно преодолеть. Прохожие становятся соучастниками событий, которые навязывают им актеры. Понятно, что улица эта непростая.
...
Чудил уже не мост
При солнечном дне улица Кирова, местный Арбат вдруг поднимается, встряхивается и становится… сама женщиной. В разно-нарядной одежде, маскарадной. Она высокая полная дама, которой до всего есть дело, а пышные ее формы сводят на полное нет присутствие рядом с ней каких-либо мужчин. Дама-мадама напоминает и купчиху, и жену дворянского предводителя, и жену мастерового, и актрису характерных ролей того самого погорелого театра. Женщина проходит несколькими шагами город и ложится на место, становится улицей Кирова. И снова по ней ходят, шагают, снуют, прохаживаются горожане и гости города.
...
И после этого как-то вдруг все становится на место. Валентина идет на мост, быстро идет, бежит. Это достаточно далеко. Но она почти бежит и вместе с городом время начинает идти вспять. Вот она прощается с любимым человеком. Вот они живут и счастливы. А здесь у нее начинает появляться семья и друзья. И наконец время останавливается на моменте, когда они встречаются первый раз. И здесь время пробуксовывает. Оно хочет идти вперед, когда их отношения развиваются. Но время откатывается назад и снова они только что встречаются. И снова... И тут Валентина подбегает в мосту и бежит по мосту, к той женщине что с отчаянным взглядом вниз в воду замерла почти в движении. Почти на перилах моста, почти в прыжке с моста в воду. Время тормозит и подходит к тому моменту, когда Валентина и та женщина это одно и тот же человек. Все. Время останавливается и стирает с сознания Валентины все что с ней происходило. Валентина продолжает жить дальше, но по другому сценарию, там нет того человека. А есть жизнь Валентины, только ее. С ее фантазиями, ее удачами и проблемами. Без него, любимого мужчины. И без найденной вдруг семьи. И без сердечной талантливой подруги. И спасибо времени что оно помогло ей выйти из такой запутанной, почти суицидной ситуации. И спасибо старому мосту, что он помог задержать отчаявшуюся женщину, сдвинуть время, вернуть Валентину и соединить ее с собой, и вернуть время. Стереть память, где все плохо. Оставить только хорошее. И теперь Валентина пошла домой озабоченная какими-то своими мелкими проблемами, где не было места бывшему любимому человеку. А был ли он, этот любимый человек?...
...
Вот так они и спасают людей, старый скрипучий мост и его величество время. А внизу река Волга довольная шумит волнами. А вверху солнце. Этот божий белый свет создан для живых людей. И пусть будет так...
...
Я иду сначала по Октябрьскому мосту, потом по Октябрьской площади, называемой в народе просто Маяком и по Республиканской улице иду в центр города. Мой придуманный мир лег в строчки и небольшой рассказ. Мне приятно, мне он понравился. Мои чувства и эмоции не прошли зря, они дали настроение и создали придуманный мир. Могу сказать, что придуманный мир иногда мне гораздо милее, чем реальный. Не всегда, но иногда, да.
2019 г.