Когда у Алексея полностью пропало зрение, у него проявился очень чуткий слух. Он слышал скрип калитки, удар упавшего с ветки спелого абрикоса о землю, мне, кажется, он даже слышал как растет трава. Часто мы сидели с ним во дворе нашего дома, разговаривали. Я рассказывала ему обо всем, что окружало нас. Как-то вечером, уже было темновато, я положила оставшуюся от нашего обеда еду ежам на тарелочку и уселась рядом с ним на скамеечку. Тишина! Даже ветра не было слышно. И вдруг Алексей спросил: «Кто это ползет?» Я с недоумением уставилась ему в лицо: «Ползет? Где?» и тут чуть не закричала от ужаса! К тарелочке с едой ползла змея! Беззвучно, неслышно, но как-то быстро, вернее мгновенно она оказалась у тарелки. И тут из малинника появилась наша семейка ежей: два взрослых и три небольших ежа. Наверное, это была семейка. Несмотря на то, что у тарелочки уже был уж, ежи подошли, а тарелка старинная, плоская и большая, как маленький поднос. И вот, замерев от ужаса, что-ли, я наблюдала как пятеро ежей и змея возились у еды. Уже было не разглядеть, как и что они ели. Ежи пофыркивали, я же, беспокоясь, подняла подножки у коляски Алексея. Мало ли что! И хотела укатить его в дом, но он остановил меня шепотом: «Пусть поедят». Я сидела и думала: «Что это за змея? У нас никогда на участке не было даже ужей, так как рядом нет водоемов. Как она оказалась здесь? Вдруг ядовитая! Дом-то старый у нас, вдруг в дырку какую залезет?» Короче, я еле дождалась, когда Алексей сказал: «Все, ежи утопали. Поехали домой». Я попросила знакомого законопатить все щели пеной, даже вход в подвал дома. Через несколько дней к нам пришел друг дома, Борис Яковлевич Никулин. Я пожаловалась ему, а он мне рассказал еще более страшную вещь. Он зашел вечером на кухню, (это было осенью, уже похолодало), а на пустой сковороде, свернувшись колечком, как домашняя колбаска, лежал уж! Я чуть не вскрикнула от ужаса, представив эту картину у себя дома! Борис Яковлевич сказал: « Я взял его за хвост и выбросил в окно». С этой поры я всегда убирала сковороду с плиты, вешала ее на стенку, кастрюли прятала в шкафчик. Но, выходя во двор, обувала резиновые сапоги и сильно топала, когда шла, чтобы было слышно. А Алексей сказал: « Она потому к нам приползла, что у нас всегда тихо. И слева, и справа соседи почти не выходили на улицу, кто по болезни, кто по другой причине. Деревья закрыли наш участок со всех сторон, мы жили как в лесу. Зато по весне пели птицы, да и зимой они постоянно прилетали к нам на окошко подкормиться. Но ужи меня доконали, я стала бояться своего двора и вывозила Алексея на улицу, за ворота. А он через несколько дней записал на диктофон это стихотворение.
«МОЯ КРЕПОСТЬ».
Мой сад - моя крепость- листвой шелестит мне об этом,
Возможно, о том, а быть может, о сладкой тебе,
В саду этом домик, с живущим в нем бедным поэтом,
Что пишет стихи и, как правило, все на заре.
Мой дом позабыт, здесь ветшают забор и калитка,
Но он не печален, он ждёт свой желанный рассвет,
Вот только мой садик сейчас почему-то стал зыбкий,
Но всем приходящим по-прежнему шепчет: «Привет!».
Деревья поникли, им в жизни безрадостно стало,
Лишь бродит свободно семейка колючих ежей,
Да ткут пауки непонятно зачем покрывало,
И слышу тихонько ползущих меж травами змей.
Я вновь посажу абрикосы, и сливы, и вишни,
И яблони снова протянут мне ветви свои,
И куст ежевики обнимет забор, словно ближний,
И хлебушка снова попросят с утра воробьи.
Мой сад - моя крепость - меня защитит от печали,
От горя, обид, от моей несчастливой любви,
И пусть соловьи навсегда все в саду замолчали,
Но ясно я вижу: на ветках живые они.