..бывают случаи, когда и белочки мозги вправляют
А БЫЛА ЛИ БЕЛОЧКА?
Уже не суббота, еще не воскресенье.
Как обычно, Серега на страшной шатающейся табуретке. Пьяный в зюзю. Просверливает мутным взглядом запуганного вкрай кота.
И не дернуться ему бедному никуда, хоть и выход с кухни, вроде бы, близко. Но сын хозяйки душевной, вкусно пахнущей пирогами со свежей рыбкой и парным молочком, этот самый проход к сладкой свободе перекрывает своим могучим тяжелым телом. И дышит ему в морду перегаром.
- Ну, чё, Тихонов, попался, гнида?! Счас я тя жизни-то поучу! Счас ты у меня заскулишь! Ты у-у-у меня весь пол на кухне язык-ком вылижишь. А потом, - он сделал театральный жест и понизил голос до шепота, - я сяду на своего железного коня, а ты рядом побежишь. Как я бегал по ночам кроссы, так и ты, с-с-сука!
Он помотал головой. Проморгался.
- Нет, ты ж не собака. А! – махнул он рукой, - Какая разница!
Тихон округлил и без того круглые глаза. С этого станется. Пришел с армии. И началась карусель – кто успел, тот присел. Что-то у него не заладилось с вышестоящими по званию. Вот и озверел.
А кот причем? Только вот не задача: Тихоном его прозвали. А ненавистного прапорщика папаша фамилией наградил похожей. Тихонов значит. Вот и пропадает теперь котяра. То фамилию ему Серега присобачит… Простите, как с котами-то? Прикошачит. Вот как. То прапором назовет. И так уже полгода, бедолага, мается.
Начнется сейчас по полной программе. Факт! И опять не покинуть кухню, пока хозяйка сына своего не отвлечет от его «дел славных». А она спит. Забыла про Тишку. Не вывела его в огород на ночь.
А там, между сарайкой и баней его смугляночки дожидаются: Клякса и Вакса. Такие девочки-брюнеточки! У одной лапки – белые тапки. У другой хвостик с белой кисточкой, да круглая белая отметина между острыми ушками. Ну, кокетка, не иначе. Как в шляпке.
А как от них пахнет! Какие они ласковые. Домашние, ухоженные. А сколько котят-то они от Тихона принесли. Весь поселок обеспечили. В каждом доме тихоновская порода усматривается.
Зря ждут его кошечки. Серегу уже капитально «накрыло». А значит, музыку он заказывает.
Кот окончательно сник и забился в угол под пристальным взглядом сурового от субботнего возлияния парня.
- Мяу… - жалобно попробовал протестовать мягколапый.
- Чего мявкаешь, скотина безмозглая? Жрать хочешь? На вот, погрызи!
Сергей швырнул в кота луковицу. Следом полетела капуста. Кот шарахнулся и взвизгнул.
Парень хлебнул из граненого стакана. Утер рот рукавом просаленной тельняшки. Пошатнулся и вновь уставился на усатого. А тот, в свою очередь, робко выглянул из-за разваленного кочана и открыл рот.
- Что ж ты меня гоняешь? – услышал Серега, - Что я тебе сделал?
Серега крякнул. Почесал затылок. Что это, «белочка» посетила или у него собеседник появился? И кто из них: кот заговорил или он кошачий понимать начал?
- К-как что… А кто меня полтора года за свинью держал? Кому я сапоги ватными палочками чистил, а туалет – зубной щеткой? Кто письма от матери на кусочки рвал и заставлял, таким образом, в «пазлы» играть? А кто?..
- Так-то - прапорщик, да старлеи. А я – кот.
- Тихонов ты! – спорил парень.
- Нет. Я – Тишка. Помнишь, ты подобрал меня котенком? Я тогда чуть в полынью не угодил. А теперь, что же?.. Лучше б тогда, три года назад, утонуть дал.
- Да погоди ты! Ни хрена ты не понимаешь! Не по-человечески вести себя так! Втроем на одного! А унижения сколько! – Серега жестикулировал, доказывая коту несправедливость жизни. – Я уже бежать надумал. Ребята отговорили. Дезертиром выставили бы. Под трибунал сразу… Понимаешь?
- Да я-то, понимаю. Только ты теперь опустился до прапорщика Тихонова. Ты ж – не он!
- Не он… - поцарапал озадачено небритую щеку вояка.
- Ну, и я не прапор. Чего на меня злобиться? Посмотри на меня. Я же обычный рыжий кот. Ну, хорошо, не обычный. Меня девушки любят. И с тобой вот, разговариваю. Но!.. Разве я виноват в твоих горестях?
- Н-нет… - заморгал Сергей.
- Выпусти меня. Не трогай.
Тихон по-пластунски погреб к выходу. Если быть осторожным и вовремя дать деру, то протиснуться между ног парня можно.
Не успел. Теперь они смотрели друг другу в глаза. Только Тихону было немного не сподручно. Серега держал его за шкирку.
- Ладно. Уговорил. Не трону я тебя.
Кот, то ли от переживания, то ли от облегчения громко и тяжело вздохнул.
- Есть условие: водки со мной жахнешь. Как положено. За перемирие. За службу. За здоровье. За Тихонова, мать его! Ну, само собой за твоих кисок и деток. Ты – тот еще ходок. Вот, тогда ты – мужик! Уважать буду. А если нет, значит, ты – прапор!
- Что ж делать-то с тобой? Наливай…
Сквозь рассветный туман на забор взлетела гордая птица – петух. Встрепенулся и грянул свою утреннюю песнь. В хлеву заплакала не доеная коза. В клетях завошкались кроли.
Хозяйка вскочила с панцирной кровати. На лице нарисовалось беспокойство:
- Тишку-то я не выпустила, ах я блоха потрепанная! Батеньки мои! Чё ж с ним мой дурень Сережка сотворил! Совсем зашугал мальчика.
Она босая понеслась в кухню. Откинула занавеску, что скрывала хозяйские покои от чужих глаз и встала как вкопанная.
На столе, между стаканами с водкой и недоеденной снедью лежали двое: сын и кот под солдатской тельняшкой. Оба похрапывали.
© Вольная Ю. 2018