- Короче, усвойте пожалуйста один раз и навсегда, - ответил Миша, - что мне нет дела ни до Добрыниных, ни до кого-либо другого... - Я боюсь за Лизу!
- Чего именно ты боишься? - спросила Шапокляк.
- Беременность и роды – всегда риск для женщины. - ответил Миша. - Чем она старше, тем он выше. Я, ради рождения ребенка, подвергать Лизу опасности не намерен! Она нужна мне живая! Мне нужна моя Лизанька, а не ребенок, появление которого на свет может стоить ей жизни!
- Современная медицина позволяет иметь детей даже очень больным женщинам. - назидательным тоном ответила Нина-старшая
.
- Вы меня не слышите? - возмутился Миша. - Мне безразличны теоретические возможности медицины…
- Никакой теории! – перебила Мишу Нина Константиновна. – Сразу ясно, что ты не смотришь телевизор. Сейчас есть такие методики ведения беременности и родов, такое оборудование, что бояться совершенно нечего.
- Красивые картинки, которые так любят показывать по телевизору, меня не интересуют. - устало ответил Миша.
- Почему?
- Потому что, кроме этих действительно красивых картинок, есть еще проза жизни. - ответил Михаил. - А в жизни, кроме навороченного оборудования и приветливых перед камерой медиков, есть равнодушие, некомпетентность и расхлябанность конкретных медиков на местах….
- Нужно будет обратиться не в районную женскую консультацию, а в хорошую клинику... – перебила Мишу Шапокляк.
- Раздолбаи есть везде, в любой клинике. - парировал Миша. - Я не могу допустить, чтобы Лизанька попала в их лапы.
- Кто не рискует, тот не пьет шампанское. - не сдавалась Шапокляк.
- Водкой обойдусь! - рявкнул Миша. - Кальвадоса нагоню! У Гурама его кальвадос украду! Лишь бы моя Лиза была жива!
- Интересно, что ты скажешь через десять лет, когда дозреешь до отцовства, захочешь ребенка, а твоей жене будет поздно рожать?
- Не беспокойтесь! Один ребенок у меня уже есть, - улыбнулся Миша, - и другой мне не нужен.
От такого заявления мужа Лиза сразу поняла, что означает затасканное выражение "Кровь стынет в жилах"...
Она побледнела, но, на всякий случай, промолчала...
- Какой ребенок? От кого? Почему ты мне никогда не говорил о том, что стал отцом? Сколько лет ребенку? Девочка или мальчик? – тут же засыпала Мишу вопросами Нина-старшая.
Миша рассмеялся:
- У меня девочка... Взрослая уже... Тридцать четыре годочка... Зовут Лизанькой... Всем все ясно?
Лиза с облегчением перевела дух и решила обратить все в шутку:
- Ну надо же, а? Только собралась сцену ревности благоверному устроить, как он в любви объяснился... Обломчик, однако, моим тараканам вышел…
- Давно пора! – оживилась Шапокляк. – Скандалы на почве ревности освежают отношения.
- Скорее, разрушают семьи не хуже детей... – отрезал Миша.
- Уффф! – выдохнула Анна Михайловна. – Напугал! Ты бы еще кино процитировал… "Трое в Пензе и один на Камчатке"... Быстро увидел бы превращение своего Лисенка обратно в Бабу-Ягу...
- Мать, ты чего все время молчала? – поинтересовался Михаил у тещи. - Неужели согласна с Шапокляк?
- Нет, мальчик. - ответила ему Анна Михайловна. - Мое мнение полностью совпадает с твоим. Лизой рисковать нельзя. Она у нас одна, а кликуш и ханжей с их ярлыками мы будем посылать на три буквы...
- Анечка, неужели ты не хочешь внуков? – изумилась Нина-старшая.
- Сразу видно, что у тебя никогда не было дочери... – ответила Анна Михайловна. – Свекрови невестку не жалко, а мать дочкой не рискнет.
На сей раз ничего не успела ответить Шапокляк.
- Девушки, вы когда-нибудь угомонитесь? – рявкнул Миша. - Какая муха вас покусала? Что вы сегодня весь вечер грызетесь? Остановитесь! Вам делить нечего! У каждой своя семья и своя жизнь! Лучше помиритесь и напоите меня чаем – я устал, как собака...
Через неделю, в один из ясных и не по сезону теплых субботних дней первой половины октября 2003 года, очень довольные Берсеневы, нагруженные покупками, возвращались домой из похода по пристанционным магазинам...
Навстречу им шла незнакомая Лизе женщина лет шестидесяти...
Она была высокого роста, полноватая блондинка, лицо которой выдавало еще не опустившуюся алкоголичку, но большую любительницу крепких напитков...
Одета незнакомка была в дорогой черный брючный костюм и черные туфли-балетки.
Вполне вероятно, что Елизавета Николаевна не обратила бы на нее внимания, если бы Миша и эта женщина не обменялись бы взглядами, полными ненависти, а потом таким же ненавидящим взглядом незнакомка не взглянула бы на Лизу.
Елизавете Николаевне стало неприятно...
У нее почему-то не было никаких сомнений в том, что ее муж хорошо знаком с этой блондинкой, и что их что-то связывало в прошлом... В том прошлом, о котором Михаил ей никогда не рассказывал...
Женщина почувствовала, как в ней просыпается ревность, на даче всегда спящая крепким сном.
Недолго думая, Лиза обернулась и, глядя вслед незнакомке, показала ее спине фиги обеими руками, а потом еще и смачно плюнула в ее сторону. К ее удивлению, муж понимающе улыбнулся, поставил сумки на дорогу и сделал то же самое.
- Миша, ты знаком с этой неприятной теткой? - осторожно спросила Лиза.
- Конечно... - ответил ей муж. - Эту мерзавку хорошо знают и дружно ненавидят все старожилы Поселка, включая меня...
- А почему я ее не знаю?
- Она уехала отсюда много лет назад, еще до того, как мы с тобой познакомились, и больше здесь не появлялась.
Продолжение следует...