Анна Михайловна уже не работала...
В октябре 2002 года, перед самыми событиями на Дубровке, фирма, в которой она успешно трудилась уже несколько лет, сменила собственника...
Как водится, в первую очередь новая администрация вынудила уволиться главного бухгалтера, Анну Михайловну Лялину...
Уволили ее как раз утром в среду, 23 октября, а вечером в тот же день, когда Анна Михайловна уже давно была на даче, бандитами был захвачен "Норд-Ост"...
Переживать из-за своих неприятностей и потери работы женщине было некогда...
В этот вечер все переживания семьи Берсеневых сначала сосредоточились на переживаниях за Лялю и Вадима Добрыниных, у которых были билеты как раз на этот спектакль...
А потом, когда Миша в тот же вечер привез их к Добрыниным, переживания Берсеневых обернулись вначале ужасом от того, что они нашли в гостиной Добрыниных взахлеб рыдавших Маргариту Павловну с Петром Андреевичем и Вадима-младшего, которые ничего сказать Мише уже не могли, а также испуганных, громко плачущих шестерых детей Ляли и Вадима, сквозь слезы невнятно поведавших Мише, что бабушки и дедушка так кричат потому, что случилось что-то страшное, а мама с папой, наверное, уже совсем-совсем умерли...
При этом из спальни Вадима-старшего и Ляли доносились страшные крики Зинаиды Васильевны и истерические вопли Гурама Анзоровича, а также громкий плач бабушки Лиды...
Сказать, что Берсеневы испугались, было равносильно тому, чтобы совсем ничего не сказать...
Задавать родственникам вопросы было бесполезно... Оставалось только ждать того момента, когда кто-нибудь выйдет из злополучной спальни...
К счастью, долго ждать им не пришлось... Минут через десять из спальни вышла заплаканная Лидия Михайловна...
В дверях она столкнулась с внуком, хорошенько обматерила его и даже для порядка стукнула...
И только потом, увидев взахлеб рыдающих домочадцев, гостей и внуков, услышав от детей их предположение о том, что их бесконечно любимые мама с папой, наверное, уже совсем-совсем умерли, Лидия Михайловна отматерила и всех остальных, разумеется, за исключением детей, а потом вкратце объяснила Берсеневым и внуку ситуацию...
А еще через пару минут старая дама отвела в родительскую спальню зареванных детей, сразу со слезами и воплями рванувшихся к матери, и бледного, страшно перепуганного и тоже наплакавшегося Вадима-внука, с трудом держащегося на подкашивающихся ногах...
А в это время в гостиной Миша и Лиза, обнявшись, плакали уже от радости от того, что Добрынины живы, потому что никуда не смогли в этот вечер поехать из-за того, что, на их счастье, у Ляли прямо перед выходом из дома начались преждевременные роды...
А потом из спальни вышел белый, как простыня, Гурам Анзорович и сообщил всем присутствующим, что Ляля родила двоих сыновей, и теперь надо ехать в больницу, но Зиночка истерит и орет, как зарезанная, не позволяя звонить в ту клинику, где наблюдалась Ляля, и требует от него, чтобы он позвонил своему другу, главному врачу местной больницы, чтобы их девочку взяли в родильное отделение...
А потом, через несколько минут, Берсеневых позвали в спальню, чтобы познакомить их с новорожденными Анзорчиком и Гурамчиком Кипшидзе...
Еще через несколько минут приехавшая бригада Скорой увезла Лялю и детей в родильное отделение местной больницы, а Гурам-дед и Вадим-отец поехали следом за Скорой...
Еще через несколько минут лучшая бабушка на свете, слегка оправившись от стресса, слезно попросила Мишу помочь им по хозяйству до тех пор, пока Ляля не сможет вновь взять бразды правления кухней в свои руки...
К всеобщему удивлению, Елену Гурамовну и новорожденных детей привезли из больницы домой уже утром...
И чувствовали они себя гораздо лучше, чем Лялина мать, Зинаида Васильевна, с которой во время ожидания в приемном отделении случилась очистительная истерика такой невероятной силы, что Гурам Анзорович даже опасался за ее жизнь...
И теперь уже сама Ляля попросила Лизу и Мишу пожить у них несколько дней и помочь с кормлением шестерых старшеньких Вадимовичей и Вадимовн, которые оказались настолько капризны, что не признавали стряпню родного отца...
Прожили Берсеневы в Абрау Дюрсо несколько дней, до тех пор, пока Ляля не смогла начать сама понемногу заниматься хозяйством...
Больше работу Анна Михайловна найти не смогла...
Предложений на рынке труда было достаточно, но почти во всех объявлениях указывалось требование к соискателям – возраст не старше 45 лет...
И даже, когда Анна звонила по тем объявлениям, в которых возрастной ценз для главбуха отсутствовал, услышав, что соискательнице скоро исполнится 56 лет, ей немедленно отказывали, даже не приглашая на собеседование...
Работодателей не интересовали ни высшее профильное образование, ни огромный опыт работы, ни вполне приличное состояние здоровья...
Им от главного бухгалтера нужны были только молодость, красота и сговорчивость...
Женщина поискала-поискала работу, да и успокоилась...
Теперь она сидела дома и занималась домашним хозяйством, сняв с Лизы почти всю нагрузку бытовых забот...
В марте 2003 года неожиданно, в обстановке строгой секретности, женился Мишин приятель Костя Виноградов, или, как называла его мать - Котя...
Обстоятельства, предшествовавшие свадьбе, почему-то тщательнейшим образом скрывались и Костиком, и Ниной Константиновной...
Из обрывочных фраз подруги Анна Михайловна поняла, что Котя попал из-за своей будущей жены, тоже Нины, в какую-то очень нехорошую историю, из которой ему помогла выпутаться тетка его жены, служившая в милиции...
Сразу после свадьбы новоиспеченный муж был зверски избит, и потом довольно долго лечился...
Неизвестно, остался бы он в живых или нет, если бы отец Нины, Леонид Николаевич, и ее тетка, Юлия Николаевна, не подоспели бы вовремя...
Тогда работы сразу лишились Костик, Нина и муж Нининой тетки...
Костик больше не пошел работать системным администратором...
Миша порекомендовал его в диспетчерскую, с которой сотрудничал уже несколько лет, в ту самую, в которую его самого в свое время, в первый же год после свадьбы, привел Вадим Добрынин, который успел привести туда же и своего племянника, Вадима Никольского, ушедшего из медицины...
Теперь все четверо зарабатывали извозом и были вполне довольны своей жизнью...
Продолжение следует...