Он был обычным компьютерным файлом, похожим на другие. А хотел быть непохожим. Уж больно скучным он казался себе. Скучным было всё – и безликие байты, выстроившиеся в безликую последовательность, и банальное до зевоты расширение XLS: в общем, наискучнейший табличный файл. Соседи по папке равнодушно скользили по нему взглядами, пробегая мимо по делам. Да и о чём им было говорить с беднягой: ведь они хранили в себе пронзительные строчки стихов, тайные письмена научных поисков, головокружительные описания путешествий и увлекательные детективные истории. А ему досталась бухгалтерия – подлинное цифровое наказание в и без того цифровом мире. Да и жить этому файлу довелось в скучнейшей папке, многоэтажной, как муравейник.
Но вот из окна он видел стоящий особняком прекрасный маленький домик – одноэтажную папку «Картинки», будто явившуюся на этот жесткий диск из волшебной сказки. Иногда под вечер, когда бухгалтерские операции затихали до утра, а небо над папкой озарялось красочными зарницами обратной стороны видеокарты, до нашего файла долетали искры океанского прибоя, упругие силуэты пальм, изогнувшихся под шквалом ветра, кипящая жизнь на улицах неведомых городов. А однажды он увидел прислонившуюся к берёзке стройную черноволосую девушку, глаза которой, казалось, глядели прямо в тот байт, где у файлов обитает вовсе не цифровая, а вполне аналоговая душа. И захотел наш файл хоть на миг получить расширение JPG. Он переходил в спящий режим и снова просыпался с этим желанным расширением на устах. Он шептал юзеру: «Переименуй меня! Ну сделай же меня графическим!», но осторожный юзер не соглашался: ведь после этого файлом нельзя будет пользоваться вовсе.
Бесцельно утекало системное время. А файл по-прежнему оставался табличным. Знакомая клавиша F1 шепнула ему по-свойски: «Тебе, дружок, нужно конвертироваться. Но эту процедуру не каждый выдержит. Так и до Корзины недалеко». Файл решился почти сразу. По лабиринтам Материнской платы, упоительно пахнущим нагретой изоляцией, он отправился на аудиенцию к самому Процессору. А у того, как известно, каждая миллисекунда на учёте.
– «Цель обращения», – проскрипел Процессор, – «Только покороче».
– «Хочу, чтобы меня открывали графическим редактором. И чтобы девушка у берёзки хоть раз взглянула на меня. Всё!», – выпалил файл.
– «Глюка ты не боишься», – укоризненно произнёс шеф всего компьютера, – «Ну да ладно, тебе жить», снизошёл он и запустил невесть откуда взявшуюся волшебную программу конвертации. И тут началось... Нашему бедняге, привыкшему к бухгалтерской размеренности, становилось жарко и холодно, светло и темно одновременно. Байты лихорадочно стучали друг о друга, как зубы свирепого крокодила. Разлетались в разные стороны ошмётки бухгалтерских проводок. Файл судорожно растягивался и сжимался. Откуда ни возьмись, появились непонятные пиксели, выстраиваясь в шеренги А главное, тот самый байт, где, как вы помните, у файлов обитает аналоговая душа, летел в никуда сквозь пугающие сполохи. И представлял себе глаза той девушки у берёзки. Ради них он готов был выдержать хоть тысячу, ну да ладно, скажем для ровного счета, 1024 мучительные процедуры конвертации. И вот изрядно потрёпанный, но уже графический файл, очутился в вожделенной папке с картинками. Теперь он был рядом с девушкой на снимке, мог дотянуться до неё своими новенькими пикселями. И не имело никакого значения, каким изображением стал наш файл теперь: ведь в нём отражался её взгляд, и этого было достаточно. А девушки – цифровые или настоящие – всегда замечают, где они отражаются. И могут вдоволь полюбоваться своим прекрасным отражением.
Да, это стоило всех рисков преобразования нашего маленького влюблённого файла.
Процессор и Материнская плата понимающе переглянулись.
© Сергей Олегов, 2022