Ноги начинали погудывать, шагомер на фитнес-часах зашкалило. Лукошко с грибами по ощущаемому весу стремительно приближалось к мешку с цементом. Пёнек мне, - подумалось, - полцарства за пенёк. И тут – опушка, посередине которой возвышался, как накрытый добрым лешим дастархан, внушительный пень, равномерно усыпанный одинаковыми, будто с заводского конвейера, светло-оранжевыми опятами. Вот свезло так свезло, – посетила радостная мысль. Усевшись и переведя дух, я осмотрелся и увидел: уткнувшись носками в пень замерла в неподвижности пара новеньких, симпатичных, хоть и не фирменных кроссовок. Без шнурков к тому же. Куда ушёл их босой носитель или столь же босая носительница – было неясно.
– Бедняжки, – произнёс я зачем-то в воздух, – кто же догадался бросить вас в этом тёмном и стрёмном месте?
– Да это не суть важно, - послышалось в ответ.
– То есть? – продолжил я диалог непонятно с кем. – Это вы что ли, обувь говорящая?
– Чуть что, так сразу обувь! Мало нам фабричных ярлыков, ещё всякие тут двуногие с ножами будут нам ярлыки вешать! Можно подумать, что только вы способны осмысленные звуки издавать.
– Простите, но я, как бы сказать, несколько оторопел. Не каждый день доводится болтать с ботинками.
– Вот такое утилитарное отношение к существам, непохожим на тебя. Носить носите, а на внутренний мир – ноль внимания.
Этот упрёк показался мне обоснованным, я даже слегка покраснел, что, должно быть, живописно смотрелось на зелёном лесном фоне.
– Так почему же вы остались тут одни, кто вас снял?
– Вот привязался: снял и снял, кому он нужен: ног нам хватит. Ноги – это всего лишь средство передвижения, не более. Как для вас муниципальный транспорт. Подойдёт другая пара, как у вас там ноги называли – «одиннадцатый маршрут»? Обуется в нас, - и двинемся дальше по жизни. В конце концов, нашими мудрецами давно доказано, что венец творения – это мы, совершенные внешне и внутренне, а обладатели ног – всего лишь промежуточное звено. Но у нас беда посерьёзнее будет
– А именно? Подошвы вроде не протёрлись? Муравьи во внутреннем пространстве не поселились? Грибы-подботиновики снизу не подпирают?
– Издеваться изволишь, пришелец! Насколько примитивно вы всё же мыслите и чувствуете. Подошвы какие-то, муравьи, подботиновики... У нас тут полное фиаско: души наши ничто больше не связывает.
– Шнурки? – догадался я.
– Это для вас, приземлённых двуногих существ, это шнурки. Для нас – это единственная тончайшая связь, которая невидимо удерживает нас в паре. Кроме видимой шнуровки на каждом из пары, есть ещё и невидимая шнуровка – именно она связывает нас. Разуется кто – не беда. Но вот вытащить из нас шнурки – это ж кем надо быть? Человеком разве что, но уж никак не ботинком. Ведь обувь без шнурков – как те дельфин и русалка из вашей старой песни, что ли: «Не пара, не пара, не пара...»
– Но как же так? Ведь бывает же обувь и без шнурков? Мокасины там, сандалии, шлёпки, наконец!
– Так и у вас ведь люди без чувств бывают. Вроде бы ноги на месте, а не привязан ни к кому. Так зачем тогда выбирать дорогу и идти по ней, если никто не идёт с тобою рядом.
– И что же теперь?
– Ассортимент невелик: или истлеем здесь под дождями и снегопадами, рядом с бывшей половинкой пары, но с места не сдвинемся. Или подберут нас двое одноногих, и разнесут по половинке нас и наших чувств в разные стороны. Но это уже расставание навеки. Ты-то, небось, думал, что только лебеди да волки лесные всю жизнь в паре живут... Эх, темнота двуногая, бесчувственная.
– Грустно излагаете, страдальцы кожаные. А ну-ка отставить панику и слушать меня. Вы ждёте тут до завтра, пока не откроется галантерейный. Я вернусь с парой эксклюзивных шнурков от лучшего европейского производителя.
– Да не нужен нам твой бренд! Нам важна прочность того, что нас связывает. Принесёшь шнурки – и мы оживём снова, и тебе зачтётся где-нибудь. Да и пенёк с опятами всегда будет тебя ждать. Тут. На твоей эксклюзивной опушке.
© Сергей Олегов, 2022