Катя уже собиралась выйти из спальни, когда ее внимание привлекла темная точка на новеньких светло-зеленых обоях. Она подошла ближе и поняла, что на стене сидит маленький жучок — почти круглый, темно-коричневого цвета. Она попробовала снять его аккуратно двумя пальцами, чтобы выбросить в окно, но он с едва слышимым щелчком лопнул, оставив на стене яркое кровавое пятно. Катя отдернула руку, брезгливо вытерла пальцы об футболку, а потом пошла в ванную искать тряпку — оттирать стену. Как только она поняла, что пятна не останется, то почти сразу выбросила странного жучка из головы и ушла на работу.
Работа тянулась сегодня мучительно долго — потому что они собирались с Сонькой вечером кутить. В программе были кино, ужин в ресторане и караоке-бар, все щедро сдобренное болтовней, сплетнями и смешками, заставляющими забыть о том, что внешний мир, кажется, сломался, а как его починить, никто не знает. Ни у Кати, ни у Соньки личная жизнь не ладилась, карьера буксовала, вот и оставалось им спасать себя самостоятельно. Они не позволяли друг дружке грустить, помогали справляться с бытовыми проблемами, вместе сидели на диетах и вместе устраивали периодически загулы, такие как сегодня.
В баре было жарко, и Катя стянула с себя свитер, оставшись в простой футболке.
— Здорово все-таки выбраться! А ты слышала, Анжелка из бухгалтерии опять к мужу вернулась! — заявила Сонька, потягивая очередной коктейль.
— Не может быть! Она же на него заявление писала! Он же ее последний раз так избил, что она в больницу на три недели загремела!
— А вот и может. Это, говорит, ошибка. А так он меня любит. Что это? — вдруг спросила ее Сонька.
— Где?
— У тебя на руке, вот здесь. Что за пятна?
Катя удивленно разглядывала свои белые после долгой зимы предплечья, по которым с внутренней стороны пунктиром бежали красные точки — будто кто-то нарочно пытался нарисовать линию. Таких линий на обеих руках было штук пять.
— Комары, что ли, меня покусали? — спросила Катя подругу.
— Какие комары в апреле? Рановато еще.
— Может, аллергия?
Сонька призадумалась, сморщив лоб, и это вышло так смешно, что Катя не выдержала и рассмеялась.
— Про аллергию не знаю, а вот пить тебе на сегодня хватит, — заявила обидевшаяся Сонька, но тут же сама прыснула от смеха, заразившись от Кати. Они решили пойти танцевать, и громкая музыка мешала им продолжить разговор о таинственных пятнах.
Домой Катя завалилась за полночь, с трудом разделась и легла в кровать, не зажигая свет. Завтра суббота, а значит, можно будет отоспаться, а к полудню созвониться с Сонькой, чтобы пожаловаться, как болит голова, и придумать новую идею для совместной вылазки — от этих мыслей ей было спокойно и хорошо. Но ни усталость, ни алкоголь не спасли ее от внезапного пробуждения посреди ночи — от того, что невыносимо чесались ноги и спина. Она попыталась унять зуд, задремала, а потом снова проснулась. И хотя голова еще была тяжела от вина, она решила встать и зажечь свет. В постели она увидела быстро убегающего к стене жучка — точно такого же, какой был на стене утром, только поменьше. От накатившей на нее брезгливости Катя слегка пискнула и замерла, не решаясь вернуться спать. Потом, когда ее чуть отпустило, сдернула с кровати одеяло и подушки, осмотрела их со всех сторон, но ничего больше не нашла. Ей пришло в голову снять простыню и даже перевернуть матрас, но все было чисто. “Наверное, это с улицы”, — сама себя успокаивала девушка, застелила по новой постель и снова улеглась.
Сон как рукой отбило. Ей казалось, что как только она уснет, кровать наполнится насекомыми. Она снова встала, чтобы включить свет и все осмотреть, и опять ничего не нашла. Наконец усталость взяла свое, и она уснула.
Утром она проснулась рано, как будто это был не выходной. Оставаться нежиться под одеялом ей совсем не хотелось. Еще один осмотр — подушки, одеяло, простыня, матрас с двух сторон. Ничего. Катя заправила кровать и пошла на кухню пить кофе и страдать от головной боли в одиночестве — нечего было и думать звонить Соньке в такую рань, она просто не ответит. Ночное приключение не давало ей покоя. Она решила поискать в интернете, не жаловался ли кто-то еще на насекомых, которые забираются в кровать, а когда увидела результаты поиска, оторопела.
Постельный клоп — вот кем был ее таинственный гость. Но у нее не может быть клопов! Она же чистюля, постельное белье стирает еженедельно и гладит его с двух сторон! Клопы — это про бомжей, наркоманские притоны, алкоголиков. У нее просто не может быть клопов! А что, если узнают на работе? А что скажет Сонька? Она так и представила, какая брезгливость появится в ее взгляде, как она будет искать предлоги, чтобы больше никогда не приходить в ее дом, чтобы не дотрагиваться до нее даже случайно. Что же она сделала не так?
Она нашла номер фирмы по истреблению насекомых и позвонила, слабо надеясь на ответ в субботнее утро, но ей ответили. Запинаясь, с трудом подбирая слова, она призналась:
— Вы знаете, у меня… клопы, кажется. Но я не понимаю, как такое возможно! Я уборку регулярно делаю и душ принимаю каждый день!
— Девушка, это же не тараканы, которым нужны остатки еды. Вот вас комары кусают? Вы же не истерите, что это из-за грязи.
— Но так то комары…
— Клопам, как и комарам, нужна ваша кровь. Им все равно, чистая вы или грязная. Они очень быстро размножаются, и их трудно выводить. А подцепить очень легко — на одежде принесли из другого дома, из автобуса, из метро. Мы даже в пятизвездочные гостиницы периодически выезжаем. Если вы их видели, значит, они уже очень большие, маленьких вы и не заметите. Надо принимать меры.
— А вы сможете их вывести?
— Два раза как минимум придется выезжать. Одежду сдать, мы ее положим в морозильные камеры, сумки, чемоданы тоже. Мебель надо будет разобрать перед обработкой. Если есть возможность, снять плинтусы. Все, что вам не так дорого — выбросить.
— А я не могу сама купить спрей какой-нибудь?
В трубке усмехнулись:
— Вам решать. Только учтите, у нас на три недели вперед все расписано. Будете думать еще неделю, значит, как минимум месяц будете жить с клопами. И с каждым днем их будет больше.
— А сколько это стоит? — спросила после небольшого раздумья Катя.
Когда голос в трубке назвал ей сумму, Катя замерла от удивления. Пообещав подумать, она нажала на отбой и снова воспользовалась поиском — чтобы найти какого-нибудь яду от этого заразы и обойтись малой кровью. Той суммы, что просил голос в трубке, у нее просто не было.
Баллончики с перечеркнутыми жучками нашлись на сайтах довольно быстро, и Катя успокоилась. Все можно решить. Там, в фирме, выгодно заставить ее платить, вот они и пугают. Она справится и сама. И никому не скажет, потому что клопы в доме — это точно не то, чем хвастаются. Она просто будет жить дальше, как и раньше. И все будет хорошо.
***
День прошел незаметно, и чем ближе была ночь, тем сильнее Катю охватывал страх. Теперь, когда она точно знала, что ее может ждать, она стала бояться ложиться в кровать. Как можно дольше она оттягивала этот момент, оставаясь в гостиной перед телевизором, даже выпила кофе на ночь, хотя старалась никогда этого не делать.
Она пожалела, что так и не купила в гостиную диван: там был обеденный стол со стульями и узкое кресло, спать в котором всю ночь не было никакой возможности.
“Свет!” — вдруг мелькнула у нее спасительная мысль. Она прочитала, что клопы любят темноту и не выходят из своих укрытий при ярком освещении. “Я просто не буду выключать свет, и все! Рано или поздно я все равно усну, а эти твари до меня не доберутся”, — решила она и успокоилась. Она вытащила из самой глубины шкафа старую пижаму, которую надевала только, когда отопления еще не было, а за окном уже было холодно. Пижамные штаны она тщательно заправила в носки, всерьез задумалась о том, чтобы надеть перчатки, но в итоге решила этого не делать.
Наконец она забралась под одеяло, закрыла глаза и постаралась уснуть. Свет бил прямо в глаза, ей пришлось вертеться, чтобы найти такую позу, чтобы было не так ярко. Сон все не шел. Тогда она включила на телефоне приложение с подкастами, выбрала лекцию по истории древнего Китая на три с половиной часа и, закрыв глаза, сосредоточилась на тихо бормочущем голосе лектора.
Катя проснулась резко, почти подпрыгнув. Лекция уже закончилась, но за окном все еще было темно. При ярком свете люстры она увидела, что по постели быстро бегают десятки клопов. Она закричала, вскочила с кровати и начала руками стряхивать тех, что были на ней. Зуд чувствовался внизу живота. Она оттянула резинку штанов, запустила руки под простую хлопковую ткань трусиков и выудила клопа оттуда. Крик перешел в истерические рыдания, Катя ринулась в ванную, на ходу стягивая с себя все, что на ней было. Она долго намыливалась под душем, стояла под водой, тщательно обследуя каждый участок тела. Ее кожа была покрыта тонкими крапинками укусов, но клопов больше на ней не было.
Она немного успокоилась, вышла из ванной, собрала пижаму и белье в мусорный мешок и без сожаления выставила в подъезд — надо будет выкинуть утром. Осторожно, готовясь отпрыгнуть в любую минуту, вернулась в спальню, чтобы осмотреть кровать. Ни одного клопа больше она не увидела, но вся постель была усыпана мелкими пятнами крови. Где же они прячутся? И как ей быть, пока не доставят заказанную на сайте отраву? Она точно не сможет больше спать в этой кровати. Видение множества клопов, бегающих по ее телу, возвращалось снова и снова. Она решила больше не ложиться.
Остаток ночи она провела перед телевизором, пока не уснула на кресле, с которого постепенно сползла на пол. Проснулась Катя от боли в спине и в шее, а еще от холода, от которого не спасал стянутый с кресла тоненький плед. Но она все же поспала и чувствовала себя почти нормально. “Ничего”, — говорила она себе, — “Буду спать на полу, пока не придет заказ. А потом все будет хорошо.”
***
В воскресенье позвонила Сонька. После извинений, что не брала трубку всю субботу, она вдруг выпалила:
— Слушай, вот эти вот пятна у тебя на руках. Я тут подумала, может, это клопы?
Катя почувствовала, что кровь отливает у нее от лица, а сердце начинает стучать так, что отдавалось в ушах. Хорошо, что Сонька не видит ее сейчас.
— Алло, ты меня слышишь? — забеспокоилась ее подруга, явно удивленная молчанием.
— А, да, слышу, что-то со связью, наверное, — забормотала Катя, а в голове была только одна мысль — ни за что не признаваться, от такого стыда она не оправится!
— Да это, оказывается, я йогурт с манго съела, а у меня такая реакция на манго, помнишь? Думала, что с ананасом, и перепутала.
— Да? Никогда не слышала, что у тебя аллергия на манго!
— Да ты забыла просто. Слушай, давай потом созвонимся, у меня тут одно дело…
И Катя отключилась, не дав удивленной Соньке хоть что-то возразить. На нее сразу нахлынуло одиночество — она совершенно не представляла, что теперь делать, и как оправдываться перед подругой, когда увидит ее завтра на работе. “Ничего, все образуется”, — снова подбодрила она себя и пошла мыть спальню с хлоркой. Наивная вера в то, что это средство обязательно поможет, жила в ней с самого детства. А еще так она отвлекалась от мыслей о ночи: невыносимо было думать о том, что надо будет закрыть глаза, уснуть, оставаться в бессознательном состоянии, отдавшись незваным гостям.
Когда и спальня, и маленькая гостиная были вымыты до блеска, Катя решила ни за что не ложиться в кровать. Когда глаза ее уже начали закрываться сами собой, она забралась на обеденный стол, подложив под голову куртку — ничего из спальни она приносить не хотела. Тело сразу же заныло, заломило, переворачиваться было трудно, горящий повсюду свет мешал, но она решила не спускаться с этого жутко неудобного ложа до самого утра.
***
Неделя ночей на столе, на полу, в кресле превратили Катю в измученное существо. Она с трудом сосредотачивалась на работе, почти не ела и рассеянно отвечала на реплики Соньки, которая решила, что виной всему сезонный грипп. Катя же думала только о том, что клопов она уже видела и в гостиной, и что доставка отравы чудовищно опаздывает. Ей придется подождать еще пару дней, а потом все будет хорошо.
Перед Сонькой ей было стыдно, потому что в первый раз в своей жизни она скрывала что-то от подруги. И когда та подошла, решила быть как можно веселее, чтобы ничем себя не выдать. Но ее улыбка сползла с лица, когда она увидела выражение лица Соньки.
— Что случилось? — спросила ее Катя
— Анжела… Та, помнишь, из бухгалтерии, про которую мы еще в баре говорили…
— Ну да, помню, а что?
— Она… Не надо было ей того мудака назад пускать. Короче, похороны в субботу. Ты пойдешь?
Катя вдруг испугалась.
— Похороны? Нет, я не хочу. У меня и так все из рук валится. Да я и не знала ее почти. Не надо на меня еще и это сваливать!
Сонька смотрела на нее удивленно.
— Да что с тобой? Не хочешь, не надо, дело твое. Ты такая странная стала. Круги под глазами. Теплынь на дворе, а ты в шерстяном свитере.
Тут она вдруг взяла Катю за руку, одним движением задрала мягкий рукав свитера выше локтя и тут же ахнула. Вся рука была покрыта кровавыми расчесами: укусы зудели, Катя расчесывала их во сне, а иногда не могла сдержаться и днем, срывала с них свежие корки, отчего они кровоточили снова. Руки и ноги были покрыты ранами, красными пятнами, язвочками — приходилось надевать джинсы и кофты.
— Что это? — не отрывая взгляда от рук, спросила Сонька. — Катя, что это?
Катя вырвала руку из цепкого хвата подруги, опустила рукав и заорала:
— А тебе какое дело? Что ты лезешь? У меня все хорошо! Тебя просили лезть? Занимайся своими делами! Что ты ко мне пристала?
Вокруг все смолкло. Казалось, весь офис смотрел только на них. Сонька была бледной, ее трясло, она не знала, что сказать. Катя схватила с ручки стула свою сумку и выбежала в коридор. Там она остановилась, не представляя, что делать дальше. В коридор выбежала Сонька.
— Катя, подожди!
— Я же сказала, отстань от меня!
И она убежала на улицу, задыхаясь, не разбирая дороги от навернувшихся на глаза слез. Какой позор! Теперь знают все, все! Она не сможет больше туда вернуться. Ну и пусть. Надо решить проблему, а потом постараться уладить и остальное. Как-нибудь все образуется.
***
Заветный флакончик наконец доставили. Может, ее побег и к лучшему: она потравит ненавистных насекомых, выспится в кровати, а потом позвонит Соньке, попросит прощения. С работой было сложнее, но и там можно будет выкрутиться, может, попробовать попросить больничный. Впервые за несколько дней настроение у Кати улучшилось, у нее появилась надежда. Она натянула маску и тщательно опрыскала обе комнаты, стараясь не забыть ни один уголок. Средство довольно быстро закончилось, но даже в маске Катю начало тошнить. Она тут же собралась и ушла на улицу — ждать, когда отрава подействует.
Вечером, когда оставаться на улице уже не было сил, она вернулась домой, открыла все окна и тщательно все осмотрела. На полу было множество темных точек — отравленных клопов. От вида мертвых насекомых Кате стало совсем хорошо: она победила! Она напевала, сметая все в совок, улыбалась своим мыслям, радуясь, что сегодня будет, как нормальный человек, спать в своей постели. Как, оказывается, это важно — просто иметь возможность спать в своей постели, и как раньше она этого не ценила! Она постелила свежие простыни, погасила свет и почти мгновенно уснула. Завтра суббота — была ее последняя мысль, можно отдохнуть, а в понедельник идти в поликлинику просить больничный. Если все получится, то на работу она выйдет только через несколько дней, за это время все уляжется, позабудется, и Сонька ее, конечно, простит.
***
Три дня длилась эйфория. Она выспалась, у нее начали заживать руки и ноги, докторша в поликлинике поверила в “температуру и кашель все выходные” и охотно дала больничный на три дня — до четверга. Но уже во вторник утром Катя снова увидела пятнышки крови на чистом белье, и ее охватил ужас. Судорожно переворачивала она постель, пока не увидела парочку клопов, вцепившихся в матрас с обратной стороны. Она побежала за баллончиком, пытаясь выдавить еще хоть немного яда, но напрасно — там было пусто.
Катя расплакалась в голос, представляя, что снова все повторится: руки в язвах, каждый день увеличивающееся число клопов, жаждущих ее крови, ожидание новой порции отравы. И почему, почему она не заказала, два, три, четыре баллончика сразу? Теперь опять ждать несколько дней, не решаясь даже присесть на кровать! И только она надеялась позвонить Соньке, опять она оказалась в этой ловушке — ей не с кем поговорить. Она даже на улицу выйти не может — дождь лил, как из ведра.
Чтобы успокоиться, она пошла в ванную, умылась холодной водой. “Я так с ума сойду”, — подумала она. — “Мне надо что-то придумать. Найти позитив.”
Трясущимися после рыдания руками она с трудом набрала в поиске смартфона “найти позитив” и ткнула в один из списка сайтов. Очень красивая молодая женщина рассказала ей, как важно быть всегда позитивной. Это и болезни вылечивает, и удачу притягивает, и деньги позволяет зарабатывать — а всего-то надо правильно думать и отправлять желания космосу. Она цитировала какие-то невероятные истории своих подписчиц, а потом рассказала, что неудачи — это кармическое наказание.
— Что ты сделала, чтобы не быть неудачницей? — грозно спросила она у Кати в конце видео.
— Ничего, — покорно ответила ей Катя. — Это я виновата. Не умею быть позитивной. Надо искать положительное во всем. Вот клопы — они же живые существа. Они же не специально так делают, чтобы людям вредить. Им надо есть, кормить деток. Люди любят там всяких дельфинов, амурских тигров, потому что они красивые. Защищают их от истребления. А для клопов яд продают. Наверное, если кто-то придумает, как их вообще всех уничтожить, Нобелевскую премию дадут. Люди — лицемеры. Почему никто не говорит, что клопов во всем мире уничтожают? Чем они лучше амурских тигров? Тигры вообще убивают, чтобы есть. А клопы берут маленькую капельку крови — и все. Разве нам жалко? А может, их надо просто принять. Пусть меня кусают, от меня же не убудет.
Зазвонил телефон. Катя, не посмотрев, от кого звонок, на автомате приняла вызов.
— Катя, Катя, привет! Как ты? — голос Соньки звучал как будто немного виновато.
— Катя, с тобой что-то происходит, я волнуюсь. Я не лезу в твою жизнь, я просто переживаю.
— Со мной все хорошо, Сонечка, — бесцветным голосом ответила Катя. Ей хотелось быстрее закончить разговор и вернуться к мысли, которая так ей понравилась. — Не переживай, со мной все хорошо, — еще раз повторила она, нажала на отбой и отбросила от себя телефон.
Она встала и начала снимать с себя одежду, смотря перед собой остекленевшим взглядом, и продолжила свою речь:
— Не надо бороться с естественным порядком вещей. Природа и так мудра, она поможет найти баланс. Мы будем жить, помогая друг другу. Они будут питаться, а мне это ничего не будет стоить. А я, благодаря всему этому, смогу достичь совершенства. Надо во всем искать позитив. Возможно, это просто высшее проявление любви. Пусть мне немного будет больно, надо просто потерпеть, и все будет хорошо.
Она наконец освободилась полностью от одежды, нагой прошла в спальню, отбросила одеяло, улыбнулась и легла в кровать, сладко потянувшись. Да, все правильно. Все так и надо.
— Все будет хорошо, — прошептала она, закрывая глаза, перед тем как клопы, маленькие и большие, не начали выползать из всех щелей, образуя сначала тонкие ручейки, а потом кишащую коричневую массу, которая накрыла ее тело полностью, от головы до ног, так что ее больше не стало видно.