Служил в нашем полку Серёга. Парень он был веселый, отчаянный, решительный, безалаберный, добрый и отзывчивый. Все это – в одном большом флаконе. По доброте душевной он всегда был готов прийти на выручку, а по безалаберности всегда был готов любому оказать медвежью услугу и кого угодно подвести. И подводил. Неоднократно.
Но, несмотря на это, к нему все относились хорошо, и даже начальники его ругали (а делать это приходилось часто) как-то по-доброму, без зла. На зависть другим командирам взводов, которым много приходилось перемещаться "самотопом", у Сереги был мотоцикл "Восход", старый и разбитый, весь связанный на каких-то проволоках.
У мотоцикла этого, например, прямо на ходу могло, если Серега привставал на ухабах, потеряться сиденье. Фара у него, которая всегда светила куда-то вниз и в сторону, во время движения осуществляла произвольные колебания, непредсказуемым образом сканируя обочину дороги. Рычаг кик-стартера при нажатии на него ногой, как правило, падал на землю.
Времена дефицита были известны тем, что простой народ в гарнизонах всегда находился в состоянии какого-то напряжения или озабоченности. Люди постоянно что-то добывали, где-то записывались, куда-то бежали. Где-то кто-то постоянно что-то делил – то сапоги, то холодильники, то мотоциклы "Урал", то автопокрышки, то еще что-нибудь нужное.
Возглавляла все эти делёжки жена начальника политотдела дивизии, большая плутовка, которая вместе с начальником военторга (были же такие должности!) сумела создать сложную и запутанную систему распределения дефицита, в которой жёны всяких там старлеев имели очень мало шансов.
Не знаю, как в других гарнизонах, но в нашем всегда было именно так. И надо было всегда и везде вовремя успеть. Понятно, что главной движущей силой всех этих процессов выступали женщины. Мужикам же, за исключением нескольких профессиональных гарнизонных бездельников типа начальника дома офицеров или начальника ВАИ, было некогда.
Несмотря на то, что существовали какие-то очереди, какие-то списки, решающим всегда был фактор личного присутствия. Чуть зазевался и всё – ты пролетел. Такова женская логика. Ждать очередного завоза придется долго. А на носу отпуск и убытие на "большую землю". Туда надо ехать, приодевшись и запасясь этим самым пресловутым дефицитом – подарки родственникам и т.п.
Вот поэтому весной, накануне летних отпусков, напряжение на ниве распределения ресурсов ощущалось особенно остро.
– Галька!!! - в штабе полка раздался истошный женский крик. Дежурный по полку нахмурился и выглянул в коридор. Кричала Римма, делопроизводитель службы РАВ - ракетно-артиллерийского вооружения.
– Опять прозеваешь! Там обувь привезли! – продолжала на высоких нотах Римма, заглядывая в соседний кабинет, где располагалась коммунально-эксплуатационная служба.
Где это "там" и что за обувь расшифровывать было не нужно. Галина – делопроизводитель КЭС, женщина молодая, фигуристая и, как выяснилось далее, отчаянная не менее Серёги, была уже раньше неоднократно обделена на распилах дефицита. Но уж в этот раз она решила отыграть свое во что бы то ни стало. От расположения полка до конторы военторга - два километра, пешим ходом не успеть! Галька заметалась по штабу. К дежурному:
– Какой-нить уазик не едет в штаб дивизии? Нет? Дай дежурную машину! Уехала караул проверять? А автобус? Опять в ремонте? Бля! Чей это мотоцикл за казармой?
– Это Серёгин. Галя, ты беги к мотоциклу, а я сейчас Серёгу разыщу по телефону, – сочувственно отнесся к решению вопроса дежурный.
Искать Серёгу пришлось недолго. Истинный рыцарь, он, как всегда, был отзывчив и галантен. Быстро вникнув в обстановку, он в очередной раз бросил свой взвод на сержантов (опять получит втык) и пошел заводить мотоцикл. Прокатить Гальку, кстати, была его давнишняя мечта. А она постоянно кочевряжилась, не хотела ехать с ним на таком позорном мотоцикле. Но тут нужда заставила!
"Восход", на удивление, завелся с полпинка. И вот уже экипаж мотоцикла – Серёга и крепко обхватившая его сзади Галька, предусмотрительно надев танковые шлемофоны, начал выдвижение в сторону военторга.
Времена наши были чудные во многом. Мания запретительства, кстати получившая новый, более грандиозный, размах уже теперь, во времена либерализма, зашкаливала всякие разумные пределы. Запрещалось, например, ездить "вот тут" и "вон там", а можно было только "вот здесь". И то не всем, и не во всякое время.
Для того, чтобы установленные правила соблюдались, по всему гарнизону и в расположении частей были во множестве расставлены странные шлагбаумы. Это были мощные стационарные конструкции из толстых труб, наглухо заваренные. Снести их можно было только танком, что разрешалось делать при выходе полков по тревоге. Такой шлагбаум не позволял проехать грузовикам и легковым автомобилям. Мотоциклисты же имели возможность, пригнувшись, проскочить снизу.
Серёге и Гальке, избравшим хитрый (чтобы в рабочее время не попасться на глаза начальству) маршрут, предстояло в этом, как оказалось драматическом, рейсе преодолеть несколько таких шлагбаумов. Хрустя гравием и поднимая пылищу, "Восход" мчал Галину к вожделенной цели. Сапоги ей были нужны позарез. Снизив скорость перед очередным шлагбаумом, Серёга голосом подавал нужную команду. Перекрывая тарахтенье мотоцикла (глушитель у него отвалится еще возле казармы, а времени на устранение неполадки уже не было), он каждый раз кричал Галке:
– Пригнулись!
По этой команде сам он ложился грудью на бензобак, а она должна была наклониться вперед и в сторону, чтобы обеспечить соответствие транспортного средства установленному шлагбаумом габариту по высоте. То ли один из шлагбаумов оказался слишком низким, то ли Серёга сорвал голос (а танковый шлемофон почти не пропускает внешние шумы), то ли Галка замешкалась, никто в точности не знает.
Короче говоря, на одном из них она, не успев пригнуться, и повисла. Ноги ее по инерции продолжили движение вслед за мотоциклом. После этого Галька, сделав пируэт, шлепнулась на гальку. Спасибо шлемофону, голову она не разбила.
На следующий день, Галка, прихрамывая, с изрисованными зеленкой ногами пришла на работу хмурая.
– Галь, ну чё там? Досталось? – заволновались подруги.
– На хер мне теперь сапоги эти? Куда я их надевать буду? Посмотри, нога как распухла. А на той неделе уже в отпуск улетать.
1995