ГЛАВА 2
Спустя время Создатель обратил взор на другого человека. И сделал это не спроста. Между этим человеком и Октавом существовала связь. Они не были ни родственниками, ни друзьями, ни приятелями, они даже не были знакомы. Тогда что это за связь? Их связывал один и тот же пол. Они оба были мужчинами. А значит их объединяла одна и та же беда - женщины! Их объединяли похожие судьбы и жизненные проблемы, хотя и первое и другое, так же имело отличия. Главной разницей между ними было место их проживания. Они жили в разных странах. Странах, разных по уровню развития, разных по социальному устройству. Страна в которой жил Октав, женское доминирование было более жесткое, тираническое. Страна в которой жил этот человек, женское доминирование было намного мягче и лояльней. Но и эта страна постепенно шагала к тиранической модели.
Больше всего этого человека объединяло с Октавом будущее. Ему так же предстояло оставить свой яркий автограф в истории человечества. Но сделает он это немного позже. Прежде ему придется пройти определенный путь, который приведет его к тому же, к чему пришел Октав. В данный момент Создатель пристально наблюдал как преодолевался этот путь. Кем же был этот человек?
***
Этим человеком был молодой парень, который теплым сентябрьским вечером вышел на работу. Не спеша, можно сказать ленивой походкой, он миновал улицу Скоблова, на которой жил, пересек поездные рельсы, прошел улицу Орлова, оживленную оравой детей, поднялся на пологий пригорок и вступил в небольшую рощу. И это была лишь треть его пути. Весь остальной, он так же собирался одолеть своими длинными, так любившими долгие прогулки, ногами. Таким вот образом, он добирался на работу всегда, не взирая на любые погодные капризы.
Работал он ночным охранником в престижном продуктовом магазине. В руке он нес черную сумку с увесистым тормозком. Ночь ему предстояла не трудная, но длинная. А аппетит у него был на зависть всем врагам. Хотя по его худощавому телосложению того нельзя было сказать. Конечно, язык не поворачивался назвать его и огородным пугалом или гением голода, но, тот же язык, не повернулся бы окрестить его и атлетом. Скорее он был жилистый. Звали жилистого молодого парня - Виталик. Ростом его Создатель наградил высоким, лицо дал круглое и светлое, украсив румяными щеками, прямым носом, мечтательным взглядом зеленых глаз, и тонкими чувственными губами. Лицо его было скорее приятным, чем красивым. Обрамляли его русые волосы средней длинны. Одет он был в синий спортивный костюм, с расстегнутой мастеркой, поскольку на улице было тепло и солнечно, и светлые кроссовки.
О своем появлении на свет и родителях, Виталик знал все и нечего. Он не знал как звали женщину, его родившую, и он не знал мужчину, от которого эта женщина зачала его. Но он замечательно знал и любил отца с матерью, вырастивших и воспитавших его.
Как и Октава, новорожденного Виталика подбросили под дверь. Но это случилось не зимой, а осенью, и это оказалось дверью не детского приюта, а большого старого дома, одиноко стоявшего на опушке леса в пятнадцати километрах от города.
Мужчину и женщину, вернувшихся однажды душным октябрьским вечером с поля, звали Юрий и Анастасия. Уставшие, но довольные плодотворным днем, они поднялись на крыльцо и увидели под дверью большую открытую картонную коробку. Настороженно переглянувшись, они подошли ближе и обнаружили в ней умиротворенно спящего младенца, завернутого в белоснежную простынь.
Внимательно осмотревшись вокруг двора и не обнаружив признаков чужого присутствия, Юра и Настя занесли ребенка в дом и задумались, что с ним делать. Им обоим было за сорок. И к горькому их сожалению, Создательница так и не дала им потомства, которого они желали всей душой, но нечего не могли с этим поделать. И даже современная медицина оказалась в их случае бессильной. Тогда, с нежностью глядя на спящего младенца, они решили все тщательно обдумать и взвесить.
- Соседей у нас нет, следовательно вопросов и толков от куда взялся ребенок, не возникнет, - сказал Юра.
- Гости бывают в нашей глуши крайне редко, что тоже выгода, - сказала Настя.
- К тому же мы сами ездим в гости к родителям и друзьям, - добавил Юра.
- Думаю вырастить и выучить ребенка с финансовой стороны, мы можем себе позволить.
Настя была права. Трижды в неделю она занималась в городе репетиторством с детьми богатых родителей. Что приносило неплохой доход. Юра занимался землей и в пору сбора урожая, торговал на рынке овощами и фруктами. Что тоже было не лишним для семейной казны. Кроме того, свои домашние продукты на столе, всегда плюс. Так долго и взвешенно поразмыслив, они оставили малыша себе, назвав его Виталиком. С того момента, младенец, для кого-то явившийся обузой или несчастьем, для Насти и Юры стал счастливым подарком.
Благодаря хорошим знакомствам с влиятельными родителями детей, с которыми занималась Настя, вскоре она смогла усыновить ребенка официально. Теперь она могла посвятить себя материнству не боясь твердой руки закона.
Рос Виталик в условиях доброты и заботы. В семье Юры и Насти царило истинное равноправие, так не свойственное для большинства городских семей. Возможно, причиной тому была отдаленность, в каком-то смысле отрезанность от общества.
В детстве Виталику не с кем было играть, но он ни разу не скучал. Живописные лесные тропинки и косматые деревья-великаны, стали его лучшими друзьями. Они воспитали в нем любовь к всему прекрасному и утонченному, к всему загадочному и таинственному. Деревья стали для него одними из первых учителей, научивших его тонко подмечать как пробуждаются насекомые и растения, как паук вьет паутину, как все вокруг перекрашивается и сбрасывает свои одежды, а по весне, снова постепенно надевает их. Он как никто научился любить природу.
В пять лет он начал читать книги, тем самым еще глубже постигая мир и его устройство. У Насти была огромная библиотека и Виталик проводил в ней долгие и увлекательные часы. Романы про отважных и красивых героинь, спасавших возлюбленных мужчин или мир от сил зла, пробуждали в нем чувственность, нежность, романтическое настроение. Таким он собственно и рос: чувственным, нежным, страстным и романтиком до глубины души. Благодаря подобной литературе, в нем еще сильнее развилась мечтательность, и без того свойственная его натуре. Чрезмерные чувственность и романтичность, делают человека легко влюбчивым. Он влюблялся в каждую книжную героиню. Отчего вскоре стал грезить о сказочных и отважных принцессах с головокружительными формами, с завораживающими изгибами тела, с пленительными лицами, и при этом владеющими необъятными землями, несметными богатствами, и поразительными замками, увенчанными кружевными башнями, высокими как горы.
С взрослением в нем развивались и другие качества. Он рос трудолюбивым, потому с радостью помогал родителям в поле. Он рос удивительно настойчивым и невероятно волевым, потому всегда доводил любую работу до конца.
В школу он не ходил, а занимался учебой дома с матерью. Но несколько раз в год, ездил в городскую школу и сдавал экзамены, чтоб получить аттестат. Экзамены он сдавал успешно, что говорило не только о домашних стараниях, но и незаурядных способностях к учебе.
В семнадцать лет он переехал в город и поступил в училище на повара. На большее человек мужского пола, рассчитывать не мог.
Поскольку ежедневно добираться из дома в училище и обратно, было не самым выгодным решением, Виталик поселился в доме умершей бабушки по материной линии. Это было лучше общежития или съемного жилья, так как платить приходилось только за коммунальные услуги. А еще позволяло спокойно сосредоточится на учебе. Деньгами и продуктами ему помогали родители, а по выходным забирали его машиной домой.
В училище Виталик впервые столкнулся с настоящей жизнью и ее скользкими, коварными и неудобными правилами. Он впервые по-настоящему столкнулся с людьми и их достоинствами и пороками.
Трудно ли приходилось человеку, выросшему возле родителей и с книгами в руках, выросшему среди лесных рощ и вольных просторов, и толком никогда не бывавшего в обществе? Необыкновенно трудно! Но Виталик проявлял поразительную волю и постепенно адаптировался к реальной жизни.
Ближе к двадцати годам он близко познакомился с еще одной жизненной трудностью - Женщиной. Причем старшей его на десять лет. Так как он был неопытным в любовных делах, а неопытность его была помножена на необыкновенную чувственность и романтичность, то это делало его легко и сильно влюбчивым. Он влюбился до беспамятства. Влюбчивость порождает в человеке наивность и слепость, обидчивость и уязвимость, но в тот же миг ревность и подозрительность. Наивного человека обмануть легко, ревнивого опасно и трудно. Первая реальная любовь принесла Виталику много радости и счастья, но куда больше горя и страданий. Горести и страдания открыли в его светлой душе и темную сторону: мстительность и злопамятность, жестокость и ненависть. Так коварная женщина посеяла в ангельской душе демонические семена.
Со всеми этими внутренними качествами, Виталику приходилось по жизни нелегко с женским полом. Мать его была исключением. Но, подружившись однажды с человеком по имени Вова, многое для Виталика изменилось. Вова был его ровесником, но повидал в жизни больше человека прожившего долгую жизнь. Про таких говорят "прошел огонь, воду и медные трубы". Он был парнем легкого поведения, но это нисколько не умаляло его достоинств: простоты, общительности, дружелюбия, надежности.
Познакомились они когда Виталик отучился в училище и устроился ночным охранником в солидный продуктовый магазин. Устроился он не по специальности, потому что в магазине платили больше, чем ему могла предложить его специальность. Виталик мог теперь не зависеть от родителей. Там же охранником работал и Вова. Виталик стал его новым напарником.
Что же изменилось для Виталика после знакомства с Вовой?
Многое!
Вова научил его намного проще смотреть на жизнь и неудачи с девушками и женщинами, которых у Виталика стало появляться довольно много. Хотя при этом, Виталик все так же оставался романтиком и мечтателем, и продолжал грезить о сказочной принцессе с несметными богатствами. Тем не менее, следует заметить еще одно. Не смотря на то, что Виталик стал проще смотреть на жизненные неудачи, все таки для него оставалась категория женщин, которая все еще могла задеть его за живое и даже разбить сердце!
Спустя три года после того как он устроился на работу, умерли его родители. Это было неожиданно как разразившийся гром среди ясного дня. Сначала отец, а через неделю мать. Для Виталика это стало огромным потрясением. Но еще большим потрясением для него стал выкуп родительского дома одной богачкой. Имея серьезные связи и неисчислимое состояние, она прибрала дом и землю к своим рукам меньше чем за неделю после похорон Насти.
Что мог сделать против нее обычный охранник без денег и влиятельных знакомых? Тем более будучи мужчиной. Так по вине женщины, Виталик снова испил из чаши горечи. Единственным его утешением оставалось то, что он пока мог жить в доме бабушки на улице Скоблова.
Выбравшись из рощи, Виталик пошел по улице Арзамасской. В палисаднике первого двора, он увидел работающих мужчину и женщину. Женщина пилила сухую толстую ветку на дереве, а мужчина что-то рассказывая ей, лениво обрывал на розах пропавшие лепестки.
В соседнем дворе также кипела жизнь. Среднего возраста женщина усердно рубила дрова, молодая девушка, судя по всему дочка, носила их в большой корзине в сарай. Отец семейства тоже не отставал. С творческим усердием, он красил фасадное окно дома.
В следующих двух дворах работали только дворовые собаки, отчаянно лая на прохожих. А вот в пятом дворе, вернее перед ним, сцена была более оживленная. В завесе черной пыли, дебелая и раскрасневшаяся от работы женщина, кидала лопатой уголь в окно сарая. Черные волосы ее растрепались, а лицо и одежда были грязные как у шахтера. Да это было и не удивительно после половины перекиданной огромной кучи. Недалеко от нее стояла девушка помоложе, невысокого роста и худенькая как тростинка. Она тоже была грязная от угольной пыли. Они работали поочередно. Удивительно было, как такая невзрачная девушка, могла поднять лопату угля. Такая щуплая и хрупкая и пустую с трудом поднимет. Примерно так о ней подумал мимо проходящий Виталик.
На лавочке перед тем же двором, сидело двое мужчин. Один примерно ровесник молодой девушки, другой ровесник женщины работавшей в данный момент. Ни тот ни другой не бросили и лопаты. Об этом говорила их чистая одежда и свежий вид. Тот что был старше, курил, тот что моложе, закинув ногу на ногу наблюдал за работающими.
- Милая, покидай вместо любимой тещи, она устала бедненькая, - сказал молодой человек щуплой грязной девушке.
- Вот кто меня любит в этой семье, - остановившись, сказала дебелая женщина, - Один зять обо мне переживает.
- А я? - отозвался курящий муж. - Дорогая, я тебе даже водички сейчас принесу.
- Ой, принеси милый, а то умру от жажды...
Слова дебелой женщины - это последнее, что Виталик слышал, поскольку отошел уже далековато. Увиденные им сцены, благосклонному читателю, возможно, покажутся странными. Да на самом деле странного в них нечего не было, поскольку женщины не только отважней и умней мужчин, но и намного сильнее физически! За последние несколько столетий, всевозможные научные исследования, доказывали подобное миллионы раз. И не только они! И за много десятилетий, ни у кого в этом не возникало сомнений. Особенно у мужчин! Они уверовали в слабость и хрупкость своего пола так же сильно, как древнейшие народы веровали в богов и мифических созданий. Потому не удивительно, что за тяжелой работой, Виталик видел женщин.
Он вышел на улицу Макеевскую, самую длинную в его пути. Неожиданно его обогнал розовый Hummer и чуть проехав дальше, стал притормаживать. Но Виталик не обратил на него внимания, так как встретил знакомую семейную пару. Среднего роста и телосложения девушка, одетая в джинсы и футболку, тащила в обеих руках две огромные и тяжеленные сумки. От большой тяжести вены на ее руках и шее вздулись, словно толстые шланги. Даже на висках проступили голубоватые узоры. Муж ее, рослый и впечатляюще крепкий парень, нес в правой руке батон хлеба, левая же рука отдыхала и набиралась сил в кармане светлых брюк, на случай если правая устанет нести хлеб.
- Виталик, привет, - поздоровался муж, а жена его бледнея, лишь улыбнувшись, кивнула.
- Привет.
- На работу?
- Да.
- Хорошо отработать.
- Спасибо и вам хорошего вечера.
Тем временем, обогнавший Виталика Hummer, снова набрал скорость, проехал до конца Макеевской улицы, остановился на перекрестке, пропустил несколько машин, пересек дорогу и снова поехал по Макеевской. Это было продолжение улицы, но со старой гравиевой дорогой. Слева стоял продуктовый магазин. Hummer проехал мимо него и остановился на обочине дороги метрах в двадцати от трассы. Примерно столько же оставалось до первого жилого двора. Это был небольшой пустырь.
Виталик минут через пять дошел до конца асфальтированной улицы, как и ранее Hummer пропустил на перекрестке несколько машин, быстро перешел дорогу и продолжил путь по все той же Макеевской. Впереди он увидел красивый розовый Hummer. Подойдя к нему ближе, его глаза как говорится полезли из орбит. Да причиной этому был не изящный транспорт, хотя, чего греха таить, железный конь был страсть как великолепен. Глаза его полезли на орбиту из-за вида той, которая стояла возле передней боковой пассажирской дверцы. Она была несравнимо великолепнее транспорта. Она была настолько прекрасна, что затмевала сотни таких машин. Что там говорить, затмевала даже свет дневной.
Только Виталик поравнялся с Hummer, стоявшая возле него девушка, неожиданно ступила несколько шагов вперед и перегородила ему дорогу. Виталик замер.
- Извините, - заговорила девушка, - Можно минуту вашего внимания?
Голос ее дрожал от волнения. Но Виталик не заметил этого, поскольку мягко говоря ошалел. Он пленялся сказочными красавицами и грезил о них ежедневно. Но в их существование не верил. Глядя на остановившее его удивительное создание, взгляды на жизнь, вера во что-то, могли бы легко перевернуться с ног на голову, мог бы легко разрушиться весь мир, в который человек верил. Это была не просто сказочная красавица, а всем красавицам красавица. Она как будто сошла со страниц книжных романов.
- Я слушаю вас, - в не меньшем волнении, ответил Виталик.
Не долго думая, богиня достала из-за спины длинную алую розу, завернутую в зеленую сетку и перевязанную красной лентой, и сказала:
- Это вам!
Виталик застыл как статуя. И стоял так почти минуту.
До этого момента девушки дарили ему цветы несколько раз. Если бы его спросили:
"А красивые были девушки?"
Он бы ответил:
"Я бы постеснялся показаться с ними на глаза своим знакомым."
Сказать что в данный момент ему дарила розу красивая девушка, или очень красивая, тоже самое, что сказать - "ему дарила розу уродина". Настолько она была прекрасна. Таких он не видел ни на экранах телевизоров, ни на обложках журналов. Высокая, она была крепко сложена, но настолько женственно и соблазнительно, что можно было одуреть. От вида впечатляющих линий изгибов тела и головокружительных округлостей форм, можно было отупеть и очуметь. Без малейшего преувеличения.
Черты ее лица Виталику показались строгими, отчего он почувствовал страх, который ребенок испытывает перед строгим воспитателем или учителем, но в тот же миг они были правильными, и производили впечатление девушки одаренной сильным умом. Лицо это украшали большие, выразительные, изумрудные глаза, смотрящие словно в душу. Взгляд этих глаз был властный и гордый, и мог легко покорить кого угодно. А если не покорить, то подчинить. Всю эту красоту, дополняли черные, как ночь, необыкновенно густые и пышные, ниспадающие легкими волнами на плечи, волосы. Одета богиня была в яркое красное платье, подчеркивающее все ее достоинства и прелести.
- За что? - наконец, чуть придя в себя, спросил Виталик заметно дрожащим голосом.
- Просто так, - улыбнулась незнакомка, увидев его волнение, отчего сразу почувствовала себя увереннее.
Виталик неуверенно взял розу.
- Спасибо, - сказал он, чувствуя как краска смущения заливает лицо. Волнение его возрастало.
А вот богиня наоборот становилась увереннее. Поэтому решила не церемониться, а сразу брать беззащитную жертву на абордаж:
- Давайте знакомится.
- Я-а... я-а... не зна...
- Как вас зовут?
- Вит... Виталик.
- А меня Полина.
- Очень приятно.
- И мне. Виталик, а позвольте мне вас куда не будь пригласить? В кафе, ресторан, на прогулку... Куда угодно.
- З-з... Зачем?
- Не подумайте, я нечего постыдного не затеваю. У меня только самые светлые и благие намерения.
- Ну, я не знаю... Я на работу тороплюсь.
- А вы дайте мне свой номер телефона, я на днях вам позвоню и мы решим куда пойти.
- Ну-у... Хорошо. Записывайте.
На удивление у Полины не было с собой телефона. По ее словам она забыла его дома. Конечно, это была невинная ложь, но Виталик естественно поверил в нее, поскольку в данный момент он поверил бы даже в приземлившихся инопланетян в центре города. Зато у Полины по чистейшей случайности оказалась ручка с собой.
- Вы напишите свой номер мне на руке. Я буду дома перепишу его.
Дрожащей рукой Виталик написал номер на ладони девушки.
- Я теперь пол года не буду мыть руку, - сказала Полина и улыбнулась. Виталик шутку не заметил из-за волнения, - Спасибо. Вам хорошего вечера.
- И вам, - сказал Виталик и пошел дальше с розой, чувствуя себя словно в тумане.
А Полина стояла на месте и оценивающе смотрела ему во след, отчего-то не предложив подвезти.
***
И вот за всем этим, Создатель наблюдал с ироничной улыбкой. И ирония на его лице была не спроста. Ведь не так, он, Создатель, задумывал все изначально. Совсем не так! Конечно, сначала все начиналось по задуманному. Но вот со временем...