П Р У Т С К И Й П О Х О Д Ц А Р Я П Е Т Р А I.
В конце 17 столетия молодой русский царь Пётр I решил создать флот и выйти в Чёрное море. Он несколько лет посвятил решению этой задачи. Построив в Воронеже корабли, он спустился по реке Дон к Азовскому морю, из которого можно было выйти в Чёрное море. Но это побережье принадлежало Османской империи, поэтому Пётр вступил в войну с Турцией за эти земли, и в 1696 году со второго раза отвоевал крепость Азов.
Однако, турки крепко держали в своих руках южные моря и проливы: Керченский, Босфор и Дарданеллы, и Петру стало ясно, что вести свободную торговлю с Европой Турция не даст, поэтому он переключился на северное Балтийское море.
Отвоевав у шведов в конце 17 - начале 18 века восточное Балтийское побережье, Финский и Выборгский заливы, Пётр всё-таки «прорубил окно в Европу». Северная война за эти земли длилась 21 год!
Однако, южное направление по-прежнему не давало Петру покоя. Турки и крымские татары постоянно тревожили южные границы Российского государства. Они хозяйничали на южных рубежах, нападали на Россию, Малороссию и другие территории, убивали, грабили и уводили в плен большие массы людей, которых продавали в рабство. Под турецким игом находились многие Балканские народы нашей, православной веры.
Кроме попытки решения вопроса выхода России к Чёрному морю, Пётр решил прийти на помощь Балканским государствам, начать войну с Турцией и поднять балканские народности на восстание, которое должно было привести к свободе. У Петра были и другие претензии к Турции, например, он неоднократно требовал выдать России шведского короля Карла XII, укрывшегося на турецкой территории в Бендерах, после поражения в Полтавской битве. Но Турция никак не реагировала на это требование. Карл XII активно подстрекал турок к войне, убеждая их, что после разгрома Швеции, русские неминуемо нападут на Турцию.
Пётр действительно стал готовиться к войне с Турцией, искал на Балканах союзников. Он даже составил специальную грамоту, адресованную всем христианским народам Балкан, находящимся под влиянием Турции: «Турки растоптали нашу веру, хитростью овладели церквами и землями нашими… сколько они порабощают и отуречивают… Я иду к вам на помощь!» По-видимому, Пётр ещё находился в эйфории после победы в Полтавской баталии над шведской армией – в начале 18 века самой сильной и боеспособной армией Европы. Пётр верил в силу русской армии, в умение и опыт русских солдат и офицеров, которые всего 1,5 года назад победили армию Карла XII, и теперь были готовы идти с ним в бой на Османскую империю. Воинственному состоянию Петра способствовало также то, что русскими в 1710 году был проведен целый ряд успешных операций в Прибалтике. были взяты шведские укрепления и города: Рига, Ревель (Таллинн), Пернов (Пярну), Кексгольм (Корела, Приозерск) и главный опорный пункт шведов в этом регионе - Выборг! Лето 1710 года было едва ли не самым успешным для России за всю Северную войну!
Турция, наблюдая такую активность царя, упредила события, и, к радости шведского короля, султан Ахмед III сам объявил России войну 20 ноября 1710 года. Турки потребовали вернуть крепость Азов и срыть земляные валы вновь созданной крепости Таганрог, кроме того, возвратить всю Лифляндию Карлу XII, а «Петербург разорить и срыть до основания»! Требования не шуточные!
Пётр надеялся на помощь войсками со стороны Молдавии, Валахии, Сербии, Черногории и др. В марте 1711 года он вместе с «женой» Мартой Скавронской выехал к собранным войскам, и двинулся на юг, к границе с Молдавией. К столице Молдавии городу Яссы вышел князь М.М.Голицын (1675-1730) с 10 драгунскими полками, из Ливонии – фельдмаршал Б.П.Шереметев (1652-1719) с 22-мя пехотными полками, двинулась и артиллерия, которой командовал генерал-лейтенант Я.В. Брюс(1669-1735). Всего в русском войске собралось около 80 тысяч пехотинцев и драгун, 60 тяжёлых орудий и 100 полковых пушек. Кроме того, по пути примкнули около 10 тысяч казаков и 6 тысяч молдован.
Фамилия Шереметев пишется иногда с мягким знаком, иногда без него. В этом очерке написано без мягкого знака, но это интуитивно, бездоказательно! По данным Википедии, именно так Род Шереметевых внесён в Бархатную книгу! Род ведёт своё начало с XV века, родоначальником является Андрей Константинович Шеремет.
План был следующий: быстро форсировать реки Днестр, Прут, а если удастся, и реку Серет и выйти к Дунаю, не дать противнику перейти Дунай, запереть его на правом берегу, а на левом берегу поднять восстание балканских народов. Пётр послал на Балканы полковника русской армии, серба по национальности, Михаила Андреевича Милорадовича, с целью организации там антитурецкого восстания.
План был заранее невыполнимым: 100-тысячной армией форсировать три реки, в летнюю жару пройти огромное расстояние по турецкой территории до дельты Дуная 200-250 километров и встать непроходимой стеной на левом берегу Дуная – нужна хорошая подготовка и время, большое время. Кроме того, в дельте Дуная находились сильные турецкие крепости Килия и Измаил. Турки, ведь, спать не будут, предпримут контрдействия! Так и вышло! 12 июня, когда русская армия была ещё только на подходе к Молдавии, турецкая армия Баталджи-паши, нарушив все планы русского командования, уже переправилась через Дунай!
20 июня 1711 года русские войска беспрепятственно форсировали Днестр, границу Османской империи и вошли в Молдавию, около столицы Яссы перешли Прут и разделились на две группы. Меньшая конная группа, 15 тысяч человек, под командой генерала Ренне пошла западнее, пересекла Серет и двинулась в обход к Браилову, который находился в дельте Дуная. Большая часть армии под командой Шереметева, вместе с царём, пошла на сближение с турецким лагерем: правым берегом Прута стали спускаться на юг в сторону моря, по земле недавно дочиста опустошённой саранчой. До Дуная было ещё очень далеко. Турецкий лагерь находился севернее дельты Дуная, ближе к Днестру, недалеко от Чёрного моря. Второй лагерь был в Крыму: на турецкой стороне выступило более 100 тысяч татар! 8 июля начались боевые стычки с передовыми турецкими отрядами.
Перед форсированием Днестра в Сороках Пётр собрал военный совет для выработки стратегии наступления. Немецкие генералы, которых было немало в русской армии, предлагали не переходить Днестр, собраться с силами, дать отдохнуть армии, которая прошла огромное расстояние от самого Балтийского моря, создать запасы воды и провианта. Кроме того, провести рекогносцировку, толком не были известны: ни численность, ни местоположение, ни намерения турецкой армии – всё это требовало уточнения. Но царь Пётр послушал русских генералов, которые, не имея объективной информации о состоянии противника, плохо представляя себе, что такое молдавская летняя жара и, не придав должного внимания тыловому обеспечению, предлагали немедленно форсировать реку Днестр, пройти вглубь Молдавии и выйти к Пруту, а далее действовать по ранее задуманному плану. Как у нас говорится: понадеялись на «Русский АВОСЬ». Позднее выяснилось, что турецкая армия вчетверо превосходила по численности русскую!!!
Царь очень надеялся на помощь местных князей: Господаря Молдавии Кантемира и Господаря Валахии Бранкована. Они обещали Петру по 100 обозов продовольствия, но ничего не поставили, более того Бранкован отдал заготовленное продовольствие туркам. Повторилось то, что произошло с украинским гетманом Мазепой. И Молдавия и Валахия находились под властью Турции, а тут русский царь со своим войском! И Кантемир, и Бранкован начали метаться между молотом и наковальней, не зная: кому угодить, на кого поставить? Точно так же, как Мазепа метался между Петром и Карлом! В итоге, они предали Петра, не поставили ничего, хотя обещали, чем поставили русскую армию в тяжелейшее положение, связанное с нехваткой воды и продовльствия.
Стояла страшная жара, в молдавской степи не было ни малейшей тени, чтобы укрыться. Изнурённые переходом войска не могли днём двигаться по бескрайней жаркой степи, движение начиналось только после захода солнца. В бедной Молдавии, с редко встречающимися селениями, не было ни пищи, ни воды. Практически сразу же началась жажда и голод в армии. Солдаты десятками, сотнями падали и оставались умирать вдоль дорог. По приблизительным оценкам, только в переходе войск от Днестра к Пруту, по практически безлюдной и выжженной безжалостным южным солнцем бессарабской степи, русская армия потеряла 15-20 тысяч человек!
Турки были хорошо информированы о передвижении русских войск. Русские прошли по течению Прута немного, около 100 километров от Ясс, как турки прижали русский лагерь на правом берегу вплотную к реке, под Ново-Станилештами, окружили, и вырваться из кольца не было никакой возможности. Турки, как будто их поджидали именно в этом месте: русские находились в низине, а янычары заняли полукольцом все возвышенные места правого берега; при этом татары встали стеной на другой стороне Прута, по левому берегу. Ясно, что место окружения было заранее присмотрено!
Можно утверждать, что история ничему не учит! Ведь не так давно, при царевне Софье (1657-1704), состоялись походы на Крым 100-тысячной русской армии под руководством В.В.Голицына (1643-1714), совместно с 50 тысячами украинских казаков, возглавляемых гетманами: в первом походе -И.С.Самойловичем (1630-1690), во втором походе - И.С.Мазепой (1640-1709). Было это в 1687 и 1689 годах, когда царю Петру было 15 и 17 лет. Походы были безуспешными, особенно первый, состоявшийся летом 1687 года: жара и бескрайняя выжженная жарким солнцем украинская степь победили наши войска. Армия даже не смогла вступить в бой, только дошла до Перекопа и повернула обратно. Не боевые действия, а нестерпимая жара, степные пожары, которые сожгли всю траву, острая нехватка питьевой воды и провианта (сохранить мясо в такую жару практически невозможно), отсутствие корма для лошадей, привели к значительным потерям в армии. Называют цифру около 20-ти тысяч погибших, причём не в боевых действиях!
Никаких выводов не сделали! В 1711 году, через 24 года, всё повторилось, только уже не по дороге в Крым, а по степям Молдавии, где летом стоит такая же жара, как в Крыму!
На берегу Днестра никто из русских генералов не посмел предложить передышку, чтобы не выглядеть трусом. Командующий генерал-фельдмаршал Михаил Михайлович Голицын (1675-1730) - отчаянно храбрый и бесшабашный вояка. Это он в звании подполковника Семёновского полка 11 октября 1702 года первым высадился на маленький участок суши острова Орешек в истоке Невы, и повёл свой отряд на штурм шведской крепости Нотебург. Шведы встретили русских сильнейшим огнём с крепостных стен. Царь Пётр, видя, что отряд несёт огромные потери, приказал отступать, на что Голицын ответил: «Передайте царю, что я уже не его, а Божий». Он оттолкнул лодки от берега, чем полностью отрезал путь к отступлению, и первым взобрался на крепостную стену, увлекая за собой солдат гвардейского Семёновского полка! Михаил Голицын мог и не знать истории Крымских походов, ведь в 1687 году ему было всего 12 лет, хотя напрашивается предположение, что оба генерала Голицыны, Михаил Михайлович и Василий Васильевич, были знакомы и даже общались между собой. Однако, близкого родства между ними обнаружить не удалось, если оно и было, то очень далёкое! Видно, что разница в возрасте у них была относительно незначительная, всего 32 года, но они принадлежали к разным частям этого разветвлённого семейного клана: один – к «Михайловичам», а второй – к «Васильевичам», и вряд ли были лично знакомы!
А вот второй генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев (1652-1719) наверняка знал все подробности Крымских походов, тогда ему было 35-37 лет. Более того, некоторые исследователи считают, что он в них сам непосредственно участвовал. Хотя в эти годы его могло не быть в России, он в 1686-1692 годах занимался дипломатической службой и был направлен в Варшаву для заключения «Вечного мира» с Польшей и его ратификации. Но он, опытный дипломат и военачальник, понаслышке, наверняка знал все детали этих походов. Но нет, осторожничать перед царём тоже не посмел!
Позднее участник Прутского похода француз Моро напишет, что «тот, кто завёл Его Царское Величество в это (бедственное) положение, должен был быть величайшим безумцем всего света». Но создаётся впечатление, что категоричный, самоуверенный царь Пётр сам залез в эту ловушку!
Молдавский гетман Иона Некульче писал: «У солдат было довольно денег, но за недостатком продовольствия они впадали в болезни и умирали от голода».
Когда турки окружили русский лагерь под посёлком Новое Станилешти, численность турецкой армии, исключая татар, составляла 150 тысяч человек при 440 орудиях. А русская армия растаяла, как воск на молдавском солнце, её численность составила 38 тысяч человек при 120 орудиях. Часть армии ушла под Браилов, часть погибла в стычках с противником, казаки и молдаване просто разбежались, а наибольшая часть солдатских потерь была от жары и бескормицы: так от 100-тысячной русской армии, которая собралась вначале этой войны, осталось 40 процентов!
При таком соотношении сил нечего было и думать о наступлении! Александр Васильевич Суворов (1730-1800), наверняка, нашёл бы выход, атаковал и победил, но в то время он ещё даже не родился!
Русская армия встала в круговую оборону, в центре которой находился обоз с провиантом, каретами и лошадьми, здесь же находились жёны офицеров и их дети. Тогда некоторые генеральские и офицерские жёны изъявляли желание сопровождать своих мужей в походах!
С внешней стороны лагерь был окружён острыми рогатками для защиты от неприятельской конницы. Янычары периодически обстреливали лагерь из пушек, ружей и нападали конницей, срубая саблями острые концы рогатин. Казалось, что турки вот-вот ворвутся внутрь лагеря.
10 июля положение русской армии стало критическим: оставаться в лагере означало умереть: либо под пулями и саблями, либо от голода и жажды. Царь Пётр позднее писал, что «стрельба умножалась» час от часу, «фураж» весь вышел! «Пришло до того: или выиграть, или умереть»!
Вероятно, в это время царём было написано Сенату письмо-завещание, в подлинности которого учёные сомневаются до сих пор. Впервые оно было опубликовано в 1785 году в Лейпциге на немецком языке в книге Якова Штелина «Подлинные рассказы о Петре Великом». Это письмо до сих пор является одним из самых загадочных документов русской истории.
«Сим извещаю вам, что я со всем своим войском… в четырёхкраты сильнейшею турецкою силою так окружён, что все пути к получению провианта пресечены, и без особливыя Божия помощи ничего иного представить не могу, кроме совершенного поражения, или что я впаду в турецкий плен. Если случится сие последнее, то вы не должны почитать меня своим царём и государем и ничего не исполнять, что мною, хотя бы по собственноручному повелению, от вас было требуемо, покамест я сам не явлюсь между вами в лице своём. Но если я погибну и вы верные известия получите о моей смерти, то выберите между собою достойнейшего мне в наследники».
В конце XVIII века этот уникальный документ был обнаружен историком Михаилом Щербатовым в бумагах Петра Великого. Известно, что Щербатов показывал «многим знатным особам» подлинник этого письма, но позднее эта реликвия бесследно исчезла, и до сих пор не известно её местонахождение.
Пётр отлично понимал всю трагичность ситуации, но он был склонен к прорыву, царская гордыня не позволяла ему просить мира у турок. Тем более, что когда русская армия находилась в Яссах, до начала боевых действий, турецкий султан предлагал решить дело миром, но Пётр отверг какие-либо переговоры о мирном решении противостояния. Сказывают, что Шафиров, Шереметев и ещё некоторые генералы подговорили Скавронскую уговорить царя на предложение мира, только «жена» могла оказать на него влияние. Она пошла в шатёр, пала к его ногам, просила, убеждала, рыдала и ползала в ногах, упрашивая смирить гордыню и пойти на мир. Скрепя сердце, под влиянием своей «жены», Пётр разрешил Командующему фельдмаршалу Шереметеву обратиться к туркам с предложением мира. 10 июля Шереметев отправил турецкому визирю такое письмо. Тягостно потянулось время ожидания ответа. В это время в турецком лагере происходили ожесточённые споры. Крымский хан, а также советник визиря граф Понятовский выступили против подписания мира, за продолжение войны, вплоть до полного уничтожения русской армии.
Турки опять возобновили обстрел русского лагеря. Тогда Шереметев направил второе письмо с просьбой о «скорейшей резолюции». Визирь быстро откликнулся, что он не отрицает доброго мира и просил прислать для переговоров знатного человека. Пётр отправил Шафирова с наказами, в которых, если говорить коротко, разрешал соглашаться на все требования турок, кроме разрушения Петербурга. Дипломат Шафиров хорошо знал своё дело, и через несколько часов мирный договор был согласован и подписан. При этом визирь принимал во внимание целый ряд аргументов. Во-первых, Пётр соглашался на возврат крепости Азов и разборку Таганрога, собственно, из-за отказа от их возврата и началась война. Во-вторых, после неудачных трёх атак русского лагеря турки понесли ощутимые потери, погибло 8 тысяч янычар (русских погибло 2 тысячи). Турецкие солдаты начали роптать, отказывались идти в бой, требуя согласиться на предложение русских (тем более, что султан был не против). В-третьих, Балтаджи-паша получил известие, что пал Браилов, его захватила конница Ренне. Это происходило в тылу турецкой армии, и грозило отрезать турок от переправ на Дунае, которые вели к отходу домой, в Турцию. В-четвёртых, значительную роль сыграли подношения дорогих подарков визирю и верховному турецкому командованию, сделанные русскими. На последнем остановимся поподробнее. Здесь существуют разночтения среди историков. Есть сведения, что из русской казны было выделено на эти цели 150 тысяч рублей, но тут возникает сомнение, что эти деньги технически было возможно быстро взять и доставить турецкому визирю. Проблема в сохранности денег, да и огромное расстояние перевозки. Некоторые полагают, что Марта Скавронская, когда узнала, что турки согласны на подношения, отдала все имевшиеся на ней и у неё «в заначке» драгоценности, а их, надо полагать, у царицы было немало. Есть версия, что Марта лично поехала к визирю, вместе с Шафировым и передала драгоценности, что представляется маловероятным. Некоторые считают, что она собрала, кроме своих, драгоценности у русских офицеров! Но другие пишут, что это были драгоценности не офицеров, а всё-таки её личные, которые она раздала верным людям для лучшей сохранности. Понято, что если бы её взяли в плен, то обобрали бы, как липку. А у офицеров может быть что-то могло и сохраниться! Вот такая небывалая история с подкупом турецкого визиря и его приближённых.
Нужно отметить, что некоторые источники сообщают, что драгоценности царицы сыграли главную роль в подписании мира и спасении русской армии. Думается, что это не совсем так! Хотя!!?? Кто знает – где правда? Главное, что в ответ, турки согласились выпустить русскую армию домой, без каких- либо ограничений, в полном составе, при знамёнах и оружии.
Шведские интересы в Прутском договоре вообще не были никак представлены, кроме того, что Турция обязалась выслать Карла XII за пределы Османской республики, он и без того доставил туркам много беспокойства. Кстати, находившийся в Бендерах шведский король, когда узнал, что подписывается мир, тут же вскочил на лошадь и бросился воспрепятствовать подписанию, но договор был подписан очень быстро, в течение двух суток, и король опоздал! Карл был очень раздосадован, это был его последний шанс - рассчитаться с русскими за Полтаву. Есть версия, что он разругался с Балтаджи-пашой, обвинял его в слишком миролюбивом отношении к русским, на что тот ответил: «Ты их уже отведал, а мы их видели; и буде хочешь, то атакуй, а я миру с ними постановленного не нарушу».
Как бы то ни было, 11 июля 1711 года, в страшную жару, меньше, чем через пять месяцев после начала похода, Прутский договор без лишних проволочек был подписан.
Однако, война на этом не закончилась! В Турции многие были недовольны относительно «мягкими» уступками русских, считали, что можно было получить гораздо больше. Турция начала требовать от России дополнительных уступок, причём так настойчиво, что боевые действия грозили возобновиться. При этом Турция взяла в заложники некоторых важных российских лиц и посадила их в Семибашенный замок в Константинополе. Это был известный переговорщик и дипломат Пётр Шафиров, а также сын генерал-фельдмаршала Б.П.Шереметева Михаил. Позднее, после подписания Андрианопольского мира они оба были освобождены и вернулись на родину, однако Михаил через год, в 1714 году, умер! «Восток – дело тонкое»!
Царь Пётр, не желая возобновления войны, пошёл на дополнительные уступки. В итоге, в 1713 году обе стороны подписали окончательный Андрианопольский договор. По этому договору Россия возвращала Турции крепость Азов; срывала оборонительные земляные валы в крепостях Таганрог, Каменный Затон и Новобогородицкий; отказывалась от влияния на украинских казаков на правом берегу Днепра и Запорожской Сечи; обязалась не вмешиваться в дела Польши (речь шла о Лещинском). Царь Пётр очень досадовал потерей вышеуказанных территорий и сфер влияния: «и тако тот смертный пир сим кончился: сие дело есть, хотя и не без печали, что лишиться тех мест, что столько труда и убытков положено, однако ж, чаю сим лишением другой стороне великое укрепление, которая несравнительною прибылью нам есть». Под «укреплением другой стороны» Пётр подразумевает сохранение Санкт-Петербурга. Александр Меншиков вполне разделял взгляд Петра, на сложившуюся обстановку. Он писал царю в ответ: « что же о лишении мест, к которым многой труд и убытки положены, и в том да будет воля оные места давшего и паки тех мест нас лишившего Спасителя нашего, который, надеюсь, что по своей к нам милости, либо паки оные по времени нам возвратить, а особливо оный убыток сугубо наградить изволит укреплением сего места (С-Петербурга), которое, правда воистинно, несравнительною прибылью нам есть». Надо сказать, что Меншиков был прав: при Анне Иоанновне, племяннице Петра, Азов был через 23 года, в 1736 году, возвращён русскими войсками под командованием фельдмаршала П.П.Ласси.
Турецкие сановники дорого заплатили за подписание Прутского договора. Султан узнал, что при заключении мира не обошлось без взяток: визиря сослали на остров Лемнос, а некоторые, особо жадные до денег, были казнены.
После ухода русских войск турки прошли по Молдавии огнём и мечом. Кантемир и некоторые его приближённые бежали в Россию от расправы. Пётр сделал его сенатором. 20 - тилетняя дочь Кантемира Мария стала последней настоящей любовью царя, разница в возрасте у них была 28 лет! В 1722 году она забеременела, но случился выкидыш, а царь так надеялся на рождение мальчика. Можно сказать, что Пётр испортил ей всю личную жизнь: она никогда не была замужем и не имела детей!
После Прутского похода в 1712 году, по истечении 10 лет не благословлённого христианской церковью грешного сожительства, император Пётр обвенчался со своей возлюбленной Екатериной (Мартой Скавронской), о чём говорил ещё до начала похода. Очевидно, что сказались её заслуги в спасении русской армии, о которых царь несколько раз в своей жизни упоминал, например, при её коронации.
К этому времени Марта Скавронская родила царю уже пятерых детей! Из них трое умерли в возрасте до 3-х лет, а две девочки подрастали: Анна, 1708 года рождения и Елизавета, 1709 года рождения (будущая императрица). Эти девочки считались не багрянорождеными, а привенчаными, так как родились до венчания родителей. Клеймо «привечаная» не позволило Елизавете в 1730 году после скоропостижной смерти Петра II принять престол, причитающейся ей по праву наследования. Она вынуждена была в 1741 году, когда ей было уже 32 года, взять престол силой, совершив дворцовый переворот.
Декабрь 2021, Санкт-Петербург, Лысов А.В.
Библиография:
1. Брикнер А.Г. История Петра Великого. – М.: ООО «Фирма СТД», 2007 г., - 640 с. ил.
2. Епатко Андрей. Тайны прошлого. Занимательные очерки петербургского историка. От Петра I до наших дней. – М.: Издательство Центрполиграф, 2013. – 572 с.
3. Семевский М. Царица Катерина Алексеевна, Анна и Виллем Монс, 1692-1724: Очерк из русской истории XVIII века. – Л.: Худож. Лит., 1990. – 368 с., ил.
4. Шефов Н.А. Самые знаменитые войны и битвы России. – М.: Вече, 2002 – 528 с. (Самые знаменитые).