Новелла
Лист бумаги летел над городом. Откуда он взялся, не знал никто. Летел он, однако, по некоему четко определенному маршруту, в конце которого лист влетел не куда-нибудь, а именно в окно официального учреждения, где и лег аккуратно на стол. Это была нужная бумага, которую взяли, поставили на ней печать, после чего она стала важным документом, способным повлиять на судьбу человека… возможно, даже автора этих строк.
Иногда хочется взять газетный штамп и использовать, но так, чтобы прозвучал свежо и ново. Вот хотя бы этот: «автора этих строк»… Нет, не звучит. Да, впрочем, это и не важно. Неважно, ново или нет, лишь бы имело значение для конкретного человека. Человек взят сам по себе, а кому-то очень хотелось, чтобы он оказался весьма заурядным, чтобы по нему можно было судить обо всех людях. И эта женщина была бы похожа на всех, на половину человечества, схожую с ней возрастом, цветом кожи и волос, а также ростом, взглядами и жизненной позицией. Она охотно рассказывала о себе. В ее глазах читалась надежда на бессмертие и вера в загробную жизнь. Эту надежду и веру не убить даже возрасту, который приводит к немощной старости. Все-таки газетные штампы неистребимы, «немощная старость» – излюбленное словосочетание для определения возрастной черты, за которой следует только смерть. Женщина была самой обычной, потому она ничего не имела против штампов. Ведь судьбы людей во многом повторяются. И лучше быть одной из многих, чем «белой вороной», не похожей на других. О чем же она расскажет, эта типичная женщина? Наверное, стоит ее послушать…
- Гербовым листом свидетельства о разводе хорошо прикрывать чашку с кофе, чтобы не остывал слишком быстро, когда в квартире холодно и приходится ходить в теплых вязаных носках. Длинным вязким вечером шерстяные нитки весело раскручивают клубок и тянутся к спицам. Льнут, словно это и есть их предназначение – лечь рядком петлями в пяточки, следок, резинку и в носки, чтобы греть мои ноги в весеннюю пору, когда за теплыми майскими днями вдруг приходят холодные, а отопление в домах уже отключили, и в квартире становится холодно… Согревают ли теплые шерстяные вещи и мои холодные воспоминания? Нет, увы.
- Бланк свидетельства о разводе лучше сложить вдвое, прежде чем положить на чашку. Тогда кофе остывает медленнее, можно успеть переделать много дел, а потом снова взять чашку и насладиться горячей, терпкой темной жидкостью. Я люблю кофе с корицей… а свидетельство о разводе можно убрать, бумажка вновь становится ненужной и ложится на свое место за стеклом шкафа. Этот лист бумаги первое время радует, потом начинает раздражать и, в конце концов, уходит из памяти вместе с самим фактом развода. Но это потом, а пока что документ шуршал и словно бы нашёптывал о свободе и таком желанном одиночестве… И кофе очень кстати оказался без обычной горечи, был сладким, с вкусным запахом корицы.
Эта женщина, которая обрела свободу вместе со свидетельством о разводе, довольно долго жила в Москве и любила приходить на площадь трех вокзалов. Площадь днем была многолюдна; народ потоками двигался в разные стороны, а она могла долго стоять и смотреть, словно очарованная абитуриентка, впервые попавшая в столицу… На самом деле столица ее давно не очаровывала. Зачем же тогда она приходила сюда и подолгу наблюдала за людским мельтешением? Может быть, потому, что шум толпы ее отвлекал от мыслей о человеке, которого хотелось забыть. Он, впрочем, никак не был связан со свидетельством о расторжении брака, что пряталось за стеклом. Это была совсем другая история. Невесть почему наша героиня была уверена, что от этого человека лучше освобождаться в толпе народа, что многолюдье спасает от привязанности к нему. А может, это такая же иллюзия, как и то, что в толпе чувствуешь себя менее одиноким, нежели в пустой квартире. И что-то ей напоминал этот людской поток…
Пожалуй, море. В воображении она нарисовала картинку. Два человека сидят на большом камне у моря, и вода плещется у самых их ног. Шум волн и крик чаек оглушителен; чтобы услышать друг друга, им приходится кричать. Увы, она застала их разговор не с начала, а почти в конце…
- Вы, наверное, хотите сказать, что звучала классическая музыка?
- Да.
- Вдалеке… и вы сидели на берегу и смотрели на море, а за спиной был город?
- Да.
- И море…, и город… вы почувствовали, что они как-то соединились в вас. И ваша личность при этом сделалась не так уж и важна…
- Да…
- Вы почувствовали себя частью моря и частью города. Не совсем человеком. А потом встали и пошли в небо – не человеком, а частью моря и частью города?
- Не совсем так, но… да.
- Идти в небо – это бред, а вот то, что вы любите море и город… это я понимаю.
- Почему нельзя уйти в небо?
- Просто нельзя.
Человек, в котором соединились море и город, спрыгнул с камня и по воде ушел на берег от собеседника, немного разочарованный. Он не нашел понимания, ему было все ясно и очевидно, но вот другой человек его не понял. Хотя его чувства и были из разряда объяснимых. Он чувствовал себя одиноким, потому что в его душе жили только море и город, которые он любит одинаково сильно, для других же чувств, даже к человеку, места не оставалось.
Потом этот странный человек ушел от моря в город и оказался в толпе на улице Рождественской. Широким летящим шагом он миновал часовню, затем фонтан, брызги которого попытались его достать. Может быть, фонтану тоже захотелось как-то заявить о себе. Может быть, фонтан тоже считал себя частичкой моря, совсем маленькой, но причастной к водной стихии. Человек прошел мимо и не уделил фонтану никакого внимания; брызги воды упали на асфальт и тут же испарились, потому что жара в городе стояла уже вторую неделю, и ни капли дождя не пролилось с неба. Ни капельки.
На самом деле эта женщина, которая рассказывала о себе, живет в городе вдали от моря. Чтобы попасть к морю, ей надо проехать несколько суток поездом. Не такое уж и простое это путешествие. И есть два варианта. Можно просто собраться и отправиться на море поездом, автомобилем или самолетом… а можно тосковать по морю – это мучительнее и нежнее… Знакомый ей человек выбрал именно этот путь, и тоска его была светла. Скучая по морю, он много бродил по городу, выходил на самый широкий проспект и смотрел на людской поток. Толпа прохожих на какое-то время может заменить человеку море, волны-люди могут идти плотнее друг к другу, потом их становится меньше, и тогда виден серый асфальт дороги, они могут идти в различных направлениях, вытекая на площадь, вливаясь в пассажирский транспорт и разъезжаясь в разные районы города. Разные цвета одежды, разный цвет волос, движения людей, – всё это так похоже на рябь на воде. Волны и рябь на людских потоках… Но вместо морской свежести – только прогорклый запах города и выхлопные газы. Если долго смотреть на людей, можно немножко забыть о море. Людской поток завораживает, на него тоже можно смотреть сколь угодно долго, как и на море. Обе эти стихии не бывают постоянными или одинаковыми, они меняются ежесекундно, они настолько живые, что вызывают массу эмоций, ассоциаций и образов-грёз. Море все же нежнее, зато людской поток – динамичнее.
Женщина вместе со своим знакомым все смотрела на людей, которые растекались по площади и шумели подобно волнам, и бились о стены домов. Площадь была мала для такой массы людей; они сливались в группы, толпы, в человеческое море. У каждого своя жизнь, семья, работа, судьба. От женщины они не зависели, она могла только смотреть на них. Хотя, вполне возможно, что все эти люди здесь, в эту минуту собрались именно для того, чтобы она на них посмотрела, и у нее в воображении родились соответствующие образы и настроение. Может быть, они для того родились и жили до момента, когда ступили на площадь у трех вокзалов и прошли свои триста метров. Все – для нее.
Море людей… ей вдруг захотелось повернуть вспять эту толпу. Она окинула их взглядом, отнюдь не добрым, и… что-то случилось. Да, люди замерли, наступила тишина. Полная тишина на площади трех вокзалов? Это невозможно! Но было так. Всего на несколько секунд, а потом все вернулось на круги своя. Площадь зашумела, но людской поток полился в другую сторону. Она смогла его повернуть, а люди этого и не заметили.
Москва – город суеты и одиночества. Здесь находят себе место люди из глубокой провинции, желающие одиночества. В провинции люди не могут быть одинокими, особенно в селах и деревнях. Там соседи не дают почувствовать одиночество, они ходят в гости и приглашают к себе на чай. Потому люди, ищущие одиночества, уезжают в мегаполисы и там находят то, что искали. Они съезжаются в Москву со всего мира. Сбиваясь в стаи, днем они суетятся, зарабатывая себе на жизнь, а по ночам наслаждаются своим одиночеством в клетках столичных квартир, комнат, в залах ожидания вокзалов… Эти люди несчастны. Как им помочь? И нужно ли им помогать? Может, лучше просто оставить их в покое?.. Да, наверное, так лучше всего и сделать – оставить в покое людей, ищущих одиночества. В мегаполисах так и происходит, там соседи даже не знакомы друг с другом. А уж о том, чтобы ходить в гости, и речи быть не может. Тем более – чай вечером вместе пить и обсуждать последние политические события, новости села, деревни или просто улицы.
Люди сбиваются в города, как в стаи, но только мегаполисы спасают одиноких людей. Не будь городов, они тогда уходили бы в леса. Хотя… мегаполисы и есть леса для людей, ищущих одиночества. Эта женщина, которая прикрывает чашечку кофе бланком свидетельства о разводе, украшенным гербовой печатью, тоже в свое время уехала из далекой уютной деревни в мегаполис. И это стало ее судьбой. Способность управлять людскими потоками она открыла у себя недавно. Она никак не отнеслась к этому. Ее это не удивило, она этому не обрадовалась. Приняла как должное. И виновато во всем оно – одиночество. Что же это такое? Оно среднего рода, бестелесное существо с длинными прозрачными водянистыми пальцами-щупальцами, которые любят проникать человеку в спинной мозг. А в мегаполисе ее пальцы-щупальца – тени.
В городе в сумеречное время залегают тени жилых домов, административных зданий, торговых центров, памятников. Это и есть тени того самого одиночества, которым пугают людей. Хотя и зря. Одиночество спасает многих людей от суицида, оно спасает брошенных женщин и мужчин. Одиночество не как отторжение себя от людей, а как спасение себя от людей, от их косых взглядов и злых суждений. Себя как личности, как субъекта неприкосновенного, природного и духовного существа, для которого общение с себе подобными мучительно и несет гибель. Чтобы остаться личностью, лучше быть в одиночестве.
Когда вечер переходит в ночь, почти незаметно, но все же угадывается некая грань, – это и есть его время, время одиночества. В это время люди, выбравшие одиночество как образ жизни, испытывают смутное чувство неги, удовольствия. Они чувствуют, что выбранное ими одиночество – единственное, что для них приемлемо, и только в одиночестве они могу выжить в этой стране и в это время. И снова возникает вопрос, как много раз прежде: так что же оно такое, это одиночество? Бесполое ли оно и бестелесное? Или это только сгусток энергии, защищающий брошенных женщин и мужчин. Защищает и дает время подумать, что же для них лучше – оправившись от потери родного и любимого человека, остаться и дальше жить в одиночестве или найти другого человека и обзавестись семьей…
А может, одиночество – это право на жизнь человеку, который хочет быть один, не создавать семью, не рожать детей, а просто жить и предаваться размышлениям о сути и смысле жизни? Ведь не все созданы для того, чтобы создавать семьи и рожать детей. Для многих одиночество является спасением и единственной возможностью жить полноценно.
Так значит, одиночество – благо для определённых людей? Не для всех, да, но для многих. А что же города, разве не нарушают они людского одиночества? Это ведь не деревушки, где жители стараются обязательно знать, чем жив и жив ли вообще сосед, где каждый человек на вес золота, и порой смерть одного становится трагедией, которая влечёт за собой умирание всей деревни. А в мегаполисе жизнь и смерть отдельного человека не значит ничего. Жизнь обесценена. И только одиночество объединяет большую часть жителей мегаполиса. Одиночество спасает людей, оно как светлая тень распростерло над городом свою энергию, и многие находят ее именно в мегаполисах, и это спасает их. Они живы и успешны благодаря одиночеству. Благодаря одиночеству растут города, и все больше приезжает людей из провинции, ища и обретая здесь одиночество.
Женщина обратила внимание на девушку, которая шла по широкой улице. Она недавно приехала в столицу из далекой провинции, ей повезло с работой, и квартиру она сняла недорого. Повезло во всем. Она много ходила по центру мегаполиса, часами блуждала, переходя с площади на площадь. Гуляла, насыщалась городом и своей неузнаваемостью. С ней никто не здоровался, никто ее не узнавал. Не спрашивали, как у нее дела и что она собирается делать после школы. Никто не лез ей в душу. Она сливалась с потоком людей. Всем было безразлично, кто она, кто ее родители, где она сейчас находится и как к этому относится ее мама. Всем было все равно. Можно было вести разговор только с городом.
- Каждый день какое-то количество людей исчезает из города, их хоронят… Кто же занимает их места? Они ведь жили, чувствовали, мыслили в городе. Как же город прощается с людьми? Как город потом живет без них? Люди – уходят…
- Хороший город должен оплакивать умерших, как и их родственники. Город с кирпичными домами и керамическими бульварами. Город без жителей умрет так же, как и деревня. Значит, смерть человека – потеря и для города тоже. Нет… Их слишком много в мегаполисе, людей, и они быстро заменяются другими.
- Просто мне хочется… если со мной что-то случится, и моя душа покинет тело… чтобы и город уронил слезинку-другую… Или хотя бы пожалел меня. Или пусть просто серая тучка проплыла бы над городом, чтобы он вспомнил, как я гуляла по его центру, по бульварам и площадям... Именно я, не коренные горожане, а я, приезжая из далекой провинции. Потому что я почувствовала этот город, почувствовала его душу. Где таится душа города? На парадных площадях или в коммуналках окраины? Столица – это не только богатые кварталы, лимузины и иномарки… это и кривые улочки со старыми домами, где доживают свой век люди, которые знают об истории города столько, сколько и он сам о себе не знает. Эти люди являются хранителями его историй. Когда они уйдут, город обеднеет, а пришлые не восполнят эту утрату.
Так значит, все-таки человек не такой уж и типичный, наоборот, он оригинален? И все люди состоят из неповторимых, очень разных черт? Как эта вот женщина, которая может изменить движение толпы и отправить ее совсем в другую сторону. Она может повелевать толпой людей. Одиноким людям иногда кажется, что они могут повелевать миром. Что они сильны даже мыслью. Это одиночество. Мегаполис скрывает тайны всех одиноких людей. За толстыми стенами домов из бетона, кирпича и стекла. Он хранит их тайны и не дает им выплескиваться на улицы и площади. Ведь тогда придется не только организовывать движение людей в городе, но и передвижение их тайн. А это хлопотливо. Конечно, лучше запереть и не давать выхода на свободу.
Женщине вдруг показалось, что она в толпе на площади трех вокзалов увидела то самое одиночество. Оно было совсем не таким, какое она могла представить. Одиночество было другое… оно было похоже на добрую сестру-подружку. И это было одиночество конкретной женщины, которая обнаружила в себе способности повелевать толпой.
Яр-Сале, 2015 г.