Гроза грянула в доме Бориса Львовича Дышлова за неделю до даты защиты докторской диссертации. Раненым вепрем он ворвался в столовую, где жена с сыном Кириллом безмятежно завтракали, еще не подозревая, какая страшная беда постигла главу семейства.
— Они пропали! Их нигде нет! Я проверил все, искал везде! — выкрикнул соискатель научной степени, нависая над столом и разбрызгивая слюну на изящный чешский фарфор с оленями и куропатками и на воздушные круассаны, испеченные домработницей Анжелой. Последняя от неожиданности выронила серебряную пиалу для меда, который янтарной лужицей плавно растёкся по белой льняной скатерти. На ее памяти безукоризненно вежливый, вальяжно-снисходительный хозяин впервые повысил голос, да еще сразу на столько делений вверх.
— Что пропало? — поперхнулась чаем Милана. — Что случилось, дорогой?
— Штаны! Те самые, от костюма! — трагически выпучил глаза Борис Львович. Слово «костюм» в его интонации было выделено заглавными буквами, жирным шрифтом и подчеркнуто красной чертой. Супруга сразу поняла, что речь идет о любимом предмете гардероба от Диора, который был куплен в Париже накануне их знакомства. Этот же костюм запечатлен на всех свадебных фотографиях — сшитый по последней тогдашней моде из шикарной ткани непередаваемого оттенка переспелой черешни.
— Мы их непременно найдем, не надо так волноваться, Боря. К тому же у тебя есть прекрасный современный костюм — подарок Стеллы. Ей будет приятно, если ты его наденешь на защиту!
— Ты не понимаешь, — закатил глаза страдалец, — это же талисман удачи! В нем я встретил тебя после долгого бракоразводного издевательства, костюм был на мне, когда мы поженились, в нем же я успешно защитил кандидатскую… И на эту защиту я пойду только в своем любимом костюме, а не в дизайнерских изысках дочери!
Борис Львович зачем-то макнул палец в медовое озеро на столе и облизал его.
— Найдутся они! — облегченно перевела дух домработница. — Я уж думала, серьезное что-то стряслось.
Следующие три часа в доме Дышловых царил невиданный хаос. Все члены семьи, включая трехцветного кота Симеона, искали брюки. Кот проводил розыскные мероприятия в основном под диванами и креслами, люди перерывали шкафы, полки и прочие места хранения всякой всячины. В крайней степени отчаяния сам Борис дошел даже до посудного шкафа на кухне и холодильника. Штанов нигде не было. Когда всех накрыло чувство безысходности, Кирилл предложил срочно сшить в ателье брюки взамен утраченных.
— Очевидно, что ты — идиот, несмотря на то, что учишься на последнем курсе уважаемого ВУЗа, — простонал Борис Львович. — Хотя именно это объясняет завал очередной сессии, а не регулярные пропуски занятий, как я думал.
В крайней степени раздражения Борис удалился в кабинет, громко хлопнув дверью, где со свойственным ученым педантизмом принялся разрабатывать план действий. Необходимо было очертить круг подозреваемых в краже, обдумать их мотивы и наметить пути возвращения брюк на нижнюю часть тела законного владельца не позднее искомого дня. Но сначала требовалось успокоиться, дабы мыслить стройно и логично. Для стимуляции логики существовало одно проверенное средство, которым днем он не злоупотреблял обычно, но тут случай вышел экстраординарный.
Борис Львович подошел к высокому стенному шкафу с книгами и отпер дверку бара, уверенно выбрав коньяк Remy Martin. На темном стекле респектабельно поблескивал с фирменной «таблетки» золотой кентавр. Дышлов плеснул в стакан успокоительной жидкости с дивным знакомым запахом, в котором смешивались трава, леденцы и совсем чуточку карамели, втянул ноздрями аромат, долил еще столько же и выпил. Привычное ореховое послевкусие разогнало туман гнева в голове. Он вернул бутылку коньяка на место, закрыл бар и взял телефон со стола. Однокашник, служивший в следственном отделе полиции, взял трубку на удивление быстро.
— Боря, — загудел в ухе утомленный бас, — я тут тебе не помощник. Тебе частник нужен, запиши телефон. Он из наших… бывший.
Через час с четвертью в кресле напротив Бориса Львовича возник коротко стриженый крепыш в неприметной футболке и джинсах.
— Роман, — представился посетитель, протягивая руку, — расскажите обо всех обстоятельствах дела с соображениями относительно лиц, кого подозреваете в похищении.
Деловой тон детектива благоприятно подействовал на хозяина кабинета, и в следующие пятнадцать минут он, толково описав, что и почему ищет, вытащил лист с записями:
— Я тут попытался, Роман, поразмыслить над тем, кто имел возможность и мотив совершить кражу. Начну с самого очевидного, на мой взгляд, где-то даже благородного повода. Стелла, моя дочь от первого брака, работает, как сейчас говорят, модным стилистом. Нет, не подумайте ничего плохого. Она — хорошая девочка, не имеет ничего общего с этими… ну, вы понимате, — Борис замялся. — Просто дочь помешана на моде, вечно высмеивает устаревший фасон и цвет этого костюма. Говорит, что он на мне плохо сидит и всякую такую чушь. Мы с ней недавно поссорились из-за того, что я не стал врать, что надену на защиту подаренные ей пиджак и брюки от какого-то местного кутюрье.
Сыщик покивал и чиркнул в блокноте пару слов:
— Продолжайте, я зафиксировал.
— Поверьте, мне не хочется думать о людях плохо, но и наша домработница Анжела могла украсть штаны в надежде, что я распоряжусь выбросить пиджак из этой пары, и тогда она отошлет фирменный костюм в молдавскую деревню брату, который скоро женится.
Борис Львович выскочил из-за стола и принялся нервно бегать по кабинету, машинально расставляя книги, которые лежали в беспорядке, на полки, не переставая говорить:
— Опять же существует вероятность, что Кирилл украл штаны, чтобы отомстить мне за отказ оплачивать пропуски занятий. Дело не в том, что он мне не родной сын, я воспитывал его, как родного, но в последнее время мы постоянно ссоримся. Он просит все больше денег у меня и у матери, а сам завалил последнюю сессию. Мы поссорились, и я посоветовал ему найти подработку официантом где-нибудь, чтоб самому платить за свою безалаберность. И вспомнилось мне, что он присутствовал в комнате во время скандала с дочерью по поводу моего гардероба.
— Это интересно, Борис Львович, и эту линию мы обязательно отработаем, — откликнулся терпеливый собеседник.
— Дальше самая неприятная для меня часть предположений, — продолжил Дышлов, вновь занимая место в кресле и отгораживаясь внушительным письменным столом от частного детектива. — Я надеюсь на полную конфиденциальность информации…
— Сохранять в тайне любые сведения, полученные от заказчика, входит в мои обязательства по договору, который мы с вами подписали. Видимо, вы не дочитали пункт семь три в разделе «Обязанности исполнителя», — невозмутимо ответил Роман.
— Дело в том, что недавно у меня с женой вышла размолвка, по весьма деликатному поводу… гкхм-хм, — смущенно закашлялся Борис Львович. — Она узнала о моей интрижке на кафедре, ничего серьезного, поверьте, но женщины способны раздуть из мухи носорога…
— Слона, — негромко поправил его сыскарь, продолжив свои записи.
— Да-да, слона, конечно. Милана — дама мнительная. Она могла просто испугаться, что я в статусе доктора наук брошу ее ради молоденькой аспирантки. Этот костюм, понимаете, что-то вроде романтического фетиша нашего брака. Не думайте, что моя жена какая-то неадекватная, я гораздо ревнивее ее, если честно.
Дышлов засмеялся от облегчения, что самая неприятная часть истории позади.
— Я понял, на этом круг подозреваемых заканчивается? — частный детектив вопросительно посмотрел на него.
— Нет, есть еще одно довольно абсурдное предположение, которым я хочу поделиться с вами. Совсем недавно в нашем доме гостил двоюродный брат жены Святослав, довольно неприятный субъект, бывающий у нас, к счастью, крайне редко. В этот раз он сильно напился. Утром я рано уехал на работу, поэтому не мог видеть, в каких брюках шурин уехал домой. Может так случилось, что с похмелья он стащил мои штаны из шкафа, чтобы не позориться на улице в своих — помятых и залитых жюльеном. Милана почему-то крайне болезненно отреагировала на такую версию событий и категорически отказалась звонить ему.
— Послушай, Зин, не трогай шурина: какой ни есть, а он — родня, — вполголоса пробормотал бывший полицейский, скрывая усмешку.
— Что вы сказали? — переспросил Борис.
— Нет, ничего. Обстоятельства дела мне ясны. Осталось подписать бумаги — согласие на установку прослушки в дом и в машины, а также получить аванс.
В следующие три дня жизнь Бориса Львовича внешне текла спокойно, как Волга по Восточно-Европейской равнине, но внутри него Камчатской долиной гейзеров клокотали эмоции: нетерпение получить результаты расследования от детектива, которому был выплачен солидный аванс; гнев на вора и страх, что штаны утрачены навсегда. Как фонтанчик питьевой воды в общественном туалете билась мысль, что можно было предпринять что-то еще. И он придумал.
Порывшись в объявлениях на городском сайте Борис Львович нашел нужное ему. Экстрасенс с многочисленными регалиями и титулами, потомственная колдунья Ольга заявляла о своих феноменальных способностях по поиску пропавших людей. Прием стоил пять тысяч рублей, результат ставился под сомнение только в случае невыплаченного кармического долга разыскиваемого. Никаких кармических долгов за своими брюками Дышлов не знал, поэтому на прием в унылую кирпичную пятиэтажку в спальном районе явился уверенный в благополучном исходе.
В маленькой комнате типовой «трешки» на офисном столе девятнадцати дюймовый монитор мирно соседствовал с колодой карт Таро и набором для игры Го. За столом восседала пышная рыжеволосая женщина лет пятидесяти в цветастом кимоно.
— Здравствуйте. Давайте фото, которое вас просили принести с собой при записи.
— Да-да, вот, пожалуйста! — Борис деловито положил перед колдуньей групповое свадебное фото.
Она озадаченно воззрилась на праздничный снимок:
— И кого из них вы ищете?
— Штаны! — твердо ответил Дышлов.
— В каком смысле — штаны?
— В прямом! Да вот же они на мне. И они пропали.
Ольга оказалась профессионалом. После того, как схлынула первая волна хохота, она, убедившись в том, что посетитель не буйный и платежеспособный, объявила свой вердикт.
— Брюки до сих пор лежат в вашем доме. Вижу комнату, которая находится слева от входной двери. Прямо над вашими штанами что-то светлое, — ведьма прикрыла глаза и поводила рукой над фотографией, — наверное, это большое окно. Где-то под ним и ищите. Деньги попрошу оплатить сейчас.
Когда окрыленный Борис Львович несся домой, в машине раздался звонок телефона. Роман просил о встрече, намекая, что штаны он до сих пор не нашел, но некоторые результаты расследования все же имеются. Они договорились встретиться через час у Дышлова.
Ворвавшись в квартиру, Борис бросился налево в столовую, которую в описании экстрасенса он узнал по большому эркерному окну. В эркере стоял стол. Выдвинув тяжелый деревянный стол на середину комнаты, он раздвинул гардины и рухнул на колени перед декоративной решеткой радиатора. Запустив руку за решетку, Борис Львович нащупал краешек шелковистой ткани.
Когда приехал сыщик, Дышлов встретил его радушно, проводил в свой кабинет и предложил выпить за благополучное завершение почти детективной истории. Великодушный хозяин сообщил сыщику, что намерен не забирать выплаченный аванс, даже если у Романа нет ответа на вопрос, кто спрятал заветные штаны за радиатором. Однако тот категорически настоял на оглашении всех результатов проделанной работы, дескать, не привык брать деньги от заказчиков за просто так.
Начал детектив свой доклад с рассказа о том, как проследил за дочерью заказчика, и та оказалась вне подозрений. По телефону она говорила подружке, что ужасно переживает из-за пропажи брюк, зная, как вы суеверны. Из существенного могу добавить, что она встречается с этой девушкой. И они даже планируют зарегистрировать брак в Голландии.
— Стелла — лесбиянка? — севшим голосом переспросил Борис.
— Несомненно. Или себя считает таковой на данный момент. Дальше есть еще важная информация для вас, как я считаю.
Роман перевернул страницу заготовленного отчета:
— Святослав не двоюродный брат, а любовник вашей жены. Но они также не имеют отношения к упомянутому происшествию. На вчерашней встрече в кафе голубки долго смеялись над поисками штанов. Фотографии встречи и аудиозапись приложены к отчету.
Дышлов шумно сглотнул. Лицо его сделалось бледным и сползло на воротничок рубашки.
— Кирилл похвалился вчера Анжеле, с которой спит, что он знатно отомстил зануде-отчиму. Так что, вероятнее всего, сын и спрятал ваши брюки за батареей. Завтра я планировал прижать пацана информацией о его карточном долге, чтобы выяснить, куда он спрятал штаны, но необходимость в этом отпала.
Детектив захлопнул папочку с отчетом. Борис Львович, часто и тяжело дыша, отхлебнул любимый коньяк прямо из горлышка. В доме назревало убийство.