Осколки империи (абхазские уроки для России).
Занесло меня в этом месяце на несколько дней в Абхазию. Обычная туристическая поездка, гостиница в Гудауте, экскурсии по всей этой небольшой, но очень своеобразной стране.
Великолепная природа, очень гостеприимный и весёлый народ, огромное количество исторических памятников, рубль в качестве основной валюты, тёплое и достаточно чистое, несмотря на трагическое происшествие с Каховской ГЭС, море. Туристическая мечта для россиянина с умеренными доходами.
И, несмотря на всё природное великолепие, повсюду великое множество заброшенных производственных объектов и пустующих домов. Причём это касается не только периферии, но и столицы этого непризнанного государства города Сухума. В нескольких десятках метров от Администрации президента Абхазии, на набережной Брехаловки, до сих пор стоят несколько разбитых зданий. Бывшее здание Совета Министров Абхазской АССР так и не восстановлено, и в зияющих окнах растут деревья.
Это была моя вторая поездка в Абхазию. Первый раз я побывал там в далёком 1980 году, и тогда мне казалось, что после Сочи я попал в другой мир: двухэтажные частные дома, субтропическая растительность, разноязыкое громкое многоголосие на улицах и площадях. Казалось, что это страна вечного праздника.Однако с распадом СССР этот праздник закончился.
Объяснение у всех моих собеседников было одно: это последствия войны за независимость Абхазии августа 1992 года – 14 мая 1993 годов, которую в Абхазии называют Отечественной войной абхазского народа. Война закончилась больше тридцати лет назад, но последствия её так и не были преодолены.
При не слишком афишируемой поддержке Вооружённых Сил Российской Федерации и особенно тогда ещё Главного разведывательного управления Генерального Штаба ВС РФ и широко освещаемой в СМИ поддержке северокавказских народов грузинские войска были изгнаны с территории Абхазии. Начался процесс государственного строительства новой страны, наконец-то ставшей независимой от своих грузинских соседей.
Разумеется, никто в мире, кроме России и нескольких дружественных ей стран признавать Республику Абхазию не спешил. Её руководство просилось принять её в состав Российской Федерации в качестве автономной республики, но администрация Б.Н. Ельцина не хотела рисковать, поскольку приходилось считаться с действовавшими нормами международного права, в частности, Хельсинкских соглашений о нерушимости границ в Европе 1975 года. Административные границы становились границами государственными, бывшие многосоставные государства делились между населявшими их народами, но пересматривать границы между ними было себе дороже.
Фактически Россия взяла новую страну на содержание за счёт своего бюджета, наряду с такой же отпавшей от Грузии Южной Осетией и непризнанной Приднестровской Молдавской Республикой. Это позволяло контролировать эти территории, которые, по замыслам многомудрых генштабовских стратегов, должны были стать основой для формирования нового воплощения Советского Союза. А поскольку для всех этих непризнанных государств было характерно клановое устройство общества, то получаемые денежные средства шли в карманы нужных людей, которые за это обещали полный контроль и учёт российских интересов.
Потом к ним добавились территории Донецкой и Луганской народных республик. Контроль за российскими интересами оказался весьма условным. Местные элиты старались не допускать российских бизнесменов на свои «делянки». В частности, в Абхазии до сих пор большой проблемой являются приобретение собственности негражданами этой страны и возможность для инвесторов выводить заработанные ими деньги. Необходимо привлекать в качестве сотрудников или титульных собственников не просто местных жителей, а тех родственников элитных семей, которые будут «рекомендованы». И достаточно часто российских инвесторов просто «кидают на бабки». Местные элиты давно поняли, что быть бедными и независимыми для них выгоднее, чем руководить регионом России.
По сути, всю экономическую жизнь в Абхазии можно свести к организации отдыха (туризма), производству нескольких сельскохозяйственных культур, а также их переработке, включая виноделие, и частному животноводству. Какие-то средства перепадают за счёт выплат республике за пребывание на её территории 7-ой военной базы российских вооружённых сил и Пограничному управлению ФСБ России в Республике Абхазия, а также за счёт поступлений в торговлю от российских военнослужащих и туристов. И это при том, что потенциально эта республика могла бы процветать если не на уровне монархий Ближнего Востока, то уж никак не хуже расположенной на том же черноморском берегу грузинской Аджарии.
Надо отметить, что в республике явно не хватает предприимчивых людей. И хотя около тридцати процентов её жителей составляют вполне себе хваткие в бизнесе грузины (преимущественно мингрелы, живущие в приграничном Гальском районе) и армяне, пользы это стране не приносит, поскольку власть преимущественно находится в руках абхазских кланов, периодически пытающихся перераспределить между собой сферы влияния, что приводит к несколько театральным попыткам государственных переворотов или неожиданным результатам президентских выборов. В Абхазии есть демократия, но она имеет отчётливо выраженный этнический характер. Да и как может быть иначе в стране, где всё население составляет 243 564 человека, из которых 124 500 человек абхазов. При такой численности населения все они в нескольких поколениях приходятся друг другу дальней роднёй.
Есть большая абхазская диаспора в Турции и странах Ближнего Востока, которая могла бы заняться инвестированием в свою историческую родину. Но тут, скорее всего, сказывается наше влияние: если турецкие бизнесмены зайдут в Абхазию, они реально сумеют сделать её инвестиционно привлекательной, наподобие Аджарии, но для России этот регион может оказаться потерянным.
После окончания специальной военной операции наверняка встанет вопрос и о нынешних пророссийских непризнанных государствах.
Понятно, что для ПМР уготован путь интеграции в Молдову, а вот с Абхазией и Южной Осетией всё несколько сложнее. Если в целом население этих регионов и будет готово вернуться в состав Грузии, то для местных элит такая реинтеграция неприемлема. «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме», - поэтому ни в состав Российской Федерации, ни в состав Республики Грузия они войти не захотят. Впрочем, история - ама капризная, и то, что сегодня считается немыслимым, завтра может стать обыденностью.
Впрочем, правительство Грузии проводит достаточно дальновидную политику, строя в приграничных с Абхазией районах инфраструктуру для работы с гражданами этой непризнанной республики. И если человек хочет получить качественную медицинскую помощь, ему легче это сделать в Поти или Зугдиди, чем в Сухуме или в российском Сочи.
Очень жаль, что Абхазия за тридцать лет после войны так и не смогла ни залечить её раны, ни развить экономику. И в этом состоит главный урок для России: специальная военная операция раньше или позже закончится, горечь потерь стихнет, и надо будет заниматься восстановлением экономики и повышением качества жизни и наших граждан, и граждан Республики Украины, которых нынче наша пропаганда иначе чем националистами, хохлами, а то и нацистами, и не называет.
Совместная работа сближает людей, и если мы хотим быстрее преодолеть послевоенный стресс, нам надо уже сейчас продумывать, как мы будем участвовать в восстановлении и украинской, и своей территории, и восстанавливать организационные и личные связи между организациями и людьми.
Если мы хотим лучшего Будущего для нас и наших потомков, нельзя зацикливаться на прошлых обидах. И тогда вполне возможно, что через несколько поколений наши народы смогут создать новый экономический союз, многократно усиливающий потенциал наших стран.