(быль)
Наталья готовилась к сороковинам по умершему безвременно мужу. Вздыхая, она смахивала горькую слезу, которая беспрестанно норовила скатиться в миску с салатом. В памяти то и дело всплывали моменты, когда Степан толокся на кухне, делая вид, что старательно помогает Наталье готовить. А вместо этого находил хоть какой-нибудь повод, чтобы прижаться к такому желанному телу Натальи, обнять за плечи, и, если получится, то смачно впиться в пухлые податливые губы жены…
Наталья смахнула очередную слезу, как бы отгоняя воспоминания. Да только как от них отмахнешься! Ведь все еще так свежо, так больно… Сорок дней всего минуло, а словно вчера…
Ну, вот: салаты нарезаны, мясо томится в духовке, картошка на пирожки готова… Пирожки!!! Наталья даже охнула! Тесто она ведь так и не учинила… И тут же вспомнила – простокваша-то закончилась. Глянув на часы, Наталья увидела, что у нее еще есть время, успеет замесить тесто на простокваше. Не сдобные, конечно, не на опаре. Но и жаренные пирожки у Натальи всегда выходили на славу. Да и Степану они нравились больше. Особенно – свежие, горячие, только со сковороды.
Наталья метнулась к соседскому забору. Вот удача! Тетка Мария дома! Значит, еще не ушла на рынок – не придется долго звать.
–Теть Мария! – позвала Наталья.
Соседка, кормившая кур, услышала, что ее зовут. Она поставила на стол сито с зерном и пошла к забору.
– Теть Мария, выручай, - попросила Наталья. – У тебя есть простокваша? Продай баночку, пожалуйста!
Мария, кивнув, пошла к погребу, где у нее на ступеньках стояли банки с простоквашей, подготовленные для продажи. На одной из банок крышка, почему-то, была снята и прямо сверху, на белой густой шапке красовался куриный помет. «Как это я недоглядела!» - всплеснула руками Мария. Вылить поросенку – жалко, ведь готовила для продажи… Вот досада-то!.. Мария аккуратно собрала ложкой куриную «добавку», накрыла банку крышкой и пошла к Наталье:
– Держи, соседушка! Да не надо мне денег! Это я так тебя угощаю! Поминай моего супружника, царствие ему небесное.
Наталья взяла простоквашу и поспешила снова на кухню – надо тесто замесить… И вскоре весь двор был заполнен аппетитным ароматом жареных пирожков.
Сходив на могилу Степана, родственники сели за поминальный стол.
Вспоминали Степана по-доброму, с теплом – хороший был человек! Жаль, мало пожил, рано ушел – кабы не болезнь…
Ночью Мария долго не могла уснуть. Все ворочалась, кряхтела – совесть мучила! И как она могла так пожадничать! Ведь знала, что Наталья к сороковинам готовилась, знала, что простоквашу на тесто просила!.. Сон сморил Марию только ближе к утру.
… Мария шла по площади, где стояли накрытые столы, за которыми сидели люди. Умершие люди!.. Вот Дуня, одноклассница Марии – умерла три года назад… Вот Митька – сгорел от водки зимой… Вот Федор с Галиной – угорели в избе много лет назад… А вот Дюшенька, малец – утонул прошлым летом, родители алкаши недоглядели…
Мария крутила головой, узнавая и не узнавая сидящих за столами людей. Вдруг в глаза ей бросилось то, как и чем накрыты столы. Перед кем-то высились горы конфет, печений; перед кем-то – хлеба, булки; у кого-то в тарелках лежали горсти монет; у иных – фрукты, овощи, прочие продукты… Перед кем-то лежали вороха одежды, обуви… У кого-то на столе красовались бутылки водки, пива, самогона, пачки сигарет... Были и такие, перед кем стояли совсем пустые тарелки… Вокруг столов ходили какие-то фигуры в белых балахонах, время от времени что-то подлаживая в тарелки сидящих за столом.
–Послушайте! – обратилась Мария к одной из фигур в балахоне. – Почему у вас так странно кормят людей? Почему у одних есть все, а у других ничего?
Фигура в балахоне остановилась, повернула к Марии лицо с пустыми глазницами и еле слышно прошипело:
– Это покойники! А подаем мы им то, чем родные их поминают!
И тут она увидела мужа своего Василия и соседа Степана! Они сидели за столом рядом и вдвоем черпали ложками из одной и той же банки простоквашу. Сверху на простокваше красовался тот самый куриный помет, который Мария накануне старательно убрала из банки!..