Ассортимент покупок уж очень большой новизной не отличался, но количество приобретенных продуктов увеличилось более, чем вдвое...
- Как дам больно... - поняв, что купленное Вадимами мороженое явно не влезет ни в одну из морозилок, взвыла мгновенно протрезвевшая Зинаида Васильевна. - Придурки долбанутые... Шизофреники... Шоколадные маньяки... Вас, паразитов, с деньгами без намордника из дома выпускать нельзя!!!
- Чем она недовольна? - спросил у дочери вышедший в гостиную сонный Гурам.
- Мороженое в морозилку не лезет... - расхохоталась Ляля. - Даже пытаться впихнуть не стоит... Но мама все равно пытается... Героически... И орет...
- Зина, неси мороженое сюда... - приказал Гурам.
- Ты думаешь, что все это можно сразу сожрать? - взвыла, не выходя из кухни, молодая жена.
- На улице еще зима... Попроси придурков закопать мороженое в снежок... Пока...
- Кого там просить? - взвизгнула Зинаида Васильевна. - Посмотри, какие они пьяные...
- Не выдумывай... - с явным оттенком зависти в голосе пророкотал Гурам. - Мальчики не пьяные, а слегка выпившие...
- Слегка?????!!!!!! - не хуже своего генерала взревела новобрачная.
- Да... - с невозмутимым видом ответил Гурам. - Слегка...
- Маммоочкииииии... - раздался с кухни вой новобрачной.
- Зина, успокойся... - проворковал новобрачный. - Ты, видимо, по-настоящему пьяными их еще никогда не видела...
- Роооооодныыыыыыеееее... - вновь взвыла Зинаида Васильевна.
Гурам Анзорович дальше пререкаться не стал...
- Придурки, быстро отберите у моей новобрачной истерички мороженое и закопайте в снежок! Под елкой!
Вадимы покорно поплелись выполнять приказ...
- Гурам! То количество, которое эти идиоты купили, невозможно будет сожрать ни сегодня, ни завтра... - заявила, выходя из кухни, Зинаида Васильевна.
- Это спорный вопрос, жена моя новобрачная... - ухмыльнулся очень довольный Гурам. - К твоему сведению, мне одному нужно никак не меньше килограмма на один раз...
- А потом????? - взвизгнула от ужаса Зиночка Кипшидзе.
- А потом мы будем есть курицу с картошкой, лакомиться шашлыком и Лялечкиным фирменным салатом, пить вино, веселиться, танцевать и целоваться под крики "Горько!". Ты против?
- Я только "за"... - всхлипнула успокаивающаяся Зинаида Васильевна.
Результаты последнего мирного вечера в старом доме были аналогичны результатам вечера накануне, с той только разницей, что Миша увозил с банкета домой не одну слегка выпившую женщину, а сразу двоих...
И комментарии о сходстве двух домов услышал на сей раз от тещи...
И чаем напоил двоих...
А после этого он уложил спать обеих, предупредив их о том, что на следующий день они после завтрака возвращаются в Москву для того, чтобы отдохнуть перед поездкой на новоселье в дом Добрыниных...
Правда они задержались на даче и на завтрак, и на обед, а домой, на Есенинский бульвар, они попали только вечером...
А перед ужином Анна Михайловна снова попала в весьма неловкое положение...
Когда вечером семья уселась за стол ужинать, Анна Михайловна заметила, что цвет пальцев на загипсованной Лизиной руке изменился - они стали синевато-серыми...
Мать вновь очень испугалась, но контроль над собой еще не потеряла...
- Лизанька, у тебя на левой ручке пальчики двигаются?
- При переломе? – удивилась дочь. – Нет, конечно...
- Покажи мне ладошку...
Лиза показала часть не прикрытой гипсом ладони, которая была того же страшноватого цвета...
Мать с перепугу вынесло из-за стола с энергией баллистической ракеты...
Пока встревоженный Миша разглядывал руку жены, она принесла две пары очков и лупу Николая Ивановича, единственную памятную вещь, оставшуюся ему от отца...
- Миша, ты видишь, какого оно все цвета? – истерически спросила Анна Михайловна.
- Прямо скажем, цвет немного странноватый... – осторожно ответил испугавшийся гангрены зять, не желавший дополнительно нервировать жену и тещу. – Давайте позвоним Вадиму и спросим, отчего такое может быть...
- От гангрены! – взвизгнула обезумевшая от страха мать.
Пока Михаил рассказывал Вадиму, как выглядит Лизина рука, и слушал то, что говорил ему друг, Анна Михайловна на нервной почве "нарезала" круги вокруг стола с такой прытью, словно ей было не без малого пятьдесят лет, а всего восемнадцать, и сопровождала свой кросс истошными причитаниями...
Испуганная Лиза молча сидела за столом и с обреченным видом ждала своей судьбы...
Наконец, Миша с озабоченным видом вернулся на кухню...
- Мать, кончай изображать взорвавшуюся петарду... - сказал он теще. - Где у тебя маленькие полиэтиленовые пакеты и новые губки для мытья посуды?
- О какой посуде ты говоришь? – взвыла теща, схватившись за голову и пытаясь выдрать у себя клок волос. – Какая может быть посуда, когда у Лизаньки гангрена?
- Мать, выключи сирену... - с трудом сдерживая раздражение, сказал Миша. - Мне нужна твоя помощь...
- "Жена найдет себе другого... А мать сыночка – никогда!". – не останавливаясь, истошно завопила теща...
- Тьфу на тебя, паникерша! - рявкнул изрядно разозлившийся Миша.
По опыту зная, что от истерящей матери сейчас ничего добиться не удастся, Лиза сама нашла в шкафчиках то, что требовалось мужу...
Он аккуратно прикрыл гипс пакетиком и осторожно промыл пальчики и ладонь жены сначала намыленной губкой, а потом - остатком самогона...
Синевы, как не бывало...
Лиза с Мишей осторожно выдохнули...
Продолжение следует...