Роберт ещё раз проверил саквояж. Курс для студентов Беркли в этом году завершён; пора ехать в Пасадену — предстояло ближайшие два месяца читать лекции в Калтехе. Такую нагрузку Роберт взял на себя сам — Беркли стал площадкой для того, что в Геттингене, в Лейдене и Цюрихе можно было назвать «научной школой», а Пасадена...
Пасадена с ее теплым, даже жарким, как считали некоторые коллеги Роберта, климатом, походила на Нью-Мексико, к которому Роберт всё больше привязывался. Младший брат тоже стал приезжать туда чаще; Фрэнк проводил там почти все летние каникулы вместе с Роджером Льюисом — другом по Школе этической культуры. А почему и не приезжать в эти равнины, где так здорово кататься верхом под свист ветра?
Конечно, Пасадена не могла заменить совсем Нью-Мексико; но этот студенческий городок всё ещё позволял любоваться роскошными холмами и горами вдали. А эти пустынные долины на закате иногда совсем как в Санта-Фе или около той школы Аламоса... И туда теперь предстояло ехать.
Начинающий преподаватель и не заметил, как втянулся в дело. Студенты, шарахавшиеся от него первые семестры, больше не косились на него как на средоточие зла; да и зачем? Хоть требования юного профессора и оставались по-прежнему строгими — особенно для тех, кого Оппи отмечал как одарённых — но подготовку Роберт давал неплохую, хоть иногда его задания и удивляли.
— Доброго дня всем. Фрэнк у нас приболел, — преподаватель посмотрел на один из свободных столиков. — И не успел вычитать свою диссертацию — а защищать в мае. Так что... Кто желает поучаствовать?
— Но зачем это нам? — тихо прошептал кто-то с дальних рядов.
— Затем, что это, чёрт побери, ваш товарищ, — сухо отрезал Роберт. Голоса студентов смолкли, только с улицы доносилось чириканье птиц. — Так что?
— Ну... — Лео Недельски неуверенно поднял руку. — Я могу вычитать уравнения, правда, это может затянуться...
— Тогда... Остальной текст ведь тоже надо вычитать? — заметила Мельба Филлипс, единственная в группе девушка.
Роберт с улыбкой кивнул обоим.
— Отлично. Тогда после занятий задержитесь, дам вам его черновики.
— Интересно, — хмыкнула Мельба, когда они с Лео разбирались в записях, сидя в библиотеке Беркли. — В Стэнфорде, где я училась, нам так точно не помогали.
— Да и нам тоже, — добавил Недельски, отложив в сторону карандаш. — Заболел, так твои проблемы... Странный он...
— Кто? — не поняла Филлипс.
— Оппи, кто ж ещё. Хотя... — задумался Лео. — Кажется, я понял, почему Андерсон советовал к нему...
Студентов этот странный поступок волновал больше, чем самого Роберта, который потом уже не заговаривал об этом. Только Фрэнк Карлсон, узнавший, что диссертацию закончили без него, удивился.
— Я и сам мог бы... Ну защитился бы не в этом семестре, а в следующем, что с того?
— Зачем тянуть? — Оппи пожал плечами. — Вы и в этом семестре готовы.
— Но всё равно... сказали бы тогда, я бы сам...
— Незачем оно самому, — пробормотал Роберт. — Не стоит гробить себя из-за каких-то там оценок.
Фрэнк покачал головой; Роберт, вспомнив о чём-то, подошёл к столу, больше не глядя на студента. Фрэнк посмотрел вслед странному профессору, но тоже взялся за свои заметки. Странный и странный, могло быть и хуже...
Роберт не обращал внимания на непонимающие взгляды студентов — не впервой. Да и не до того; надо то с Эрнестом посмотреть на его циклотрон, то с Лауритсеном обсудить теорию фотона. Коллеги, особенно Эрнест Лоуренс, примерно того же возраста, что и Роберт, приняли тепло; новичок мог назвать их если не друзьями, то добрыми приятелями. Да и солнечная Калифорния вскоре пришлась Роберту по душе — чем-то она напоминала Нью-Мексико...
Взгляд молодого профессора вновь остановился на саквояже. Сигарет на дорогу хватит; остальное неважно. Не разбить бы опять машину; отец и так был недоволен, когда увидел «Крайслер» после той не очень удачной поездки. Хотя чего там... Подумаешь, стекло вдребезги и крышу снесло... Зато покатался отлично, на скорости выше семидесяти миль в час! И Фрэнку тоже понравилось...
Фрэнк Оппенгеймер, младший брат Роберта, сейчас учился в Кембридже — том самом, где несколько лет назад безуспешно учился паять провода Оппи. Фрэнку с этим везло больше; младший брат с детства любил собирать всякие штуки, и в Кавендишской лаборатории, где Роберт некогда страдал от обмороков, чувствовал себя как рыба в воде.
— Рад, что тебе это нравится, — усмехнулся Роберт, вспомнив про свои опыты в Кембридже. — Решил всё же стать экспериментатором?
— А чего нет? Да и в Кембридже уютно. Хотя в этой пустыне, — Фрэнк обернулся на недавно арендованное «Перро Калиенте». — Тоже неплохо... Здорово ты его нашёл, брат.
— Вообще-то не совсем я, — Роберт неловко улыбнулся. — Миссис Пэйдж подсказала, я только уговорил отца его арендовать.
— Всё равно здорово. Только водопровод устроить — и совсем отлично, хоть и зимой жить.
— Зимой надо и дрова доставать... — заметил Оппи.
...Нью-Мексико Роберт всё так же любил — хоть и бывать там удавалось не так часто, как прежде. Помимо Беркли и Пасадены немало времени занимала поездка в Анн-Арбор, где летом собирались не только американские, но и европейские физики — особенно здорово если Исидор приехал бы; хоть Раби и часто не соглашался с ним, Роберт привязался к другу. Приедет ли? Но сейчас об этом нечего думать. Пасадена ждёт...
Городок с Калифорнийским технологическим университетом пришёлся по душе Роберту. Хоть после размолвок с ректоратом Беркли у молодого профессора из-за продлённого до февраля семестра оставалась только часть весны на преподавание в Пасадене, совсем отказываться от Калтеха Роберт не хотел. Оппи понимал — с таким малым числом лекций и семинаров его курс едва ли станет серьёзным и уж тем более основным в университете. Но эти занятия всё ещё могли быть способом привлечь аспирантов к себе, в Беркли. Да и сам городок, куда недавно перебрался отец, — городок, куда более зелёный из-за деревьев и сочной травы, где весна цвела более пышно, чем в Беркли и где Роберта ждали приветливые Толмены и Лауритсены, манил молодого профессора.
Пыльная дорога, между юкками и тамарисками, вела всё дальше на юг. Низкие травы за стеклом автомобиля — «постараться не разбить слишком быстро, отец и так слишком волнуется», — сменялись стеной из деревьев; ветви зелени сливались в сплошное марево, но стоило заглушить двигатель и остановиться, и перед глазами вставали исполинские сосны и пихты. «С высоты, должно быть, прекрасное зрелище», невольно подумал водитель, остановившийся перекусить — Роберт взял с собой сендвич с арахисовым маслом. И чего Эренфест говорил, что есть надо больше?.. Впрочем, долго любоваться природой молодой преподаватель не стал; семестр скоро начнется, пока приехать, пока подготовиться... «Ну хоть жильё Ричард Толмен любезно предоставит...»
...На вводной лекции в Калифорнийском технологическом институте Роберта уже ждали; однако... Если Андерсона и других студентов он ждал, то... Что тут делает Недельски... и Филлипс... И остальные из Беркли? Лекции для них в этом году закончены...
— Здравствуйте, профессор! — Лео приветственно помахал рукой. — Нам было нечем заняться, мы и приехали!
«Приехали... Из Беркли... Ко мне на лекции?»
Несколько секунд Роберт собирался с мыслями. Ещё пару лет назад его студенты считали его лекции непостижимыми, а сам он как профессор их пугал; а тут — приехать за 350 миль, искать жильё...
— Что ж... Ладно... Рад вас видеть. Для новичков представляют: Джей Роберт Оппенгеймер. Начинаем лекцию.