Три казака. Три судьбы

Биографический очерк Автор приносит извинения, что по техническим условиям сайта фото не отображаются.

Содержание
Часть  первая. «С Дона выдачи нет!»
Часть вторая. Кубанец Павел Назаренко
Часть третья. Павел Поляков – певец  казачьего Дона
Часть четвертая. Сергей Корольков – «донской Роден»
Часть пятая. «Реа-би ли-та-а-ция!».

                «Метелью белою, сапогами по морде нам.
                Что же ты сделала со всеми нами, Родина?»
                А.Розенбаум, «Декабристский сон».
 
Здесь пойдет речь о людах очень разных, с тремя непохожими судьбами. Объединяет их то, что они принадлежат к славным  казачьим родам, они были вынуждены покинуть родные места и закончили свои жизни на чужбине.
Все трое – талантливые люди, щедро одаренные Богом.
Трое, всего трое из сотен тысяч казаков, ставших жертвами чудовищного государства. Под маской страны, родины выступает государство. И личина прирастает, становится неотделимой...
Посмотришь на даты, место рождения и смерти каждого – между ними пропасть. Сразу становится понятно, что жизненный путь был не просто извилистым, а нелегким, как ухабистая дорога.
Герои очерка жили в одно и то же время, их дороги переплетались. Если они сами и не знали друг друга, то общие знакомые и друзья у них были наверняка.
Предательство известно с библейских и даже с добиблейских времен, предательством пронизана человеческая история. Что тяжелее: предать или быть преданным?
Так много написано о трагедии казачества, столько личных воспоминаний, переписки, статей...
Зачем еще об этом писать?
Затем, что убийцы остались безнаказанными, палачи не раскаялись, и даже не все кости невинно убиенных захоронены...
Затем, что нельзя возродить вырванное с корнем и растоптанное, и не надо себя обманывать.
Затем, чтоб затеплилась еще одна свеча в поминание безвинных страдальцев.

Часть первая
«С Дона выдачи нет!»
                «...Вся история России сделана казаками.    
                Недаром нас зовут европейцы казаками. Народ 
                казаками желает быть...».
                Л.Н.Толстой, Записные книжки, запись от 4 апреля 1870 г.

1
Рассказывая о человеке, прежде всего вспоминают о его роде, семье… Рассказывая о народе, надо начать с его корней.
Откуда пошел такой народ – казаки?
Советские историки неустанно повторяли, что казаки по происхождению – отребье, бродяги и воры, сбежавшие крестьяне, с ХVI века нашедшие приют за пределами Центральной России, на Дону. Однако существует серьезная теория о том, что казаки – народность, которая имеет древние корни. В начале н.э. генетически смешались туранские племена (торки) скифского народа коссака и приазовские славяне метео-кайсары, возможно, с участием аланов. Их и стали называть впоследствии казаками.
Известный историк Н. М. Карамзин был уверен, что имя казаков в России древнее Батыева нашествия и принадлежало торкам и берендеям, населяющих берегах Днепра. Торки и берендеи назывались черкассами, казаки – тоже. Н. М. Карамзин считает их народами славянизированными: «Они под именем Козаков составляли один народ, который сделался Русским, тем легче, что предки их с десятого века, проживали в Киевской области, уже сами были почти Русскими». В отношении, например, религии, это было верным. Но казаки никогда не считали себя русскими… И украинцами – тоже.
Не менее известный С.М. Соловьев считал, что казачество образовалось из славянского населения в степях, противостояло царской власти и участвовало во всех крупных исторических событиях. Он видит в казаках потомков русских богатырей, героев древних былин. По его мнению, военные казаки жили на границах, защищая их, а живущие внутри страны промышляли разбоем…Отчасти романтично, но спорно.
«Коссахи» в переводе со скифского означает «Белые Олени» по названию одного из племен. А у казаков на гербе – белый олень, раненый стрелой… Название казаков в разных, но узнаваемых  вариантах было известно и у тюрков, и в русских летописях.
Многие слышали слово «Тьмутаракань», означающее место дальнее и неизвестное. Так вот: в конце Х века Мстислав Рюрикович создал свое государство Томаторкань с одноименной столицей на Дону и Кубани, землях Коссах…
Да, в истории были времена, когда на Дон бежали и крестьяне, и недовольные царской властью, бежали и старообрядцы. Очевидно, что казаки принимали единоверцев, давали им приют, пополняли свое войско. Отсюда и пошла поговорка: «С Дона выдачи нет!». Но никогда казаки не считали пришлых равными себе.
Возможно, истина где-то посередине. Тот читатель, который заинтересовался сложной и противоречивой историей казачества, найдет без труда нужные сведения.
Но самое важное то, что казаки издревле самоидентифицировали себя как отдельный независимый народ, свободолюбивый, с самобытным языком и культурой. Царское правительство терпело и считалось с этим.
Этого не могла терпеть большевистская власть. Она и сочла казаков не народом, а сословием, подлежащим уничтожению.
«…сплела нас вера наша православная с народом русским еще от Азова. Большой народ, способный, а всю, как есть, жизнь свою, в отличие от нас казаков, в рабстве прожил. Освободили его, верно — освободили, еще лет сто надо, чтобы забыла она крепостное право. Вот и сидит у мужиков этих в душе неизжитая злоба и обида, как та рана кровоточащая, и, помня всё это, сохранили они дух бунтарско-холуйский. И как дух этот теперь вытравить, тут здорово мозгами раскинуть нужно. И что будет, если попадет мужику нашему вожжа под хвост — куда он попрет?» (П.Поляков, «Смерть Тихого Дона»).
Вопрос о происхождении казаков и их принадлежности к особому народу, или этнической общине (сословию?) – отнюдь не отвлеченный, не теоретический. В разное время и до сей поры в борьбе за автономию довольно четко разделяются в среде казаков два эти направления.

2
Казаки были превосходными наездниками, умели вести боевые действия на суше и воде, в пешем и конном строю. Они могли нападать внезапно и хорошо держать оборону, брать осадой и штурмом города и крепости…
В царское время казаки были военной общиной, самыми боеспособными частями армии и обладали особыми льготами взамен обязательной воинской службы. Главное – большие земельные наделы. Кроме того, казаков освобождали от налогов и податей, разрешали свободную торговлю на их землях. Офицеры получали потомственное дворянство. Но каждый казак являлся на воинскую службу со свои снаряжением и лошадью, а это обходилось к 1916 году в 1000 и более рублей, поскольку не менее 500 рублей стоила лошадь! Казачья семья, отправляя на службу нескольких мужчин, вполне могла разориться.
Казачьи Войска делились на военные округа, станицы и хутора, во главе которых стояли атаманы. У казаков было самоуправление в казачьих общинах, хотя они приносили прясягу и подчинялись царской власти. У казаков были обязанности: защита границ России и участие во всех государственных военных кампаниях.
После отмены крепостного права в 1861 году начался приток (подвоз) пришлых на казачьи земли. В 1896 г. восстановили закон, разрешивший приезжим селиться на казачьих землях. К концу ХIХ века казаки оказались в меньшинстве. Вдобавок в это же время под видом перевооружения всё огнестрельное оружие казаков, кроме наградного, было собрано на государственные войсковые склады… Там это оружие и захватили большевики.
На фото: большевистские плакаты 1917 – 1920 г.г.
 Пришлые не имели земли, не были приучены к самостоятельности, нанимались в батраки, брали землю в аренду, работали на заводах и шахтах. Иногородние неказаки были под управлением царской администрации, обычно завидовали более свободным и хозяйственным казакам. Противоречия между казаками и пришлыми вскоре во многом помогли большевикам разбить казаков и завладеть их землёй. После переворота 1917 года они получили возможность отнять у казаков силой землю и имущество. С этого и началось истребление казачества.
На фото: казачий плакат.
«…в начале советской власти ей поверили и считали, что она знаменует собой начало казацко-мужицкого царства. Однако когда  в станичных советах вместо уважаемых хозяев засела и стала верховодить местная голытьба, пропившие разум пьяницы, хулиганы, высланные сходом конокрады и вообще лишь подонки казачества и иногородних, советы перестали пользоваться каким-либо уважением; наоборот, их стремление вмешиваться и регламентировать жизнь в станице стало вызывать всеобщее негодование. Старый антагонизм с инородцами сильно обострился, ибо иногородние стали требовать себе земельных наделов и Советы поддерживали эти их тенденции. Насильственные отнятия земель, открытый грабеж под видом реквизиций — всё это страшно возмущало казаков. Вообще повторилась старая история — все очень охотно готовы были делить чужое имущество, но никто не хотел делиться своим. (А.Г.Шкуро , «Записки белого партизана»).

3
«Для нас нет и не может быть старых устоев морали и «гуманности», выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации «низших классов».
Наша мораль новая, наша гуманность абсолютная, ибо она покоится на светлом идеале уничтожения всякого гнета и насилия» (газета «Красный Меч», Орган Политотдела Особого Корпуса войск В.У.Ч.К, № 1, 18 августа 1919 г.).
Провозглашение большевиками «новой морали» обернулось невиданным произволом властей, повсеместной разрухой  и неисчислимыми смертями людей.
Уничтожение казачества было частью общей войны большевиков против крестьянства. На Дону и Кубани – в «казачьей Вандее» – решено было уничтожить все население. Сколько этих Вандей было в России, и на Юге, и в Сибири, и на окраинах!
К «казачьей Вандее» еще придется вернуться – причудливо складываются судьбы.
Началось все с декабря 1917 года. Казаков лишили всех привилегий, отобрали всю землю, передав ее «переселенцам» и «беднейшему населению». Их обязали сдать оружие, запретили все самоуправление.
Большевики все запланировали (при личном участии Ленина, Орджоникидзе, Свердлова и других): богатых казаков уничтожить поголовно, и расказачивание началось весной 1918-го.
Но большевикам пришлось отступать под натиском белых; они вернулись лишь в феврале 1919 года и за месяц истребили по спискам более 8 тысяч казаков…
11 марта 1919 года началось Вешенское казачье восстание: мобилизованы были все мужчины, способные носить оружие, с 16 до 50 лет. Казаки подняли и Воронежскую, соседнюю губернию. К апрелю была создана армия в 30 тысяч опытных бойцов.
Красная армия сражалась с Деникиным и кубанскими казаками на юге, а донские вместе с украинскими крестьянами ударили с тыла… В мае 1919 года  донские казаки снова объединились с белой армией и погнали красных... К июню донские казаки соединились и с кубанскими, освободив свою территорию.
25 мая 1919 года Троцкий своим приказом потребовал: «Гнезда бесчестных изменников и каинов должны быть разорены. Каины должны быть истреблены». Однако не получалось.
Тогда 14 августа 1919 года большевики (ВЦИК и СНК) приняли лживое до последнего слова обращение к казакам:
 «Казаки Дона, Кубани, Терека и других казачьих войск!
Второй год бывшие помещики, банкиры, фабриканты, купцы, царские генералы, полицейские и жандармы ведут в России жестокую внутреннюю войну против рабоче-крестьянской власти и в этой войне находят в вас поддержку. Как и почему это происходит? Почему вы, казаки, помогаете вековым угнетателям народа? Разве новая рабоче-крестьянская власть стала притеснять вас или ваши родные места и веру? Ведь этого нет. Напротив, Рабоче-крестьянское правительство объявило свободу всем. Такую свободу дало оно и казакам. Оно не собирается никого расказачивать насильно, оно не идет против казачьего быта, оставляя трудовым казакам их станицы и хутора, их земли, право носить какую хотят форму (например, лампасы). Оно охраняет их промыслы, допускает кустарные предприятия с числом наемных рабочих до десяти человек, помогает этим предприятиям, разрешает им торговлю своими продуктами на ярмарках, на базарах и в лавках.
Рабоче-крестьянское правительство также объявило всем свободу веры. Оно не стесняет в делах молитвы ни православных, ни людей старой веры, ни сектантов, ни магометан — вообще никого. Оно говорит: «Религия — дело совести каждого» — и не вмешивается в это дело. Оно строго запрещает оскорблять храмы, религиозные обычаи...».      
Многие казаки не устояли перед этой пропагандой и обещаниями, подняли восстание против атамана Краснова и, открыв фронт, пустили на Дон Красную армию… 
История нетороплива, но со временем иной раз заметно, как предательство имеет свойство оборачиваться назад, да не однажды.

4
В феврале 1920-го началась вторая оккупация области Войска Донского… Большевики наложили контрибуцию в 36 миллионов пудов зерна – даже для богатого края это было убийственно. Казаков открыто грабили, забирая кроме продовольствия даже подушки и самовары, и вновь расстреливали просто по спискам.
Казаки не сдавались. Он присоединились к движению «зеленых», которых советские историки именовали «бандитами», хотя это были просто крестьяне. Эти отряды в июне 1920-го еще представляли значительную силу: более 35 тысяч бойцов. В августе они объединились с войсками Врангеля и вытеснили красных за пределы Кубани. Но это уже была последняя победа.
Врангель в октябре стал отступать в Крым, вместе с ним уходили многочисленные обозы и беженцы…
Начался красный террор, хотя по сути он и не прекращался. В ноябре-декабре 1920-го были убиты десятки тысяч мирных жителей – назвать бы их гражданами, но ничего от граждан у них уже не осталось: ни имущества, ни прав, ни свобод, ни родины...
На Дону и Кубани действовали тройки по расказачиванию, составляя смертельные списки. Шел разгром казачьих станиц и выселение всех жителей.
Приказ С.Орджоникидзе от 23 октября 1920 года :
«1. станицу Калиновскую сжечь.
2. станицы Ермоловская, Романовская, Самашинская и Михайловская отдать беднейшему безземельному населению и, в первую очередь — всегда бывшим преданным соввласти нагорным чеченцам, для чего:
3. все мужское население вышеназванных станиц от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север для тяжелых принудительных работ;
4. стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться на хутора или станицы на Север;
5. лошадей, коров, овец и проч. скот, а также пригодное имущество передать Кавтрудармии (…)».
Сколько людей при этом оказались в заложниках, сколько лишились дома и родных, сколько просто сгинули без вести – неизвестно. По очень скромным подсчетам из трех миллионов казаков Дона и Кубани погибло и депортировано от 300 до 500 тысяч человек.
Оставшихся в станицах выживших не миновал и голод 1932 – 1933 годов. Известны два письма М.Шолохова к Сталину с просьбой о помощи людям на Кубани и с описанием бесчинств, творимых на местах советской властью, которая с пытками проводила «хлебозаготовки»…

5
С самого начала советской власти и многие годы большевики называли «предателями» всех, кто просто от этой власти бежал за границу
Казаки предавали царскую Россию, переходя на сторону красных (слава Богу, таких было немного). Казаки якобы предавали неизвестно какую Россию, принимая сторону белых. И еще раз: переходя на сторону Германии в 1918 году и во время Второй мировой… Причем уже сегодня слышны обвинения в том, что, воююя на стороне нацистов, они изменили присяге, данной России императорской!
А кому повезло, и те, что вырвались за границу после советского ГУЛАГа – кто куда? Сколько раз они оказались предателями-изменниками? Десятилетиями ломают копья и перья историки, хотя здесь и черт ногу сломит.
А если перешагнуть в историю давнюю, за несколько веков, то кто был, к примеру, Иван Калита? Он укреплял Московское княжество, собирая дань со своего населения сам, вместо посланцев хана. Какую-то долю прибирал к рукам. Выгодно? Но разве это не называется предательством?
А еще до него – Александр Невский, который был прямым и открытым соратником Батыя!
Измены и предательства запутывались в такие уродливые узлы и узоры, что куда там кропотливому и вечному макраме!
Что лежит в основе предательства?
– Инстинкт самосохранения, отнюдь не последний в человеке.
– Забота о родных, о семье: если я не спасу их, то кто?..
– Стремление к самореализации, самоутверждению: получить более высокое положение, разбогатеть.
– Ненависть к обидчику, жажда мести к предавшему тебя!
– Идейные убеждения, разногласия с государственной политикой, наверно, остаются на последнем месте.
Возможно, предательство советских граждан и оказалось таким массовым, что возмущение жестокостью режима стало преобладать и преодолело страх перед возможными последствиями?
«Хуже не будет!» – чем не лозунг для миллионов людей, решившихся на сотрудничество с врагом или простое бегство!
Каковы возможные последствия предательства?
– Наказание-месть с предаваемой стороны вплоть до смерти.
– Несбывшиеся ожидания, в том числе понижение общественного статуса.
– Потеря имущества, жилья и тому подобные материальные потери.
– Наконец, потеря родины – моральная потеря.
Именно эта потеря, обрыв родовых корней – самый веский довод против предателей. К слову, еще А.Солженицын говорил, что не советские люди предавали Родину, а Родина предавала их, не они изменили ей, а Родина – им. Позже это явление стыдливо (не из-за массовости ли?) назвали коллаборационизмом.  По-французски «коллаборация» (collaboration) означает «сотрудничество». Под ним стали понимать осознанное и добровольное сотрудничество с врагом, приносящее вред своему государству.
Надо обратить внимание: государству, а не Родине.
Измена и предательство – все же не тождественные понятия. Если не попадать в западню падежей (изменить – кому? чему? Предавать – кого? что?), можно признать измену более конкретным, определенным действием, совершенным поступком. Предательство – понятие более размытое, расплывчатое, чаще относится к общей ситуации и соотносится с ней.
Утрата родины обычно связана с пребыванием в чужую языковой среде. Это чревато (и почти всегда сопровождается) утратой родного языка: он беднеет, бледнеет, пополняется чужими искаженными словечками… Это – уже серьезный ущерб личности, самосознанию, самоидентификации. Только сохранив родной, носимый с рождения язык, можно сохранить себя и в себе – родину. Родину с малой или с большой буквы – не суть важно. 
Не все могут расставаться с Родиной – родной землей, как говорится, «где пупок резан». Но были и такие, у которых Родина – в душе, они-то ее в душе и сберегали. А земли родной у них уже и не было. Места, где родился, рос, радовался жизни – осквернены, загажены, уничтожены. Не все способны жить на пепелище и подле могил. Вот горсточку того праха земного с собой и брали те, кто смог, догадался. Горсточку – в платке, щепотку – в ладанке…












Часть вторая
Кубанец Павел Евтихиевич Назаренко

                «Бог не без милости, казак не без счастья».
                Пословица

1
Написать очерк меня побудило чтение книги «В гостях у Сталина  – 14 лет в советских концлагерях». Автор – Павел Е. Назаренко, войсковой старшина Кубанского казачьего войска (так в книге), находился в заключении с 1945 по 1955 г.г., освобожден по актировке. Побывал он в Озерлаге (Тайшет), на строительстве БАМа, где начальником одного из лагпунктов был мой дед – Антон Иванович Рукас.
По стечению обстоятельств после освобождения П.Е Назаренко жил в станице Холмской Абинского района Краснодарского края, где вполне мог встретиться с дедушкой, который после выхода на пенсию купил дом на Кубани. Так водилось у северян с северным льготным стажем («выслуга лет»! Год за два!) и большими пенсиями. Мы, северные дети, проводили в этой станице каждое лето детства. Правда, станица тогда называлась «поселок».
В 1959 г. П.Е.Назаренко удалось выехать из СССР.
 В 1968 году во Франции готовилась к печати книга его воспоминаний о выдаче казаков в Лиенце. Но не вышла. Его потомки интереса к нему не проявляют.
К судьбе Павла Назаренко со временем присоединились и две другие…
Но не будем забегать вперед.
Показательно, что он, несмотря на изданную книгу и пока остающиеся в забвении воспоминания, остается человеком загадочным. Он исхитрился почти ничего не написать о себе! Даже отчество его лишь один раз упомянуто в книге!
Не сохранилось ни одно его фото.
Его потомки и дальние родственники, возможно, живут в Сербии, в Австралии. Найти их сегодня и получить какие-то сведения – дело несбыточное. Он не от добра и не с добром уехал от единственной дочери, вряд ли она сохранила о нем память…
Неизвестны даты его рождения и смерти. Родная его станица – Анастасиевская, которую он втайне навестил перед отъездом из СССР.
Зато в своей книге, забыв о себе, он привел список своих соратников-казаков! И вот о некоторых из них удалось получить сведения, проясняющие судьбу самого Павла Евтихиевича.
Он остался войсковым старшиной Кубанского казачьего войска. Соответствующее воинское звание — подполковник.  Так выглядели погоны войскового старшины, которые с честью носил Павел Назаренко: прямоугольной формы, верхний край — в виде трапеции. В верхней части – гербовая пуговица серебристого цвета. Основное поле из галуна серебристого или тёмно-зелёного цвета с двумя просветами василькового цвета. По краям — широкие канты василькового цвета. С двух сторон от продольной осевой линии погона расположены две малые звезды золотистого цвета и третья, выше первых двух, на продольной осевой линии погона...
Почему такое внимание к погонам? Именно погоны были ненавистны большевикам (до тех пор, пока они их не присвоили!). Их вырезали на плечах офицеров, вколачивая гвозди по числу звездочек. Об этом упоминает П.Назаренко.
К началу событий, описываемых Павлом Евтихиевичем, он был уже зрелым человеком.
Родился, очевидно, в конце 1890-х годов.
Ничего он не рассказывает о детстве, юности. Только упоминает, что невесту нареченную не повидал… Видимо, перед бегством уже.
Наверно, можно поступить так: поскольку дальше речь пойдет о другом казаке – Павле Полякове, который оставил роман о казачьей жизни – то его рассказ придется впору и жизни П.Назаренко. Все равно придется обращаться к биографиям соратников.
По крупицам его воспоминаний удается установить, что он с молодых лет был участником Первой мировой войны, а затем – белого движения. Он упоминает о землянках, в которых приходилось жить  во время войны 1914 – 1917 г.г. на западном фронте.
В 1918 году большевики пытали его в тюрьме Темрюка. Павел Евтихиевич пишет: «Он не далеко ушел от того Темрюка 1918 года, когда в нем, по велению тогдашних заправил, я должен был быть расстрелянным, но благодаря добрым людям избежал этой участи и судьбе было угодно, чтобы я посетил его вновь».
Темрюк перешел к красным в январе 1918 года. В плен было взято около 500 казаков. Расстрелы начались в феврале, большевики грозили вырезать всех «до люльки», то есть до младенцев. Там находился и Павел Назаренко. Бежал от большевиков, а его отец и вся семья были убиты. Красные напали ночью на их дом, отца убили выстрелом из револьвера, мать – шестью, а семнадцатилетнюю сестру – шестнадцатью штыковыми ударами…

2
Документально подтверждено Особой следственной комиссии, которая расследовала злодеяния большевиков, что число расстрелянных красными во второй половине 1918—1919 г.г. составило 5598 человек, из которых 3442 человека расстреляно на Дону, 2142 человека — на Кубани и в Ставрополье. Оставшиеся бежали к станице Таманской и обратились за помощью к немецкому командованию на Украине. На Таманском полуострове высадился хорошо вооруженный немецкий десант в 2500 человек, красные отошли от Темрюка. Немцы спасли белогвардейцев от гибели и помогли им укрепить силы. Об этом, безусловно, помнили те, кто стал сотрудничать с Германией во время Второй мировой войны…
П.Назаренко принимал участие в боях в Крыму на Сиваше. Следовательно, в ноябре 1920 года еще был в России... Скорее всего, оказался в Югославии с основными частями Кубанской дивизии.
На фото: кубанские казаки в Югославии.

О событиях тех лет в Крыму подробно будет сказано дальше, в части третьей.
В декабре 1918 года образовалось Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (Королевство СХС), где нашли пристанище многие эмигранты.
Большая группа беженцев покинула Россию в апреле 1919 года, из них около 1600 человек поселились в Королевстве СХС. 7 февраля 1920 года началась эвакуация Добровольческой армии А.Деникина. Белград постановил принять восемь тысяч беженцев. Через Варну, Константинополь, Солоники добирались в Югославию… Из Новороссийска  26 – 27 марта 1920 года основные силы были переправлены на помощь Врангелю в Крым, около семи-восьми тысяч человек – тем же путем в Югославию.
9 июля 1921 года прибыли уже основные части Кубанской казачьей дивизии, Генеральный штаб и Гвардейский дивизион генерала Врангеля (донские, кубанские и терские казаки).
Каким путем и когда эвакуировался Павел Евтихиевич – точно не известно.
В 1923 году в Королевстве СХС находилось около пяти тысяч казаков, среди них три с половиной тысячи – кубанцев. Прибывшие в Сербию части Белой Армии сохранены не были. Только Гвардейский дивизион Кубанской дивизии оставался в полном составе во все время эмиграции. Казаки, в него входившие работали все вместе на сахарном и лесопильном заводах, вместе со своими офицерами. Командовал дивизионом генерал Зборовский.
Там был и Павел Назаренко.

На фото: Гвардейский дивизион на работах на лесопильном заводе, Хорватия.
  Из России были вывезены два кадетских училища и два женских института (Кубанский Мариинский женский институт), которые содержало государство.
Казаки получили работу: на шахтах, на строительстве железных и шоссейных дорог и т.д. Штаб Русской армии генерала П.Врангеля и командование казачьих войск организовывали в хуторах и станицах военные ячейки и учет казаков атаманами, как это было в России.
С1921 года казаки стали создавать землячества, называя их станицами, хуторами и куренями. Примечательно, как они старались сохранить свой привычный уклад! Одна крупная станица носила имя Петра Краснова. В станицах казакам вместе легче было поддерживать традиции, организовать взаимопомощь, заботиться о больных, детях и стариках, отмечать свои праздники, устраивать джигитовки... В станицах открыли школы, курсы, мастерские.
В пограничных районах казаки несли и пограничную службу, но занимались в основном привычным сельским хозяйством, коневодством, ремеслами. В Югославии выходили казачьи газеты и книги.
Казалось бы, после перенесенных утрат, потерь, скитаний люди могли жить мирной, спокойной трудовой жизнью. Но...
В 30-е годы казаки в Югославии еще имели возможность получать письма с родины, поэтому все знали о чудовищном голоде 1932 – 33 г.г., разорении и выселении донских и кубанских станиц... Чувство собственной безопасности и благополучия, при полной невозможности облегчить страдания своих близких, доводило их до отчаяния!
В Югославию тянулась кровавая рука большевизма: там действовала компартия и с начала войны – партизаны Иосипа Броз Тито.
До 1941 года Сербия являлась центром Кубанского и Терского казачества на чужбине. Предводителями кубанских казаков в Сербии был генерал В.Г. Науменко  и терских – генерал-лейтенант Г.А.Вдовенко, председателем Кубанского правительства был полковник М.К.Соломахин.
Казаки лояльно и дружелюбно относились к государству и местному населению, Сербской церкви, сотрудничали  с русскими колониями. Казаки с достаточным образованием даже становились государственными чиновниками.
Поскольку среди мужчин оказывалось много одиноких, они женились на местных женщинах, нередко вдовах. Так женился на хорватке и Павел Евтихиевич.
В Перечне казачьих поселений в Югославии значится Прешевская кубанская группа –  станица (хутор?) Прешево. Главой этого поселения на крайнем юге Сербии был есаул Павел Евстигнеевич Назаренко! Видимо, в отчестве сделана ошибка. О погонах: звание есаула соответствует армейскому званию майора. Есаул носит погоны без звезд, но с двумя васильковыми просветами...
 Повышен он в звании был, видимо, уже во время войны.

3
…Был такой казак – Николай Григорьевич Назаренко , его биография вполне героическая и заслуживает отдельного описания, опубликованы и его собственные воспоминания. Казак станицы Старочеркасской Области Войска Донского, он родился в 1911 году. Его отец в чине есаула погиб в 1919-м в гражданской войне на юге России, как почти все мужчины их рода. Мать с маленьким Николаем бежали с Дона в Крым и в Румынию... После военного училища в 30-е годы активно боролся с большевиками, в том числе  вел диверсионную работу. Будучи схвачен, постановлением ОСО 6 декабря 1934 года приговорен к расстрелу, но за отсутствием улик – к 10 годам ИТЛ. Пройдя этапы, лагеря, побеги, Н.Назаренко оказался на Кавказе в партизанах (1941 год). К декабрю 1942 года уже воевал в группе полковника фон Паннвица (см.ниже). Впоследствии – зять В.Г.Науменко.
А.Г.Шкуро в «Записках...» дважды упоминает это имя: «Вахмистр 1-й сотни Назаренко вскочил на пулеметную площадку. Вы говорите, — крикнул он, обращаясь к толпе, — что вы боретесь за свободу! Какая же это свобода? Мы не хотим носить ваших красных тряпок, а вы хотите принудить нас к этому. Мы иначе понимаем свободу. Казаки давно свободны.Бей его, круши! — заревела толпа и бросилась к эшелону. Гей, казаки, к пулеметам! — скомандовал Назаренко». События происходят в начале мая1917 года, когда отряд А.Г.Шкуро пробирался на Кубань. И еще: «В конце октября я вместе с вахмистром Назаренко был делегирован от кубанцев, находящихся на фронте, во впервые собравшуюся Кубанскую краевую Раду и поехал в Екатеринодар.
Но кто был этот Назаренко? Точно не Николай – даже не подходит по возрасту.
Неужели?..
Вряд ли Павел Назаренко просто однофамилец Николая или других Назаренко: скорее дальний родственник. Казаки хорошо отслеживали свою родословную. Но пока никаких данных о родстве найти не удалось.
Действие книги «14 лет в гостях у Сталина» начинается в 1945 году, когда война уже закончилась.
В каких военных действиях мог до этого участвовать П.Назаренко? Где мог получить ранение?
Казаки-эмигранты хотели участвовать в войне с большевиками, но их помощь долго считалась нежелательной. Казачьи части в составе вермахта формировались преимущественно из военнопленных и добровольцев из числа советских граждан. Наконец, в Сербии германское командование осенью 1941 года дало разрешение на создание Русского охранного корпуса. После этого по предложению кубанского войскового атамана В.Г. Науменко даже объявили мобилизацию казаков-эмигрантов. В конце 1942 года корпус включили в состав вермахта, сформировав 1-й Казачий полк.
21 апреля 1943 г. германское командование отдало приказ о формировании в Польше из добровольцев-казаков 1-й Казачьей кавалерийской дивизии, командир – генерал-майор Гельмут фон Паннвиц . Уже в сентябре 1943 г. немцы отправили дивизию на борьбу в партизанами-коммунистами в Югославии. Русский охранный корпус в 15 тысяч человек уже сражался там.
На 1 ноября 1943 г. в дивизии состояло 18555 человек, в том числе 3827 немецких солдат и 222 офицера, 14315 казаков и 191 казачий офицер. Почти все командиры полков  и дивизионов были немцами, в составе каждого эскадрона – 12–14 немецких солдат на хозяйственных должностях.
К концу 1943 года около 18000 казаков-беженцев, с женщинами и детьми собрались в так называемый Казачий Стан. Полковник С.В.Павлов стал Походным атаманом всех казачьих войск.
В Берлине в марте 1944 г. было создано Главное управление казачьих войск (ГУКВ), оно же – казачье правительство в изгнании. В него вошли: генерал П.Н.Краснов (начальник), походный атаман казачьих войск полковник С.В.Павлов, кубанский войсковой атаман за границей генерал-майор В.Г. Науменко, походный атаман Терского войска полковник Н.Л.Кулаков.
Всех казаков, годных к строевой службе, то есть в возрасте от 18 до 35 лет, направляли в Берлин, оттуда – в запасной полк 1-й Казачьей кавалерийской дивизии. Казаки от 35 до 50 лет, годные к военной службе, подлежали переводу в Казачий Стан. Казаки старше 50 лет вместе с негодными к строевой, также направлялись в войсковые правления Казачьего Стана.
Здесь мы снова приближаемся к биографии Павла Евтихиевича. Он упоминает А.Г.Шкуро, П.Краснова, далее Доманова…
Генерал П.Н. Краснов обратился к казакам с призывом подниматься на борьбу с большевизмом.
Вербовочные штабы, созданные Резервом казачьих войск во главе с генерал-лейтенантом А.Г. Шкуро, мобилизовали 2000 казаков из числа эмигрантов, военнопленных и восточных рабочих, которые были тоже в 1-ю Казачью дивизию. В результате в течение двух месяцев численность дивизии (не считая немецких кадров) увеличилась почти вдвое.
Приказом от 4 (17) ноября 1944 г. 1-я Казачья дивизия была передана на время войны в подчинение Главного штаба СС. Приказом от 25 (01?) февраля 1945 г. дивизия была преобразована в 15-й Казачий кавалерийский корпус войск СС две кавалерийские дивизии, всего около 25 тысяч бойцов. Казаки носили форму, похожую на традиционную казачью. Эсэсовских знаков различия они не носили, как и немецкие офицеры казачьего корпуса. К слову, по А.Г.Шкуро иногда пишут, что он носил эсэсовский мундир, но он служил в Вермахте.
На фото: страница «Казачьих ведомостей» об учреждении Главного Управления казачьих войск.

«...немцы, начиная от генерала Паннвица и кончая рядовым, идеализировали наше Казачество, вследствие чего относились к нам с большим уважением. Они нашивали себе на мундиры нарукавные знаки и лампасы наших Казачьих Войск, носили папахи и кубанки, гордились этими отличиями нашей казачьей формы, своей службой и службой с нами и, следуя примеру генерала Паннвица, приютили в кругу своих семейств многих наших одиноких сирот. Это были фронтовики, а потому их уважение к нам было возможно сохранить только лишь бережным соблюдением достоинств нашего казачьего звания, воинского чина, личной честности и доблести» (Открытые письма войскового старшины Н. Г. Назаренко генерал-майору И. А. Полякову ).
26 декабря 1944 года в районе хорватско-венгерской границы 15--й казачий кавалерийский корпус СС впервые с 1943 года вступил в бой с советскими войсками.

На фото: П.Краснов и Г.фон Паннвиц.
П.Назаренко был в одном из этих воинских подразделений.

4
Здесь надо остановиться и привести некоторые документы.
Казачество обвиняют в предательстве родины, ссылаясь на присягу, которую они приняли в 1943 году. Вот и текст присяги казаков на верность Адольфу Гитлеру, написанный лично П. Красновым по образцу присяги в Российской Имераторской Армии:
«Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови. Все законы и приказания от поставленных Вождем Германского народа Адольфом Гитлером начальников отданные, по всей силе и воле исполнять буду. В поле и крепостях, в окопах, на воде, на воздухе, на суше, в сражениях, стычках, разъездах, полетах, осадах и штурмах буду оказывать врагу храброе сопротивление и все буду делать, верно служа вместе с Германским воинством защите Новой Европы и родного моего войска от большевистского рабства и достижения полной победы над большевизмом и его союзниками. Если узнаю о чем-нибудь, вредящем общему делу борьбы за свободу Европы и наших родных казачьих краев, не только заблаговременно о том объявлю, но всеми способами постараюсь отвратить и уничтожить зло. Всякую вверенную мне тайну крепко буду хранить. Поставленным надо мною начальникам, как немецким, так и своим казачьим, во всем буду послушен и все буду делать по совести. От команды и полка, к которому принадлежу, ни в поле, ни в обозе, ни в гарнизоне, какая опасность мне ни угрожала бы, пока жив отлучаться не буду и хотя и раненый следовать за ним буду и везде и во всем себя буду так вести и поступать, как то честному, верному, послушному, храброму и расторопному казаку надлежит. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение сей клятвы целую Слова и Крест Спасителя Моего. Аминь». (Журнал «На казачьем посту»,1943 г. № 12).
Обратите внимание, читатель, на выделенные строки.
До принятия присяги 15 ноября 1942 года германскому правительству была направлена Декларация воссозданного Войска Донского, приводится полностью.
«Всевеликое Войско Донское в 1918 году восстановило свой исторический суверенитет, нарушенный царем Петром I в 1709 году, выразило свою государственность в Донской Конституции и три года защищало свою исконную территорию от нашествия Красной Армии.
Германия признала де-факто существование Донской Республики: Ныне Войско Донское объявляет о восстановлении своей самостоятельности и воссоздает свою государственность. Донское Войско просит Германское Правительство признать суверенитет Дона и вступить в союзнические отношения с Донской Республикой для борьбы с большевиками. Настоящая декларация, исходящая от Дона, несомненно, будет поддержана всеми казачьими Войсками и утверждена в будущем Войсковыми Кругами и Радой. Первыми и неотложными мероприятиями Германского Правительства, способствующими установлению союзнических отношений, должны быть:
1. Немедленно освободить из всех лагерей военнопленных казаков всех Войск и направить их в штаб Походного Атамана.
2. Отпустить в распоряжение Походного Атамана всех казаков, находящихся в Германской армии.
3. Не производить на территории Казачьих Земель принудительных наборов молодежи для отправки в Германию.
4. Отозвать хозяйственных комиссаров с территории Казачьих Земель и производить снабжение германской армии за счет продовольственных ресурсов Казачества только на договорных началах.
5. Отозвать комендантов из Управления Донскими конными табунами, являющимися неприкосновенной собственностью Донского Войска.
Донской Атаман ставит Германское Правительство в известность:
1. Воссоздаваемая Казачья Армия имеет свою историческую форму, прежние знаки отличия.
2. Донское Войско имеет свой национальный флаг: синяя, желтая и красная продольные полосы.
3. Донской герб — олень, пронзенный стрелой.
До времени созыва Войскового Круга и создания Войскового Правительства возглавителем Войска Донского является Походный Атаман».
Это предательство? Кто кого предал?

5
В апреле 1945-го Павел Евтихиевич после залеченного тяжелого ранения из госпиталя был направлен в военное училище в Северную Италию, откуда с беженцами, с обозом  и группой офицеров двинулись они через перевал в Австрию. Остановились вблизи Лиенца.
Очевидно, что Назаренко направили в Казачий Стан, который располагался вначале на территории Белоруссии, а в июле 1944 г. под угрозой советского наступления был переведен на север Польши. Командовал им войсковой старшина (позже— полковник и генерал-майор) Т.И. Доманов . Большая часть казаков и беженцев отсюда и отправилась в Северную Италию.
Среди воинских частей Казачьего Стана находилось одно 1-е Казачье юнкерское училище (2 пластунские роты, рота тяжелого оружия, артбатарея). Видимо, о нем и пишет Павел Евтихиевич. Начальником училища был генерал Соломахин Михаил Карпович . 
На 27 апреля 1945 г. численность Казачьего Стана составляла 31463 человек (1575 офицеров, 592 чиновника, 16485 унтер-офицеров и рядовых, 6304 нестроевых, 4222 женщины, 358 подростков от 14 до 17 лет и 2094 ребенка до 14 лет). 1430 казаков принадлежало к эмигрантам первой волны – среди них и был Назаренко! Остальные – бывшие советские граждане, беженцы, ушедшие с войсками.
Командование Войска Донского вело переговоры с Англией, которая обещала покровительство. Но 15 мая 1945 года было заключено Ялтинское соглашение о передаче (выдаче) не только власовцев и военнопленных, но также тех, кто был вывезен в Германию на работу и беженцев. По советским данным, только к 7 сентября 1945 г. западные союзники выдали 2.229.552 человека.  Согласно другим советским данным, тоже неполным, «освобождено и репатриировано было 5236130 советских граждан», включая тех, кто был захвачен в зоне оккупации…  В целом сообщают о «репатриации» примерно пяти с половиной миллионов человек. Кавычки здесь для того, чтобы подчеркнуть характер этого насильственного во многих случаях возвращения на родину.
Поверив честному слову английского офицера, казаки отпустили своих старших офицеров якобы на совещание к командующему Александеру. Вместо этого их привезли в лагерь Шпиталь. Генерала П.Краснова с офицерами штаба увезли отдельно, хотя казаки пытались защитить его и не отдать…
В июле 1919 года английский король Георг V удостоил генерала Шкуро ордена Бани за большие  заслуги в борьбе с  большевизмом как с мировым злом. Рассказывали, что, когда Андрей Григорьевич понял, что англичане выдают казаков с семьями в руки чекистских палачей, он швырнул орден под ноги британцу...
«Восемь часов утра. Иду к бараку. Вдруг крик из нескольких сотен горл остановил меня. Смотрю и не верю своим глазам. К проволочной ограде внутренней зоны бодрым шагом подходят английские солдаты. Винтовки со штыками на перевес. Командир роты открывает ворота. В зоне гудят приготовленные машины.
Воздух начинает потрясать не крик, а рев толпы.
— Стреляйте! Не пойдем живыми на выдачу!
(...)
Англичане врываются в толпу. В воздухе мелькают резиновые палки. Слышны глухие удары по плечам, спинам, по головам» (Н.Краснов, «Незабываемое»). Так остальных переправили в г.Грац и составили списки на этап в СССР.
П.Назаренко вспоминает, как спрашивали:
«На вопрос одного из нас: «Расстреляют ли нас?» Они отвечали: Нет никакой надобности тратить пули на вас, вы сами подохнете в Сибири, когда из вас выжмут все соки». Они нам сказали правду».
Правду-то правду, но и пули потратили, не пожалели пуль...
В советской зоне до отправки разместили в разрушенном заводе г. Юденбурга. Однако отправили не всех. Завод работать не мог, но вдруг задымили его трубы и, к ужасу местных жителей, распространился запах горящих тел... Это продолжалось более пяти дней (В.Н.Науменко). Видимо, самые опасные офицеры после отхода эшелонов были расстреляны, а тела брошены в топки.
П.Назаренко об этом не пишет, но в других источниках встречаются упоминания о неблаговидной роли Т.Н.Доманова: якобы он знал о предстоящей выдаче, мог рассказать о ней и спасти хотя бы некоторых, у которых были на руках иностранные паспорта и еще была возможность покинуть лагерь в Лиенце буквально за день-два до трагедии… Спустя годы адъютант Доманова рассказал, что слухи были, но генерал запретил их распространять, чтобы не вызвать «повального бегства».
«С Дона выдачи нет!» – не раз вспоминается старая поговорка. А настало время – и выдали на расправу и сам Дон, и Кубань, и все казачество, и многих других безвинных людей!

6
С 28 (29) мая 1945 года началась лагерная эпопея Павла Назаренко, завершенная в 1955 году. Но скитания его на этом не закончились: из СССР он смог вырваться лишь в июне 1959 года…
… Выданных пленников погрузили в вагоны по 40 человек. Этапирование по железной дороге советских невольников происходило примерно одинаково и много раз описано: скученность, голод, жажда, дизентерия при отсутствии отхожих мест, молотки конвоиров стучат словно по голове, проверяя на стоянках, не оторваны ли доски... И это пришлось пережить П.Назаренко. Несмотря на это, он рассказывает, как пытался постоянно выглядывать в щели между досками и замечать, по какой местности идет эшелон.
Павел Евтихиевич об этом не пишет, но эшелоны были составлены из кирпично-красных товарных вагонов, маленькие окошки были забраны густо переплетенной колючей проволокой, на крышах и стенах вагонов оборудованы деревянные гребни, опутанные колючей проволокой — нечто вроде проволочных заграждений. С тормозных площадок свисали толстые цепи. «Во время движения концы цепей молотили по шпалам, и горе было тому смельчаку, который попытался бы бежать, проделав отверстие в дощатом полу вагона.
Тела с изувеченными головами, перебитыми руками и ногами выставлялись на всеобщее обозрение на запасных путях узловых станций, и вскоре «арестантский телеграф» разнес весть, что бежать лучше и не пытаться. Установленные на вагонах вертикальные и горизонтальные гребни имели размеры, в точности соответствующие железнодорожным габаритам. Тот, кто пытался бежать через окно или крышу вагона рисковал быть наверняка сброшенным под колеса поезда, особенно там, где были мосты и тоннели» (М.Протопопов, сын А.М.Протопопова, «Живых проглотим их, как преисподняя, и – целых, как нисходящих в могилу...»).
Проехали Венгрию, Румынию, шли недели, начались украинские степи... Затем – хвойные и березовые пролески, потом, за Уралом, снова степи... Он видит нищету: проехали пол-Сибири, а вокруг разруха: ободранные стены домов, нет заборов, плохие крыши, люди оборванные, в заплатах.
Любой, прошедший ГУЛАГ, подтвердит: никакому заключенному не удавалось пересидеть не то что весь срок – даже мало-мальски продолжительное время в одном месте. Эти постоянные перемещения вызваны не только тем, чтоб трудно было подготовить побег, но и экономическими соображениями (якобы рациональное использование труда), и тем, чтобы смертность («падеж з/к) удерживалась в норме... А может быть, и неосознанной жестокостью: чтоб жизнь медом не казалась!
Многочисленны вехи, по которым можно проследить путь П.Назаренко в Сибири: ст.Зенково, ст.Зиминка вблизи г.Прокопьевска – лагерное отделение № 825 лагеря № 7. Здесь Павел Евтихиевич запомнил, как без суда и следствия как-то ночью вывели на расстрел есаула Бондаренко, его знакомого по Хорватии...
Потом – Тырганские уклоны. Лагерное отделение № 525 «Березовая роща». Лагерное отделение Абагур, Байдановка – Зыряновка. В 1948 году – лагерное отделение № 10, г.Новокузнецк.
Весной 1949 года объявили постановление Особого совещания, которое было вынесено 22 сентября 1948 года! Куда торопиться? Полагалось П.Назаренко 25 лет отсидки...
На фото: картина Н.Гетмана  «По этапу».

Перевели в лагерь «Красная горка». Здесь Павел Евтихиевич познакомился с лагерником, за которым уже числилось три побега, и решился бежать... Была осень. «По пластунски ожимся на землю и не ползем, а скользим по грязи к проволочному заграждению. В 30 метрах от нас горел фонарь. Лежим у проволоки. Мне не терится. Тороплю товарища. Он, как имеющий уже опыт, взял ножницы и приготовился резать проволоку. (...) вдруг слышим с вышки крик часового: «Кто там», ножницы быстро опустились и я слышу слова товарища: «Скорей назад». Побег не удался, но и не был обнаружен.
А через пару дней П.Назаренко перевели в пересыльную тюрьму.
Перевезли в Тайшет, в лагерное отделение № 25 печально знаменитого лагеря № 7, где было много знакомых по Югославии. Особо примечательно было отсутствие вышек: рядом проходила главная железнодорожная линия, где проезжали иностранцы. И не полагалось видеть, кто на самом деле строит эту магистраль. Здесь Павел Евтихиевич, несмотря на истощение и опухающие ноги, попал в бригаду по ремонту таежных дорог.

7
Станция Тайшет возникла при строительстве Транссиба в 1897 году. На тот момент эти места входили не в Иркутскую губернию, а в Енисейскую, — в состав Канского уезда. В 1904 году здесь было открыто паровозное депо. При станции рос посёлок, ставший в 1906 году волостным центром. В 1938 году Тайшет получил статус города. И тогда же здесь образовался железнодорожный узел, когда Тайшет стал отправной точкой Байкало-Амурской магистрали: первый её участок, от Тайшета до Братска и до Усть-Кута, появился ещё задолго до ударной комсомольской стройки, и возводился силами заключённых. Завершён он был уже после войны — в 1951 году, когда прошёл первый поезд от Тайшета до станции Лена (город Усть-Кут).
Известный суровым режимом особый лагерь № 7 МВД СССР «Озерный» (1948 – 1954 г.г.) называли еще  и «Озерлаг», и «Особый лагерь № 7», и «Особлаг № 7». Он был самым большим лагерным комплексом в СССР. Лагерные пункты тянулись от Тайшета до Братска. Некстати сейчас вспомнилась слышанная в детстве песня: «Только кто мне придумает новый Тайшет...» ! Не надо больше такое придумывать...
В Озерлаге в начале 1950-х годов было более тридцати тысяч заключенных. На 18 апреля 1951 г. особлаг № 7 имел в своем составе 55 (!) лагерных пунктов, из них 47 – с особым контингентом, где находились 33 225 человек (и среди них П.Назаренко) и 8 лагпунктов с «общелагерным контингентом», где содержалось 3 685 человек.
Через полтора месяца – опять в вагоны и в направлении Братска, в лагерное отделение № 7. Потом – в лагерное отделение № 31.
«Сам лагерь был относительно небольшим. В десяти бараках содержались 800 заключенных, работавших, в основном, на лесозаготовках. Номер лагеря соответствовал его расстоянию от Тайшета в километрах» (Лернер Джо, «Прощай, Россия!» Мемуары «американского шпиона»). Далее – несколько слов от него же о правилах лагерного выживания. Надо полагать, что о них знал и П.Назаренко.
Потом – в 14-е лагерное отделение, через месяц – в 30-е...
По состоянию здоровья здесь его осмотрела врачебная комиссия и назначила  вместо 2-й рабочей категории – 4-ю инвалидную. Но лагерное начальство не обращало внимания на категории, выгоняя на лесные делянки всех...
Правда, через некоторое время П.Назаренко назначили в мастерскую по ремонту лесоповалочных инструментов. Ремонтировали в ночную смену.
«Наученные правилам жизни в заключении люди, для своего выживания, стремились, как можно меньше работать и возможно больше отдыхать, а также использовали любую возможность для сохранения тепла, чтобы не болеть и давать немедленную сдачу в случае физического воздействия. Я хорошо усвоил эти лагерные правила, гак как если не последует ответный удар кулаком, то такого заключенного будут считать трусом и, тем самым, он будет битым намного чаще» (там же).
«Лес рубят – щепки летят». Любили при советской власти такую поговорку. Изводили в щепу свое население без счета. Все вокруг завалено щепками – леса не видно. Если задуматься, то лагерный (да и прочий) лесоповал – символ всей советской системы. Срублены, повалены огромные деревья, загублена молодая поросль, а дальше – что сгнило в штабелях, что утонуло при молевом сплаве по общему тупому равнодушию…
Так шло время и начался 1953-й год.
«Рано утром 5-го марта мы услыхали не музыку, а сплошной рев из репродуктора, а после этого рева – сообщение о смерти «любимейшего отца народов» Сталина (...).
Лагерники как ошпаренные, повскакивали со своих нар, и с недоверием смотрели в глаза друг другу, стараясь найти ответ, что это может быть? Правда или неправда? А потом в бешеной пляске пустились по бараку как полоумные, мешая друг другу».
Павел Евтихиевич пишет, что сразу пришло ослабление режима – возможно, лагерная администрация проявила инициативу.
 На самом деле лишь в начале апреля 1954 года вышел приказ МВД СССР № 00190, по которому в особлагах устанавливался режим содержания, аналогичный исправительно-трудовым лагерям. Вот тогда и в Озерлаге должны были снять номера с одежды, не запирать на ночь железные двери бараков, убрать с окон решетки, разрешить свободную переписку с родными и т.д. Тогда же особлаг № 7 «Озерный» переименовали в Озерный ИТЛ.
Амнистия по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года практически не коснулась осужденных по 58 статье УК, потому что сроки у все были более 5 лет. До конца 1953 года из Озерлага освободили всего 839 человек (из более чем 30 тысяч).
П.Назаренко оставался ждать своей участи.
Летом Павел Евтихиевич был переведен в лагерное отделение № 12, работал слесарем. Из-за отсутствия техники безопасности в феврале 1955 года наждачной пылью сильно повредил глаза. В санчасти не смогли ничем помочь, с сильными глазными болями в начале марта отправили в больницу № 2, а там не было глазного врача. Пришлось ждать три недели, пока собрался этап в больницу № 1. Только там стали лечить, попутно найдя у него тяжелую гипертонию...
В июне приехала медкомиссия для актировки – освобождению по болезни.
Заключенные настолько волновались, что были случаи паралича и даже смертей от сердечных приступов.
В августе начала работать «комиссия-пересуд», как назвал ее Павел Евтихиевич. Почти всем, кто был актирован медкомиссией, сроки наказания были сняты.

8
Смутно надеясь на перемену судьбы, на освобождение, П.Назаренко вспоминает лагерные годы, обращается назад. Что помнится: лагерный быт.
Как, бывало, скрывали смерть товарища, чтоб получить за покойника («дубаря») лишнюю пайку... Об этом – картина Н.Гетмана.
Ведь мало сказать, что кормили плохо, держали впроголодь. Каждый лагерник вспоминает, какая была еда.
На фото: «За дубаря».
«Люди умирали от недоедания, а чем кормили? – Мерзлым картофелем, пересоленной рыбой, которую надо было вымачивать по 3–4 суток, после чего рыба теряла свой вкус и делалась подобно мочале, или кормили мясом диких коз, которое доставлялось в лагеря охотничьими колхозами. В этом мясе кишело столько червей, что часто не было видно мяса.
В 1951 году мне самому приходилось не раз мыть такое мясо в кипятке и марганцевом растворе, пока не пропадут все черви. Из этого мяса потом варили для лагерников суп или борщ».
Но:
«Мясо выдавалось нам очень редко. Чаще всего выдавалась пересоленная рыба и картофель, если он был в овощехранилищах и начинал гнить, а здоровый сохранялся, пока не загнивал. Когда сырой картофель кончался, то выдавали сушеный.
Зимой очень часто выдавали мороженный картофель, который терял свой вкус и питательность. Зелень, как морковку, лук и др. тоже выдавали сушеными. Капусту очень часто выдавали с кусочками кирпича, пометом коз, которые объедали листья капусты на кучах, где он хранился. Крупы полагалось для каши 40 грамм, но полностью нам ее не выдавали».
И еще: он не мог есть конину – изможденные лошади тоже попадали в котел. Причина понятна, ведь конь для казака – родное существо, близкий друг.
Не поглотило, не сломило его заключение. После описания гнусной повседневности он переходит к душевной радости от услышанной песни: «Какими судьбами эти песни сюда долетели? Вслушиваюсь лучше: «Чом не йдете визволяти нас з тяжкой неволи»! – Да это, никак, наши родные кубанцы да еще и черноморцы. Они, наверное, одни могут встречать, сживаться и выпровожать свое горе с песнями, не унывая, – «Нехай наши вороги плачуть, а ми будемо спивати», говорят они».
Он заметил и описал «небесные явления в Сибири» – северное сияние.
 Книга Павла Евтихиевича вся написана просто, безыскусно, искренне. Но заметно, что у автора есть и чувство красоты, и поэтический дар. Возможно, это вообще присуще казакам, не зря среди них так много самобытных поэтов.
Очевидно, что Павел Евтихиевич получил хорошее, причем религиозное воспитание, как заведено было в казацкой среде. Он сохранял в лагере листочки с переписанными молитвами и псалмами. Он не переносил матерную ругань, развязное поведение женщин, насилие над слабым…
«Такая разговорная речь мне была очень противна и я упрашивал своих товарищей по несчастью не ругаться так, как ругаются блатные, на что они мне отвечали: «Поживешь в лагере пару годков, научишься и ты этому искусству».
Нет, говорю, но научусь! «Посмотрим тогда, когда вдоволь нахлебаешься лагерной баланды». Но они не были правы».
17 августа 1955 года П.Назаренко был освобожден. Всех освобожденных перевезли в «свободный лагерь». С какой иронией он пишет об этом, вкладывая особый смысл: освобожденный из концлагеря, каждый оказывался в огромном лагере, каким был весь СССР! Символично, что первым «свободным» пристанищем сталала территория лагеря, со снятым периметром (ограждением) и без охраны...
В 10 – 11 километрах оказался женский лагерь и больница. Там Павел Евтихиевич встретил многих станичниц и землячек по Югославии.

9
Путь на волю тоже оказался тернистым. Только в январе 1956 года П.Назаренко получил вызов в Главное управление Озерлага. Там он встретился с М.Соломахиным, вместе ожидали выдачи документов. Павел Евтихиевич получил их чуть ли не последним – через две с половиной недели. Снова железнодорожная станция. Он ишет, как недоверчиво озирался: «мои, еще не досиженные 15 лет, кому же они достанутся?..».
Потом – через всю Сибирь, через Казанский вокзал в Москве – на юг... Станция Абинская, где не был 37 лет! В местной милиции приписали на жительство в ст.Холмскую без права выезда из района.
На фото: ст.Холмская, ул.Казачья.
На фото: ст.Холмская, ул.Победы.
Рискнул – выехал на велосипеде в родные места! На кладбище – ни родных могил, ни крестов, все заросло кустарником... Повидал Андреевскую гору –  почти на границе Крымского и Темрюкского районов, заросшую кустарником: шиповником, терном, боярышником, дикой грушей... Волчьи ворота – очень узкое глубокое ущелье, по дну его можно пройти... Узнаваемо, но сколько лет прошло!
Все это время он хлопотал о выезде. Через «Красный крест» нашел свою семью в Австралии, получил вызов. Нужен заграничный паспорт. А его не выдают. Дескать, надо принять советское гражданство. Павел Евтихиевич не рискнул, поняв, что не видать ему тогда паспорта, а светит что-нибудь похуже – повторение пройденного... 15 ноября 1956 года написал английскому консулу (австралийского тогда не было), получил бланк для заполнения, чтобы он заменил загранпаспорт. Отправил и снова стал ждать.
В апреле 1959 года получил бланк и даже с визами – английской и французской. Скорее с ним в Краснодар – за визой на выезд! Говорят: можете выбросить, визу не дадим... Кое-как согасились отправить бланк «высшим властям», если они возражать не будут, то возможно... А он даже не был советским гражданином!
В станице Холмской немногочисленные знакомые не верили, что его выпустят. Тогда П.Назаренко стал снова писать – Хрущеву и Ворошилову. Хрущев пообещал некогда английскому консулу, что выпустит тех, у кого в Австралии родственники...
В мае пришло извещение – надо явиться в Краснодар. Дали визу и обязали выехать в течение 10 дней через порт Одессу. Но это еще не все.
Ни один советский пароход не идет в западную Европу. Пассажирские иностранные суда не заходят в советские порты. На грузовое судно не получается попасть.
Благо, секретарь «Интуриста» посочувствовал и посоветовал лететь в Москву, продлить визу и улетать самолетом. Так пришлось и сделать, и хорошо, что хватало денег! Визу продлили на двое суток и удалось взять билет до Парижа.
А там через Франкфурт – в Сидней! Потом уже – в Мельбурн, где встречала дочь с мужем. А жена к тому времени умерла...
Казалось бы, обрел Павел Евтихиевич семью, дом... Но не тут-то было.
Пришлось ему вспомнить сербскую пословицу: «Гость – на три дня».
Через полгода он понял, что гость нежеланный, ужиться им не придется. «Кислые физиономии зятя и дочери превращаются в горькие. Дочь свою не узнаю по характеру. Возможно, воспитание ее среди хорватов (за время моего отсутствия (...) и матери хорватки (...) сказалось не в мою пользу. (...) Из дочи-малютки, обожающей отца, она превратилась в ярую ненавистницу казаков и русских».
Оставшись бездомным и без средств, да еще без языка, Павел Евтихиевич пытался искать помощи: написал атаману Н. и Г. (?), но ответов не получил… Видимо, он обращался к кубанскому войсковому атаману В.Г. Науменко. Не получил помощи и от Толстовского фонда, и от церкви...

10
Казалось, что жизнь кончена.
Но свет не без добрых людей. Помогли устроиться на работу Иван Павлович Штер и Василий Трофимович Губарев, которых П.Назаренко и знать не мог, так как они – из второй волны эмиграции, послевоенной.
И это еще не все. Павел Евтихиевич попадает в госпиталь, где ему делают тяжелю операцию (подробностей он не рассказывает), после которой работать он уже не может.
Вспомнил, что еще из Югославии переписывался со знакомым казаком из Детройта (США). Однако адреса не помнил. Случайно попал ему в руки адрес некой мадам Харченко (так у П.Назаренко), тоже в Детройте, которая по всему миру искала брата. Решил написать ей, и случилось чудо: она оказалась кузиной его знакомого!
Нашелся знакомый казак, много наобещал, но... не помог.
А где же чудо?
Казачка станицы Григореполисской, живущая в Детройте (похоже, что не мадам Харченко, а ее знакомая, но имя ее не указано!), узнала о Павле Евтихиевиче. Жила она обеспеченно, но продала имущество, оставила работу и прилетела к нему!
«Она говорит, что кто-то свыше ею руководил, какая то сила посылала ее на этот путь и она Его голоса послушалась и спасла и продлила мою жизнь.
Да благословит Господь имя ее и даст ей здоровье и жизнь еще на десятки лет. Под ее окрылием, я спокойно залечиваю свои душевные и физические раны». Так написал о ней Павел Евтихиевич, но имя так и не назвал!
На этом и заканчиваются его скорбные воспоминания.
Несколько слов надо сказать о художнике Н.Гетмане (1917–2004 г.г.), поскольку он почти забыт. Его картины приведены уже как иллюстрации лагерной жизни. Он – автор самого большого цикла «гулаговских» картин. В октябре 1945 года в Днепропетровске он изобразил по памяти немецкую  карикатуру на Сталина, на него донесли. 24 января 1946 года он получил 10 лет лагерей за антисоветскую агитацию и около пяти лет отбывал в Озерлаге, чтоб потом отправиться на Колыму...
Напоследок несколько дополнений о соратниках, которых перечислил Павел Евтихиевич, что удалось узнать (курсивом выделен текст П.Назаренко).
«Козуб Иван, полковник, остался в сов. Союзе». Козуб Иван. Из казаков Кубанской обл. Алексеевское военное училище 1906 г.. Во ВСЮР. Полковник. Эмигрант в Югославии, атаман Лесковацкой станицы на 1931 г. Следовательно, далее повторил путь П.Назаренко – сотрудничество с Вермахтом, выдача, лагерь, срок, особождение...
Почему некоторые соратники Павла Назаренко (например, М.Соломахин), прошедшие тот же скорбный путь, что и он, решили остаться в Советском Союзе? Не хватило упорства, настойчивости? Никто не ждал на чужбине? Или....
«75. Толбатовский Алексей Назарович, во Франции». Толбатовский Алексей Назарович, р. 15 окт. 1894 г., из казаков ст. Петропавловской Кубанской обл. Офицер 2-го Кубанского пластунского батальона. Подъесаул Кубанского казачьего войска. В Вооруженных Силах Юга России (ВСЮР). В эмиграции на 1922 г. в Болгарии. Выдан 19 мая 1945 в Лиенце, до 1956 г. в лагерях, затем во Франции. Есаул. Ум. 29 сен. 1970 г. в Сент-Женевьев-де-Буа (Франция).
«80. Фетисов, донец, умер от разрыва сердца в 1948 г.» Фетисов Петр Емельянович
рожд. 26.06.1882 + ? Православный. Образование получил в Донском кадетском корпусе. В службу вступил 01.10.1900 г.. Окончил Николаевское инж. училище (1903 г.). Подпоручик, 5-й саперный батальон. Участник русско-японской войны 1904-05 г.г. Поручик (ст. 13.08.1905 г.). Штабс-Капитан (ст. 13.08.1909 г.). Окончил Императорскую Николаевскую военную академию (1911 г. по 1-му разряду). Капитан (ст. 07.05.1911 г.) Участник мировой войны. Награжден Георгиевским оружием (ВП 21.11.1916; за отличие и.д. начальника штаба 17-й пех. дивизии). Полковник (пр. 15.08.1917). В армии УНР, а позже – Украинской Державы (с 08.03.1918). Состоял в канцелярии Военного Министра (на 21.11.1918 г.). После падения режима гетмана П.П. Скоропадского – в РККА. Включен в дополнительный список Генштаба РККА от 01.09.1919 г. составленный Наркомвоеном Украины и список Генштаба РККА от 07.08.1920 (?). В составе ВСЮР с 09.09.1919 г. На 01.08.1920 г. в Русской армии ген. П.Н. Врангеля. В эмиграции в Югославии. В Русском Корпусе с 31.10.1941 преподаватель Военно-училищных курсов 1-го полка (лейтенант), с 30.03.1942 командир 7-й роты 3-го полка. Награды: орден Св. Станислава 3-й ст. (1905); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (ВП 16.01.1915); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (ВП 16.01.1915); Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (утв. ВП 03.06.1916); Св. Анны 4-й ст. (ВП 02.08.1916); Георгиевским оружием (ВП 21.11.1916).

11
Упоминается в тексте: Князь Ханыков-Лебедкин Всеволод Иванович. Корнет. В Добровольческой армии. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в 1-м конном полку. Штабс-ротмистр (подъесаул). Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма. Эвакуирован с флотом в Бизерту, в июне 1922 г. – фельдшер на учебном судне «Моряк». Далее, видимо, тот же путь...
Но вот кому из друзей П.Назаренко «повезло» более других:
«63. Протопопов Алексей Мих. Войск. старш. в Германии». Даты жизни: 5.07.1897 г., Новочеркасск –  25.07.1988 г., Мюнхен. Из дворян, сын генерала. Атаманское техническое училище (1914), Новочеркасское казачье училище (1917). Прапорщик. В Донской армии, ВСЮР и Русской Армии в составе 3-го Донского казачьего Калединского полка до эвакуации Крыма. Подъесаул. Был на о. Лемнос. В эмиграции в Югославии. Служил в Русском Корпусе и Казачьем Стане. Инструктор боевой подготовки офицерского состава 5-го запасного учебного полка. Выдан в Лиенце 19 мая 1945 и вывезен в СССР, провел 12 лет в лагерях. С 1957 в Германии, с 1964 редактор журнала «Казачий путь». Жена Ольга Николаевна (ум. 11 мар. 1983 г. в Мельбурне), сыновья Михаил (священник) и Николай.  Михаил написал книгу о судьбе отца и русского офицерства «ЖИВЫХ ПРОГЛОТИМ ИХ… «Путь от георгиевского креста к Голгофе». И он сумел добиться реабилитации отца!
Справка о реабилитации: «Протопопов-Медер Алексей Михайлович, 1897 года рождения, уроженец г. Новочеркасска Ростовской области, с 14 апреля 1941 г. — гражданин Германии, бывший майор немецкой армии, пленен в мае 1945 г. союзными войсками, арестован 9 августа 1946 г., необоснованно, по политическим мотивам осужден 18–19 октября 1947 г. военным трибуналом войск МВД Западно-Сибирского округа по статье 58-3 УК РСФСР к 20 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях с конфискацией лично принадлежащего ему имущества, 6 августа 1955 г. из исправительно-трудового лагеря освобожден и передан правительству Австрии. В соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. Протопопов-Медер Алексей Михайлович реабилитирован».
 Хотя бы поздно, хотя бы после смерти, но снято позорное клеймо.
Но о пресловутой реабилитации речь еще впереди!




























Часть третья
Павел Поляков – певец казачьего Дона

«Мы в восемнадцатом могли
Спасти святые наши грани.
Да нас с оглядкой повели
Не казаки, а россияне».
П.Поляков.

1
Павел Сергеевич Поляков (1902 г., хутор Разуваев станицы Островской, Область Войска Донского  – 30 октября 1991 г., Фрайзинг) – казачий писатель, переводчик, поэт и публицист, белоэмигрант.
Казачий род Поляковых один из старых казачьих родов станицы Березовской. Хутор Разуваев получил от Екатерины II известный представитель рода Яков Поляков, соратник А.Суворова. Дед Алексей владел не менее чем тысячей десятин земли. Его дети Андрей, Гавриил и Аристарх, казачьи офицеры, так же как и все остальные члены семьи, погибли во время борьбы за Дон или при советской власти.
На фото: П.Поляков в молодые годы.
Сын Валентин в эмиграции в Белграде  был убит титовскими партизанами. Другой сын, Сергей, отец Павла, войсковой старшина и инвалид, умер в г. Мюнхене в 1956 г.
Заметную роль в жизни Павла Сергеевича Полякова  сыграл отец – казак станицы
Березовской, Области Войска Донского, Сергей Алексеевич Поляков (1877 – 1958 г.г.). Выпускник Новочеркасского казачьего юнкерского училища, он в 1913 году Дворянским Депутатским Собранием Области Войска Донского был причислен к дворянскому роду прадеда, войскового старшины Якова Полякова. Он был человек образованный, видимо, с литературными способностями. В Турции в лагере беженцев даже стал членом редколлегии машинописного журнала «Донской маяк» при Донском корпусе.
Полковник Сергей Алексеевич Поляков был убеждённый монархист, то есть идейно расходился с сыном, что никогда не мешало их хорошим отношениям.
На фото П.Полякова иногда виден заметный прищур левого глаза. Поэтому фото обычно сделаны в пол-оборота. В детстве, играя с луком и стрелами, маленький Павел нечаянно повредил глаз наконечником стрелы, а след остался на всю жизнь.
Подросший Павел поступил в реальное училище в Камышине. Это было прекрасное учебное заведение,учрежденное в 1877 году. В нем были шесть основных классов и седьмой дополнительный, обычно обучались более 200 детей из самых разных сословий. Кроме гуманитарных и математических предметов реалисты учили русский язык и литературу, немецкий и французским языки, занимались рисованием, черчением, и даже пробовали себя в сочинительстве! Большевики закрыли училище в 1918 году.
В 16 лет, в начале революции, Павел оставил училище и пошел добровольцем в Донскую армию, где служил отец.
В мае 1918 года, как уже говорили, в Область Войска Донского вступили германские войска, что стало толчком к восстанию донских казаков против большевиков.
«Начали новые хозяева грабить, расстреливать, убивать. Да так себя повели, что не выдержали разошедшиеся по станицам казаки и восемнадцатого марта первой на Дону восстала станица Суворовская, и пошла волна восстаний, и докатилась до Верхне-Донского округа, и пошел пожар по всему Дону» (П.Поляков, «Смерть Тихого Дона»).
С помощью оружия, поставляемого немцами еще со старых складов, донские казаки освободили область и провозгласили казачью государственность. Во главе её – как войсковой атаман – встал генерал-майор П.Н. Краснов. Дальнейшие планы были: восстановить единую Россию и войти в нее Автономной территорией Войска Донского.
Атаман П.Краснов для борьбы с большевиками стал создавать свои добровольческие армии. Войско Донское стало союзником Германии. Добровольческие войска со главе с А.Деникиным считали себя союзниками Антанты...
Понятно, что у шестнадцатилетнего Павла вообще не стоял вопрос выбора – с кем он!
Павел служил в Атаманском полку. 24 марта 1920 года из частей армии, вывезенных в Крым, сформирован Отдельный Донской корпус, а 1 мая все донские части сведены в Донской корпус. Так в 1920 году прославленный Атаманский полк прекратил свое существование.

2
А.Деникин хотел возглавить все вооруженные силы, выступая от имени «единой России», без федераций, хотя третью часть полученного от немцев оружия П.Краснов передал А.Деникину, помогал и в снабжении его армии. Но. Отнюдь не на пользу белому движению пошло разногласие его вождей и в 1918 году, и впоследствии...
Летом 1918 года А.Деникин не объединился с П.Красновым, а двинулся на юг, куда пришли корабли Антанты. П.Краснов был отправлен в отставку Донским Войсковым кругом, после издания приказа о подчинении казачьих войск А.Деникину.

На фото: П.Поляков с Георгиевским крестом.
Кубанские казаки признали А.Деникина, но тоже настаивали на своей федерации.
Летом и осенью 1919 года Главное командование и Кубанская Рада делили власть вплоть до ее разгона в ноябре 1919 года. После этого кубанские казаки массово стали дезертировать...
Снова предательство?
Казаки ценили свободу и не хотели возвращаться к имперским порядкам, надеясь на предоставление им автономии. Здесь их политические интересы пошли в разрез с целями Белого движения. И Белое движение потеряло в лице казаков свою самую надежную опору...
И как потом, спустя четверть века, скажет Пётр Николаевич – вместе с немцами к нам шла победа!
Павел Поляков вместе с отцом воевал в составе 13-го Донского казачьего полка, которым с 1916 года командовал Матвей Матвеевич Иванов .
По поводу Георгиевского креста, полученного в Гражданскую войну, Павел Сергеевич обычно отшучивался, что получил его «со страху, дуро’м». Случай этот описывал так.
 В 1919 году они, с полсотни казаков, лежали в засаде, прикрывая отход полка. Наступали на них красные латыши, об их зверствах на Дону казаки наслышаны. Командир засады был слева за пригорком, а Павел – на самом краю справа. Перед тем, как занять позиции, командир предупредил: лежать нужно тихо, атаковать только по его команде, как он вскочит, так всем сразу – за ним в бой. Ожидали подход красных слева, поэтому все постоянно смотрят налево, ждут команды. Смотрел влево и Павел, однако почуял, что кто-то крадется справа... Увидел в высоком бурьяне здоровенного латыша, тихо ползущего в их сторону, а за ним – других, пробирающихся вполуприсядку... Крикнуть нельзя, команды нет и нет, а враг всё ближе! Когда тот подполз уже совсем близко, Павел, не дожидаясь команды, выхватил шашку одной рукой, другой взял револьвер и бросился на красный отряд – рубанул первого, выстрелил во второго, третьего, а тут подоспела и вся засада, красных порубили-постреляли, кто-то убежал.
За этот бой и получил юный Павел Поляков свой Георгиевский крест.

3
В благословенные мирные годы время как будто замедляется, ничего не происходит в огромной Российской империи... Зима сменяется весной, лето – осенью, праздники – буднями, если вдруг неурожай случится – справлялись всем миром.
Но запылала Россия, и не охватить всех страшных событий и деяний, что совершались ежедневно и ежечасно, не описать, как гнулась, ломалась, втаптывалась в кровавую грязь людская жизнь... Сама природа как будто взбунтовалась и ударяла то ранними морозами, то несусветной жарой, то ветрами.
1919-й год был поистине переломным в Гражданской войне: белые наступали успешно. Были освобождены Дон и Кубань. Занята Украина. С участием донских и кубанских казаков Врангель продвинулся в Таврии... Путь на Москву лежал через Орел и Тулу.
Донские казаки под командованием генерала Мамонтова  рейдом прорвались под Воронежем в тыл красным... Еще немного – и вот незащищенная Москва!
Но казаки после захвата Тамбова, Козлова и Лебедяни... отказались от дальнейшего продвижения и повернули назад, в станицы... Во время похода они захватили немало добра и, нагруженные, с обозами не то что потеряли боеспособность, но сочли свою миссию выполненной. Об этом писал и П.Н.Врангель .
Снова предательство?
На этот раз в жертву был принесен успех всего белого движения...
Крым оставался последним плацдармом  и надеждой белых на Юге. Его удерживали небольшие силы  Крымского корпуса ВСЮР под командованием генерала Я. А. Слащёва .
Донская и Кубанская армии отступали в большом беспорядке. Многие казаки бросали оружие и переходили на сторону противника. Добровольцы и донцы вынуждены были сменить планы отступления на Тамань, куда не удалось пробиться. В Новороссийске собралось войска: 25200 штыков и 26700 сабель – так считали численность личного состава. А кораблей не хватало.
 «Новороссийск, переполненный свыше всякой меры, ставший буквально непроезжим, залитый человеческими волнами, гудел, как разоренный улей. Шла борьба за «место на пароходе» — борьба за спасение… Много человеческих драм разыгралось на стогнах города в эти страшные дни. Много звериного чувства вылилось наружу перед лицом нависшей опасности, когда обнаженные страсти заглушали совесть и человек человеку становился лютым ворогом» (А. И.Деникин, «Очерки русской смуты»).
В начале 1920 года из-за катастрофы с эвакуацией из Новороссийска, Павел Поляков вместе с отцом и матерью с отступающими частями Донской армии вынужден был уходить по Черноморскому побережью в горы и через перевалы добираться до Поти.
«Тиф и снег. Сгоревшие станицы.
В горы, в Поти добежавший след» (П.Поляков).
Переход был трудным и опасным. Мать Павла кроме трудностей пути очень сильно переживала за жизнь сына, а он вместе с другими молодыми казаками ходил в разведку, чтобы знать, куда следовать. Когда до неё доносились оружейные выстрелы, она страстно молилась, чтобы дети остались живы.
Но до Поти они добрались без потерь. И как-то раз Павел забежал в дом напиться воды, воротник рубахи был расстёгнут, а пуговка болталась на нитке. Мать хотела быстро пришить пуговку, взяла иголку с ниткой, подошла к сыну и, продевая иглу в пуговицу, уколола палец. Слегка вскрикнув, она откинулась назад… и тут же умерла. Павел Сергеевич часто вспоминал о смерти матери и постоянно говорил, что она умерла не от укола иглой – просто её сердце больше не могло выдерживать страданий за близких любимых людей. Так и получилось, что трепетало и висело на ниточке ее бедное измученное сердце, а не пуговичка. И от легкого укола иглы оно вздрогнуло в последний раз... Так в г. Поти они похоронили мать.
Осиротевшие, Павел вместе с отцом, полковником С.А. Поляковым, перебрались в Крым. Здесь он был зачислен в конвой генерала П.Н. Врангеля.
На фото: Врангель с конвоем. Где-то здесь П.Поляков.

4
С 7 по 17 ноября 1920 г. Русская армия П.Н.Врангеля противостояла Красной армии на Перекопе. В начале года Крымский корпус генерала Я.А.Слащева отражал нападения благодаря укреплениям на перешейке. Ничего особенного в этих укреплениях не было: местами ров, проволочные заграждения и несколько линий траншей и окопов. Ни одного бетонного строения. Но попытки лобового штурма были безуспешны. Хотя на фронте у белых находилось не больше 28 тысяч солдат и офицеров. А у красных — больше ста тысяч.
Мобилизация белых в Крыму провалилась, поскольку белые относились к населению как к жителям оккупированной территории противника. Отсутствие резерва – главная причина поражения белых в Крыму, а не численное превосходство красных.
Участник боев вспоминал о том, что окопы еще были бы хороши, но... штабы забыли, что имеют дело с живыми людьми. Ни землянок для людей, ни складов, ни дров, ни колодцев не было (!). «Неприступные» укрепления, которые строились несколько месяцев неким Юзефовичем, на которые были якобы потрачены огромные деньги – оказались почти «потемкинскими деревнями». Сэкономили на всем, чтобы присвоить... В этом была прямая вина и корысть высшей власти при попустительстве П.Н.Врангеля. Его премьер-министр Кривошеин вводил главнокомандующего в заблуждение, а тот со свойственной ему импульсивностью доверял и не проверил...
Я.А.Слащев хотел удержать Крым и удерживал его, проверяя лично неприступность обороны. Но он был сменен.
Снова предательство?
Можно было использовать 80 (!) корабельных орудий, сняв их с кораблей, либо отвести корабли к краям перешейков на запад и восток... Тогда к Перекопу красным было бы не подобраться.
Почему это не было сделано? Собирался ли П.Н.Врангель защищать Крым?
Помимо намерения обороняться, П.Н.Врангель пытался проводить в Крыму земельную и другие реформы. Но верна поговорка о том, что не делают ремонта в доме во время пожара.
Тот же Кривошеин со своими старыми связями в Европе уже договорился о продаже старых кораблей. Сам Врангель получил пакет акций... Тяжелые пушки и снаряды стоили еще бОльших денег, чем металл.
Трудно обвинять П.Н.Врангеля в намерении присвоить эти деньги. Впоследствии в эмиграции надо было содержать и кормить войска и беженцев, что и делали, с лихвой возмещая затраты союзников.
Между политическими силами и даже военачальниками в Крыму был разброд и противостояние. Это могло пойти только во вред белому движению. Так и случилось.
Вокруг самого П.Н.Врангеля плелись «дворцовые» интриги, которые он не смог разоблачить. Главнокомандующий как кадровый военный, например, не любил Я.А.Слащева, не любил А.Г.Шкуро – партизана, как все, не отличающегося благонравием и послушанием.
Спустя годы А.Вертинский написал: «У Слащева была смертельная, неизлечимая ненависть к этому человеку. Он говорил долго и яростно о каких-то приказах — своих и его, ссылался на окружающих, грозил, издевался над германским происхождением Врангеля, кричал, что Россию продали немцам, и упорно сводил счеты с другими белыми генералами».
Об этом не знали те, кто защищал Перекоп, сражался на Сиваше. Не знал и Павел Евтихиевич Назаренко. Не знал и Павел Поляков, который, правда, в конвое П.Н.Врангеля вряд ли побывал в гуще боя...
Снова предательство?
И все же трудно сказать, как бы складывались события, если бы не перемена погоды. 5 ноября ветер нагнал в Сиваш воду и красные решили было ждать, когда вода спадет. 6 ноября сильный ветер с запада выгнал из залива Сиваш почти всю воду. Местами появились топкие и вязкие броды, но по ним могла пройти и конница, а местами и артиллерия.
«Сиваш высушило, обдуло ветрами. Ни вчера, ни позавчера не было воды. Но (...)ветер переменился, подул с востока. На левом фланге переходящих Сиваш частей Азовское море накренилось – показалась вода. Вода прибывала. Стихия была против красных. (...) Вода уж наполняла колеи до колес орудий, колеса увязали до осей. А когда последняя пехота, вступив на полуостров, бросилась на штурм, сзади красных стояло море» (Р.Гуль, «Блюхер»).
Павел Евтихиевич Назаренко, видимо, находился в Кубанской бригаде генерала М.А Фостикова  всего в 1,5 тыс. штыков при 12 орудиях...

5
Историки пишут, что Красная армия, в том числе известная Первая конармия и другие подразделения, наступавшие на Крым, состояла из настоящего сброда, мародеров и погромщиков. Но там были и выдающиеся командиры, в том числе из царской армии. И военного опыта они набрались...
Снова предательство...

«Кто же их научил? Мы выучили их, – Мы, Белые. Мы били их до тех пор, пока выбили всю военно-революционную дурь из их голов. Наши идеи, перебежав через фронт, покорили их сознание.
Белая Мысль победила, и, победив, создала Красную Армию...
Невероятно, но факт...» (В. В. Шульгин, «1920. Очерки»).
Есть версия, что французы склонили П.Н.Врангеля к оставлению Крыма: дескать, эвакуированные с войсками беженцы останутся на Балканах, а весной армия высадится десантом в Северной Таврии и вновь захватит Крым... Между тем от союзников никакой весомой помощи не было.
Цитата в подтверждение: «Никто не думалъ надолго у;зжать на чужбину. У вс;хъ царила непоколебимая ув;ренность, что съ весны снова начнутся военныя д;йствія противъ большевиковъ» («Казаки въ Чаталдж; и на Лемнос; въ 1920-1921 г.г.»).
13 ноября генерал Врангель подписал конвенцию с французским командованием, согласно которой он как главнокомандующий Русской армией «передаёт свою армию, флот и своих сторонников под покровительство Франции, предлагая Франции в качестве платы доходы от продажи военного и гражданского флота». Из Крыма уходили под андреевскими и французскими флагами...
Эта эвакуация прошла успешней, нежели одесская и новороссийская, но все же не так гладко, как это иной раз представляют. Вот что писал Г.В. Немирович-Данченко, попавший на пароход «Рион» с тыловыми частями: то есть это была «самая храбрая и доблестная часть военнаго элемента, которому армія, можетъ  быть, бол;е всего была обязана происшедшей  катастрофой. Но, конечно, въ минуту опасности вс; эти  господа  оказались первыми у пароходныхъ  траповъ.
На глазахъ у чаявшихъ попасть на спасительный пароходъ, сперва грузили свиней для  питанія тыловыхъ превосходительствъ и ящики съ увозимымъ казеннымъ добромъ, а зат;мъ уже  подъ вечеръ вспомнили о «штатскихъ»: журналистахъ, врачахъ, сестрахъ  милосердія,  профессорахъ и прокурорахъ. Генералъ Петровъ распоряжался порядкомъ эвакуаціи, уц;пившись  об;ими руками въ «загривки» двухъ своихъ ординарцевъ и брыкая ногами въ лицо запоздавшимъ  женщинамъ».
Кубанцы должны были грузиться в Феодосии, но для большей части строевых частей места не нашлось (цитата выше!), поэтому 1-я и 2-я дивизии пошли в Керчь! Там грузились донцы, которым пришлось сильно потесниться, но все кубанцы в итоге были взяты на борт.
Эвакуированы были около 150 тысяч человек. Остались – 70 тысяч, может, и более. Точная цифра погибших в результате крымского террора красных неизвестна. Погибли и лошади, их никто не считал... Это – еще одна трагедия для казаков.
«Умирающие кони… Я хорошо их помню.
Осенью много их было, брошенных ушедшей за море армией добровольцев. Они бродили. Серые, вороные, гнедые, пегие… Ломовые и выездные. Верховые и под запряжку. Молодые и старые. (...) Лили дожди. А кони бродили по виноградникам и балкам, по пустырям и дорогам, ломились в сады, за колючую проволоку, резали себе брюхо. По холмам стояли-ожидали – не возьмут ли. Никто их не брал: боялись. Да и кому на зиму нужна лошадь, когда нет корму?» (И.А.Шмелев, «Солнце мертвых»).

6
Море штормило. Не хватало не только продовольствия, но и воды. Люди сидели на вещах и лежали вповалку на палубе, крышах кают, в шлюпках и на мостиках... В трюмах было так тесно, что едва можно было вытянуть ноги.
Вольным степным казакам теснота была невыносима. Когда суда подходили к берегу, казаки, не дожидаясь швартовки и трапа, прыгали прямо с бортов на набережную, некоторые падали в море.
Если бы эвакуацией из Крыма в Турцию все закончилось... Но впереди ждали новые испытания.
П.Поляков оказался в группе лагерей Чаталджи – в лагере Кабакджа («Казаки въ Чаталдж;...»). Население третьего по численности (3236 человек) лагеря – составили казачьи части Донского корпуса  и калмыки Зюнгарского полка. Поначалу их поселили в старых овчарнях. Это были сараи, полные навоза, без дверей, с дырявыми крышами, разбитыми стенами. Поэтому большинство казаков перешли жить в вырытые ими землянки. Из землянок образовался целый городок с прямыми улицами, переулками и даже «бульваром». С продовольствием было плохо, казаки ходили на заработки в соседние деревушки, чтобы купить еду.
На фото: землянки лагеря Кабакджи. Старые фото, мало что видно, но все же...

Но по другим данным штаб Донского корпуса, конвойная сотня и лазарет находились в лагере Хадем-Кёй. В этом лагере находились 825 человек. Конвойная сотня размещалась в теплом бараке, лазарет находился в холодном, но сухом двухэтажном каменном амбаре. Штаб – в отдельных постройках-сарайчиках. Продовольствие выдавалось регулярней, хотя нормы у всех были одинаковыми.
Казаки вовсе не унывали: в Кабакдже (и в других лагерях) даже был свой театр! Пьесы писали сами на злобу дня. Театр с удовольствием посещали и французы, и турки, бесплатно. Но нельзя говорить о театре, не упомянув о церкви: везде, и в землянке, и в палатке находилось место для особо оборудованной часовенки, где проходили моления и службы. Иконостас, светильники и вся утварь были сделаны из простынь, одеял, ящиков, банок и жестянок. Службы посещали многие.
В начале 1921 г. создан Объединенный Совет Дона, Кубани и Терека (ОСДКТ). Теперь все казаки Юга действовали совместно, в том числе и заботились о беженцах. «Впредь до возвращения в свои края...». 
Но о возвращении на родину не было речи. Вышел приказ о перевозке на о.Лемнос частей Донского корпуса. Лемноса боялись: он представлялся уже совершенной тюрьмой.
Перевозили казаков и часть беженцев почти три месяца. В конце марта 1921 г. на Лемнос были вывезены почти все донские части и беженцы из Чаталджи. Переселение на остров было вызвано и боязнью французов, что русские военные соединения (сохранившие стрелковое оружие!) примут участие в гражданской войне на стороне Мустафы Кемаля Ататюрка... А Константинополь был всего в 50 километрах!
На Лемносе казачий лагерь был оцеплен французскими часовыми. На 14 человек полагалась одна изношенная палатка. Спали на голой земле или подстилке из травы. Питьевой воды не хватало.
Самым тяжелым временем года на Лемносе была зима: дожди, мокрый снег, сильные ветры... При этом задержки с продовольствием, жизнь в палатках, которые промокали, несмотря на попытки отвести воду канавками. Для поддержания дисциплины беженцы сразу были отделены от военных. Во избежание заразных болезней принимались меры: места под уборные с асфальтовыми полами и выносными судками, которые ежедневно вывозились.
Еды тоже не хватало, поэтому казаки воровали у местных жителей кур, кроликов и т.д. За воровство наказывали, но это не помогало. Часть казаков из строевых частей переходила на положение беженцев – это разлагало строевые части.

7
Тем не менее в течение всего 1921 года тридцатитысячная эвакуированная армия сохраняла боевую готовность.
Французское командование в Константинополе сразу же пыталось полностью разоружить Русскую армию генерала П.Н. Врангеля. Но Главнокомандующий стремился выступать равноправным участником событий и отстаивать  дальнейшую судьбу армии перед Антантой. К тому же в Турции набирало силу национально-освободительное движения Мустафы Кемаля-паши. Благодаря этому в воинских частях осталась 1/20 легкого стрелкового вооружения для несения гарнизонной и караульной службы, а также шашек и револьверов офицеров – немного, но лучше, чем ничего.
П.Н.Врангель действительно стремился сохранить Русскую армию и прилагал для этого немалые усилия. Он обеспечил свои войска, вывозя их из России. Вот такое имущество было в Константинополе реквизировано французскими властями у Русской армии (в счет уплаты «союзникам» за продовольственный паек): 45000 винтовок, 350 пулеметов, 60000 ручных гранат, 330000 снарядов, 2000000 ружейных патронов, 300000 пудов зерна, 20000 пудов сахара, 17000 пудов соли, 50000 пудов разных продуктов, до 200000 комплектов обмундирования, 340000 комплектов белья, 58000 пар обуви, 40000 пудов кожи, 140000 штук одеял, 810000 метров сукна, мануфактуры и прочего имущества, включая цветные металлы, бензин, авиационное имущество на 1.658.529 фунтов стерлингов. Если же считать все имущество Русской Армии, вывезенное французами и находящееся на их складах, со стоимостью русских судов, то сумма составляет 2.952.585 фунтовъ стерлингов...
А вот каков был паек: «французский паек» на 1 человека в сутки первоначально состоял из 200 г галет, 200 г хлеба, 60 г сушеных овощей, 20 г сахару, 8 г кофе, 20 г соли, 20 г  жировъ, 3 г чаю, 150 г мяса, 100 г консервов, для приготовления – 400 г угля и 25 г дров.
Паек с 13/1 по 10/ІV-21 г.: хлеб (пшен. и кукур.мука) 500 г, консервы 200 г, картофель 300 г, раст. жир 20 г, бульон в куб. 25 г, соль 20 г, чай 4 г, сахар 30 г .
Паек с 11/IV по 19/VII-21 г.: хлеб 400 г, фасоль 300 г, чай 3 г, сахар 26 г, консервы 200 г, жир 20 г .
Но и эти пайковые продукты постоянно урезали, раскрадывая, – иной раз до трети, а еще часть была испорченной...
О продовольственных вопросах сказано подробней, потому что по ним ясно видна позиция союзников и как зависела от них судьба живущей впроголодь армии.
При этом французы постоянно угрожали вообще прекратить снабжение. Главной причиной все-таки было: «Нам они здесь не нужны»,  целью – распыление армии.
В марте 1921 года французское командование объявило приказ о прекращении снабжения эмигрантов. Казакам предложили выбор: вернуться в Россию, в Совдепию; выехать на работу в Бразилию; наконец, обеспечивать себя самим. Угрожали и депортацией, но свою роль сыграло и небольшое, но вооружение казаков. Иначе трагедия, подобная той, что разыгралась в 1945 г. в Лиенце, состоялась бы раньше...
Главнокомандующий и атаманы объясняли, что перешедшие на свое иждивение, но не вышедшие из армии будут снабжаться на средства Главнокомандующего, а затем возможна помощь Красного Креста (и она была оказана!) и переезд на Балканы. Но французы, проводя опрос, убеждали, что на Балканы не пустят, а вернуться в Россию не запрещено тем казакам, крестьянам и служащим, которые отказались бороться против советской власти, и никто их не будет преследовать.
И некоторые вернулись... Всего тогда в Советскую Россию убыло 8582 человек, из них 69 женщин и 28 детей. 
Из конвойной сотни, где был Павел Поляков, вернулось 25 человек. На верную погибель...
С мая по сентябрь 1921 г. с Лемноса было вывезено в Болгарию и Сербию более 11 тысяч казаков в качестве гражданских беженцев. При этом в Сербию попали в основном кубанцы и только около 500 донцов (еще 5000 в Болгарию)...
Точно не известно, когда и в каком статусе в Сербию отправились отец и сын Поляковы.
На фото: отправка в Сербию.

8
Странствия Павла с отцом в числе других подходили к концу. В 1921 году они уже были в Югославии. Здесь Павел Поляков был зачислен для завершения образования в Донской кадетский корпус в Билече (Герцеговина).
Кадетские корпуса – элитные военно-учебные заведения – покидали Россию, в том числе и через Крым. Эмиграция эта была явлением беспрецедентным: за границей оказались воспитанники, офицеры-воспитатели, преподаватели...
Большая часть кадетских корпусов обосновалась в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев. В ноябре 1921 г. Донской кадетский корпус был помещен в старую австрийскую крепость в городе Билече. Кадетский корпус, где учился П.Поляков, финансировался, как и другие, Державной комиссией. Но многого не хватало – в здании выбиты стекла, не было столов и стульев, учебные пособия делали сами...
У кадет не было нормальной одежды, белья, кормили плохо, что было вызвано недостатком финансирования. Если задуматься, то с начала революции Павел вместе со своими товарищами испытывал лишения и потери, это продолжалось и в эмиграции.
Однако потом удалось оборудовать классы, построить корпусную церковь, оборудовать спортивный зал и лазарет. 2 сентября 1922 г. приказом Донского атамана Второй Донской кадетский корпус был переименован в Донской Императора Александра III кадетский корпус. Улучшение материального положения Донского корпуса, хороший уровень образования сделали его известным, привлекли и местное населения. Появились воспитанники из местных юношей-сербов. По своему национальному характеру сербы были вспыльчивы, однако конфликтов не возникало. Правда, сербские дети росли в спокойной обстановке, в благополучных условиях, поэтому и в целом, и физически были лучше развиты физически.
Для того, чтобы выпускники могла поступить в высшие учебные заведения в Сербии, их обучали сербскому языку, истории и географии. Но непременным был и русский язык!
Во время учебы Павел уже в полной мере проявил свою литературную одаренность. Кадеты издавали рукописные (!) журналы «Донец», «Казак», «Донец на чужбине» и «Наука и жизнь», в них публиковали и его сочинения. «Донец» и «Науку и жизнь» он даже редактировал.
Кадеты не только смогли выжить на чужбине, но получили хорошее образование, сохранили традиции воинского воспитания, православную веру и патриотизм.
В 1924 году состоялся 35-й выпуск из кадетского корпуса и Павел Поляков поступил на отделение филологии философского факультета Белградского университета. Там он стал выборным атаманом казачьей студенческой станицы, начав тем самым общественно-политическую деятель¬ность. Потом работал в Министерстве народного просвещения Югославии и в литературном бюро югославского парламента, редактируя документы.

На фото: удостоверение казака П.С.Полякова
В это время его стихи, поэмы, фельетоны печатают казачьи издания «Вольное казачество», «Путь казачества», «Тихий Дон» и другие. В 1930-е годы в Белграде в переводе П. С. Полякова на сербский язык были изданы: «Конёк-Горбунок» П. П. Ершова, «Сказка о царе Салтане» А. С. Пушкина и «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя. П.Поляков обретает известность.
И в это же время у него сложились  и укрепились идеи казачьей государственности, непримиримого противопоставления казачьей идеи – большевизму.

9
Павел Поляков всю жизнь стремился к самостоятельности казаков, отделению и обособлению самобытной  этнической группы, призывал к созданию нового казацкого государства – Казакии... Многим это казалось утопией.
Откровенно говоря, даже название звучало немного надуманно, книжно. Не потому ли, что именно поэт Павел Поляков стоял у истоков этой идеи? Несмотря на всякую критику и недоброжелательность он остался верным  ей до самой смерти. Хотя возрождение Области Всевеликого Войска Донского в виде автономии было бы куда реальнее...
Отношение к казакам-националистам тогда живо выразил журналист и писатель Б.Ширяев:
«В Праге мне повезло. По роду моей командировки туда мне пришлось соприкоснуться с кружком казакийцев. Встретили любезно и пригласили даже на свое собрание. Какой-то столь же малограмотный, сколь и самоуверенный, докладчик долго и внушительно излагал замечательные сведения, почерпнутые из какой-то «старой книги, хранящейся в Ватиканской библиотеке». Очень глубокая была эта книга. Несмотря на ее древность, из нее можно было почерпнуть новейшие для многих (в том числе и для меня) сообщения об особой казакийской расе, то ли скифской, то ли германской, но от славян очень далекой и враждебной им.
Даже лампасы эта раса носила еще в глубокой древности.
Оспаривать эти ценные сведения, я, конечно, не стал» ( «Ди-пи в Италии»).
Когда только зародилось движение «Вольное казачество», Павел с первых дней стал его активным участником и вскоре (в 1932 году) был избран атаманом Казачьего национального округа в Югославии. 28 июня 1933 года по инициативе окружного правления и при активном участии атамана П.С.Полякова в Белграде был учрежден «Казачий университет» с целью «...политической подготовки рядового Казачества».
Тогда у него появились и влиятельные враги, которые много лет его преследовали. П.Полякову пришлось пройти и через доносы, и через аресты, пережить зак¬лючение в белградской тюрь¬ме (1928 г.)... После этого ему запретили участвовать в любой поли¬тической работе.
В 1941 году в оккупированной немцами Югославии П.С.Поляков становится руководителем Всеказачьего Союза, объединившего все казачьи организации в Сербии, а немецкие власти предоставили им здание одной белгородской школы. Так возник «Казачий дом».
Тогда-то был установлен порядок приветствия:
 «Для однообразия приветствия казаками-националистами и выявления единства с иными народами устанавливается приветствование друг друга давно принятым в Движении способом —поднятием правой руки на высоту плеча и словами «Слава Казачеству», ответ — «Слава». Приветствием «Слава Казачеству» пользоваться и в переписке. В обращении к казакам пользоваться словом «Станичник».
В июле 1941-го Казачий Национальный Центр преобразуется в «Казачье национально-освободительное движение» (КНОД).
С  конца 1941-го немцы разрешают  главе Казачьего национально-освободительного движения В.Г. Глазкову (председателю «Казачьего национального центра») образование вольных казачьих станиц и хуторов на оккупированной территории СССР – в Белоруссия и Украине.
При немцах первым казачьим атаманом в сентябре 1942 года на новочеркасском казачьем сходе был избран полковник С.В.Павлов . Свободолюбивые казаки  не продались Гитлеру, а решили установить с немцами договорные союзнические отношения взамен на признание суверенитета Дона и Донской республики. Условиями были: освобождение пленных казаков из немецких лагерей, отправка всех донцов из вермахта в распоряжение походного атамана, освобождение казачьей молодежи от работ в Германии.
«Главное Управление не было назначено какой бы то ни было инстанцией СС, никогда не подчинялось оно СС. После воззвания от 10 ноября 1943 года о правах казаков и изъятия их из положения «ост», Восточное министерство без содействия СС организовало Главное Управление с ее начальником П. Н. Красновым» (доктор Н. А. Гимпель, соратник П.Н.Краснова).
 В состав сформированного на Дону в октябре 1942 года «Казачьего круга» вошло шесть кубанских районов (160 тысяч человек). Это была Казакия!
В 1942 году удалось добиться разрешения от немецких властей на формирование отдельного казачьего полка – казаки хотели сражаться с большевиками, как уже говорилось. Поляков занимался этим сам как человек с военным опытом. Правда, сформировали лишь один батальон, который в 1943-м году вошел в состав Русского Корпуса.

10
Казалось бы, широкое поле деятельности!
Но вот о чем вспоминал П.Поляков:
«Был у меня один человечек с Востока, в мае 1943 года, не казак, парень толковый и дельный, он говорит, что на Восток пустят лишь тех, кто поймет желание немцев, их новые идеи и их направление. Я после этого целую ночь юлой на койке вертелся и к утру пришел к выводу, что я вообще ни черта не понимаю. Мне казалось,что наша готовность жертвовать всем для борьбы на Востоке, наше поголовное желание принять в ней участие и наша прошлая антикоммунистическая и националистическая работа — залог всему. Ан нет — или чего-то мы не поняли, или чего-то у нас не хватает, или мы не нужны совершенно и лишний балласт...».
Снова не нужны... Снова предательство?
За годы войны Павел Сергеевич ни разу не снял казачью форму, не заменил её на германскую. Даже после скандала Поляков настоял на своём, так и оставаясь в своей одежде, что у него была.

На фото: П.С.Поляков в казачьей форме.
Большую роль в жизни Павла Полякова сыграл его соратник – донской казак Василий  Глазков. Забегая вперед, надо сказать, что Глазков В.Г. и Безуглов И.И. помогли Полякову избежать выдачи Советам, и к концу 1945 года он с семьей переезжает в г. Регенсбург.
Кто же были эти люди?
Василий Григорьевич Глазков (1908 – 1987 г.г.), из простой казачьей семьи. Он окончил тот же кадетский корпус, что и Поляков, но в 1926 году.
Именно он в день нападения Германии на СССР направил на имя Гитлера и других официальных лиц телеграмму: «Казачий Национальный Центр в исторический момент решения Вождя приносит ему именем всего Казачества в Зарубежье и в порабощенной казачьей Родине выражение радостного чувства верности и преданности... Мы, казаки, отдаем себя и все наши силы в распоряжение Фюрера для борьбы против нашего общего врага. Мы твердо верим, что победоносная германская армия обеспечит нам восстановление казачьей государственности, которая будет верным сочленом держав Пакта Трех».
С осени 1944 г. В.Г.Глазков получил разрешение американцев на поиск казаков в лагерях перемещённых лиц. С 1945-го и до конца 1950-ых Глазков ежемесячно выезжал в те или иные лагеря в Европе, где отыскивал националистов-казаков и помогал им устроиться в жизни.
Иван Иванович Безуглов (1898 –1964 г.г.) воевал в Донской армии, после в 48-ом конном полку Молодой армии, в группе генерала Мамантова. Эвакуация в Крым, служба в Донского корпусе. За Крым – награжден Георгиевским крестом. Потом общая судьба: эмиграция в Турцию, затем в Чехословакию. Вместе с Павлом Поляковым был ближайшим соратником Глазкова и ведущим деятелем КНОД. В 1954 году Безуглов организовал и возглавил Казачье национальное объединение в Германии.
В Главном Управлении Казачьих Войск в Германии в 1944 году Павел Сергееевич встретился с П.Н.Красновым. Тот не разделял взгляды П.Полякова, но они относились друг к другу очень уважительно, Павел Сергеевич считал П.Краснова лучшим Атаманом  Всевеликого Войска Донского во всей истории, а П.Краснов читал и перечитывал его стихи...
 На этом интересном фото: посередине казак (в чёрном костюме), который, находясь в Казачьем Стане в момент выдачи, смог убежать в горы, где скрывался около полугода. Благодаря местным крестьянам, выжил в горах, вернулся в Лиенц и поселился в одном из бывших казачьих бараков. Через пару лет они встретились и Поляковым (крайний справа), Глазковым с женой (в центре).

11
В апреле 1945 года вместе с другими активистами казачьего зарубежья П.С.Поляков с дочерью и отцом перебрался в западную оккупационную зону, поэтому и спасся от выдачи Советам.
В Мюнхене после войны В.Г. Глазков и П.С. Поляков учредили «Союз казачьих писателей и журналистов», который получил от союзников помещение и средства на печать казачьей газеты. Их пути с войсковыми казачьими организациями окончательно разошлись. В этовремя Глазков и Поляков создают для Казачьего национального движения общеказачий сине-малиново-жёлтый флаг, гимн Казакии, герб будущего государства и исторического героя — символа Казакии: им стал Кондратий Булавин.
К середине 1950-х годов Глазкову удалось объединить под знаменем Казачьего национального движения почти 80% казачьей эмиграции – такого мощного и цельного движения еще никто не создал. Павел Поляков возглавил отдел прессы и информации в Верховном казачьем представительстве.
Более сорока лет П.С. Поляков жил в Мюнхене, продолжая общественную деятельность.
В 1961 году был избран заместителем председателя Правительства «Казачьего Национально-освободительного Движения».
В газетах и журналах постоянно публиковались его стихотворения, вышли три книги с поэмами: «Олень», «Три брата», «Дядя Янош», «Семен-отрок», «В память юных лет», «Иван и Феня», «Галина Булавина», «Степан», «Городок Ветютнев», «Немцы», «Венгры»...
О личной жизни Павел Поляков (как и Павел Назаренко!) не рассказывает. Видимо, не было принято среди казаков делиться сокровенным – такая скрытность и застенчивость...
Но есть стихи, в которых выражены его чувства:
«Не  найденной
Есть она на земле.  Есть.  Ее я — найду!
И зажгу для нее в поднебесье звезду.
И тогда,  высоко  улетев  к облакам,
Сброшу эту звезду ей к ногам. Ей — к ногам.
Из семи самоцветы достану морей,
Чтобы  свет отражали из синих очей.
Из  цветов из степных подобравши узор
Ей под ноги сотку пёстрый чудо-ковер.
Мириадом  волшебных  чарующих  слов
Напишу ей венок из поющих стихов.
Для  нее!  Только  той, что всю жизнь, как  в бреду,
Всё ищу и ищу. И — никак не найду».
Но обеспечить семью литературным трудом было нельзя. Ему пришлось самому, без жены воспитать дочь Наташу. Что случилось с ее матерью – неизвестно.
Проживая в Германии, он зарабатывал на жизнь, работая физически, в основном в коммунальном хозяйстве. Приходилось порой и нуждаться. Дочь вспоминала, что вещи свои он постоянно чинил, донашивая порой до дыр. С первой зарплаты она купила ему костюм.

На фото: Павел Сергеевич в своем старом костюме разговаривает с представителями ООН перед началом Конгресса, где он зачитывал свой доклад «Казаки –50 лет после революции».

На фото: П.С.Поляков на работе.
Дочь Наталья Павловна не раз рассказывала об отце, и ее свидетельства ценны – других мало. Поскольку он воспитывал ее один, заменяя и мать, то уделял ей очень много времени. Каждый вечер рассказывал собственные сказки про разных животных и их дружбу. Видимо, он воплощал в эти рассказы свои идеи о единстве казачества, много лет раздираемого противоречиями.
«Не  забудь  ты никогда,  Наташа,
Про казачье горе и беду,
Вспоминай про эту славу нашу
И тогда,  когда я — не приду» («Дочке на Новый год»).
Просыпаясь утром, Павел Сергеевич сразу же начинал петь (по-казачьи: «играть») какую-нибудь казачью песню. Пел он очень хорошо, часто, особенно за столом с друзьями-казаками, причем не просто хором, а многоголосицей... Однажды приехали сослуживцы по полку, после пары рюмок заиграли казачьи песни очень громко. Павел Сергеевич приостановил их, постепенно сложилось ладное пение. Но соседи успели вызвать полицию, а та успела приехать. Подойдя к дому, все они услышали задушевное пение, стояли и слушали песню за песней... Потом полиция уехала, а соседи сели неподалеку и стали слушать дальше!

На фото: дом П.С.Полякова.
При всей жизнерадостности  в нем была всегда видна грусть от тоски по своей казачьей Родине, по казачьему укладу жизни, в котором прошло детство. Большевистскую же власть он ненавидел и презирал, был непримирим к ее сторонникам.

...Павел Сергеевич Поляков скончался 88-ми лет в доме престарелых 30 октября 1991 года во Фрайзинге, был похоронен в г.Нортике, в Баварии.
На фото: могила П.С.Полякова.

12
Наверно, главным итогом его жизни, помимо политической работы, стал четырёхтомный роман-эпопея «Смерть Тихого Дона», который он так и не успел завершить. Считалось, что эта рукопись, как и некоторые другие, весь архив и личные вещи П. С. Полякова были уничтожены после его смерти в больнице дома престарелых в г. Фрейеинге. Но с помощью донского казака врача В.А Быкадорова и донской казачки К. М. Антич удалось выяснить, что давний знакомый Полякова Ю. В. Денбский спас рукопись романа. Оказалось, что Павел Сергеевич передал ему рукопись «мимоходом», в коридоре дома престарелых, мол, посмотрите, и поступайте, как знаете! И это о романе, над которым трудился десятилетия, вложил всю душу!..
Возможно, он не верил, что кому-то  на Дону понадобится его книга. Получается, что собственной дочери он в конце жизни был не нужен... Пусть даже в доме престарелых он оказался по доброй воле (бывает всякое!), но, сохраняя отношения и общение с Натальей, он передал бы архивы ей! И не были бы они уничтожены с небольшим личным имуществом!
НАТАШЕ
Ты говоришь, чтоб я звонил ...
Конечно  позвоню я,  детка.
А дождь идет. И серебро
Бежит живой струей по веткам.  (...)
Поэтому весьма сомнительна искренность ее интервью, которые она дает после смерти отца...
Спасибо Ю. В. Денбскому, который понимал литературную ценность романа и его исключительную значимость для возрождения казачьего народа, а поэтому смог разобрать, отредактировать, отпечатать рукопись, подготовить ее к изданию. В 2006 году роман-эпопея «Смерть Тихого Дона» наконец был опубликован. В 2020 г. музей-мемориал «Донские казаки в борьбе с большевиками» издан двухтомник сочинений П.С. Полякова, в который вошли все его основные книги.
П.С.Полякова, наверно, нельзя поставить рядом с Н.В.Гоголем, но он показал себя и знатоком казачьего быта, и большим мастером слова. Страдающая его душа особо излилась в романе, в тоске по славному казачьему прошлому, традициям, обычаям, заветам предков, что сумел высказать...
 
«И когда казачьи кости
 Поисточат черви злые,
И тогда я не забуду
Степи наши голубые.
И совсем смешавшись с прахом,
Став землей в сырой могиле,
Буду видеть сны о Воле,
О казачьей павшей Силе.
А когда трубы Господней
Зов услышу Твой, Спаситель,
Выйду я как грешник, каясь,
И — как страшный обвинитель —
Я во всем, во всем признаюсь
В чем я, Павел, Богу грешен,
Но — Казак — скажу я Богу
Почему я безутешен.
Подниму я взор усталый,
Прямо в очи Богу гляну,
Покажу тоски казачьей
Огневую, злую рану.
 
И спрошу: за что, Великий,
Почему казнил Ты, Боже?
Почему Ты племя наше
Так нещадно уничтожил?
Разве были виноваты
Дети наши, наши жены?
Кто вернет нам рай на землю,
Тихий Дон — врагом сожженный?
И тогда, в тоске великой,
Лишь о нем, отце, рыдая,
Откажусь я от награды,
Не приму иного рая.  (...).

13
В России 26 апреля 1991 года был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», где в числе других говорилось о казаках и обязанности государства признать факт незаконных репрессий против них и провести правовую, территориальную и материальную реабилитацию. За тридцать два года этот закон в России не был применен, потери казаков за время советской власти не были компенсированы, и обещанной самостоятельности они не приобрели. Впрочем, об этом упомянем еще в заключительной части очерка.
31 января 2023 года в Брюсселе, в штаб-квартире Евросоюза состоялся «Форум свободных народов России». Участники съезда снова обсуждали перспективы разделения России на двадцать семь независимых государств. Был там и проект «Республики Казакия» — давней мечты Павла Полякова и многих донских казаков о независимом от Москвы собственном государстве. Казаки просили европейцев вначале хотя бы признать казаков репрессированным народом, как это сделали американцы (1959-й год, Закон «О порабощенных нациях»). Они упоминают Казакию наряду со странами Балтии, Украиной, Беларусью, Арменией, Грузией и другими.
 Но Казакия остается невоплощенной мечтой...























Часть четвертая
Сергей Корольков – «донской Роден»

                «Хоть с чертом против большевиков!»
                А.Г.Шкуро.

1
Наверно, «Роден» можно даже и не брать в кавычки, настолько велико было дарование этого человека. Впрочем, «Роден» – это по масштабу таланта, поскольку был самобытен... Прославиться бы ему в веках, но его работы даже не все известны. И далеко не все знают его в России.
О нем обычно сообщают скудные сведения: Сергей Григорьевич Корольков (1905 – 1967 г.г.) – скульптор и художник, донской казак, старообрядец.
Он родился в 1905 году на Тихом Дону, в хуторе Павлов станицы Константиновской: Первый Донской округ, Константиновский юрт. Рядом хутора – Ведерников, Вислый, Комаров, Садки... Родина! Семья была небогатой, отец работал по найму, хотя в родне были знаменитые коннезаводчики. По другим данным: отец держал конный завод в 500-600 лошадей, но продал его, когда заболел.
Началась Гражданская война, принесшая беды и в их дом. Отец погиб в 1917-м. По другим данным: в 1911 году отец заболел раком и в 1913-м скончался. Умер старший брат. Через год, в 1918-м, пропали все сбережения семьи в московском банке.
В начале 1920-х Сергей тяжело болел брюшным и сыпным тифом. Выжил на удивление.
Мать с Сергеем перебралась на хутор Шмат Елисаветинского юрта, хотелось уйти подальше от войны. Конечно, не к чужим людям – к дяде.  Назван хутор то ли по имени основателя его казака Шматова, то ли потому, что это – клочок, шмат земли в тупичке Донского левобережья. На хуторе одна улица, а с другой стороны – непроходимая топь и камыши.

 На фото: тот самый дом на хуторе Шмат.
Дом, к котором поселились мать с сыном, еще до революции построил богатый конезаводчик Посиделов. Он стоит и до сих пор, правда, по виду –позаброшен. Местные жители знают, что здесь жил знаменитый художник, уехавший потом в Германию...
Но сначала была юность среди рыбаков. На хуторе Сергей прожил с 1922 по 1928 год. Здесь и впервые открылось его дарование. Юный Сережа тяжело работал, рыбачил в артели, как все, а в свободное время рисовал и лепил из песка и глины скульптуры – в основном рыбаков с уловом. У него была необыкновенная зрительная память: сразу схватывал мельком увиденное и мог запечатлеть. Фигуры, конечно, сохраниться не могли, но представление о них осталось. Писатель  Виталий Закруткин сберег скульптуру рыбака из самшита, дипломную работу Сергея, она находится в его доме-музее в ст. Кочетовской.
Такое напоминание осталось о хуторе Шмат. Лицо этого рыбака через много лет воплотится в одном из горельефов... Но не будем забегать вперед.
Судьба Сергея переменилась в 1926 году. Ростовские художники приехали на этюды в станицу Елизаветинскую и поразились фигуре рыбака, вылепленной в полный рост из глины на берегу Дона. Рассказывали байку, что они приняли фигуру за живого человека и окликнули его... Но художники вряд ли были подслеповатыми – скорее, факт приукрашен. Станичникам это было не в диковинку, но взволнованных приезжих отвели к мастеру Сергуньке Королькову – Корольку .
Сергунька будто бы не удивился, но рисунки показал. Приезжие ахнули, пересмотрев портреты донских казаков, лошадей на скаку, сцены исторических битв... Корольков был тут же приглашен в Ростов в известную школу Андрея Семеновича Чиненова для художественно одаренных казачьих детей, иначе «художественно-промышленный техникум». Хотя было ему уже за двадцать...
На фото: рыбак с сомом. Деревянная скульптура.

2
В Ростов Сергей не поторопился. Прошло лето, шла осень, и с заморозками он появился в училище. Пришел пешком, переходил Дон по слабому льду и провалился. Как был – мокрый, в заледенелом тулупе, подвязанном куском сети, в рыбацких сапогах – постучал среди ночи в дом преподавателя училища Сергея Михайлова. Поднялся переполох – надо было скорей отогреть гостя. Но тот попросил только стакан водки, а наутро встал как ни в чем ни бывало.
Учебный год был в разгаре, поэтому для казацкого самородка устроили особый экзамен: сделать рисунок с анатомического пособия – человеческого туловища со всеми мышцами. Корольков внимательно рассмотрел фигуру, вышел в другую комнату и воспроизвел ее по памяти... По другой версии: рисовал он гипсовую голову. С натуры рисовать не любил.
Через год состоялась персональная выставка работ С.Королькова. От его батальных рисунков не отказался и Музей Северного Кавказа. Замечательно у него получались лошади, которых он прекрасно знал с детства, как и родной казачий уклад. А наблюдательности и памяти ему было не занимать: за 15-20 минут он рисовал такое, что другие – за два-три дня.
Впоследствии, уже в зрелом возрасте, он мог за минуты нарисовать портрет человека, не виденного много лет!
Знавшие его в то время отмечали большую физическую силу, резкий, но справедливый характер, нетерпимость к чужому мнению, но и доброту – мог отдать последние деньги... Обладал невероятной работоспособностью: рисовал целыми днями, не уставая, а между делом еще вырезал из обломков дерева фигурки... От рождения он чувствовал и линию, и объем, и пространство, поэтому так наполнены и динамичны его рисунки.
С Корольковым учился Е.Вучетич, которого Сергей прямо называл «бездарем». Впоследствии он будет доносить на Королькова... Дружба сложилась с Виктором Бариновым, они и работали впоследствии вместе.

На фото: рисунок к поэме «Лука Мудищев».

В 1928 году С.Королькову пришлось работать художником в газете «Большевистская смена», чтобы прокормить себя и мать. Он сноровисто, быстро и удачно рисовал карикатуры на разных сатирических персонажей. В это время он параллельно и создал  цикл эротических рисунков (12 листов) на текст поэмы «Лука Мудищев». Рисунки, исполненные карандашом на ватмане,  во время оккупации, как и некоторые эскизы к «Тихому Дону», продавались в ростовском комиссионном магазине «Лянде и Буссэ».  «Грехи молодости» – назвал их потом повзрослевший Корольков.

На фото: С.Корольков и Вера (стоит) с сестрой.
Первая жена С.Королькова, Вера Белоусова, была красавицей. Среднего роста, русая, со  спортивной  фигурой, с короткой комсомольской стрижкой... Она умела рисовать. За ней ухаживали и другие претенденты на ее руку, в том числе Е.Вучетич. Но Сергей отбил и привел ее в тот самый дом на хуторе.
Однако восемнадцатилетняя комсомолка и убежденная большевичка не смогла принять семью антисоветскую, более того – со старообрядческим укладом. В доме была довольно властная хозяйка – мать Сергея, Корольчиха, как называли ее хуторяне. Правила она домом по Домострою.
Вера и Сергей были очень разными. Она жила «в ногу со  временем», выросла в советской школе, верила всему, что с утра до вечера твердила официальная пропаганда. А Сергей, донской казак, впитал совсем другие обычаи и жизненныепринципы, его раннее детство прошло в обеспеченной семье, он жил совсем иной духовной жизнью. Он вообще никогда не врал, и всегда говорил правду в лицо собеседнику.
Но была, похоже, еще одна причина, по которой семья не сложилась: Сергей не хотел иметь детей. То ли не ожидал для них ничего хорошего при Советах, то ли предчувствовал сложную судьбу, то ли твердо решил посвятить себя только творчеству... Вера убежала в Ростов, спряталась у чужих людей и Сергей не смог ее найти. Потом, через три года, они официально развелись, но С.Корольков продолжал дружить с ее матерью, бывшей тещей, и даже дарил ей свои рисунки. Они и сейчас хранятся у родственников.

3
Окончив училище, Сергей поступает на факультет скульптуры в Ленинградскую академию художеств. К слову, там он познакомился со своей будущей второй женой Елизаветой. Известный педагог М.Манизер , однако, вскоре признал, что учить Королькова – только портить. Так прямо и сказал: «У вас сложившийся стиль, пребывание в Академии принесет один вред».
Существует, правда, и версия о том, что Сергей хотел учиться сразу на третьем курсе, но директор академии, художник И.Бродский, отказал – мол, так не принято, попенял при этом на его тяжелый характер. И Сергей покинул академию.
Самородок – это перелопаченные тонны песка, камня и глины, из которых извлечен бесформенный комок драгоценного металла... Под теплой Божьей ладонью – так звезды сошлись! – зародился Талант. К нему с Божьей помощью прибавились труд и терпение. И возникло Творчество – великая загадка человеческого бытия.
Самобытный скульптор тоже перемял в ладонях немало глины с песком, с детства поддавшись могучей непонятной тяге к художеству. Он становился Мастером.
Чему ремесленник, пусть даже очень хороший, может научить Мастера? Спроси сороконожку, с какой ноги она шагнет – призадумается, да и не сделает ни шагу.
Броди по воле – рисуй, ваяй, не бросай и береги только Божий дар!
А воли, казацкой воли как раз и не было...
Скульпторы как один лепили бюсты вождей и вечного как смерть Ленина – то в кепке, то с протянутой рукой.
Оставшись без академического образования, Сергей вернулся на Дон, где и работал в основном над любимой казачьей темой. Это было отнюдь не просто во времена гонений на казачество. Неизвестно, куда пропало множество его рисунков и скульптур, сделанных тогда. 
Однако, чтобы прокормить семью, Сергею Григорьевичу приходилось браться за официальные заказы. Все же такой талант не мог оставаться невостребованным. И ваял он передовиков, стахановцев и доярок... Отказался, правда, от работы над бюстом товарища Сталина, мол, не дорос еще, недостоин.
Когда-то про Н.Тэффи сказали: «Нельзя на арабском коне воду возить». А здесь – игривый могучий дончак, а его – в советский обоз, в хомут! Стереть до болячек гордую шею...
На самом деле С.Корольков был явным антисоветчиком и врагом социализма. Притворства он не терпел, не кривил душу ложью, поэтому опасно ходил по краю. Слишком свежи были в памяти бесчинства большевиков в родных станицах. Не только вольным он был казаком, но и лихим: вдруг спел на площади «Боже, царя храни!..».
Не раз Сергея Григорьевича вызывали в ОГПУ. Однажды даже арестовали. Вот что он написал во время одного из допросов:
 «Чистосердечно признаюсь перед органами ОГПУ, что советскую власть я рассматривал как неприемлемую для народа, и в первую голову для себя власть. Почему я негодовал на советскую действительность? Потому что, во-первых, она лишила меня того имущественно-правового положения, которое я бы имел при буржуазной структуре государства, и, во-вторых, она лишила меня материального благополучия. Особенно возмущала меня политика правительства по коллективизации. На мой взгляд, крестьянин должен иметь индивидуальное хозяйство, ибо он по психологии своей всегда является собственником... Мои политические симпатии были на стороне казачества, которое пострадало во время саботажа».
Как такое сошло ему с рук – трудно объяснить. Иногда пишут, что за него заступился М.Шолохов. Но вряд ли. О заступничестве Шолохова еще вспомним, но оно ни к чему не приводило. Вероятней, что гениальность С.Королькова понимали и большевики и пытались ее использовать, не теряя надежды обратить его в свою – партийную – веру. Известен же он был уже во всем мире.
Так или иначе, но 17 мая 1933 года органы вынесли постановление: «Контрреволюционная деятельность Королькова не подтвердилась, за исключением нескольких случаев антисоветских высказываний, не носивших характера агитации». Поэтому следует «дело прекратить, Королькова из-под стражи немедленно освободить».

4
Драмтеатр имени Горького в Ростове-на-Дону сохранил два горельефа: «Донская Вандея» и «Железный поток», да есть еще горельеф «Великое созидание» на гостинице «Ростов (выполнен совместно с Е.В. Вучетичем).
Театр строился с 1930 по 1935 год как восьмое чудо света – в виде гигантского трактора, признанный шедевр мирового конструктивизма.

На фото: Ростовский театр драмы им. Горького.
Само название и тема Вандеи – вполне антисоветские. Название мятежной французской Вандеи – давний символ контрреволюции, а в России так называли крестьянские восстания, а Дон был «казачьей Вандеей». Вот что увековечил скульптор. Истинное искусство не лжет. Это – памятником вольным казакам, погибшим за свободу.
На горельефе бойцы Красной Армии, как и белогвардейцы, с которыми они сражаются, в простой одежде и безоружны. Удивительно, насколько они живы – видно движение! Вначале они были вообще обнажены.
Как будто было задумано, что фигуры вооружены: у них соответствующие позы, в кулаках видны отверстия... Но – ни винтовок, ни шашек. Мастер сознательно отказался от них.
«Как без формы различить, где наши, где чужие?» — сварливо вопрошали чиновники из комиссии, принимавшей в конце тридцатых годов горельефы.
В работах Королькова нет победителей. Гражданская война была братоубийственной.
 Свои горельефы Корольков называл «моим Пергамским алтарем», и вправду некоторое сходство заметно. А тема алтарных изображений — битва богов с гигантами...
Рассказывают, что приемная комиссия предъявила и к «Железному потоку» несколько претензий. Почему, мол, знаменосец позади атакующих? Почему знамя без древка, а у одного пролетария нет винтовки? В ответ на это Корольков будто бы взял лопату и с размаху саданул несколько раз по горельефу, отбив две крайние фигуры... К слову, «Гибель Вандеи» — девятнадцать фигур, а «Железный поток» — семнадцать.

На фото: горельеф «Гибель Вандеи».

Узнаваемы и лица некоторых участников битвы: приятель Королькова Андрей Зимин, актеры театра и даже... Буденный.
На фото: горельеф»Железный поток».

Корольков иллюстрировал «Тихий Дон» М.Шолохова, но первое, что приходит в голову, когда видишь иллюстрации к «Тихому Дону – вот кому бы по совести иллюстрировать «Смерть Тихого Дона» П.С.Полякова! Не случилось.
Однако вроде бы после выхода в свет «Тихого Дона» внесудебные расправы над казаками смягчились, их перестали запросто расстреливать...
Удивительные по достоверности и живости рисунки до сих пор поражают. Каждый – самостоятельная картина! К сожалению, в очерке нельзя их представить достаточно полно. Для М.Шолохова он остался любимым художником, «Корольком». После 1943 года эти издания уничтожали.

На фото: иллюстрация в «Тихому Дону».

5
Наступил сорок первый. В армию С.Королькова не взяли по причине «чуждого происхождения», но скорее всего, по болезни сердца, которая впоследствии давала о себе знать.
Ростов был оккупирован немцами трижды. Первый раз – в 1918 году, причем немцы вели себя вполне достойно, о чем и вспоминали старики в 1941-42 году, не ожидая страшного от новой оккупации.
Во время Второй мировой войны Ростовская область была оккупирована дважды: с октября до ноября 1941 г. и с июля 1942 г. до середины февраля 1943 г.

   На фото: полуразрушенный ростовский театр в 1942 году.
Второй женой С.Королькова была прибалтийская немка — Елизавета Ивановна  Верф. Она была похожа на Любовь Орлову, по-домашнему ее называли на западный манер «Лили». Как и супруг, она была антисоветски настроена, даже организовала при немцах салон, где собирались, пили шампанское, играли в карты. Сергей и одобрить этого не мог, и не мог запретить жене... По слухам, он написал однажды портрет какого-то офицера – попросила жена. По другим данным – портрет бургомистра. Гитлера он не признавал, как и Сталина. Но...
При немцах С.Корольков почувствовал себя свободным! Не надо было врать властям и бояться допросов, ареста! Не надо было восхвалять большевизм!

На фото: Сергей Корольков с женой Елизаветой.
 Корольков сотрудничал с коллаборационистами. Например, он рисовал иллюстрации для ростовской газеты, выходившей во время оккупации. Привычный «Вечерний Ростов» стал «Голосом Ростова» – официальным печатным органом управления городского бургомистра. Только вместо «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» теперь писали: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь для борьбы с большевизмом!».
Впоследствии в журнале «Станичный вестник» (станицы им. Атамана Каледина, Канада) опубликована серия рисунков Королькова о преступлениях большевиков. Среди них: «Расстрел учеников ремесленных училищ в Донбассе осенью 1941 года». При эвакуации учащихся школ трудовых резервов, когда немцы отрезали пути к отступлению, эти мальчики были расстреляны охраной, «чтобы не попала в руки врага квалифицированная рабочая сила».
С.Корольков знал наверное, что случится, если вернутся  советские войска. Ведь и в 1941 – 42 г.г. города и станицы на Дону, в том числе и Ростов, переходили их рук в руки. Те, кто попадал в руки СМЕРШа , знали, что пытать там могли не хуже, чем в пресловутом гестапо.
Когда мы говорим о зверствах немцев в Ростове, надо помнить и зверства большевиков при расказачивании. Это были не те сведения, которые сейчас доступны нам. Это были не бесстрастные цифры, а ужасающие факты, жертвы, которые продолжали стоять перед глазами: пытали, морили голодом, жестоко умерщвляли стариков, детей, женщин, выкидывали из хат, увозили на погибель... А было это за двадцать, и даже всего за десять лет до прихода немцев. Кто мог забыть?
С. Корольков не только все знал, многое видел, но и считал именно большевиков виновными втяжелой судьбе семьи.
Сравнивать число убитых (убиенных!) той или другой стороной – плохая арифметика. Каждая жизнь бесценна. Мы сегодня, зная кое-какую статистику, никогда не сможем понять чувства и переживания тех, кто прямо или косвенно стал свидетелем событий.
Вепнемся немного назад. Некогда М.Шолохов в письме к Сталину сообщил, что в одной из станиц расстреляли без суда 62 старых казака. Еще в двух станицах (он их называет) за шесть дней растреляли 400 казаков. В станице Вёшенской – 600 человек. В Морозовской – сам предревкома расстрелял 64 человек. 67 казаков после зверских пыток зарубили шашками и тела спрятали под полом в сарае...
Так это всего одно свидетельство и только пять станиц!
Заступничество Шолохова не сыграло никакой роли.
Неспроста как раз из офицеров РККА, служивших в 1929-34-х годах на Дону и Кубани, свидетелей массового большевистского террора, состоял костяк казачьих формирований Вермахта и РОА (например, генерал и командир 5-го Донского полка И.Н.Кононов ).
25 июля 1942 г., сразу же после занятия немцами Новочеркасска, к представителям германского командования явилась группа казачьих офицеров, изъявив готовность «всеми силами и знаниями помогать доблестным германским войскам в окончательном разгроме сталинских приспешников». В сентябре в Новочеркасске собрался казачий сход, на котором был избран штаб Войска Донского (с ноября 1942 г. — штаб Походного атамана) во главе с полковником С.В.Павловым, приступивший к организации казачьих частей. Об этом уже упомянуто.
И это предательство?

6
Объединение с немцами против большевиков поддержала и церковь.
Из Пасхального Послания Митрополита Анастасия, 5 апреля 1942 г.:
«…Настал день, ожидаемый им (русским народом), и он ныне подлинно как бы воскресает из мертвых там, где мужественный германский меч успел рассечь его оковы… И древний Киев, и многострадальный Смоленск, и Псков светло торжествуют свое избавление как бы из самого ада преисподнего. Освобожденная часть русского народа повсюду уже запела… «Христос Воскресе!» (Журнал «Церковная жизнь», 1942, № 4). В июне 1942 года церковным циркуляром было предписано «совершать молебны о даровании Господом сил и крепости германской армии и ее вождю для окончательной победы…».
Самое важное, что не только православные иерархи, но все русское священство встало на сторону врага. Храмы были переполнены народом.
Снова предательство?
Но не с Гитлером по сути объединялись люди, а в первую голову против большевиков.
Не из любви к немцам уходили с Дона и Кубани тысячи казаков с семьями, вместе с отступающей немецкой армией. Спасались от «своих».
В восьмидневную оккупацию Ростов активно обстреливала «по площадям» советская артиллерия, отчего разрушались жилые дома, предприятия, гибли мирные жители, в том числе дети.
Между оккупациями все трудоспособные ростовчане – в основном женщины – копали за городом в степи так называемые эскарпы. Это – противотанковые рвы огромной длины и глубины, с наклонными стенами, в разрезе вроде треугольника. Никто не задумался, что смысла в этом не было: кто же погонит танки на непреодолимые препятствия? За долгое время работ не случилось ни одного авианалета – немцы игнорировали заранее этот путь наступления.
Между оккупациями власти убеждали жителей в том, что город больше сдан не будет. За день до вступления в город немецких войск очередной номер областной газеты «Молот», объявил: «Не пить немецким коням донской воды»! Выезд был по пропускам. Тогда не смогли покинуть город многие еврейские семьи и впоследствии погибли. Все это делалось для того, чтобы массовое бегство мирного населения не затруднило отход войск... Получилось, удерживали людей от эвакуации, а после войны преследовали за то, что остались в оккупации. Так в очередной раз проявилась подлость советской власти, несчетное число раз предавшей свой народ.
Еще одно предательство...
Очевидцы рассказывали, что у населения не было особых контактов с немцами. Немцы не трогали местных жителей – русских и армян, потому что видели возможных союзников в донских казаках. Евреев же истребили всех, кто не успел эвакуироваться. Собирали их якобы для переселения в гетто, но после расстреляли в Змиёвской балке и в других местах. Те, кто не поверил, догадался и смог выдать себя за немцев – уцелели...
Но пришло время отступления немецкой армии. С немцами уходили многие, а не отдельные отщепенцы, как это всегда представляла советская пропаганда.
По данным регистрации Казачьего комитета Дона, Кубани и Терека, созданного в конце июля 1943 года, с 25 января по 20 февраля 1943 г. с Дона и Северного Кавказа эвакуировались 312550 человек (мужчин, женщин, детей), в том числе 135850 донских казаков, 93957 кубанских, 23520 терских, 11865 ставропольских, 15780 калмыков-казаков и 31578 горцев. Таким образом, с немцами бежали из родных краев 280972 казака с семьями.

7
Среди них был и Сергей Корольков с женой. О его отъезде рассказывали разное – то будто бы радовался, то увезли чуть ли не насильно. Конечно, он ненавидел советскую власть, но была мать...
Будто бы германское командование предоставило ему два вагона для вывоза его работ, но это неправдоподобно. Другое дело, что немцы вывезли из Ростова немало музейных ценностей! Напрашивается такая версия. Михаил Александрович Миллер, с которым дружил С.Корольков, а впоследствии переписывался, был заведующим отделом культуры. Он раздаривал немцам картины из запасников городского музея и тоже ушел с ними (Бакулина Н. В., «Пасмурные дни (1933 – 1953»). Возможно, отсюда и взялись два вагона с художественными ценностями.
Вероятнее всего, что выезд организовала жена, которая и помыслить не могла, чтобы остаться. Приехала автомашина с немецкими солдатами и офицерами, погрузили вещи, моторы не глушили...
Отказалась уехать мать, Евдокия Степановна. Уговоры были бесполезны – надо знать выдержку и стойкость старообрядцев. Хотя Сергей плакал и становился перед матерью на колени... Она лишь взяла клятву с Елизаветы, что она никогда не оставит своего мужа. И благословила в путь на чужбину. Знала бы она о том, какую роль сыграет Елизавета в конце его жизни...
Сам Сергей Григорьевич впоследствии рассказал дальним родственникам, что они с женой уехали в автомобиле офицера, который жил у них в доме.
После войны НКВД вело охоту за Корольковым. Но ему повезло: они с женой оказались в лагере для перемещённых лиц в австрийском городе Парш. Сергей Григорьевич даже основал здесь кружок изучения живописи для молодых художников. И очень тосковал по родному Дону. Написал даже рассказ о том как красиво проходит рыбалка в станице Елизаветинской, весной, на рассвете...
Об этом рассказал М.Миллер. Рукопись ему передал как всегда хмурый Корольков со словами: «Прочтите! Сам знаю, что хорошо написал, но хочу, чтобы и вы знали». Это не было простое описание обычной рыбалки – на Дону сложились особые казачьи традиции и правила рыбной ловли.
 О дальнейшей жизни С.Королькова тоже сложились легенды. Одна из них: в Германии он создал бюст Гитлера, который настолько понравился, что его изображение появилось на почтовой марке. По другой версии, бюст он сделал еще в Ростове, так как нужно было выживать. Сталина он не любил и отказался его лепить. Не любил он и Гитлера. Но все возможно...
В 1945 году у Корольковых рождается сын Александр – все же в свободном мире, а не в Совдепии.
В конце 1948 года дальний родственник, белоэмигрант Николай Евдокимович Корольков посодействовал их переезду в Нью-Йорк. Там они снимают квартиру в одном доме с другими донцами. Ради пропитания С.Корольков с женой работают на ткацкой фабрике, создавая новые рисунки тканей. Вроде бы работа творческая, но для Мастера – настоящая мука...
Маленькому сыну он вырезал игрушки из дерева, обязательно казаков и донских лошадей – лошади были его страсть... Но вскоре по знакомству появились и заказы – портретные.
В журнале «Life» опубликована серия цветных иллюстраций к вымышленному рассказу о всеобщем восстании узников сибирских концлагерей. Предельно реалистичные, рисунки С.Королькова изображают представителей разных народов, загнанных бесчеловечной властью в лагеря. Хотя судьба спасла его от советских лагерей, но заставила к этой теме обратиться...
Было у него и увлечение: лепил из пластилина фигуры американских ковбоев и индейцев... Описывали поединок краснокожего с ковбоем, был скачущий индеец с копьем – охота на бизона... Пластилиновые скульптуры производили потрясающее впечатление, но, конечно, не могли быть сохранены.
Впоследствии С.Корольков будто бы возглавлял Ассоциацию скульпторов США, но многие оспаривают это, потому что он не знал английского языка... Тем не менее удивителен был стремительный рост, взлет его от простого станичника, пусть и с художественным образованием, до настоящего интеллигента, человека круга В. Набокова! 
Каждую неделю по четвергам дома у Корольковых собирались местные художники, литераторы, певцы, музыканты. В конце 50-х годов постоянным гостем был Владимир Набоков, который с семьёй тогда жил в Нью-Йорке. В. Набоков очень любил С. Королькова и всегда внимательно слушал его рассказы. Речь его была образной, колоритной, выразительной, перемежалась казачьими присловьями. А сын Набокова, Дмитрий, однажды спас жизнь Александру Королькову, когда тот тонул...

8
Корольковы жили скромно, но Сергей Григорьевич не изменил своему обыкновению отдавать последнее. Их квартира была убежищем для приезжих соотечественников, где они находили и заботу, и кров, и пропитание. Никогда они никому не напоминали о долгах, поэтому и возвращать им деньги считалось необязательным.
Перенеся первый сердечный приступ, Сергей Григорьевич бросил курить и отказался от водки даже в праздники.
В последние годы жизни все его творчество было посвящено любимому казачеству, родному Дону. Последний раз художник выражал безмерную любовь к своему народу. Это и роднит его с прославленным казачьим поэтом – Павлом Поляковым. У них обоих было сильно чувство своего предназначения, долга...









Существует музей Кубанского Казачьего Войска за Рубежом, возле построенного в 1963 г. Свято-Георгиевского храма. В музее хранится подлинник знаменитой картины «Выдача казаков в Лиенце, 1945» (см.фото).
В долине Альп во время Пасхального Богослужения английская пехота избивает прикладами толпу казаков, казачек и детей перед выдачей в руки советской власти... Сергей Корольков – единственным художником в мире, написавшим  в 1957 году картину о выдаче казаков в Лиенце.
 Картина страшная. Художника упрекали в недостоверности деталей (например, танки были другие), но в целом он воспроизвел правдивую картину событий.
Известны две женщины, изображенные на картине: это Мария Емельяновна Платонова и ее мама — Ангелина Исакиевна Фетисова. Мария Емельяновна оставила свои воспоминания. «Почти теряя сознание, все еще не веря, что это действительность, а не кошмарный сон, я услышала треск ломающегося деревянного забора. Держа маму за руку, с толпой побежала к пролому. Казалось, нас несла толпа, а не сами мы двигались.
Последнее, что врезалось в памяти: бегущие по всем направлениям люди... сломанный помост с алтарем... разбросанные хоругви, иконы... И самое ужасное: солдат, бьющий крестом по голове стоявшего перед ним священника». Им тогда удалось убежать, уползти...

Рядом со зданием музея, в сарайчике С.Корольков создал памятник Ермаку, который тоже хранится в музее.
... На скале, опершись на саблю, сидит, задумавшись, покоритель Сибири – донской казак Ермак Тимофеевич. Складки его плаща как будто колышутся от ветра. Кажется, что Ермак сейчас встанет и, протянув руку, позовет свою рать в поход! 
В день открытия памятника 4-го сентября 1949 года вице-губернатор штата Нью-Джерси сказал в своей речи:
–  Я уверен, что когда начнется война против большевизма, казаки пойдут в бой бок о бок с американскими солдатами!
На фото: скульптура «Ермак» С.Королькова.
9
Советские органы охотились за С.Корольковым еще с войны. Но он был осторожен.
Считают даже, и не без оснований, что история с гитлеровской маркой была спланирована НКВД (КГБ) для очернения Королькова. На тот случай, если бы его удалось вывезти или выманить, то обвинение было уже готово!
Его звала на родину знаменитая Вера Мухина. Но С.Корольков  во всю жизнь остался непримирим к советской власти. В 1959 в США приехал Хрущев с Шолоховым, которому было поручено уговорить Королькова вернуться на Дон... Корольков отказался от встречи.

На фото: С.Корольков, автопортрет.

В письме ростовскому знакомому Александру Михайловичу Черных (отцу его друга Павла, с которым учился вместе) 1 октября 1959 года он высказался прямо: «Дорогой Саша! Безмерно был поражен, прочитав на конверте адрес отправителя, но, распечатав письмо, понял, что зря обрадовался… «Неужели и на чужбине умирать будешь?» — пишешь ты… Я больше всего в жизни уважаю и ценю свободу, и из этой страны, где я сейчас живу,...они меня ни живым, ни мертвым не добудут. Память у меня, Саша, очень крепкая и я ничего не забыл и не простил… Ушел я на Запад не затем, чтобы передумать и возвратиться обратно, ползать раком, вымаливая себе прощение у палачей и убийц многих и многих миллионов невинных людей. Пытались они заполучить меня силой в 1945–1946 годах, но номер не удался (американцы не отдали)… Всем нам, ушедшим на Запад, часто снятся кошмары, т.е. тюрьмы, допросы, пытки, концлагеря и т.д… Вот за этим то, Саша, я и нужен на Родине. Лучше доживу свой век в свободной стране. О своей жизни здесь могу сказать, что живу в достатке, в довольстве и в покое за завтрашний день».
Это письмо, жесткое и злое, Корольков написал в ответ знакомым художникам, которые просили М.Шолохова о содействии... В целом он давно понял замысел советской власти.

10
Листаем последние страницы жизни С.Королькова.
Жена, Елизавета Ивановна, была женщиной темпераментной и азартной, и в жизни, и в игре (у нее снова был картежный салон). Поклявшись когда-то матери Сергея, что никогда не оставит ее сына, такого «неприспособленного к жизни», она же и стала причиной его смерти.
Осенью 1967 года, после долгого перерыва в работе, скульптор получил выгодный заказ от англичан. Надо было ехать в Великобританию. Надо было отправляться за билетами. Сергей Григорьевич пошел в банк, чтобы снять деньги. Денег нет! Почему? Азартная жена втайне проиграла все совместные сбережения в казино... Сердце Королькова не выдержало потрясения, случился инфаркт... Ему было всего 62 года.
Сергей Григорьевич Корольков похоронен на казачьем участке Свято-Владимирского кладбища на ферме Рова в штате Нью-Джерси. На каменном кресте слова: «Помилуй раба Твоего». Через два года под этим же крестом упокоилась и его жена.
В августе 1991 года портрет «Ермака» кисти Сергея Королькова  передали в дар  музею донского казачества в Новочеркасске. Так решила местная казачья община.
В 2000 году на фасаде здания театра имени Горького в Ростове-на-Дону открыта мемориальная доска в честь Сергея Королькова.




На фото: мемориальная доска, установленная племянником С.Королькова – Н.С.Посиделовым на свою пенсию.

Николай Семенович Посиделов таблички  заказал на свои пенсионные деньги, пришлось копить. Делали в придорожной мастерской, где и надгробия. И «построиным» увековечено в мраморе. Он содержал семейный музей, так, как считал нужным, без всякой помощи и поддержки властей. Ростовские художники дарили свои работы и даже портрет С.Королькова, написанный с фотографии. Все восемь лет существования музея Н.С.Посиделов старался ремонтировать исторический дом, показывал свои скромные экспонаты всем желающим, но не был поддержан властями ни словом, ни рублем. Более того, у него пытались отсудить этот дом...
Николай Семенович заболел и умер 20 сентября 2019 года.














Часть пятая
 Реа-би-ли-та-а-ция!..

                Реабилитация (восстановление) – восстановление
                честного имени незаслуженно осуждённых людей в
                годы сталинских репрессий, возвращение им уважения,
                восстановление в гражданских правах, отмена
                необоснованного обвинения невиновного лица либо
                группы лиц из-за «отсутствия состава
                преступления».
                Из многих словарей
1
На фото: Н.Гетман, «Реабилитация».

Надо ли объяснять, что это действо остается формальностью, граничащей с глумлением?
Итак, в России 26 апреля 1991 года был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», где в числе других говорилось о казаках и обязанности государства признать факт незаконных репрессий против них и провести правовую, территориальную и материальную реабилитацию. За тридцать два года этот закон в России не был применен, потери казаков за время советской власти не были компенсированы, и обещанной самостоятельности они не приобрели.
Затем было принято Постановление Верховного суда РФ «О реабилитации казачества» (16 июля 1992 года) 
       «Исходя из требований Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», в целях полной реабилитации казачества и создания необходимых условий для его возрождения как исторически сложившейся культурно-этнической общности Верховный Совет Российской Федерации постановляет:
Отменить как незаконные все акты в отношении казачества, принятые начиная с 1918 года, в части, касающейся применения к нему репрессивных мер...
 ...Признать за казачеством права на:
       возрождение традиционного социально-хозяйственного уклада жизни и культурных традиций при соблюдении законодательства и общепринятых прав человека;
       установление территориального общественного самоуправления в местах компактного проживания казаков в традиционных для казачества формах в соответствии с Законом Российской Федерации «О местном самоуправлении в Российской Федерации»;
       возрождение в пределах действующего законодательства традиционных для казачества форм землевладения, землепользования и распоряжения землей (без ущемления прав других граждан, проживающих в данной местности и не относящихся к казачеству), несения воинской службы в частях Вооруженных Сил и Пограничных войск Российской Федерации;
       восстановление традиционных наименований населенных пунктов и местностей, улиц, площадей, объектов культуры, просвещения, производственных и иных объектов на основе свободного волеизъявления всех групп населения в местах компактного проживания казачества на основании действующего законодательства...».
Сразу возникает несколько вопросов.
Казаки этим постановлением признаны «исторически сложившейся культурно-этнической общностью», а они считали себя народом (даже Закон говорит о народах!), и не для них расплывчато-скользкая бюрократическая формулировка.
Как можно возродить социально-хозяйственный уклад, если отобраны казачьи земли, пахотные и сенокосные угодья?
А речные угодья? Рыбная ловля была среди первых занятий казаков и средством пропитания, не развлечением.
С землей понятно: никто не собирается ее возвращать. А как с казачьим Доном?
Дон катастрофически мелеет: объём воды в Дону упал более чем в 10 раз по сравнению с 1940-ми годами. Погибают сотни тысяч рыб. Ростов-на-Дону полностью питается водой из реки Дон. Сине-зеленые водоросли убивают кислород в воде, рыбе нечем дышать, идет застой. Фактически река Дон медленно, но верно превращается в болото.
Причина самая простая: разрушены все очистные сооружения,, распаханы притоки реки, не работают земснаряды, не чистят русла реки и притоков. Когда говорят, что восстанавливают рыбные запасы, разводят рыбу, выпускают мальков – то куда выпускают? Если сколько-то чудом вырастет – убьют браконьеры. А в этой воде вырасти почти невозможно.
Цимлянское водохранилище выработало срок своей эксплуатации и восстановить, сохранить его нельзя...

2
Когда-то казаки столетиями берегли реку!
Рыба водилась в изобилии, но казаки строго следили, чтобы ее ловили вовремя и в специально отведенных местах. Во время нереста на берег было запрещено выходить, даже на Пасху не звонили колокола, чтобы рыба спокойно метала икру... Когда сходила большая вода, мелкую рыбешку и мальков переносили на более глубокие места с отмелей. В морозы делали проруби, чтоб рыба не задыхалась.
Чтобы пройти из Азовского моря в Дон, казаки вытаскивали баркасы на берег, сушили и чистили борта, чтобы не занести в Дон какую-либо заразу...
О рыбной ловле было специальное Положение 1835 года,  где указывались и места лова.
Запрещено было ставить сети, перегораживающие ход рыбы – оставляли для ее прохода на нерест свободное место в 20 саженей!
Запрещено было ловить ценную рыбу меньше пяти вершков – 22 см длины. Сети поэтому использовали крупноячеистые.
Каждый рыбак должен был иметь билет от войсковой канцелярии на право свободного промысла в дозволенных местах. Нарушителей ловила вооруженная войсковая команда под руководством двух войсковых смотрителей-старшин... Нарушителей строго наказывали.
Сегодня же число браконьеров не уменьшается, а в Дон льют и сточные воды, и выбрасывают всевозможный мусор и отходы...

3
 «Общественное самоуправление» остается в виде общественных организаций, то есть подчиняется государственным органам. Реальной властью они не обладают.
В декларативных заявлениях есть оговорка, сводящая на нет благие пожелания:
«В пределах действующего законодательства» и «без ущемления прав других граждан». Поэтому и остаются ущемленными права казаков. Никто не ищет наследников, не возвращает имущество (а как его вернешь?), не выплачивает компенсацию...
Более того, есть живой пример: власти пытались отсудить у Н.С.Королькова его наследственный дом, в котором он по силе возможности устраивал музей!
Можно отменить «все акты» о казачестве с 1918 года, но кто может вернуть убиенных? Сгинувшие поколения казаков? Нерожденных детей?
С начала уничтожения казачества до названного постановления прошло более 70 (семидесяти!) лет. Как же лицемерно и цинично звучит признание права на «возрождение уклада жизни и культурных традиций»! Уклад и традиции сохраняются людьми, а их утратили три поколения…
О реабилитации дал исчерпывающий ответ Н.Гетман: «Он, реабилитированный, не имеет прав твердо стоять ногами на родной земле и пользоваться правами человека – он сидит на качелях в подвешенном состоянии. Так мною, художником, закомпонован замысел». (Справка, которую держит герой картины, – подлинный документ о реабилитации самого Гетмана).
Выруби под корень, выкорчуй виноградную лозу и посади здесь через годы новую – что-нибудь да вырастет. Пересади старую лозу на новое место – приживется, приспособится, даст урожай. Только из нового винограда не получится то же самое вино, которое радовало многие поколения.
К слову о лозе: в памятном 1985-м, недоброй трезвой памяти восемьдесят пятом сносили, равняли с землей виноградники с таким остервенением, будто советская власть стремилась под корень уже извести себя саму…
Что возродили?..
Кто возродит казачество в его былой славе и традициях?
Сохраняется в основном внешнее, материальное, атрибуты. С духовностью куда сложнее.
Сегодня обновленное казачество щеголяет формой. А в трудные времена у казаков от всего обмундирования оставалась одна фуражка, И ее носили с гордостью, не теряя казачьего духа и чести.
Об этом написал войсковой старшина Н. Г. Назаренко в «Открытом письме генералу Полякову» (см.часть третью): «Не довольствуясь представлением казаков как уголовного элемента, Вы также язвите над ними и приводите случай, когда вся одежда казаков была штатской и только одна фуражка была казачьей. Здесь нет повода к насмешкам и упрекам. Вам не пришло в голову то, что в продолжение многолетнего коммунистического грабежа казаки были обобраны до нитки, что родные свои земли они оставили, в чем были и что единственную, оставшуюся у них часть формы, фуражку, они носили из любви к таковой, не имея возможности сделать себе полную казачью форму. То были рядовые казаки. Вы же, казачий генерал, считавший себя уже тогда заместителем Войскового Атамана, имея возможность надеть полную форму донского генерала, по Вашим же словам, под всякими предлогами увертывались от нее, как от проказы, очевидно боясь чего-то?..».
Существует ли сегодня такое отношение к казачьей форме? Или она остается только –формой?
Поэтому так обидно и часто звучит в ажрес современных казаков: «Ряженые...»

Каждый может сделать свой вывод о том, что осталось сегодня от казачества и какими правами оно наделено...

Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшим рабом Твоим, воинам и всем православным людям от безбожной власти убиенным и умученным и сотвори им вечную память.
3 казака Библиография

Павел Е. Назаренко, «В гостях у Сталина  – 14 лет в советских концлагерях».
П.Поляков, «Смерть Тихого Дона».
Лернер Джо, «Прощай, Россия!». Мемуары «американского шпиона» / пер. с англ. И. Дашинского; ред. Л. Юниверг Kfar Habad (Israel) : Yad HaChamisha Press, 2006.
А.М. Буровский, «Великая Гражданская война 1939 –1945».
Игорь Гарин, «Русский коллаборационизм во время Второй мировой».
Стефан Куртуа, «Черная книга коммунизма».
С.И.Дробязко, «Восточные добровольцы в вермахте, полиции и СС». 
Перечень казачих поселений в Югославии.
Зайцев И., «4 года в стране смерти».
Я.А. Слащов-Крымский,  «Белый Крым. 1920».
А. Г. Шкуро, «Записки белого партизана».
М.Протопопов, сын А.М.Протопопова, «Живых проглотим их, как преисподняя, и – целых, как нисходящих в могилу...»).
В. Г. Науменко Великое Предательство: Казачество во Второй мировой войне.
Г. В. НЕМИРОВИЧЪ ДАНЧЕНКО «ВЪ КРЫМУ ПРИ В Р А Н Г Е Л;.ФАКТЫ  И  ИТОГИ».
«Казаки въ Чаталдж; и на Лемнос; въ 1920-1921 г.г.» 1924 г. Изданіе Донской Исторической Комиссіи.
И. Быкадоров,  «Сергей Корольков. Донской скульптор» изд. «Азов», США. 
Смирнов В. В., «Мир Сергея Королькова : время, судьба, творчество».



Январь-июль 2023 г.                г.Гирне, Северный Кипр