В угловом подъезде нашего многоквартирного и не совсем благополучного дома жила Гуля - дочка дворничихи. Несмотря на то, что в каждой второй квартире проживали алкоголики, а полы лифтов уже с утра блестели мочой, статус жильцов был неизмеримо выше статуса дворника. И с Гулей на площадке никто из детей не играл. Бабушки не разрешали. Но любопытство распирало малышей, им очень хотелось разведать, кто такие "дети дворников", и как они живут.
Гуля была толстой и молчаливой девочкой. Одетая в шубу, теплый меховой капор и толстые рейтузы, она с трудом втискивалась в качели и сидела подолгу, глядя на детей, иногда отталкиваясь ногой (делая вид, что качается). Однажды Вовка из третьего подъезда попытался согнать Гулю с насиженного места, но та что-то странно промычала ему в ответ, испугав мальчика до одури. С тех пор Гулей стали пугать. Дети назначили её чем-то вроде маленькой ведьмы, собрав при этом все качества мистических персонажей. Гуля проникала в мысли и сны человека, знала будущее, могла сглазить и проклясть на 7 поколений.
В сентябре случилось самое страшное: она пошла в школу, в один класс с тремя девчонками из нашего дома. А значит, они и там не могли расслабиться, чувствуя на себе Гулин взгляд. Родители девочек знали, что в школе Гулю боятся и решили поговорить с дворничихой. Худенькая уставшая женщина, терпеливо выслушав обеспокоенных матерей, рассказала про проблемы с речью у дочери и заверила, что на Гулином развитии это не отразилось. Девочка обладает спокойным характером и никому не хочет зла. Делегация мам вернулась к своим детям и попыталась объяснить (насколько это возможно, когда речь идёт о семилетних), что Гуля просто нездорова, поэтому так странно разговаривает. Дети ничего не поняли. Стали плохо спать, грубили родителям, пытались отлынивать от школы. Писали на асфальте злые слова, содрогаясь от угрозы Гулиного возмездия. Страх перешел в злость, злость - в агрессию.
Гуля перестала выходить на площадку. Дети заскучали без адреналина и начали травлю в школе. Они подкидывали шкурки от бананов под парту неуклюжей Гуле, обмазывали стул мёдом, выливали свой чай в портфель девочке. "Ведьма" ревела в туалете, сбегала с уроков, поговаривали, один раз даже описалась, когда её закрыли в классе. Травля длилась около полугода. Все забыли, что Гуля была ведьмой. Сейчас это была слабая больная девочка, "рёва-корова", которая почему-то не могла дать отпор своим мучителям, и до которой никому не было дела. Она похудела, совсем перестала говорить и не смогла перейти в следующий класс.
В один из летних дней жители углового подъезда обнаружили, что дворничиха с дочкой съехали, а территорию метёт молодой дядька в ватнике. Кто-то пожалел о милой и тихой дворничихе, кто-то запоздало сокрушался, что, мол, "довели девчонку". А через пару месяцев о Гуле забыли. Забыли учителя, забыли одноклассники, их сердобольные мамы и три подруги, что сделали из больной девочки сначала страшилку, а позже жертву травли. Забудет ли Гуля, как страшно быть беспомощной мишенью для "здоровых детей"? Поверит ли когда-нибудь чужим людям? Осмелится ли заговорить?