Сегодня весь день шел дождь в лесу. Сначала вяло хныкал, отдельными каплями сморщивая лужи и, вдруг припустил очень активно, словно ребёнок, впавший в особое состояние истерики. Не было ни грома, ни молний. Это был тихий молчаливый дождь.
Возвращаться домой не было смысла. Дождевик спасал от настойчивых струй. Я собирала ягоды и периодически наблюдала за сменой интенсивности ненастья.
Тихо в лесу, только капли стучат по листве, соскальзывая в траву, срываясь с пластинки листа и, отдаваясь силе притяжения, тяжело ныряют в тело земли. В черничник, на усыпанную прошлогодней хвоей дорожку, в мягкую подушку мха, в прозрачные лужи в бороздах, поросшие травой.
Стволы сосен намокли, стали темнее, слюдяные желтые пластины, плотнее прижались к дереву. Изредка капли сбивали старую поблекшую хвою, ломали хрупкие веточки тонких берёз, бросая, с легким треском, откуда-то сверху, словно заигрывая и прячась в высоте макушек. Мол, эй, букашка, что ты там ищешь внизу? Что есть такого, что может быть прекрасней высоты полёта? Что заставляет тебя производить этот пустой монотонный труд, подбирая из-под ног то, что взрощено благодаря нам? Напитавшим землю живой влагой, давшим ей энергию для жизни чад её?
Травы поникли, отяжелевшие, наводопелые. Опустили свои венчики, им уж не до благоухания! Лепестки намокли, взьерошились, ждут милости неба! Пчел да солнца тёплого, обсохнуть, украсить мир своим присутствием!
Черничник блестел черными глазками, свежий, щедрый этот год на ягоды. Ему всё равно, что идёт дождь. Он дома, он напоен влагой, умыт. Играет с падающими каплями в ляпки. Только листочки прыгают.
Бидончик полный. Пора домой. Дождь согласился проводить меня и до дома. Ни на шаг не отставал! Все шел и шёл по пятям до самого подъезда, а потом, видимо, в лес вернулся, искать нового спутника, готового слушать его монотонный монолог...