Россия и Запад (Поляков Виктор Николаевич) / Проза.ру

В исторической и художественной литературе долго бытовал миф о том, что будто бы Россия «защитила» Западный мир от монголо-татар, растратив на это большую часть энергии, «затормозила» в своём развитии, и за такую «жертвенность» Запад обязан быть ей благодарен!

«Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы», — писал Александр Блок в своей поэме «Скифы».

Молчаливо предполагалось, что Русь, которую в середине XIII века монголо-татары превратили в свой «улус Джучи», и современная Россия — это одно и то же, в том смысле, что их можно трактовать, как две фазы исторического развития одного народа (этноса). А иначе, с какой стати Александр Блок бы написал слово «мы»?

Чтобы разобраться в подобной «интерпретации», нам следует заглянуть в прошлое и проанализировать взаимоотношения России и Запада в эпоху Средневековья.

1. Государство под названием Русь замаячило на горизонте истории во второй половине X века. Но каким оно было даже при первом князе, носившем славянское имя Святослав, никто не знает! Вспомните реплику Святослава матушке Ольге (см. «Повесть временных лет»; в дальнейшем — ПВЛ): «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае, там середина земли моей, туда стекаются все блага: от Грек — золото, паволоки, вина, различные плоды; из Чехии и из Угор — серебро и кони; из Руси — меха и воск, мёд и челядь».
А теперь посмотрите на карту! «Что это за «середина земли моей»? Территория государства времён князя Владимира Святославича и его сына Ярослава Владимировича (Мудрого) охватывала с севера на юг города от Новгорода до Тмутаракани и с запада на восток города от Владимира Волынского до Ростова, и там не было никакого Переяславца на Дунае. Приблизительно тогда же сложился и этнос русичей, в котором выходцы из Скандинавии уже ассимилировались со славянами.
Кратко о Западе.
Ещё в V веке салические франки (одно из германских племён) создали нечто похожее на государство. Король Хлодвиг из династии Меровингов в 507 году разгромил армию вестготов при Пуатье, завоевал северную Галлию, расширив свои владения вплоть до верховий Рейна, и перенёс столицу королевства в Париж. С Хлодвига берёт начало «меровингский период» в истории Франции, который продлился до конца VII века. Затем пришли Каролинги. 25 декабря 800 года король государства франков Карл Великий был коронован папой Львом III в Риме в статусе Римского императора. В состав империи тогда входили территории современной Франции, Германии, Италии, а также ряда других государств Европы. Официально государство называлось «Империя Запада». Но в историю оно вошло, как Каролингская империя. После смерти Карла Великого на её месте возникли три королевства: Западно-Франкское, Восточно-Франкское и Срединное, которое, в свою очередь, в 855 году распалось на Италию, Лотарингию и Прованс. «Священная Римская империя», берущая своё начала с коронации Оттона I Великого в 962 году, считалась преемницей античной Римской империи и Франкской империи Карла Великого и претендовала на государство, объединяющее весь европейский христианской мир, хотя, в сущности, означала окончательное обособление Германии. С XV века она будет называться «Священной Римской империей германской нации». Попутно отметим, что пафос, связанный с желанием быть похожими на великих римлян, затронул и Византию, и даже Россию, которая мечтала стать «Третьим Римом». Интересующую нас историю Британии резонно начинать не с палеолита и не с её захвата Римом, а с её заселения германскими племенами англов, саксов и ютов в V веке. Именно они и придали ей современную этническую физиономию. Королевство Англии возникло в конце IX века при Альфреде Великом. После набегов викингов в Англию пришли норманны под предводительство короля Вильгельма Завоевателя и в 1066 году в битве при Гастингсе одержали победу над саксами. Нормандия — это область Франции, поэтому взаимное влияние французов и англичан друг на друга в последующие века трудно переоценить.
Политическая история династии Меровингов вплоть до 591 года описана на латыни в десятитомной хронике епископа Григория Турского под названием «История франков». Её «продолжением» можно считать «Хронику Фрадегара», 4-й том которой посвящён истории Франкского государства в 584-642 годах. Само наличие такой литературы на Западе свидетельствует о том, что «самосознание» народов, позднее «сформировавшихся» в немцев, французов и итальянцев, зародилось ещё в V веке. А славянская письменность пришла на Русь не ранее X века, и только в начале XII века появилась «Повесть временных лет». Тем не менее, современные исследования берестяных грамот свидетельствуют о том, что образование на Руси (даже среди женщин!) в те времена ничуть не уступало «западному» и было гораздо выше, чем в XV-XVII веках в России! В науках и Русь, и Запад уступали арабскому миру и Византии. Напомню, что университет в Константинополе был открыт в 856 году; университет Аль-Каруин в городе Фес (Марокко) — в 859 году, а первые университеты в Европе появились в XII веке. Культуру (в том числе в области архитектуры) Русь черпала из Византии, а Запад — из античных образцов Римской империи. Богатства и у русичей, и на Западе прирастали не столько за счёт развития «феодальной экономики», сколько за счёт торговли рабами.
Династические браки князей Владимира Святославича и его сына Ярослава Мудрого убедительнее всего свидетельствуют о том, кого правители считали «ровней» себе. Владимир женился на внучке императора Оттона I (кстати, в 1013 между Русью и Священной Римской империей был заключён договор) и выдал двух своих сыновей Святополка и Ярослава, соответственно, за дочерей польского короля Болеслава Храброго и норвежского короля Олафа Скотконунга. Старший сын Ярослава Изяслав женился на сестре польского короля Казимира I; Святослав вторым браком женился на австрийской принцессе Оде; Всеволод женился на греческой царевне (вероятно, из династии Мономахов, потому что его сын Владимир был прозван Мономахом); дочь Елизавета стала женой норвежского короля Харальда Сурового; дочь Анастасия стала женой короля Венгрии Андраша I; дочь Анна вышла замуж за короля Франции.
Короче говоря, Русь и Запад в X веке находились примерно на одной «стартовой» полосе, и не имели друг перед другом никаких существенных преимуществ.

2. Всё изменилось уже к середине XII века, ещё до нашествия монголо-татар. Русь начала «пустеть» и «хиреть» сначала на своей исторической территории (на Киевщине), а потом и во всех остальных областях, вплоть до Новгорода, Полоцка, Галича и Ростова. Факт её «упадка» признают все историки, расходясь лишь в оценке причин. Одни придерживались концепции об «извечной борьбе «леса» и «степи», где под «лесом» имелись в виду оседлые государства и, в частности, Русь, а под степью» — все соседствующие с ней кочевые племена, включая печенегов, торков, берендеев, чёрных клобуков, половцев и монголо-татар. Другие усматривали главное зло в междоусобицах, разорвавших некогда единое государство на «уделы» и мелкие княжества. Советский историк Б.А. Рыбаков приводит такую «статистику»: «В XII веке на Руси было 15 княжеств; в начале XIII века — около 50; в XIV веке — 250 княжеств. У современников даже ходила насмешливая поговорка: « В Ростовской земле — князь в каждом селе!»
В борьбу за Киевский стол и другие «лакомые кусочки» втянулись и черниговские «Ольговичи», и «Мономаховичи», и смоленские Ростиславичи. При этом князья в своих эгоистических целях широко использовали «помощь» кочевников и всех соседей, включая поляков венгров, литовцев и прочих «немцев».

Лев Николаевич Гумилёв, создавший в середине XX века «Пассионарную теорию этногенеза», объяснил причину этого безобразия по-своему. Он заявил, что русичи — «старый» этнос, уже «растративший» энергию и вступивший в стадию «обскурации», которая характеризуется пассионарным бессилием и нравственной деградацией. В своей теории Лев Николаевич ставил грандиозную цель: найти объективные причины исторического движения народов, как «импульсного» процесса этногенеза. Поскольку такое исследование неизбежно смещается в зону поиска смыслов, оно становится похожим на мифологию. Ошибочное с научной точки зрения стремление представить этногенез «чисто биологическим» явлением, освободив его от всех «наслоений» (политических, экономических, социальных и даже религиозных), делает его (т.е., этногенез) «кастрированным», а «исторические реконструкции» Гумилёва — антинаучными! Лев Николаевич забывает, что речь идёт не о роях пчёл или муравейниках и даже не о стадах баранов или стаях косаток, а о поведении сообществ гомо сапиенс. Впрочем, нам ведь ничто не мешает выделить из его «реконструкций» голую правду фактов и мифические «одеяния» смыслов.
В своей книге «Древняя Русь и Великая степь» Гумилёв привёл выразительные примеры «этнической обскурации», где фигурировала и жестокая Липецкая битва между братьями «за наследство князя Всеволода Большое Гнездо», и «резня в Исадах» в 1217 году. «Омерзительно было убийство Глебом Владимировичем Рязанским шести своих братьев, приглашённых на пир, а также сопровождавших их бояр и слуг, — пишет Гумилёв. — Но откуда взялась такая патология, если не от воздействия социальной среды? Ведь в убийстве гостей виноваты не только сумасшедший князь, но все его пособники!»
Но самый важный исторический фактор, на который Гумилёв обращает внимание, — это полное отсутствие какого-либо общего представления об Отечестве. Никто из князей тогда не воевал «за Отечество», а воевал лишь за свой «удел». Запомните этот пассаж! Позднее он будет вывернут наизнанку. Лев Николаевич с иронией отзывался не только о «миссии Руси по защите Запада», но и вообще о какой-то существенной «борьбе» русичей против монголо-татар. Первая схватка между ними произошла на реке Калке в 1223 году, когда «три Мстислава» выступили, чтобы помочь половцам и, в частности, хану Котяну — тестю князя Мстислава Удатного. Из-за разногласия между князьями русско-половецкое войско было разгромлено монголами под командованием Джэбе и Субэдэя, причём Киевский князь Мстислав Романович Старый и Черниговский князь Мстислав Святославич с его сыном Дмитрием в этой схватке погибли, а Мстислав Удатный благополучно удрал с поля боя со своим юным другом Даниилом Галицким. Ещё меньше героизма русичи проявили во время битвы на Сити в 1238 году, где монгольский корпус под командованием Бурундая разбил войско Владимирского князя Юрия Всеволодовича. Вот как об этом сухо упоминается в русской летописи: «Нача князь полки ставити около себя, и се внезапу татарове приспеша, князь же не успев ничтоже, побеже». Славно! Не успели построить полки, как были атакованы «татарвой» и побежали! Между прочим, Киев (мать городов русских!) в 1240 году никто из князей, даже считающих себя «киевскими», не защищал. В 1236 году в Киеве княжил Ярослав Всеволодович, который после гибели брата Юрия Всеволодовича в битве на Сити переехал на княжение во Владимир. На его место в Киеве «сел» Михаил Всеволодович, княживший до этого в Чернигове, но в 1239 году он уехал в Венгрию «за помощью». А «заменивший» его на посту князь Ростислав Михайлович, был изгнан Даниилом Галицким, который при приближении монголо-татар оставил вместо себя тысяцкого Дмитра и покинул столицу, вернувшись туда только после её разорения.
Вот такие ЗАЩИТНИЧКИ!

3. Согласно теории Гумилёва, этническая «обскурация» должна была привести народ к вырождению и гибели, как древних римлян или к порабощению иноплеменниками, как полабских славян и пруссов. «Но не случилось ни того, ни другого, — с радостью констатирует Лев Николаевич, — наоборот; новая Россия добилась большей славы, чем Древня Русь. И всё это удалось благодаря гению Александра Невского». Во как! И тут Гумилёв вытаскивает из кармана заранее припасённую «страшилку» под названием «католический Запад» и заявляет, что тот был гораздо опаснее для Руси, нежели монголо-татары. Это тем более странно, что ещё несколькими страницами ранее он изрекал другое: «К началу XIII века Европа превратилась в «дикий запад», бессильный и безопасный для восточных соседей — славян». Но оставим в покое его «комбинации» и обратимся к голым фактам истории!
Авторство идеологии «Drang nach Osten» («Натиск на Восток») приписывают императору Фридриху II Барбароссе. Опуская все ненужные подробности, связанные с Крестовыми походами на Святую Землю и изречениями римских пап насчёт борьбы католиков со схизматиками, сфокусируем наше внимание на результатах. Ведь важны не потуги, а то, что получилось в «сухом остатке»! Латинским рыцарям удалось захватить и ассимилировать только балтийские племена пруссов, да и то с великим трудом. Первое крупное сражение, в котором было разбито ополчение прусских племён, произошло в 1236 году у озера Сиргун. А присягу на верность Ордену прусские вожди приняли в 1283; её и принято считать датой окончательного покорения Пруссии. А вот Литва оказалась католическому Западу не по зубам! Более того! Именно языческая Литва (при короле Миндовге) захватила сначала русские города Волковыск, Гродно, Пинск, Полоцк и Витебск, а затем (уже при Гедимине и Ольгерде) — Киевское, Черниговское и Брянское княжества, а потом и Подолье. Так в Европе появилось новое мощное государство «Великое княжество Литовское, Руское, Жомойтское и иных», две трети территории которого составляли бывшие земли Руси. Западную Волынь и Галицию тогда захватила Польша. Так что литовский «натиск на Восток» оказался куда более внушительным, чем экспансия Тевтонского Ордена! И ведь именно литовско-польское войско (при содействии Киевского и Смоленского полков) нанесло Тевтонскому Ордену самое внушительное поражение в 1410 году в Грюндвальской битве Поляками там командовал Великий литовский князь Ягайло, уже превратившийся к тому времени в польского короля Владислава II, а литовцами и русичами — Великий литовский князь Витовт. Что же касается мелких стычек (со шведами на Неве в 1240 году и с немецкими рыцарями в 1242 году на льду Чудского озера), то они навечно занесены в копилку российских мифов о ВЕЛИКИХ ПОБЕДАХ русичей, где СВЕТЛЫЙ ОБРАЗ благоверного князя Александра Невского сияет как бриллиант.
По «логике» Гумилёва, все русские князья того времени были либо засранцами, готовыми на любую подлость, либо «западниками», как Андрей Ярославич (брат Александра Невского) и его тесть Даниил Галицкий, что, по мнению Гумилёва, было ещё хуже. И только Александр Невский, обладавший «пассионарной искрой» и «великолепно разбиравшийся в этнополитической обстановке», «защищал свой суперэтнос и его культуру о железного натиска католической Европы» и «спас Россию» (все фразы в кавычках — цитаты самого Гумилёва). Впрочем, подобную блажь читатель может найти сегодня не только у Гумилёва. Чего стоит, например, пропаганда о присвоении Александру Невскому «титула» «Имя России» на телевидении!
А ведь князь Александр Ярославич тоже участвовал в междоусобицах и даже воевал со своими братьями: Андреем (от которого пошёл род Великих Тверских князей) и Ярославом (от которого пошёл род князей Суздальских). Вероятнее всего именно он, «побратавшись» с ханом Сартаком (сына Батыя), «натравил» на братьев карательную Неврюевскую Рать. Да и дети самого Александра Невского (Андрей и Дмитрий) «перетягивали канат» друг у друга и вошли в историю, как обыкновенные мудаки. Один из них стоял за беклярбека Ногая, а другой — за хана Тохту, и «оба причинили много горя русской земле» (цитата Гумилёва).
Что же касается всяких там «натисков на Восток», то самым громадным стало движение великороссов, которые в XVI-XVIII веках завоевали Казанское ханство, затем перевалили Уральский хребет и провели «колонизацию» огромных просторов Сибири, Туркестана и Дальнего Востока, захватив даже Аляску. Эта территория превышает Восточную Пруссию в десятки раз! Да и сама Восточная Пруссия по итогам Второй мировой войны вошла в состав СССР. Сегодня это — Калининградская область России.
К сожалению, экспансия на восток оказалась единственным достоинством Московского царства. В Европе уже восходили звёзды Коперника, Декарта, Лейбница, Кеплера, а на Руси пережёвывались средневековые фантасмагории. Толща предрассудков и страхов отделяла русского человека от научного мировоззрения. Ретрограды уверяли: «Лучше читать псалтырь и евангелие и любить простыню (т.е. простоту), чем постичь Аристотеля и Платона и, философом называясь, в геенну отойти». Первые университеты на Западе появились: в Болонье, Париже и Оксфорде — в XII, в Кембридже и Монпелье — в XIII, в Праге, Кракове и Вене — в XIV. А в Петербурге и в Москве они появились только в XVIII веке. Ренессанс и эпоха Просвещения миновали Московию.
Лишь после того как Пётр I «прорубил окно» в Европу, и через это окно хлынул поток «спецов», Россия начала догонять «конкурентов». Между прочим, «каналом», через который шло «обновление», стала Польша и Украина; к ним оказались благосклонны практически все Романовы. Даже противодействие русской церкви и простым мирян, ненавидевших «латинян» ещё со времён Смуты, не помешало «общению». Духовенство три века пыталось «защитить» Россию от «дурного влияния» Европы. Да и сегодня кое-кто из «гуманитариев» считает Романовых изменниками.
Но, именно благодаря «дурному влиянию Запада», в XIX веке Россия уже имела свою собственную великую литературу, поэзию, музыку, живопись, архитектуру, театр. У неё появились свои выдающиеся учёные: Менделеев, Лобачевский, Ковалевская, Столетов, Павлов, Мечников...

Но это — уже другая история!