В просторном кресле слегка покачивает. Работает кондиционер, иногда чувствуются неровности дороги, но в целом комфортно. Огромное окна закрыты светлыми шторами, однако, солнечный свет все равно пробивается. Близится вечер. Если шторку отодвинуть, то солнце будет догонять автобус по верхушкам пальм и заглядывать в мою электронную книгу. Автобус идет плавно, ехать еще часа два и клонит ко сну. Сопротивляться нет сил.
– Малыш! Просыпайся! Приехали! – кто-то трясёт за плечо, чувствую, что автобус снизил скорость, скорее всего въехали в город.
– Инна, быстрее! Выходим. – торопит он.
Открываю глаза и вижу, как муж быстро снимает с полки над креслами наши рюкзаки
– Поторопись! Приехали – в этот момент автобус останавливается.
Хватаем вещи и быстро выскакиваем из автобуса на гранитную мостовую. Совсем рядом за массивной стенкой набережной плещет море. Счастливая волна вскидывает над набережной вверх свои пышные юбки с кружевами из пены, обдает градом брызг прохожих и весело убегает. Солнце почти село, воздух стал оранжевым, начало стремительно темнеть. Рядом суетится муж, проверяет все ли вещи на месте.
– А где мы, Сём? Это не конечная? – спрашиваю мужа.
Мы должны были ехать до отеля Nacional de Cuba , а оттуда на такси в исторический центр, где мы снимаем комнату.
– Конечно. Но отсюда ближе. Мы сейчас пойдем по набережной буквально пару кварталов…
– Пять – перебиваю его.
– Чего пять?
– Нам идти пять кварталов – недовольно бурчу, я поняла где именно мы вышли.
– Ну пять. Какая разница. – отвечает Семён, не прекращая при этом копаться в вещах – Дойдем минут за двадцать. Прогуляемся. А от Националя пришлось бы ехать на такси. Не куксись, малыш. Погодка прелесть, не жарко. Сейчас возьмем где-нибудь коктейли, и дорога пойдет веселей.
Он приобнял меня за плечи, слегка тряхнул и чмокнул в висок.
– Ну…, если только коктейли.
Отпираться, все равно поздно, автобус ушел и другого не будет.
– Да чего ты там возишься? Все на месте.
– Не могу найти читалку.
– Она у меня – достаю из сумочки маленькую электронную книгу карманного формата – Возьми, положи к себе.
– А коробка где? – спрашивает муж.
– Зачем тебе коробка? Выкинь ее уже. Ты мне дал читалку без коробки.
– Как без коробки? А где тогда она?
– Не знаю.
– Ой, – Сёма побледнел, глаза его округлились – Я… ее… в кармане… в кресле.
– И что? Боишься, что тебя посчитают свинтусом, за оставленный мусор?
– Там деньги.
– Где деньги? В кресле?
– В коробке от читалки. Я убрал их туда, чтобы не мозолили глаза и забыл. А коробку оставил в кармане кресла – с каждым словом голос Сёмы становился все тише – Я идиот. И Д И О Т
– Так, сколько там оставалось тех денег? У нас вроде не так много и было через два дня улетать. Завтра разменяем еще доллары.
– Там и были доллары. И куки. Я куки тоже туда положил, сегодня перед отъездом. Там были все наши деньги. – он вскочил, начал кричать – В кошельке осталось где-то десятка.
– А Куки то ты зачем туда сложил? – теперь закипать начала я.
– Не знаю, что бы целее были.
– Сёма, как можно было положить в коробку все деньги? И зачем тогда ты положил ее в карман кресла, а не в рюкзак?
– Как, как? Да вот так. Не хотел лезть за рюкзаком на верх. – он уже орал. – Я же не собирался ее забывать.
– Так все, не ори. – я отвернулась к набережной – Сейчас вернем мы эту коробку.
В голове складывается схема.
– Так. – говорю – Беги ищи такси до Hotel Nacional de Cuba. Автобус прибывает только через полчаса. Он сейчас будет каждому столбу кланяться. По дороге всех высаживать. А мы быстро на такси доедем до конечки. Там его перехватим и заберем коробку.
– Сейчас…
– Только не кабриолет – кричу ему в след, не хочу всю дорогу дышать выхлопами машин.
Семён побежал через дорогу, где вдоль тротуара стоят яркие разноцветный памятника американского автопрома. Старенькие Шевроле и Бьюики, Кадиллаки. Встречаются и советские Волги. Все машины выкрашены в яркие цвета и сияют хромом. Но нам нужны не они. Немного в отдалении стоят машинки попроще. В основном «американцы», обшарпанные, помятые и потрепанные жизнью. Это обычные городские такси, и поездка на них стоит значительно дешевле. Широколицый медлительный кубинец в белой рубахе без воротничка согласился довезти куда надо.
Вечерний город погружается в темноту. Фонари стоят только на перекрестках. Небольшие вывески горят на барах и отелях. С наступлением ночи город замирает. Едем вдоль набережной, с моря тянет прохладой, дороги пустые, машины встречаются редко, прохожие еще реже. До Hotel Nacional de Cuba доехали минут за пятнадцать. До прибытия автобуса время есть.
На встречу вышел подтянутый швейцар. Сёма тихо спросил у него про автобус, и мы ушли в сад. Сели на скамейке. Ночь приятная, не жарко. Насекомых нет. Пахнет морем и цветами, из далека доносится шум волн. В кустах тускло светятся шарики низких декоративных фонарей.
– Где он? – спрашиваю.
– Обычно приходит по расписанию, значит через десять минут будет.
Спустя двадцать минут:
– Где он? – Семён нервно вскакивает и проходится вдоль скамейки.
– Сейчас приедет – тихо отвечаю.
В животе сворачивается клубочком холодок нехорошего предчувствия. Автобус не придет.
– Опаздывает уже на десять минут.
Сёма продолжает нервно ходить у скамейки. Рвет цветки, крутит в руках, потом сует мне.
– Тут все опаздывают. – отвечаю.
– Инн, это автобус. У него расписание четкое, если ты этого не знала. – Сёма раздражен
– Этот автобус у каждого столба высаживает пассажиров. И идет на конечку, а значит ему не за чем торопиться. Иди лучше спроси у швейцара, может он знает.
– Не хочу.
Так в молчании прошло еще минут пять. К швейцару подошли вместе. Семён говорил на английском. Он говорит бегло, в отличие от меня.
– Пошли.
– Куда? А как же автобус?
– Он не придет. Высадил всех по дороге и пошел сразу в парк – голос Семёна ровный, и тихий, без эмоций – Ох, малыш, я идиот. Можешь подавать на развод, как приедем домой. Расскажешь судье эту историю, и он тебя быстренько разведет.
– Не мели чушь. С каждым могла случится! – вообще не с каждым – Ну забыл, ладно. Квартира у нас оплачена. Нужно продержаться два дня, а потом домой...
– Пошли уже. Я так устал. И есть хочу.
Наверное, нужно все пояснить? Меня зовут Инна, две недели назад я вышла замуж, и мы с мужем улетели в свадебное путешествие на Кубу. Мужа зовут Семён, Сёма, Заааая! Сёма сам организовал поездку. Нашел жилье, составил маршруты, заранее узнал, как и на чем мы будем перемещаться по острову. В общем сделал все, чтобы, наше путешествие прошло максимально комфортно и интересно. И действительно было очень интересно. Мы пожили в современной квартире в историческом центре Гаваны и на маленькой вилле в Тринидаде; ныряли с масками в море, и обошли пешком множество достопримечательностей. Даже сходили в пеший поход в горы. Погрели спинки на курорте Варадеро. И полные впечатлений вернулись обратно в Гавану. И именно в этот момент, за два дня до отъезда домой, остались совсем без денег. И ладно, если бы мы просто просадили все на коктейли, и развлечения. Так нет. Сёма банально потерял деньги. Сумма там была весьма приличная, все же на Кубе снять деньги с карты можно не везде и не сразу, а ситуации могут быть разные. Поэтому все деньги у нас были с собой наличными.
Из хорошего – квартира оплачена вперед. Из плохого – последние деньги потрачены на такси. А два дня прожить совсем без денег сложно даже на Кубе. Ещё нужно добраться до аэропорта. Хотя такси брать для этого не обязательно. Но ведь и за автобус нужно платить. А денег нет. Зато в моем рюкзаке лежит полбутылки рома, и бутерброд из автобуса.
Домой идем пешком, молча. Говорить вообще не хочется. Сказывается усталость и нервное напряжение. В голове пусто. Зато есть ром. Если разделить помятый бутерброд и пить из горла, то прогулка становится веселее. На сколько это возможно.
Ветер стих, море призвало волны к покою, а город накрыло душным влажным одеялом. Странно видеть ночной город, столицу, таким тихим и малолюдным. У баров и ресторанчиков горят вывески и свет сочится из открытых окон и дверей. Там люди и голоса, звучит музыка. Но стоит выйти из пятна света, и попадаешь на пустынную и темную улицу. Слева вздыхает море, справа нависают спящие старики-дома. Столица веселится в темноте.
Дошли за полчаса. Ром допили, бутерброд доели. Среди старых отелей стоит девятиэтажный панельный дом с большими балконами. В подъезде нет света и приходится светить фонариком смартфона. Поднялись на восьмой этаж. Позвонили в дверь. Открыл невысокий сухопарый смуглый кубинец, на лице которого моментально вспыхнула широкая улыбка.
– Hola, amigos ! Я ждать раньше. – открыл хозяин.
Хозяина квартиры, зовут Энрике. Он немного говорит на русском и при первой встрече заявил, что желает практиковать.
– Привет Энрике. Решили прогуляться перед сном. Погода хороша. – ответил Семён, пытаясь выдавить ответную улыбку.
– Привет. – промямлила я – Я на верх. Устала.
– Уффф, после урагана не жарко, зато мокро – сказал Энрике.
– Да, душно, но все равно приятно прогуляться.
– Хотите ужин? Альба сделает.
– Нет, Спасибо, мы перекусили. Пойдем спать. Спасибо.
Меня встретила небольшая комната с белыми стенами и синими дверьми. Большая кровать с деревянным изголовьем застелена белым бельем. На стене кондиционер, синяя дверь встроенного шкафа и такая же синяя дверь в ванную. Все не новое, но чистое и ухоженное. Рюкзак просто кидаю в шкаф. Не хочу ничего разбирать. Беру полотенце, сорочку и иду в душ. Быстрый туалет и в кровать. Сёма еще внизу. О чем то говорит с Энрике. Мужа ждать не буду. Спать. Первый раз за последние две недели засыпаю без него.
Утро встретило звонким жизнерадостным пением птиц. Чирикают канарейки на балконе этажом ниже. Сёмы рядом нет. Зато вместо мужа на подушке сидит маленькая ящерка с закрученным колечком хвостом. Ящерка улыбается и кажется даже показала мне язык. За две недели здесь, я привыкла к этим малюткам. Они по всюду – на улице и в домах. Но такой наглости я не ожидал. Однако ящерка быстро сообразила, что забралась не туда и юркнула куда-то с кровати.
Спустившись вниз нашла мужа в приподнятом настроении. Он сидит на балконе в плетеном кресле потягивает кофе и что-то помечает в своем блокнотике.
– Доброе утро! Что делаешь? – подошла и поцеловала в колючую щеку.
– Малыш! Ты слишком долго спишь, поэтому я все придумал без тебя! – весело сообщил Сёма.
Он вскочил, обнял меня и смачно чмокнул в ухо. В голове зазвенело.
– Фуууу. Не делай так! И это вместо доброе утро?
– Доброе утро, малыш! – мурлыкнул он
Следующий поцелуй был нежнее, в губы.
– Что ты придумал? – спросила я присаживаясь в глубокое плетеное кресло.
– Как нам добыть денег.
Он откинулся на спинку кресла и довольный как кот посмотрел на меня.
– И? Мы найдем тот автобус в парке? И будем допрашивать весь персонал, пока они не вернут нам деньги?
– Нет конечно. Мы продадим твои трусы.
– Чего? – я поперхнулась воздухом – Сёма, что бы ты знал, тут такое не в ходу. Местные очень религиозные люди и за подобное предложение могут и в морду дать теми же трусами. И чем плох мой план?
– Ты меня неправильно поняла, извращенка. – Сёма прищурился и пригрозил мне пальцем – Мы продадим новые трусы. А что касается твоего плана, так денег в автобусе наверняка уже нет.
– Ну , наверное. – пожимаю плечами – Однако, «чтобы продать что-то ненужное, нужно купить что-то ненужное, а у нас денег нет» !
– Денег нет. А новые, шикарные, эксклюзивные трусики есть. У тебя же пол рюкзака занято бельем. И большую часть ты ни разу не надевала. Все совершенно новое.
Тут, надо сказать, он прав. Перед свадьбой я накупила просто огромное количество белья. Я не понимаю зачем мне столько, наверное сказался предсвадебный невроз. Большую часть действительно не носила. А с собой взяла чтобы порадовать мужа. Все таки, медовый месяц. В итоге носила только самые удобные. В общем в рюкзаке лежал где-то десяток новеньких кружевных трусиков разных расцветок и форм.
– Как тебе в голову вообще пришла такая идея? – я заерзала.
– Помнишь, мы видели на рынке, да и потом в магазине, что тут продается? А сегодня утром я видел, как Альба снимала с веревки белье, в том числе трусы. Они были не лучше чем на рынке или в магазине.
Альба, это жена Энрике. Женщина красивая, статная и ухоженная, хотя, как и муж уже не молодая. Белье на веревках я тоже видела. В принципе оно не отличалось элегантностью или утонченностью. Практичность и простота вот что приходило на ум при виде того самого белья.
– Малыш, они люди не бедные. – не унимался Семён – Такой ремонт и квартиру могут себе позволить далеко не все. И если бы она могла купить что-то приличное, она бы это купила.
– Но Альба уже не девочка. Женщины в ее возрасте редко гоняются за кружавчиками. У них в приоритете удобство и качество.
– У Альбы две дочери примерно по двадцать лет, а девчонки любят легкомысленные кружавчики. Потом, я утром залез в рюкзак за бельем и понял, что у тебя там просто куча нового белья вообще не ношеного. Короче. – он резко перескочил – Я тут подсчитал. Если продавать по десять кук., то получится приличная сумма. Там у тебя штук тридцать, так?
– Десять.
– Чего?
– Там всего десять штук. Остальное я надевала.
– Ну об этом же никто не знает? – он хитро улыбнулся.
– Об этом знаю я! Если я и соглашусь на эту авантюру, то это будет только новое белье. И потом, стиранные вещи сразу видно. Это вы, мужики не замечаете, то женщины сразу поймут.
– Ну... ладно! Нам и десятка хватит, что бы прожить два дня. – согласился муж.
– Может продадим сигары и ром? Там на большую сумму? – я решила предложить альтернативу.
– Ага еще давай банановые листья продадим. Туристы не купят, местным оно тем более не надо. А я хочу продать местным. Не бойся, я так миллион раз дела.
– Трусы продавал? – я расхохоталась, а Энрике принес завтрак.
– Выкручивался, малыш. И сейчас выкручусь. Не бойся, все будет нормально. Обедать будем в ресторане.
Мы отдали должное завтраку. Он был великолепен и входил в стоимость аренды. Ели мы на большом балконе за плетенным столом. Балкон был заставлен комнатными растениями, какие-то из них цвели. На дверях в тени, висели клетки с канарейками, которые мило щебетали и занимались своими птичьими делами. К тому же, готовит Альба просто божественно. Ни где на Кубе я не пробовала такой вкусной еды.
После завтрака мы вернулись в комнату. Нужно было отобрать подходящее белье, а еще решить, куда пойдем продавать.
– На рынок, думаю, соваться нет смысла, там скорее всего, нужны будут какие-нибудь взносы, разрешения, или еще что-то.
– Давай на ярмарку пойдем? Помнишь, которая у порта? – предложила я.
– Не хочу. Во первых это далеко, а ехать не на что, во вторых там наверняка не все так просто и тоже нужно платить за место.
– Да вспомни, там же полно народу просто на асфальте торговало.
– Это не отменяет того, что туда нужно еще доехать. И потом, нам нужны местные, а на ярмарке закупаются одни туристы. Они твои китайские труселя покупать не станут.
– ЭЭЭЭ. Я сейчас вообще ничего не дам.
– Ну не злись. – Сёма притянул меня к себе и чмокнул в плечо. – Нам нужны местные. Кубинки. Поэтому мы просто пойдем на улицу. Я тут неподалеку видел небольшой спонтанный рынок. Думаю, там и попробуем.
– А если нас прогонят?
– Прогонят, значит уйдем. И продадим в другом месте. Все. Пошли уже. А то я скоро снова проголодаюсь, а денег на обед нет, так еще и в аэропорт завтра вечером пешком пойдем.
– Да сколько можно есть то? Ты как младенец, каждые три часа голодный!
После получаса копания в белье и споров, по поводу этичности продажи уже ношеного, но чистого, отобрали десять новеньких аккуратненьких трусиков, сложили их к Сёме в рюкзак, и пошли.
Мое настроение забралось под плинтус и никак не хотело оттуда вылезать. Зато Сёма был явно доволен своим замыслом. Он шел чуть впереди меня и весело горланил:
«Раз пошли на дело я и Рабинович...
Рабинович выпить захотел, –
Отчего ж не выпить бедному еврею,
Если есть в кармане лишний гел?» !
Где будем продавать, как это делать – не представляю. Но муж полный решимости большими шагами двигается вперед. За эту решимость, кроме прочего, я его люблю. С таким человеком не пропадешь. Правда и проблемы он создавал себе сам.
Покрытые плесенью и более мене новые дома и особняки создают лабиринт кривых улиц. За какими-то домами ухаживали и старались ремонтировать, другие же были отданы во власть природы, из их окон и балконов виднеются ветки, листья и трава, на стенах цветут брамелии. Да и люди здесь живут разные. Где-то – совсем бедняки, у которых даже нет санузла. А рядом с ними состоятельные люди, которые владеют всем особняком, сдают комнаты и держать семейное кафе. Туристы любят снимать тут квартиры и комнаты, а потом любоваться с балконов контрастным видом моря и когда-то богатого, а сейчас практически нищего города.
– Давай тут попробуем? – Сёма остановился на одной из улиц – Народу полно. Девчонки ходят.
– Ты уверен?
– Не уверен, но надо попробовать.
Широкая пешеходная улица, по краям обрамленная лавками и магазинчиками. Довольно много народу. Кто-то переходит от магазина к магазину, другие просто сидят на лавочках, расставленных вдоль улицы или на низеньких заборчиках. Полно молодежи.
– Мы тут были, помнишь? Вон в том магазине продают одежду, а дальше, там кажется, посуда. Сейчас, все пойдет. Присядь пока здесь.
Усадив меня на яркую лавку, Сёма направился к магазину напротив и встал сбоку от дверей. Когда из магазина вышла очередная красавица, Сёма лучезарно ей улыбнулся и подозвал. Девушка по озиралась в недоумении, но подошла. Он что-то шепнул ей на ухо, после чего ее глаза округлились, она гневно на него взглянула и быстро ушла. Сёма пожал плечами. Со следующей красавицей все повторилось. Улыбка, любопытство, удивление и бегство в гневе. Третья потенциальная покупательница, разразилась короткой гневной тирадой на испанском. Следующая начал смеяться. При том при всем на «товар» ни одна из девушек даже не взглянула. Это был провал.
– Пошли отсюда – я подошла к моему неудачливому дельцу, приподнялась на пальцах, чтобы обнять его за шею, и поцеловала.
– Мдаа, тут ловить точно нечего.
– А что такое ты им говорил.
– Предлагал трусики купить. На английском. Видимо они меня как то не правильно понимали.
– Скорее всего. Давай пойдем дальше.
Мы блуждали по улочкам и проулкам еще минут пятнадцать, пока не нашли тот импровизированный рынок, о котором говорил Семён утром. Рыночек расположился прямо на тротуаре. Несколько передвижных лотков с мясом, фруктами и какими-то хозяйственными мелочами. Вокруг лоточков людно. Подходят девушки и женщины. Изредка туристы, купить фруктов.
– Так, это тут – сказал муж, и полез в рюкзак.
– Мне кажется тут мы ничего не продадим. – я засомневалась – Люди приходят сюда за едой, а не за трусами.
– Ой, а то редко вы девушки, идете за хлебушком, а приходите с помадой.
– Это было один раз. – возразила я – А ты мне уже год вспоминаешь.
– Ну не злись, малыш. Я чувствую, тут все получится. Я просто хотел сказать, что женщины часто делают спонтанные покупки. И сейчас это нам на руку.
– Когда это ты стал маркетологом?
– Диванные войска – они все могут. – пошутил он.
Семён достал из рюкзака пляжную циновку и расстелил на тротуаре. Я даже не заметила, когда он положил ее в рюкзак. Разложил на ней трусики. Достал картонку и написал на ней проводя по нескольку раз гелиевой ручкой «10 cuc/ 250 pesos. Paris». Я нервно хихикнула. Семён покосился.
– Ну, не Париж, конечно – буркнул он – Зато цена честная. Не ржи ты, как кобылка, солнце моё. Распугаешь покупателей.
Семён прижал меня к себе, чтобы заглушить мой нервный смех, и смачно чмокнул в ухо. Ненавижу, когда он так делает, но это помогло. Я Успокоилась.
В основном все проходили мимо, но кто-то останавливается, что-то спрашивает. Муж объясняет на английском, с примесью испанских слов, что распродажа, что все французское, и очень качественное. Я верчу в руках кружевные предметы туалета и на русском нахваливаю их качество и удобство. Меня охватил азарт. Плевать я хотела на то, что меня не поймут. Поймут. Услышат, в крайнем случае увидят. Я воодушевленно объясняю девушкам прелесть их будущего приобретения. Беру за руки, глажу по запястьям нежным кружевом. Заглядываю в глаза, прикладываю трусики к их юбкам и шортам. Прикладываю к себе. При этом покачивая бедрами и приговаривая: «У-ла-ла, сеньорита». В основном подходили девушки и женщины, смотрели, спрашивали. Но был один нюанс, который мы не учли. Размер. Кубинки в большинстве своем в бедрах имеют весьма приличный объем, в отличие, от субтильных европейских барышень. Кубинские красавицы не спешат избавляться от выдающейся красоты. И поэтому большинству дам и девушек, которые подходили к нашему импровизированному прилавку, вся эта красота просто была не по размеру. Но все же находились среди пышнотелых прелестниц барышни более стройные, которым кружевные элементы гардероба приходились и в по вкуси и по размеру.
Торговля пошла. Правда значительно медленнее чем мы рассчитывали. Я начала выдыхаться. Девушки и женщины разных возрастов смотрели, крутили в руках кружева, гипюр, шелк, жаккард. Сетовали что дорого. Но, почти у каждой из низ глаза вспыхивают любопытством и восхищением, а на лице появлялось выражение, как у ребенка, который увидел в витрине самую желанную и яркую игрушку. Все-таки, женщины всегда и везде любят носить красивые вещи, пусть даже пустяк, безделица, которую никто не увидит, но если она будет красивой, носить такую вещь намного приятнее. Девушки и женщины с горящими глазами разглядывали трусики. Доставали из карманов и сумочек засаленные купюры, и покупали себе красоту. Себе…, не детям или мужу. Не для семьи, а только себе.
Наши импровизированный прилавок постепенно опустел. В кармане шуршали купюры и перекатывались увесистые монетки. В принципе можно было уже уходить. Большую часть продали и денег на два дня хватит.
Торговцы лотков собрались по домам. Все пойдут обедать и на улицах будет тихо. Начали собираться и мы. В этот момент из-за угла выплыла мощная дама в полицейской форме. Ну все. Скорее всего торговать на улицах нельзя. Туристам так точно. И нас сейчас арестуют. К нам подошла очень крупная дама в форменной рубашке с погонами и форменных же брюках. Нависла над циновкой уперев массивные руки в бока, перекрыв полностью обзор на улицу. Долго разглядывала и пристально изучала оставшиеся трусики. Брезгливо кривила рот и выпячивала нижнюю губу. Затем выпрямилась, и не здороваясь начала с неимоверной скоростью что-то тараторить на испанском. Выражение ее лица при этом было предельно неприязненным. Когда иссяк поток слов, она со вздохом спросила, медленно, как детей.
– Par;s? Cu;nto cuesta?
– Ja. Paris. Zehn ! – почему то на немецком пискнул муж.
– Bist du Deutscher ? – в этот момент дама просияла.
– Ja . – муж ответил уже уверенно.
Однако! Я не знала, что Сёма знает немецкий. С дамой он общался довольно бегло. Они перекинулись парой фраз, дама сунула ему купюры, забрала все что осталось (причем это все ей было явно мало) и вальяжно удалилась не прощаясь. Мы тоже поспешили удалиться. Циновку складывали на ходу.
Уже через 10 минут мы сидели в уютном маленьком кафе затерянном среди проулков исторического центра Гаваны. Мы уселись на высоких табуретах за небольшим, но высоким столиком. Коме нас и чернокожего молодого парня за баром, посетителей не было. Пара высоких столиков с высокими же табуретами из дерева. Барная стойка, освещенная самодельными светильниками из зеленых бутылок. Открытая на распашку дверь пропускала дневной свет, другого освещения не было. В углах под потолком висят старые компьютерный колонки, но музыку никто не включает – это вечернее развлечение, а сейчас сиеста.
Когда бармен унесла заказ на кухню, мы разговорились.
– Чего она хотела? – я сгорала от любопытства.
– Спрашивала будем ли мы салат – рассеянно ответил Сёма, оторвавшись от бутылки пива.
– Да не барменша. Полицейская?
– Скидку. Ей племянницам подарки надо было купить.
– Просто скидку?
– Ну да. Блин я так перепугался, когда она подошла. Думал все. Сейчас нас заметут.
– Я тоже. Однако, ты как-то выкрутился. Откуда ты знаешь немецкий?
– Пришлось выучить, когда работал с немцами в клининге.
– В каком клининге?
– В обычном. Офисы убирали. Я искал контракты, ребята мыли. Был крупный контракт на уборку офиса немецкой компании. Вот и подучил, пока с менеджерами их общался.
– Это как подучил? Просто так взял и выучил?
– Малыш, это просо. Если общаться с людьми конечно, а не зубрежкой заниматься.
– Сёма! Это не просто. Люди тратят годы на изучение языка, а ты просто с менеджерами общался…
– И зря тратят. Говорить надо, а не время тратить. Я и английский так же выучил. На работу устроился и все. Ну там знал конечно, какие-то основы, но технический язык учил уже по ходу дела.
– Да ты у меня полиглот.
– Не придумывай. Возьми лучше пиво. Не самое лучшее, но пить можно.
– Да что не придумывай – закипела я.
– Малыш. У нас впереди чудесный вечер, ночь и почти целый день в Гаване. Есть немного денег на выпивку и развлечения. Завтра летим домой. Там уже холодно, а тут тепло и беззаботно. И я тебя люблю.
А потом был вечер, и мы гуляли допоздна. Пили ром, танцевали в кафе. А потом дома не спали всю ночь, любили друг друга, пили ром с апельсинами и снова любили. Рассвет встречали на балконе своей комнаты завернувшись в простыни и немного печалясь о том, что уже сегодня вечером улетать. Домой конечно же хотелось, несмотря на то, что дома осень. Но здесь и сейчас рассвет, рядом Семён – самый главный человек в моей жизни. Надежный, находчивый и любящий. Не знаю, как сложится наша жизнь, но скучно не будет точно.