Март в Краллике – явление, скажем так, неприятное. Снег, еще до конца не растаявший, лежал рыхлой, сероватой кашей, его постоянно месили ноги прохожих и копыта автоматов, с неба капало что-то среднее между снегом и дождем, а дороги, скованные гололедом, напоминали собой мокрый каток. По сравнению с весной, осень показалась мне куда более приятным явлением – зима, царившая в Краллике, успела осточертеть, и даже снег, который раньше вызывал у меня настоящий восторг, начал раздражать. Приятели относились к первым весенним дождям и мокрой каше под ногами достаточно спокойно, и мне не оставалось ничего другого, как последовать их примеру, тем более что дел у нас было выше крыши – весь февраль и начало марта мы только и делали, что готовились к первому выпуску нашей газеты.
О том, как «делать новости», никто из нас не имел ни малейшего представления. Единственное, что мы знали точно – нужна актуальная информация, способная заинтересовать жителей столицы. К идее Олли ходить по улицам, развесив уши, все отнеслись достаточно скептично, но так как других предложений все равно не было, мы, скрипя сердцем, вышли на перекрестки Краллика.
Одним особенно мерзким днем, когда с неба лил мелкий дождь, а пронизывающий ветер легко забирался под одежду, я спряталась под козырьком одного из домов и зябко поежилась. В голове вертелась одна и та же мысль: «Что за дурацкая идея, ходить по улицам и выслушивать сплетни?!» На обычно шумных улицах Краллика не было ни души, и даже рынки, бойкая торговля которых не останавливалась и в самые лютые морозы, прекратили пестреть горожанами.
После длительной прогулки по полюбившемуся городу я нашла лишь парочку новостей, да и те казались мне самой не ахти какими. Самой интересной была сплетня о том, как перед домом справедливости проводилось что-то вроде митинга, и о том, как президент Отверженной Республики разогнал всех недовольных парой слов. Работая в доме справедливости я постоянно писала отчеты о проведении всевозможных заседаний, но еще ни разу не пыталась расписать все это нормальным, человеческим языком. «Олли или Лу получат более достоверную информацию по этой теме, просто пройдясь по Портовому ведомству или зданию суда» - подумала я, и от этой мысли настроение испортилось еще сильнее.
Я сама выбрала исследовать улицы, полагая, что найду тут много интересного. Теперь, прячась от дождя, я проклинала все на свете за одну только мысль выйти «в поле». Было холодно, пронизывающий ветер завывал в переулках, а с серого неба падали мелкие капли дождя – все это настойчиво говорило, что пора завязывать с бесцельным блужданием по Краллику. Через пять минут я окончательно сдалась. Решив, что уже все равно ничего путного не узнаю, я быстрыми шагами направилась в сторону Острого переулка.
Печатный автомат стоял без дела. Олли и Лу все еще были в управлениях Республикой и Порта, Дирк, подобно мне, исследовал чертоги столицы, а Марв что-то конструировал в подвале. Никем не замеченная, я проскользнула в одну из дверей залы правого флигеля. В этой комнате мы оборудовали что-то вроде рабочего кабинета: поставили пару столов, чернильницы, кипу ненужной бумаги. Я подошла письменному столу, стоявшему у окна, а Мирра, выскользнув из-под пальто, бросилась на подоконник. Приняв облик рыжей кошки, она потянулась и, тихонько мурлыча, свернулась калачиком.
Я вытащила из кармана блокнот. Собравшись с мыслями, я принялась вчитываться в собственные карандашные пометки:
«На площади дома справедливости произошел легальный митинг в поддержку присоединения Порта к Республике».
- Ладно, можно сказать, официальная информация. – пробормотала я, задумчиво вертя в руках карандаш.
Взяв чистый лист и неуклюже обмакнув в чернильницу ручку, я переписала название, поставив при этом пару клякс. Даже после полугода работы в управлении Республикой, я так и не привыкла к перьевым ручкам и чернилам, господин Хорм не уставал повторять, что в уроках чистописания я нуждаюсь больше, чем шестилетний ребенок. Наверное, именно поэтому за перья я бралась крайне редко, предпочитая чернилам куда более привычный грифель – по крайней мере, от карандашей не остаются кляксы.
Склонившись над бумагой, я принялась выписывать: «На площади Дома справедливости произошел легальный митинг в поддержку объединения чертогов Отверженной Республики и Порта. Президент Отверженной Республики парой слов объяснил, что он, в отличие от своих сограждан, патриот, и наотрез отказался даже слушать митингующих. Собрание завершилось в течение пятнадцати минут, не потратив и половины заявленного времени». Недовольно нахмурившись, я перечитала составленное сообщение. Настроение, и без того омраченное плохой погодой и холодом, упало ниже некуда. Решив дополнить заметку когда вернутся приятели, я отложила листок сохнуть на край стола и вернулась к записям в блокноте.
«На тетку в огороде свалился камень». Что я хотела этим сказать? Ах да, услышала, как почтенные кумушки обсуждали звездопад, который никто не видел из-за облачной погоды, и как на ферму их знакомой упала одна звездочка. Приземлилась она только утром, и за время превратилась в большой камень, оказавшийся идеально ровной формы и усеянным дырочками. Слушая старушек, оживленно обсуждающих этот берд, я еле сдерживала смех, однако понимала: подобные сплетни имеют успех среди кралльцев.
Немного подумав, я написала заголовок:
«Фермер нашел в огороде посланника из другого мира».
- А что! По-моему, звучит очень даже ничего! – воскликнула я, еще раз прочитав название. Воодушевившись неплохим началом, я продолжила писать:
«На одну из близлежащих к столице ферм упал метеорит. По словам экспертов, он оказался настолько редким и красивым, что нашедшему его фермеру предложили выкупить камень за полторы сотни двирмов. Как пояснил фермер, метеорит упал совершенно неожиданно и к счастью никого не задел, ведь вес небесного тела составил более семнадцати килограмм. Фермер с находкой сразу же обратился в Кралльский Университет, на кафедру космологии и параллелистики, которые занимаются подобными находками, и был просто шокирован полученным от них заключением. Оказывается, упавший столь неожиданно метеорит, это гость из далекого Пояса Всезвездия, который расположен на таком далеком от нашего мира расстоянии, что практически ни один метеорит не долетает до земли. Более того, в разрезе метеорит был настолько красив и необычен, что несколько коллекционеров скооперировались и попытались выкупить камень у фермера, имя которого осталось неизвестным. Однако, насколько нам известно, находка все-таки осталась у ученых Кралльского Университета».
Когда чернила подсохли, я еще раз перечитала написанную заметку. Может, стоит ее немного переделать, исправить? Уже не очень уверенная в своих журналистских силах, я еще раз перечитала предложения, с каждым словом все больше разочаровываясь в себе. После третьего прочтения я скомкала черновик и в ярости швырнула его в другой угол комнаты. Бумажку ловко поймал Марв, зайдя в приоткрытую дверь. Парень развернул листок и углубился в чтение. Через минуту, пройдя в комнату и усевшись напротив меня, он поинтересовался:
- И что тебя не устраивает?
- Не знаю. Что-то не нравится, да и маловато написано. – я сложила на столе руки и грустно улеглась на них. Подняв на друга глаза, пробормотала: – Что ты скажешь? Может, добавить водички, красивых слов? Чтобы было посолиднее.
- Я считаю, что воду лить не надо. У тебя неплохо написано, кратко и по делу. А что еще есть?
- Пока только это. Я не знаю где искать новости. Сначала все нормально шло, я думала что после работы в управлении одного из чертогов искать новости будет проще простого, а потом на улицах ко мне стали подозрительно относиться. Ничего, кроме этой ереси, найти не удалось… Есть еще что-то про митинг на площади дома справедливости, но Олли тоже пошел в центр Республики, так что, думаю, у него информации будет больше.
Марв не был большим мастером комплементов, но видя, как я расстроена неудачей, предпринял попытку ободрить меня. Отложив писанину, он сказал:
- Дай потом посмотреть свой листок Лу. Он умный, много читает, и, если тебе кажется, что написано слишком мало, он перепишет так, что получится вполовину больше оригинала. А вообще я не вижу ничего страшного в том, что у твоей работы пока маленький объем. Одна за другой будем собирать новости, за три дня, может, чего и нароем. Будем печатать раз в три-четыре дня, чтобы успевать новенькое находить. И не расстраивайся, что сейчас нашла только две темы. Придет время, придет опыт. У меня вот тоже не все сразу получается, приходится по сто раз переделывать одно и то же, чтобы что-то стоящее получилось. Не расстраивайся! Знаешь, я бы посоветовал тебе завтра еще раз по рынкам пройтись, и не по нашим, а по большим, общегородским. Там ой как много сплетниц!
- Я и сама думала в Торговый квартал сходить. Решено! Завтра пойду шастать по крытым рынкам – может, смогу найти что-то интереснее этой белиберды. А куда еще можно наведаться?
Молодой человек задумался на минуту, а затем сказал:
- Ну, я бы на твоем месте посетил разные трактиры, вроде «Селедок». Там неформальная, располагающая обстановка, там собираются разные люди, все слои общества, там можно услышать разговоры на любые темы. Ты можешь устроиться в уголке и просто развесить уши – новости сами придут к тебе. Хочешь, пошли сегодня с нами к Сэму, посмотришь сама, что можно выудить.
- Да, думаю, стоит попробовать. – пробормотала я, не поднимая головы. Однако, немного подумав, я решила все-таки отказаться от этой идеи. Я прекрасно понимала, что искать новости в «Селедках» мне будет ой как не просто: стоило мне переступить порог трактира и устроиться за столом, как рядом материализовался огромный отвлекающий мотив. Я могла прекрасно провести время, болтая с Джеком, но делу это не поможет. Еще раз тяжело вздохнув, я промычала. – А сам ты ничего не слышал интересненького?
- Ника, ты, случаем, ни с кем меня не путаешь? – механик невесело рассмеялся. – Если бы я что-нибудь знал, давно бы подкинул вам идейку. Только откуда же мне новости узнавать, когда я практически не отрываюсь от автоматов? Вот про гипнокуб, или печатный станок я тебе сколько угодно могу рассказывать!
Слабо улыбнувшись, я бросила взгляд в щель, проделанную в деревянной загородке окна. Снег с дождем прекратились, но все равно было хмуро и пасмурно. Очень не хватало солнышка, пусть даже холодного. О том, какая погода будет завтра, сказать было трудно: метеорологический прогноз жителей Краллика складывался из поверий и наблюдений, которые не оправдывались и в половине случаев. Одним из незаменимых элементов костюма уважающего себя кралльца был большой зонт-трость: он и выглядел солидно, и спасал владельца, когда на небе начинали сгущаться черные тучи.
Чтобы хоть немного отвлечься от темы неудачной заметки, я брякнула:
- Эх, как жалко, что нельзя узнать погоду, скажем, на завтра. Как было бы здорово, если бы ты точно знал: через несколько дней тучи разойдутся, выглянет солнышко, и настроение твое поднимется под его лучами.
- Ну почему же, такая возможность есть. – Марв вычерчивал какие-то закорючки на листке бумаги, пребывая где-то в своих мыслях. Одного взгляда на юношу, особенно на его остекленевшие глаза было достаточно, чтобы понять – изобретатель снова не с нами. Встрепенувшись, он сфокусировал взгляд на мне и продолжил. – Университет способен предоставить всем желающим точный прогноз погоды на три дня вперед. У них есть какой-то автомат, установленный на самом верху одной из башен, он способен очень точно определять, будет ли солнечно или пойдет дождь. Только вот удовольствие знать погоду не из дешевых: за свой прогноз ученые берут по десять двирмов.
- Ничего себе! Грабеж какой-то! – то, что десять двирмов - это неприлично много, я уже успела усвоить. Вдруг ко мне в голову забралась небольшая мысль. Сначала это была простая мыслишка, однако, очень быстро развиваясь, она превратилась в полноценную идею. Я медленно выпрямилась и внимательно посмотрела на механика, все еще задумчиво калякающего на одном из черновиков. – Марв, а ты мог бы сделать свой прибор для определения погоды? Отличный от Университетского, чтобы они в случае чего придраться не сумели. Тогда мы могли бы печатать в газете прогноз. Это заставит горожан покупать наше издание, хотя бы ради того, чтобы узнать, будет ли завтра дождь или нет. А для пущей популярности продавать его мы будем не за десять двирмов, а, скажем, за четверть – мы же такую цену решили ставить на газеты. Только представь: у нас будут новости на самые разные темы, и среди них еще и погода на три-четыре дня вперед. Ну что, сможешь?
Парень только пришел в себя из мира грез, и пока еще не загорелся моим энтузиазмом, но видно было, что идея его привлекла. С Марвом было легко – только скажи ему, что стоит придумать, как он, помимо собственной воли, начинал рисовать в уме, что и как будет работать. Я видела, как природное спокойствие и рационализм механика вступили в жестокую битву с желанием немедленно отправиться в подвал и начать создавать свой погодный механизм. Однако осторожность все-таки пока держала верх – нахмурившись, Марв выпалил:
- Ника, тебе не страшно переходить дорогу Университету?!
- Ни капельки. Я знаю тебя, ты сумеешь придумать что-то этакое, до чего еще ни один человек не догадывался – университетским шишкам останется только локти кусать.
- Университет может очень, очень сильно рассердиться, если мы заберем себе такой лакомый кусочек. А мы его однозначно отнимем, потому что ни один нормальный человек не захочет покупать за десять двирмов то, можно купить за четвертушку. Ректорат может постоять за себя, и отомстит он очень быстро. Неужели ты не боишься?
- Нет! После полугода, проведенного в обществе наемников и воров мне ничего не страшно, а после того, как я развернула главу ведомства по вопросам убийств и заставила его по третьему разу переписать какое-то заявление, страх мне вообще чужд стал!
- И все равно, это очень опасно! У тебя вообще нет страха, раз ты такое предлагаешь! Куда лучше сидеть, заниматься своим ремеслом и не высовываться, так нет же! Почему и тебя, и Дирка, и остальных ребят постоянно тянет на приключения? И почему вы все время втягиваете в них меня?!
- Ну не ворчи ты так. – улыбнулась я, желая успокоить изобретателя. – Я же не заставляю тебя прямо сейчас браться за сооружение очередного автомата, я просто спрашиваю, может ли эта идея принести нам доход в будущем. Согласись, она же не плохая!
- Даже не знаю, будет ли эта затея иметь успех. Хотя, с другой стороны, если я создам свое, и представлю погодный автомат в доме идей как что-то совершенно новое и оригинальное… Да, дело может и выгореть! – в глазах всегда осторожного Марва, подобно огонькам, все-таки зажглось желание действовать. Задумавшись, юноша было поднялся, но тут же опустился обратно. – Только я не представляю, с какого конца подступиться. Если бы увидеть Колокольную башню Университета хотя бы одним глазком! Тогда я бы представлял, как ученые измеряют погодные явления, и отталкиваясь от этого, сделал свой автомат. Именно так у меня и получилось создать печатную машину. И еще…
Марв прервался на полуслове, когда дверь в дом с громким стуком распахнулась. Подскочив на месте, молодой человек затравленно посмотрелся по сторонам, будто боясь, что Университет узнал о нашей задумке и уже послал охранников адресовать изобретателя. Через секунду комната наполнилась громким голосом Олли:
- Встречайте добытчиков информации! У меня есть ну очень много материала, как Генри Червинс разогнал вчерашних демонстрантов! Ух, что там творилось на днях! Честное слово, я пожалел, что узнал эту новость через чужие руки – я бы и сам не отказался посмотреть на то, как этот старый вояка парой слов разгоняет толпу! Сестренка, зря ты ушла с поста помощницы при доме справедливости, твои ушки в нужном месте сейчас ой как нужны! Кто теперь будет снабжать нас сплетнями и слухами от руководства Республики? Мне пришлось обратиться за помощью к одному начинающему сыщику, который проходит испытание бюрократической системой нашего чертога. Парень работает в следственном комитете, и непосредственно подчиняется правителю чертога. Кстати сказать, я и не предполагал, что Генри Червинс еще и старшим следователем Республики является – мне всегда казалось, что ему по уши хватает разбора проблем чертога. Ну и ну! Человек и на заседаниях с главами департаментов присутствует, и интересы Республики в городском совете представляет, и какие-то новые идеи по развитию района вынашивает, а теперь еще оказывается, что всех на голову отшибленных тоже он ловит! Как вообще все успевает, ума не приложу! Ну, что-то я заговорился – вообще-то я о другом начал рассказывать. Так вот, мой новый знакомый сыщик немного помог мне и подсказал имена республиканцев с наиболее активной гражданской позицией – это же именно они проводили акцию. Я переговорил с ними, и теперь осталось только переписать мои каракули красивым почерком, отшлифовать немного и отправлять в печать. Будет основной темой выпуска! Я даже название придумал! Как вам что-то вроде такого: «Президент Отверженной Республики: мы всегда были отвергнутой общиной, и теперь, после четырехсот лет пренебрежения, не будем милостиво приняты обратно». Ну скажите, что звучит!
Стоило Олли войти в комнату, как я мигом забыла и о хандре, и о идее с прогнозом погоды. С открытым от изумления ртом я смотрела на целую вереницу листов, исписанную размашистым почерком юноши. Оторвавшись от бумаг, я воскликнула:
- Откуда у тебя столько материала?
- Я же сказал – один паренек подсобил. – молодой человек устроился за соседним столом, облокотившись стулом о стену, а ноги закинув на столешницу. – От служителя дома справедливости я узнал основную суть новости, а также имена тех, кто может рассказать о ситуации подробнее. Ну а дальше осталось дело за малым – походить по Республике, пообщаться с нужными людьми, а потом записать все это.
- Если честно, я так и не поняла, что именно там было. На улицах говорили разное: кто-то уверял, будто на площади у дома справедливости было пять человек, они там постояли пятнадцать минут и сами разошлись. Один почтенный дедушка сказал, будто пришла целая толпа, так что на площади места свободного не было, а Генри Червинс спустил на них целую стаю вооруженных до зубов охранников. А две кумушки обсуждали, как он вышел, сказал пару слов и митингующие сами разошлись, правда, по их словам, вооруженной до зубов охраны было больше, чем демонстрантов.
- Ну, на самом деле там собралось человек двести, причем из них активистами были только пятеро, они, насколько я знаю, промывали остальным мозги. Это была достаточно мирная акция, ребята просто немного поговорили об истории Республики и намекнули, что неплохо было бы присоединится к Порту, вроде как мы настолько одинаковые, что границ между районами практически не видно. Митинг был разрешен всеми инстанциями, и продолжаться должен был два часа. Потом к этим двумстам активным республиканцам присоединился еще народ, прохожим стало интересно, о чем там вещают парни на трибуне. Короче, через полчаса площадь дома справедливости была полна сознательных граждан. Похоже, ребята так расшумелись, что заставили господина Червинса выйди из своего кабинета и крайне вежливо объяснить собравшимся, что объединения с Портом, равно как и с остальными районами Краллика, в ближайшие лет двадцать не планируется. Он прочитал небольшую лекцию про историю Республики, после чего митингующие скрутили плакаты и решили закрывать лавочку досрочно. Вот это харизма у человека! Там куча народа, все дружно что-то скандируют, а он спокойненько вышел, полчаса поговорил – и все, никто больше не желает пересматривать деление Краллика!
- Это все, что ты сумел найти сегодня? – поинтересовалась я, с легким стыдом вспоминая про собственные каракули.
- Нет. Это, конечно, основной материал, но есть и мелкие сплетни – заскочил в какую-то булочную за пирожком, а там почтенные кумушки сплетничают. Грех было с ними не поговорить! Так вот. Одна милая бабушка поведала мне про то, как в лавке булочника на Янтарной улице, что в чертоге мирян, кондитер травит животных. Она сказала, что этот шарлатан отдавал милому песику остатки своих экспериментальных пирожных, и теперь собака ходит с разноцветной шерсткой. Обещала, что если мы к ней завтра заглянем, она нам и животинку покажет, и расскажет поподробнее, как именно пекарь издевается над покупателями. Мне она показалась обычной слегка чокнутой старушкой, но пообщаться с ней можно – пусть почтенные кралльцы читают не только серьезные новости, но и вот такую очаровательную ерунду. А чтобы смотрелось солиднее, можно представить эту заметку как шутку. Так, что-то я заболтался. Что у вас получилось найти?
Как всегда, аура Олли как будто вытесняла из комнаты все намеки на плохое настроение. Появление всегда веселого паренька с его бесконечной болтовней заставило меня забыть о том, что минуту назад я была готова лить слезы над ни на что не годной заметкой. Оживившись, я с неподдельным интересом слушала разглагольствования друга, а Мирра, до этого угрюмо сидящая на подоконнике, присоединилась к возне других спутников.
- Я тоже сумела услышать небольшой слушок о митинге, но так расписать его я не могу! И еще у меня есть сплетня об упавшем за город камне, но это, по-моему, сущий бред.
- Даже бред имеет право на жизнь! Чуточку стараний – и россказни сумасшедшего заиграют новыми красками!
- А я узнал, что буквально сегодня утром было заседание городской коллегии. – сказал Лу, который тихо вошел в комнату и устроился на свободном месте. Молодой человек порылся в карманах пальто и вытащил блокнот. Из своего угла я увидела, что листы были исписаны мелким, аккуратным почерком. – Жаль, что мы раньше не узнали про это мероприятие, а то я бы лично туда сходил. Это же настоящий кладезь информации! Горожанам обычно интересно, что обсуждают главы города, тем более что городская коллегия не часто заседает.
- Что такое эта городская коллегия? Я правильно понимаю, что это заседание всех шишек города? – живо поинтересовался Олли. Как ни странно, ответить на его вопрос смогла именно я.
- Все правильно, открытое заседание городской коллегии – это, чаще всего, суд, проводимый главами всех чертогов. Обычно судят или преступников, от которых пострадало несколько районов, или решают важные для всего города вопросы. Проводится такое собрание либо по особо серьезным случаям, либо раз в три месяца – правители рассказывают, что важного было в их чертогах за последнее время, и сообща решают некоторые вопросы. Скорее всего, сегодня проводилось именно такое заседание – я, по крайней мере, не слышала, чтобы в городе происходило что-то настолько серьезное, что затронуло бы несколько чертогов.
- Как хорошо сказано! Наверное, никто бы не рассказал о заседании городской коллегии лучше, чем работница дома справедливости! – сказал Лу, и от его слов я невольно покраснела. – Вообще, сегодня было расширенное заседание – решали и вопросы всех чертогов, и судили тех, кто причинил большой вред городу. Как оказалось, таких вот людей несколько собралось – как я понял, это те, кто совершил большие преступления за последние три месяца. Один мой знакомый работает в управлении Порта, и он как раз был на сегодняшнем заседании. Конечно, новости не ахти какие, из первых рук было бы гораздо лучше, но тут выбирать не приходится. На сегодняшней встрече глав чертогов поднимали достаточно важные вопросы. Для Порта, само собой, наиболее важным является финансирование доков – господин Вост, портовый староста, опять пытался убедить всех, что при нынешних бюджетах Порт не может принимать все те корабли, что приплывают в город. Честно сказать, на мой взгляд он лукавит – мой отец сам несколько лет руководил одним из доков, и, по его словам, денег Порту не хватает последние лет тридцать. При этом, даже сжатое финансирование не мешает строительству все новых и новых доков. Еще на сегодняшнем заседании поднимался вопрос ремонта каналов – а вот это, как мне кажется, куда важнее. Некоторые из них в действительно плачевном состоянии, их давно надо было бы перекрыть и подлатать, но на это тоже нужны деньги. Ну и про коммуникационную систему города тоже говорили – Порт в ответе за содержание водопровода и газовых труб во всем городе. Вот тут остальные главы города не скупятся! Если вопросы с починкой каналов и финансированием верфей чаще всего оставляют без ответа, то оставаться без благ цивилизации никому не хочется. Мой приятель сказал, что сегодня было как всегда – деньги дали только на поддержание коммуникационной системы. Из интересного еще поднимался вопрос об организации дополнительных школ. Это в ведении Университета находится, он контролирует всех ученых, будь то преподаватель, исследователь или медик. Как мне кажется, этому вопросу тоже очень мало внимания уделяется – городу совершенно не хватает даже начальных школ. Ректор Университета пообещал выделить Порту и Республике дополнительные средства на организацию двух школ и нескольких вечерних классов для взрослых. В принципе, идея здравая, но нормально реализовать ее не могут уже несколько десятилетий. Рад, что эти вопросы все еще поднимаются и решаются всем городом! Президент Республики вынес на рассмотрение изменения в налоговом законодательстве – он предложил понизить налог на безопасность, и вместе с этим отменить часть налогов, которые именно республиканцы платят. На мой взгляд, мысли у господина Червинса достаточно любопытные, и определенное имеют место быть. В городе ведь очень сложная система налогов. Все чертоги платят Отверженной Республике налог на безопасность – благодаря ему республиканцы, занимающиеся темным ремеслом, понимают, кого можно трогать, а к кому подходить не стоит. Не знаю, как все это работает, и как республиканцы контролируют друг друга, но, как ни странно, такая система уже давно работает, и даже неплохо себя зарекомендовала. Жители города, которые хотят жить спокойно, платят в казну чертога по двирму в месяц, а потом эти средства передаются Отверженной Республике. Вместе с этим, все республиканцы платят примерно столько же остальным жителям города только за то, что они родились на здешних улицах. Налог этот достаточно старый, ему несколько сот лет. После гражданской войны его пытались отменить, но жители Торгового квартала и чертога мирян заартачились – якобы, это одна из сдерживающих мер. Время от времени этот налог меняют, то повышают, то понижают. Сегодня президент Республики опять попытался договориться о снижении налоговой ставки – думается мне, в этом году у него получится добиться послаблений для своих людей. Ну и, само собой, сегодня проводилось заседание суда. Как сказал мой знакомец, особо громких дел сегодня не рассматривали. Было достаточно громкое ограбление музыкальной лавочки, находящейся в Торговом квартале, случилось оно еще в январе. Незадачливый воришка вломился в магазин, попытался там что-то украсть, но в темноте не заметил огромный барабан и так ударился о него, что потерял сознание. Нашли его только утром, и сразу же отправили смотрителям. Честное слово, мне даже жалко вот таких чудиков! Знал же, что лавочка застрахована – и все равно полез туда! Воришку заставили заплатить сто двирмов Торговому кварталу. Ума не приложу, где он такие деньги искать будет! Ну, сам виноват, на будущее он запомнит, что нельзя влезать в застрахованные лавочки. Еще рассматривали дело о поножовщине – несколько недель назад какой-то республиканец решил забрать одолженные знакомому деньги, а тот юлить начал. Я ни в коем случае не оправдываю обвиняемого, но и пострадавший должен был понимать, что с республиканцами шутки плохи! Та история ничем хорошим не кончилась. Должник был ранен, впоследствии от ранения он скончался; на шум драки прибежали небезразличные горожане из торгового квартала и чертога мирян, они тоже были ранены, но выжили; а преступник, после того как заплатит по сто двирмов Порту, торговому кварталу, чертогу мирян и Отверженной Республике, будет отправлен в ссылку на рудники.
- Почему он должен платить Республике? – изумленно воскликнул Олли, прервав монолог приятеля. Лу лишь покачал головой.
- Такие правила. Если человек совершает действительно серьезное преступление, штраф он платит и своему чертогу, так сказать за репетиционный ущерб. Смотри: в первом деле горе-воришку заставили платить только Торговому кварталу, так как преступление не такое уж и тяжелое. А во втором случае тень и на Республику легла. Жители Краллика ожидают, что они смогут жить спокойно, даже если рядом с ними коренные республиканцы обитают. Следственный комитет Отверженной Республики пытается пресекать такие вот инциденты, но время от времени они все-таки случаются. В таких случаях провинившийся платит всем чертогам, которым был причинен вред, в том числе и своему собственному. Кстати сказать, такие меры применяются не только к Отверженной Республике – остальные чертоги тоже соблюдают такое правило.
- Как интересно! Я и предположить не могла, что собрание правителей Краллика меня хоть чем-нибудь привлечет, но после твоего рассказа я пожалела, что лично не присутствовала на этом мероприятии! – воскликнула я, когда Лу закончил рассказ о городской коллегии.
Слушать молодого человека было одно удовольствие. Лу умел заинтересовывать человека, легко рассказывать о многих аспектах жизни города, и, кроме того, часто давал собственную оценку происходящему. Я уже давно привыкла обращаться к нему по любым вопросам, которые возникали у меня во время жизни в Краллике, но раньше я и предположить не могла, что о достаточно скучном собрании глав чертогов можно рассказать так интересно.
Юноша сидел за столом, и от моих слов на его лице все шире расплывалась горделивая улыбка. За полгода знакомства я успела запомнить, что Лу, много читающий и очень много знающий, просто обожает, когда окружающие ценят его. Однако Олли достаточно быстро вернул приятеля с небес на землю. Он позволил Лу закончить рассказ, но стоило мне начать его хватить, как парень насмешливо воскликнул:
- Боги былые и грядущие, как же там все нудно! Я, конечно, понимаю, вопросы города – важное дело, но мы же не хотим усыпить наших читателей первым же выпуском газеты! Я вообще ума не приложу, как ты умудрился из этой нудятины столько материала написать! Дай-ка свой блокнот… Подумать только! Десять листов мелким почерком! И это из какого-то заседания старых филинов?! Ну ты даешь!
- Заседание городской коллегии – очень важное мероприятие, многие образованные горожане будут покупать нашу газету, если там будет резюме таких вот встреч. – проворчал Лу обиженным голосом, забирая у приятеля свои записи. Однако Олли остался при своем мнении.
- Кто бы спорил! Да, заседание городской коллегии важно для города, там решаются вопросы, которые всему Краллику на пользу пойдут, но это же скучно! Нам нужно как можно скорее заинтересовать читателей, а не вогнать их в сон!
- Вот тут ты ошибаешься. Политика всегда интересовала и будет интересовать кралльцев, люди любят слушать о том, что творится в их городе. Мы собираемся делать новостной листок, ориентированный на грамотное население Краллика – естественно, часть газеты должны занимать серьезные новости подобного рода.
- Но это же скучно! Тебя зевать не тянет от одной мысли о собрании старикашек, которые с умным видом решают какие-то вопросы?
- От решения этих старикашек зависит как ты будешь жить в ближайшие три месяца. На таких заседаниях решают, сколько и кому ты будешь обязан платить, появятся ли новые доки и, соответственно, новые рабочие места, будут ли заключены контракты с соседними городами… Такие заседания имеют огромное значение для всего Краллика! Само собой, мы, как первая газета города, просто обязаны освещать такие вопросы.
Олли тяжело вздохнул и поднял руки к небу – редкий жест, показывающий, что парень готов принять сторону оппонента.
- Ладно, если вам так хочется – давай попробуем впихнуть твою работу в газету. Только предупреждаю сразу – соседствовать ей придется с тем, что написал я! Я, знаешь ли, тоже сегодня не бездельничал! В доме справедливости все сегодня на ушах стоят, только и разговоров, что о вчерашнем митинге и о том, как правитель чертога рассказал всем маленькую лекцию про устройство Республики. Вот что действительно будет интересно читателям! Тут тебе и закрученный сюжет, и динамика, и достаточно любопытные персонажи… Вот увидишь, первый выпуск газеты будет зиждется на этом рассказе!
Заметив, как сердито Лу смотрит на паясничающего друга, я постаралась как можно скорее отвлечь друзей от спора. Воспользовавшись моментом, когда оба притихли, чтобы собраться с мыслями, я воскликнула:
- А как вы смотрите на то, чтобы сегодня сходить в Университет?
Как я и ожидала, мои слова мигом разняли спорщиков – оба с изумлением уставились на меня. Первым в себя пришел Олли: чуть нахмурившись, он проговорил задумчивым голосом:
- Я и не знал, что там сегодня что-то интересное будет. Обычно открытые лекции по воскресеньям проводятся, а в будние дни занятия только для студентов. Я был там буквально два дня назад, и, насколько знаю, на сегодня ничего не намечалось. Ты точно уверена, что там что-то будет?
- Нет, но…
Я уже было собралась рассказать друзьям о нашей с Марвом задумке, но вот в доме снова послышался звук открывающейся двери – и в комнате появился Дирк, с маячившим у него за спиной братишкой. Одернув Руди, который уже было рванулся к печатному станку, юноша облокотился о дверной косяк и нахмурился.
- Так, что такого важного я умудрился пропустить? Когда я утром уходил на охоту за новостями, в основных планах был розыск информации, слухов и вообще всего, что можно написать в газете, никто и словом не обмолвился о походе в Университет. Интересно, это время так ускорило бег, что я за ним не успеваю, или мы меняем планы на ходу?
- Вот и у нас тот же вопрос созрел. – присоединился к нему Лу. – Мы же вроде хотели просто собрать информацию, накопать как можно больше и напечатать это. Зачем тебе понадобилось в Университет идти? Ты уж прости меня за грубость, но, по-моему, это напрасная трата времени.
- Я придумала, чего не достает нашей газете. – проговорила я, когда общий поток возмущений и протестов иссяк. – Мы можем писать различные новости, это, несомненно, прекрасно. Но очень скоро остальные книжники усовершенствуют свои печатные станки и оставят нас далеко позади. Надо придумать что-то, что делало бы нас недосягаемыми для конкурентов.
Дирк смотрел на меня холодным взглядом, в котором читалась насмешка и легкое раздражение. И все же юноша пытался понять, к чему именно я клоню.
- Я все равно не понимаю, к чему ты клонишь. Конкурентов у нас нет, и, по словам Марва, в ближайшие несколько лет и не предвидится. И к тому же, что можно писать в газете, сводке последних новостей, помимо этих самых новостей?
- У меня есть идея печатать в газете прогноз погоды. По сути, это ведь тоже новости.
Мальчишки изумленно переглянулись, а Дирк, подняв брови, спросил:
- Ты решила задушить нашу газету в зачаточном состоянии? Платить по десять двирмов за прогноз ученых – это слишком много, на такую сумму можно напечатать тираж в несколько сот экземпляров!
- А кто сказал, что я собираюсь платить ученым Университета?
- Тогда зачем тебе туда понадобилось?
- Будем воровать информацию. – к беседе подключился Марв, все время до этого молчавший. – Ника уже рассказала мне свою идею, и, если я правильно понимаю, она хочет пойти в Университет только затем, чтобы понять, как работает их определитель погоды… Ну, чтобы я сумел в нем разобраться и сделать потом свой… Мне надо узнать, как устроен их измеритель погоды, по какому принципу он работает, тогда я смогу создать на его основе что-то свое. Придется проникнуть в Колокольную башню, думаю, именно там у них и установлен автомат.
- Что ты сделала с нашим Марвом?! – воскликнул Дирк, переводя изумленный взгляд с меня на изобретателя. – Каким образом ты заставила его согласиться на эту аферу? Приятель, она тебя не кусала? Не заражала какой-нибудь болезнью? С тобой все хорошо? Последние слова точно ты сказал? Я тебя не узнаю! Марв, тот Марв, которого я знаю с малых лет, никогда не согласится идти в Университет, чтобы выкрасть там какую-то идею! Куда делся тот скромник, который боится слова лишнего сказать?
- Он на месте, просто… Ну, просто Ника действительно права, если я сделаю устройство для определения погоды, то и новостной листок будет лучше продаваться… А еще я хочу, чтобы в нем было что-то от меня. Вот вы, например, вы собираете новости, а я что? Я тоже хочу, чтобы мои слова были в газете! Но я не умею работать со словами, они у меня корявые и куцые выходят, так что лучшим вариантом будет прогноз погоды от Марва. Мне будет достаточно простого намека, чтобы придумать устройство для определения погоды. У меня уже есть идея, она почти готова, только надо немножко помочь ей материализоваться. Поэтому я тоже… Тоже хочу сходить в Университет… Если вы, конечно, не имеете ничего против.
Глаза приятелей заблестели, когда до них дошла вся суть планируемой аферы. У меня же после слов Марва проснулась совесть и громогласно заявила, что так поступать плохо – все-таки это самое настоящее воровство. Даже если не придется выносить что-то материальное, мы собираемся стянуть прямо из-под носа ученых одну из статей дохода Университета. Стоило мне подумать, что я автор идеи идти в Университет, что это именно я подбивала всегда тихого Марва преступить через моральные принципы, как совесть начинала орать пуще прежнего. Но только подумав, как дешевый прогноз погоды поможет развитию газеты, я сразу перестала волноваться по поводу порядочности планируемого поступка. Еще немного повозмущавшись, внутренний голос, отвечавший за нравственность, до поры до времени замолчал.
Больше всех идея с прогнозом погоды захватила Дирка. Молодой человек ходил по комнате, высказывая все те мысли, что роились в головах каждого из нас. В парне проснулась коммерческая жилка, заставляющая его временами придумывать выгодное применение изобретений и идей Марва. Сообразив, наконец, что пока никакого прогноза делать не получится, Дирк глянул на друга:
- Если все получится, мы сможем печатать новости о погоде в каждом номере газеты, и тогда каждые три-четыре дня у горожан будет свежий прогноз. Даже если одна газета будет стоить около четверти двирма, народ будет брать ее хотя бы ради того, чтобы узнать, стоит ли завтра захватить с собой зонт или нет. Марв, скажи-ка, что тебе нужно для создания автомата? Узнать, по какому принципу работает университетская бандура? Не вопрос, пошли! Идти далековато, только через час будем на месте.
- Погоди, не гони лошадей. – одернул его Лу. У него единственного все еще получалось бороться с честолюбием и желанием заработать. – Вам не кажется, что если нас поймают, то ректорат Университета мало того, что конфискует лицензию на печатный станок, так еще и вышвырнет всех из города? Ладно, с лицензией я погорячился, но санкций наложит немереное количество. Они просто задушат нас, не дав возможности подняться! И вообще, как мы планируем забраться в Колокольную башню? Она же всегда запертая стоит, а через окна только самые отпетые домушники лазают.
- Ну книжники же пока не наложили на нас никаких взысканий. Их представитель видел мои чертежи, пытался придраться к каждой детали, но я же как-то смог доказать, что это – мое личное, оригинальное изобретение. Получится и на этот раз, уверен! Мне просто надо узнать, каким именно образом ученые получают информацию о погоде.
- Колокольная башня – это самое высокое строение Университета? – Олли задал вопрос, который я совершенно не ожидала услышать. Он все еще сидел, закинув ноги на стол, мечтательно глядя в дали потолка – крайне непривычное занятие для его деятельной натуры.
- Да, именно она. Механизм надо устанавливать на самом высоком месте, возможно, что-то связанно с потоками воздуха, или что-то вроде того. – Марв взял в руки бумажку со своими непонятными каракулями, посмотрел ее, нахмурившись, и, покачав головой, метко отправил ее в корзину для мусора, едва не попав в Руди, вошедшего в комнату. – Мне кажется, Колокольная башня внутри занята только на два-три этажа, остальное пространство занимает лестница на колокольню и шпиль. А зачем ты спрашиваешь?
- А затем, друг мой, что в библиотеке, особенно с пятого и шестого этажей, открывается прекрасный вид на окружающие постройки, и не далее чем вчера я весь вечер любовался на очень странный агрегат, видный в окошке самой высокой башенки. Я не придал значения этому, мало ли всевозможных автоматов в крупнейшем учебном заведении, но вот после ваших слов у меня в голове начала складываться цельная картинка. Надо сходить в Университет и все проверить. Вдруг это именно то, что тебе нужно? Идея рассказывать людям о грядущей погоде мне нравится, я хочу помочь ее реализации. Ну, что мы сидим?! Университет с его определителем погоды ждут нас!
С этими словами Олли порывисто вскочил со стула и быстрыми шагами направился к выходу. Переглянувшись, мы поспешили за ним. Дело началось, я чувствовала, как в воздухе собирается кипучая энергия, пробуждающая во всех присутствующих желание действовать. Снова выходить в промозглую сырость Острого переулка не было ни малейшего желания, но я вспомнила о снеге с дождем только когда первые капли упали на непокрытую голову. Олли не давал нам замерзнуть: он шел длинными, быстрыми шагами, и приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отставать от него.
- Олли, прошу тебя, сбавь обороты! Я не могу больше так бежать! – послышался вымученный голос Марва из самого конца процессии через пятнадцать минут после начала марафона по улицам Краллика. Он вприпрыжку пересекал улицу, которую Оливер давным-давно миновал.
- Серьезно, куда мы так бежим? – Лу, глубоко дыша от быстрого шага, остановился и посмотрел на карманные часы. – Сейчас только полдень миновал, Университет никуда от нас не уйдет. Ну придем мы туда на чуть позже, и что с того? Зато заявимся туда не вымотанными и запыхавшимися, а в нормальном виде.
Олли разрывался между желанием рвануть изо всех сил вперед, оставив друзей тащиться позади и осознанием того, что Лу прав: не стоит приходить в главное учебное заведение Краллика в мыле и тяжело дыша. В конце концов, он пришел к решению, что все-таки лучше не лететь на всех парах, а идти в нашем обществе. Дождавшись Марва, мы куда более спокойным шагом двинулись по Береговому проспекту. Оливер, не зная, куда девать бьющую через край энергию, наматывал круги вокруг нас, идя то слева, то справа, при этом успевая еще и болтать.
- Расскажите-ка о своих мыслях! О чем будем писать в нашей газете? Новости это, конечно, хорошо, но мне кажется, что нужно как-то привлекать читателей! О чем еще можно рассказывать жителям Карллика?
- Ну, предположим, можно будет размещать в газете различные объявления граждан. – проговорил Дирк, немного помолчав. – У многих есть, что предложить, только вот некому. Мы и будем давать возможность нуждающимся найти друг друга. И за каждое объявление можно брать по половине двирма, или даже больше – должны же и мы какую-то прибыль с этого получать!
- А еще можно записывать разговоры с важными горожанами. Предположим, встретимся мы с одним из работников финансового управления, поговорим с ним по поводу перспектив на грядущий год, а потом возьмем да разместим эту беседу на страницах газеты.
- А по большим праздникам можно давать зарисовку гуляний, или рассказывать, какие мероприятия планируются в Краллике. Точно, придумал! Раз в месяц можно будет рассказывать, что интересного будет в столице в ближайшие тридцать один день.
- И обязательно будем говорить о серьезных событиях, вроде заседаний городской коллегии и чертогового суда. Мы же не только развлекать народ должны, нужно и о деле говорить!
- А сколько в Краллике предпринимателей! Их тоже можно как-нибудь охватить! Я еще не знаю каким образом, но что-нибудь обязательно придумаю.
- А вас не смущает, что у нас столько идей для газеты, которая еще даже не напечатана? – я нашла самую главную проблему на данный момент. Казалось, что он занят только своими мыслями и даже не прислушивается к нашей беспечной болтовне, однако парень каким-то образом умудрялся и вникать в суть беседы, и думать совершенно о своем. – Не спорю, все они просто замечательны, но давайте для начала напечатаем простой выпуск, пробный. Посмотрим, как народ отреагирует на него. Может, новости не нужны жителям Краллика, или их интересует что-то конкретное. Вот продадим первый тираж и выясним, чего хотят горожане. А пока давайте подумаем, кто пойдет в библиотеку.
Мечтая и предлагая новые идеи для будущей газеты, я не заметила, как достигла цели прогулки по Краллику. Мы остановились недалеко от резных ворот Университета, тихо обсуждая как поступить дальше. Лу первым высказал общее мнение:
- Не думаю, что всем стоит идти, это привлечет лишнее внимание. Давайте подумаем. Марв единственный из нас, кто хоть что-то поймет в погодном механизме, а Олли – единственный, кто знает, откуда его можно увидеть. Я считаю, что идти должны именно они, двоих вполне достаточно.
Услышав предложение юноши, я возмущенно воскликнула:
- Я тоже хочу пойти! Идти в Университет за погодным автоматом – моя идея, я просто обязана приложить руку к ее осуществлению! Я не собираюсь стоять тут, пока вы будете вынюхивать у ученых особенности построения их чуда техники! И вообще, я помочь могу!
- Ты там только мешаться будешь. Марв и Олли, не задерживаясь, быстро сходят в библиотеку, посмотрят, что там, и минут через тридцать вернутся. Какой смысл идти в Университет большой толпой? И к тому же ты - девушка, ты будешь привлекать слишком много внимания.
- Вот и отлично! Нам же это и нужно! Я буду отвлекать внимание на себя, в то время как Олли с Марвом будут узнавать про погодную штуковину. Я могу даже пошуметь, чтобы весь университет сбежался на источник звука. Я пойду в параллельное Колокольной башне крыло, и что-нибудь там устрою.
- Ага, и будем мы потом вытаскивать тебя из городской темницы, в которую тебя непременно упрячут за нарушение спокойствия и распорядка в Университетских стенах. Нет уж, пусть идут только двое.
Кивнув, друзья направились к каменным колоннам входа на территорию Университета, остальные же остались стоять, прислонившись к стене дома напротив. От приподнятого настроения, переполнявшего меня еще пять минут назад, не осталось и следа: негодование и обида душили, не давая спокойно дышать. Мне казалось, что меня отстранили от дела, как будто я маленькая, несмышленая девочка, которую отвели в сторонку, чтобы не мешалась старшим.
Идея, как добиться своего, родилась, когда спины приятелей только скрылись за воротами Университета. Бросив быстрый взгляд на Дирка и Лу, обсуждавших репертуар сегодняшнего выступления в «Селедках», я приняла решение. Конечно, ребята привели логичные аргументы в пользу того, чтобы на дело шли только двое, но желание принять участие в осуществлении моего собственного плана было сильнее голоса разума. Оторвавшись от стены, я побежала через улицу в сторону ворот. Около моих ног с радостным лаем скакала поджарая собака. «Если поспешу, смогу догнать Олли и Марва! Немного усилий – и я в очередной раз докажу, что меня нельзя списывать со счетов!». – казалось, что это Мирра говорит в моей голове.
Но побегу не суждено было сбыться: не успела я пересечь и половины проезжей части, как почувствовала, что кто-то осторожно, но крепко схватил меня за запястье. Я попыталась вырваться, но Лу не разжал хватки. Юноша твердо решил не отпускать меня на опасное предприятие, и предугадал подобное развитие событий. Вот он потянул меня за руку, и мне не осталось выбора, как повернуться следом за ним. Все произошло так быстро, что я не успела понять, каким образом оказалась крепко прижатой к юноше, обхватившему меня обеими руками. Высвободиться из его объятий не было ни малейшего шанса.
- Пусти! – проговорила я сквозь сжатые зубы, не оставляя попыток вырваться.
- Чтобы ты еще раз сбежала? Нет уж, давай пока еще так постоим. На улице вон как холодно, я тебя пока погрею, а там и Олли с Марвом вернутся, пойдем обратно в Острый переулок, по дороге будет не до замерзания. Говорят, что дружеские объятия греют лучше всяких там свитеров да шарфов – давай проверим? Или, хочешь, станцуем вальс? Раз два три, раз два три… Это же его ритм?
Я грустным взглядом проводила спины друзей, сделавшиеся уже маленькими и еле заметными. Дирк и Руди, тоже увязавшийся за нами, громко смеялись, наблюдая за нами, происходящее доставляло им удовольствие. Показав мальчишкам язык и скорчив рожицу, я стала терпеливо ждать возвращения друзей.