Первое произведение цикла "Ворониха":http://proza.ru/2023/07/06/1168
Сияющая Ленка выскочила навстречу старшей сестре Ире:
- К нам приехала тётя Валя из Сорокино!
В кухне за столом, рядом с седой, хрупкой бабушкой Зоей Михайловной, мелкими глоточками пила чай румяная молодая женщина в яркой шали с розами, наброшенной на плечи.
Увидев старшую племянницу Иру, гостья изумилась:
- Надо же, как расцвела! Красавица! Скоро школу заканчиваешь? Да, Зоя Михайловна, девчонки растут, а мы старимся.
Ира, звонко поцеловав её в румяную щёку, засмеялась:
- Не прибедняйся, моя любимая тётечка! Старится она! Сама, как наливное яблочко! Сколько тебе лет?
- Да уж тридцать пять.
- Но какая же ты красивая, тётя Валя!
- Прикуси язычок! Не хвали меня! Сглазишь! Правда, я теперь боюсь всего. Только жизнь наладилась.
Ира, сбросив шубку, присела к столу:
- Как дядя Алёша поживает?
- Хорошо поживает, сейчас они с отцом твоим явятся из магазина, сама и спросишь. Это он решил меня побаловать – к вам в гости свозить.
Баба Зоя улыбнулась:
- Повезло тебе, Валюша, с мужем.
И встревожилась, глядя на вмиг помертвевшее лицо племянницы:
- Девонька? Что ты там в окне увидела?
Та, испуганно отпрянув за занавеску, уставилась на неё, побледнев так, что румянец сошёл:
- Ворониха у вас теперь в селе живёт?
- У нас. На берегу пруда, рядом с омутом У своей сестры живёт, такой же вредной и нелюдимой, как она. Наши деревенские давно, ещё при их матери, в эту сторону ходить боялись. В болота за ягодой окружным путём к старой гати идут, лишь бы кого из них не встретить.
Валентина, уже не слушая её, хмуро смотрела куда-то в сторону:
- Где же Алёша? Скорей бы пришёл, домой нужно ехать.
- Что ты всполошилась? Только же приехали. Успокойся! Понятно, неприятная личность. Старость и так не красит человека, а эта ещё и злая. Хотя, видно, что в молодости красавицей была. А сейчас очень неприятное зрелище: вся в чёрном, глаз цепкий, взгляд тяжёлый! Только глянет – так кажется в душу страху напустила.
Глубоко вздохнула:
- У мельницы, рядом живут. Сестра-то у неё уже старая, а эта ещё в соку. Не знаешь, чего ждать от неё. Приходится теперь каждый день на дом защиту ставить.
Племянница вскинулась:
- Сволочь поганая! Значит, сюда перебралась. Она ведь и меня чуть в могилу не свела.
Девчонки испуганно переглянулись:
- Тебя, тётя Валя? За что?
- Меня. И за дело. Никому не говорила. До сих пор страшно.
Помолчала:
- Конечно, грешная я, тётя Зоя. Сама виновата - любви чужого мужа пожелала. Затмение на меня нашло - свой Алёша опостылел, как будто он чужой стал. Каюсь теперь. Не думала, что так наказана буду. Видите, рука плохо работает!
Показала негнущиеся пальцы левой руки:
- Это я ещё легко отделалась! Но вы, девчонки, слушайте и выводы делайте.
В 25 лет я, замужняя женщина, внезапно любилась в чужого мужа. Любовь вспыхнула у нас с Колей, как наваждение. Считай в одной школе учились, много лет видели друг друга на линейке, на школьном дворе, на танцах.
А попали вместе на чужую свадьбу и зацепили чужую любовь. Она для молодых предназначена была, а чудом на нас с Колей обрушилась. Коля на свадьбу эту с женой Ритой пришёл, я - со своим Алёшей, а ушли мы вместе. Не ушли, сбежали.
Про всё забыли. У меня хоть детей не было тогда, а у него уже двое на Ритиных руках остались.
А те молодые, чья свадьба была, так и разбежались, любовь-то потерявши.
Мы со свадьбы с Колей вместе исчезли, полюбились на квартире у его брата, уехавшего в отпуск. Вкус этой грешной любви мы враз поняли. а потом, как сумасшедшие, друг к другу рвались без удержу.
Плакала я от стыда, себя корила, но, от вдруг ставшего постылым Алёши, убегала к Коле: ничего с собой поделать не могла. Каждую минуточку о нём думала.
С подругой Таней советовалась. Она мне рассудительно говорила, что б я голову не глумила, ведь у Коли двое детей малых. Я слушала, а сама по-своему думала, что без него жить не могу.
Потом мы с ним всё-таки решили, что не можем жить раздельно. Ведь один раз живём! Пусть люди, что хотят, то и думают. Сошлись мы и стали жить вместе
Кто нас только не осуждал и не пытался образумить: мать и сестра Коли, мои родители, мать Риты и её тётя Зина, Алёшины родственники. Мы ничего и слушать не хотели, нас ещё больше друг к другу тянуло.
Недолго мы с Коленькой жили счастливо – заболела я. Совсем разболелась. И начались мои мытарства: свет не мил, а врачи помочь не могут. Меня осматривают, крутят, разные анализы назначают, лечат лекарствами, сначала дома, потом в больницу положили. А мне только хуже! На левую ногу наступить не могу, а левая рука онемела и даже не поднимается.
Однажды пожилая медсестра тихонько посоветовала:
- Не вылечат тебя здесь. Не теряй времени. Пока не поздно, найди сильную бабушку - лекарку. Только не в нашем городе.
Я тогда молодая была, глупая, на слова эти внимания не обратила. Вспомнились они, когда сковало меня всю: наклониться не могу, голову не повернуть, ни встать, ни лечь. Сна нет. Есть не хочу, тошнит от всего! Про любовь даже не вспоминаю – не до того мне.
Но Коля меня жалеет, по больницам возит, лекарство, прописанное нужное достаёт, за мной ухаживает, а мне он безразличен стал, смотрю на него, как на чужого. Самой стыдно.
Долго мы бабушку - ведунью искали. Приехали к одной, так она нас даже за калитку не пустила:
- Не справлюсь я, чернота вокруг тебя, девка. Кого другого ищите, а я ещё жить хочу.
Как ни упрашивали, что только не обещали – наотрез отказалась, и всё тут!
А мне-то с каждым днем всё хуже. Тут позвонила моя тётя Маня, сказала, что в маленькой деревеньке на правобережье живёт баба Тая. Раньше славилась по всей округе, как целительница, сильная была и от всех недугов помогала. Сейчас, правда, старенькая стала, людей почти не принимает, но посоветовали к ней обратиться.
Разыскали мы эту деревню, нам указали на самую старую избушку, с покосившейся калиткой и обветшалым забором. Вхожу во двор, только шаг сделала, как меня в жар кинуло - я мгновенно вспотела до воды, по хребту ручеёк побежал. А ведь на улице осень: холодно, дождик моросит. Ноги ватные и одно желание в голове – бежать отсюда. И как можно дальше.
Но на кривом крылечке уже хозяйка появилась. Маленькая, сухонькая, носик острый, в сером платочке и в синем халате, раньше спецодежду такую на производстве выдавали. Халат ей большой, так она его по талии тряпицей какой-то перевязала. Глянула на меня, и не поздоровавшись, пробурчала себе под нос:
- Голова трещит, шею скрючило, кол в спине.
Повернулась и в дом зашла. А я остановилась и на Колю гляжу. Он меня подталкивает:
- Пойдём, раз уж приехали.
А меня озноб бьёт, ноги подгибаются, тошнота к горлу подступает. В голове мысли мечутся, как будто кто приказывает:
- Бежать отсюда, нужно бежать!
Но Коля за спиной стоит. На низеньком крылечке всего две ступеньки, но я шла, как на высокую гору – ноги не несли.
Продолжение часть вторая:http://proza.ru/2023/07/23/265