12.
Не любил Ву-Волк дистанционных занятий. Любому специалисту на помощь всегда приходят многочисленные технические средства: могучие экзоскелеты, служебные боты, умные инженерные системы. Арсенал наставника в таком сравнении скуден. Древние кельты-гезаты выходили на бой обнаженными, защищенные лишь торком – золотым ошейником. Ву-Волк на лекциях чувствовал себя порой вот таким кельтом-гезатом.
Чтобы включить познавательную активность, чтобы настроить учеников на нужный лад и суметь максимально эффективно передать знания, умения, навыки, у наставника есть голос, мимика, позиция в аудитории, личное обаяние, харизма и авторитет. Так было испокон, так будет всегда, какие бы подарки ни преподносил технический прогресс. Можно показать ученику десятки голограмм, погрузить всю аудиторию в сложный учебный сценарий, но без личного обаяния и авторитета наставник обречен на неудачу.
Когда Ву-Волк читал лекции в гимназии Вершины, он имел возможность перемещаться по аудитории, похлопать ученика по плечу, присесть рядом за стол, скрыться за спинами во время показа учебных роликов, а потом совершить неожиданный выход в центр класса, привлекая всеобщее внимание. На дистанции оставался голос. Иногда Ву-Волк бросал в аудиторию свою размноженную голограмму, пытался создать эффект непосредственного присутствия, но все это было эхом настоящего близкого общения с гимназистами.
Гимназистов Основания обучали специальностям в клановых гимназиях, но потоки третьей ступени на лекции по квантовой социологии и доистории собирали в больших общих аудиториях. Эти лекции читали наставники Вершины. У-Волк любил свою работу, радовался каждой возможности общения с учениками, но жалел, что строгий порядок не позволяет пустынникам Вершины пересекать границу нижних этажей. Исключение делали только для экскурсий по подземным озерным пещерам, но во время экскурсий по озерам контакт пустынников Основания и Вершины был невозможен. Даже смотрителю водохранилища Ри-Елю вход в зону своей же ответственности во время посещений гимназистов с верхних этажей был воспрещен.
Несколько десятков мальчишек и девчонок уже расселись за партами, подготовили средства информационной фиксации, закончили свои важные подростковые разговоры и устремили взгляды на учебную панель. Многие улыбались: Ву-Волка любили, да и само созерцание человека с верхних этажей для пустынников Основания было большим событием.
Гимназисты изучали наставника с плохо скрываемым любопытством, хотя видели его уже не в первый раз. Ву-Волк, который не первый год читал лекции гимназистам Основания, так же не упускал возможности всякий раз внимательно изучать различия во внешности, поражаясь при этом, как условия жизни могут так развести племена в пределах одного вида.
Глазастые девчонки и мальчишки глядели на наставника невероятного размера зрачками. Из-за таких глаз их круглые лица казались безносыми. Собственно, только эти озера глаз и видел Ву-Волк перед собой. Вначале он пытался различать своих учеников, запоминать их по именам, но вскоре бросил эту безнадежную затею. Может, с возрастом у пустынников Основания и формировались какие-то индивидуальные черты, различимые для человека Вершины, но в пятнадцать-шестнадцать лет все они были на одно лицо.
Более не смущало наставника полное отсутствие волос, хотя поначалу, глядя на голые черепа девочек, он никак не мог сосредоточиться на учебном материале. Не сразу научился он отличать девчонок от мальчишек – именно из-за одинаковых голых черепов. И до сих пор не мог равнодушно смотреть Ву-Волк на змеиные пальцы своих учеников. Эти пальцы с удлиненными фалангами, удобные для работы с панелями управления, с инженерными системами, были больше похожи на щупальца механических манипуляторов, чем на живые конечности.
Наставники на дистанции проявлялись в аудитории, когда поступал сигнал о начале занятий. Ву-Волк любил показать детям, что он уже здесь, что он уже рядом за несколько минут до сигнала. Так он устанавливал предварительный контакт с аудиторией. В нужный момент поток встал, приветствуя наставника, Ву-Волк кивнул, позволяя садиться. Бросил на учебную панель тему лекции: «Социальная доистория. Предпосылки Большого Несчастья. Компендиум».
- Вот и добрались, - весело сказал кто-то в аудитории.
- Добрались, - подтвердил Ву-Волк. – Последний курс, последние аккорды доистории. На следующей встрече мы займемся датами, событиями, персоналиями, фактами, а сегодня – краткое изложение общих положений.
- Компендиум, - кто-то пробовал на вкус новое слово.
- Компендиум, - подтвердил Ву-Волк. – Весьма сокращенное, тезисное изложение. А начнем мы с дней сегодняшних. Кто напомнит мне, каковы три опоры нашего порядка? Может, ты? – наставник бросил свое изображение к задней парте.
- Вторичная переработка, - после запинки вспомнил ученик (конечно, с чего еще мог начать гимназист Основания). – Возобновляемые ресурсы…
- И?..
- Контроль рождаемости, - помогли с передней парты.
- Контроль рождаемости, вторичная переработка, возобновляемые ресурсы, - подвел итог Ву-Волк. – Спасибо. Итак, мы не зависим от количества энергетических и материальных ресурсов – мы добываем и синтезируем все, что необходимо для жизни Пирамиды, используя солнечный свет, течение подземной реки, конденсат, перепады температур. Все отходы нашей жизнедеятельности отправляются в синтезаторы и обретают вторую жизнь. Ни одна молекула не пропадает даром, поскольку из чего угодно можно создать что угодно. И, наконец, мы имеем возможность тщательно планировать потребление ресурсов и распределение обязанностей, благодаря контролю рождаемости. Мы определяем, сколько мальчиков и девочек пополнят наши ряды, придя на смену старшим поколениям. Мы знаем, какие специальности обретете вы, наша надежда, наше будущее, и какую пользу будете приносить Пирамиде, когда закончите клановые гимназии и встанете плечом к плечу со взрослыми пустынниками.
- Скорее бы, - тихо вздохнули за партами.
- Всему свое время, - пообещал Ву-Волк. – Скажите, есть ли какие-либо предпосылки для конфликтов внутри Пирамиды, если каждый четко знает круг своих обязанностей, выполняет их с удовольствием и радостью, и при этом обеспечен всем, что необходимо для жизни, работы и отдыха?
- Нет. Незачем. Зачем? Не существует. Нет предпосылок, - не очень уверенно зашелестели за партами.
- Нет предпосылок, - зафиксировал Ву-Волк. – В обществе нет предпосылок для конфликтов, когда оно правильно организовано. Об этом вам наверняка говорили на лекциях по квантовой социологии.
- Древние не могли правильно организовать общество? – задал кто-то нужный вопрос. – Глупые были?
- О, нет, древние не были глупы, - возразил Ву-Волк. – Но их возможности были ограничены обстоятельствами. Давайте рассмотрим по пунктам, что все-таки помешало древним основать порядок, подобный нашему, и что в конце концов привело к Большому Несчастью. Начнем с ресурсов.
Ву-Волк бросил на учебную панель серию динамичных иллюстраций: коллективная охота, сбор урожая, пасущиеся стада скота, шахтеры в забоях, нефтяные и газовые вышки, угольные карьеры, бурлящие потоки гидроэлектростанций и купола станций атомных в клубах белого пара, рыболовецкие суда, арктические ледоходы (тут по классу прошел вздох восхищения – реакция пустынников на бескрайние водные просторы), конвейеры производств, трубы заводов.
- Добыча, обработка и переработка, производство и распределение ресурсов – вот основные заботы древних людей, - комментировал Ву-Волк.
- Как много всего! – раздался восхищенный возглас.
- Многое для многих, - отметил Ву-Волк. – Что, по вашему мнению, означает отсутствие контроля рождаемости?
- Бесконтрольное увеличение популяции, - ответил один из гимназистов.
- Именно так. Добавьте бездумное потребление и безграмотное перераспределение ресурсов, и вы получите картину доисторического мира. Социальная дифференциация порождала нездоровое соперничество. Соперничество перерастало в конфликты разной степени масштабности.
- Все было так плохо? – ужаснулся кто-то. – Никаких инструментов, чтобы установить порядок?
- Почему же? – улыбнулся наставник. – Общество не может существовать без порядка. Отсутствие порядка – это гарантированное взаимоуничтожение. Или самоуничтожение, если рассматривать общество как единый организм.
- У древних тоже были свои три опоры?
- Были. Они выполняли иные функции, но тоже служили столпами порядка. Столпы эти: религия, государство и капитал. Слова для вас не новые, но значение их ускользает из памяти, потому что в Пирамиде нет прямых аналогов для этих понятий. Разберем. Начнем с религии.
Ву-Волк направил на демонстрационную панель новую серию динамичных иллюстраций: раскачивающиеся в молитве иудеи у Стены Плача, склонившиеся в намазе мусульмане, крестный ход православных христиан, толпа католиков у собора Святого Петра, столпотворение у Кувуклии в день схождения Святого Огня, размахивающий книгой проповедник, пританцовывающий хор протестантов, ученики у ног брахмана, бумажные фонарики в руках буддистов, оранжевые колонны кришнаитов с бубнами и песнопениями, бесноватые язычники у костров и взявшиеся за руки друиды в белых одеждах в кругу мегалитов Стоунхенджа.
- Что это? – прокатился по аудитории удивленный шепот.
- Всего лишь отправления культа, - озвучил Ву-Волк. – Культов. У древних было много культов, и те, что вы видите, далеко не все из них.
- Зачем?
- Скажите, на что направлены все наши усилия? К чему ведет вся наша совместная – Основания и Вершины - работа? О чем мечтает каждый пустынник в Пирамиде?
- Экспансия. Об экспансии. Миссия. Выйти за периметр, - пошла перекличка.
- Экспансия! – пафосно объявил Ву-Волк и тут же улыбнулся, обращая пафос в шутку. – Вот наш бог. Ему мы служим. Наша ежедневная работа и даже отдых в залах собраний – вот наши ритуалы.
- Совсем не похоже, - заметил кто-то.
- Внешне – да, - согласился Ву-Волк. – Мы не курим ладан, не поем гимны, не возносим молитв, не становимся на колени перед старейшинами Кланов. Но функции вполне соотносимы. Религии древних устанавливали цели миссии. Одно из имен древних богов так и звучало: Мессия. И цели эти были в чем-то похожи на ту цель, которую уже заявляли сегодня: выйти за периметр. Только наша экспансия – физическая, периметр материален, а цели древних религий были метафизическими, периметр только подразумевался. Этим периметром была смерть.
- Как это?
- В двух словах, выглядело это так: чтобы после смерти иметь все ресурсы мира, при жизни ты должен соблюдать определенный порядок. Этот порядок регламентировали несколькими общими законами. Называть эти законы могли по-разному: заповеди, положения, истины, заветы, обеты, ямы, правила. Суть была одна: религия помогала соблюдать фундаментальный порядок: не убивать, не воровать, не прелюбодействовать…
- Что означает последний глагол? – прозвучал неизбежный вопрос.
- Не превышать дозволенный лимит половых партнеров, - пояснил Ву-Волк, зная, что последует дальше. И не ошибся.
- Дозволенный лимит? А это сколько? А кто «дозволяет»? Зачем? Как такое может быть? – каскадом посыпались вопросы.
- Вначале раскроем значение двух других терминов, - сказал Ву-Волк, дождавшись паузы, и хор вопросов смолк. – Государство. Их тоже было много. Даже больше, чем религий. Если религию мы сравнивали с общей, стратегической миссией, то правила более простые и конкретные устанавливали государства. Давайте сравним государства древних с Кланами Пирамиды. Все Кланы согласуют свою работу с общей миссией, но при этом в каждом Клане действуют свои, специфические законы, регламентирующие внутреннюю жизнь. Государства древних выполняли ту же организующую функцию. Только формировались государства не по профессиональному признаку, как в Пирамиде, а при условии общей национальности и общей территории.
- Национальности? – воскликнул паренек из середины класса.
- Вы из какого Клана?
- Буков.
- Вот представьте, что Бук - это ваша национальность. Этажи и сектора, которые занимает Клан, - это ваша территория. В древности эту территорию назвали бы какой-нибудь Буковинией, Буковиной или Буковией, и граничило бы такое государство, соответственно, с Кленией, Елией, Дубией и Вязией, ну, или какими-нибудь территориями с похожими названиями.
По аудитории прокатилось веселье – так всегда происходило на этом этапе лекции. Пора было на подъеме переходить к следующему пункту.
- Теперь ресурсы, - сказал Ву-Волк. – Их было много в прошлом, они были разные, имели разную ценность для общества. Одни государства обладали каким-либо видом ресурсов в большей мере, чем другие. Возникала необходимость обмена. Чтобы обменивать одни ресурсы на другие, необходимо было изобрести некий универсальный эквивалент для всех ресурсов. Таким универсальным эквивалентом стали деньги.
- Монеты, как у поселенцев на равнине?
- Не только. Вначале были монеты. Изготовленные из металла – бронзы, серебра, золота, - они фактически были одним из ресурсов. В дальнейшем их заменили денежные знаки: бумага, на которой числом было обозначено, сколько монет на нее можно выменять. Такая бумага переняла название самих монет. Например, талер, он же доллар, - поначалу это слово означало «надрез», «насечка». Сколько насечек, столько и монет. Или рубль – сколько серебра или золота отрублено, столько и монет. Или злотый – тут все понятно. Или денарий, он же динар, - «состоящий из десяти».
- Бумага вместо металла? – спросил кто-то с недоверием. – Какая-то особенная бумага?
- Именно так, и – нет, совершенно обычная бумага. Совокупность такой бумаги во всех государствах на планете называлось «мировым капиталом». Бумажная форма тоже была промежуточной. Со временем капитал сменил бумажную форму на цифровую, электронную, превратился в набор условных цифр на условных счетах.
- Если капитал – универсальный эквивалент ресурсов, то что получается, - возмутился гимназист из середины, - материальные ресурсы стали менять на виртуальные числа?
- Именно так, - вновь подтвердил Ву-Волк. – И таким образом мировой капитал, - конечно же, определенным образом персонализированный - сосредоточил в своих руках все ресурсы мира, после чего получил безграничную власть и над государствами, и над религиозными конфессиями. Мировой капитал стал определять и долгосрочную миссию человечества, и конкретные законы оперативного пользования. А теперь вернемся к вашему вопросу.
По классу зашелестели голоса – пытались вспомнить, каким был вопрос, уже спрятавшийся за обсуждением других тем.
- Вы спрашивали о дозволенном лимите половых партнеров, - напомнил наставник и, переждав веселый гомон, продолжил. – Контроль рождаемости – одна из трех опор порядка в Пирамиде. В глубокой древности, когда людей было мало, а территорий было много, в таком контроле не было необходимости. Наоборот, каждое государство стремилось нарастить численность населения, поскольку люди – самый важный ресурс в древних войнах за другие ресурсы.
- Люди – ресурс для ресурсов, - хихикнул кто-то.
- Так и есть, - кивнул Ву-Волк. – Мужчины воевали, добывая ресурсы для себя, семьи, государства. Женщины рожали детей. Таков был древний порядок. Он полностью соответствовал естественному природному устройству для любого биологического вида: более сильный мужчина добывает для семьи ресурсы и часто погибает в борьбе за них, женщина дарит роду детей и распределяет ресурсы внутри семьи. Чем больше ресурсов мог добыть мужчина, тем больше у него было женщин. Князья, султаны, вожди племен имели доступ к неограниченному, по тем временам, количеству ресурсов, а значит, могли содержать практически неограниченное количество женщин.
- Тогда откуда возник лимит? – резонно спросил кто-то.
- Поначалу лимит был мотивирован исключительно упомянутым уже фактором: количеством ресурсов. Но сильный мужчина с большой семьей – это самостоятельная социальная единица. Он сам себе и семье хозяин, сам устанавливает и стратегическую миссию, и оперативные законы. Другими словами, такой мужчина при поддержке такой семьи – сам себе и государство, и религия.
- Что в этом плохого? – спросил кто-то с передней парты.
- Порядок. Если порядков будет много, то они неизбежно вступят в противоречия друг с другом. Одно государство – один порядок. При поддержке религии. Или наоборот: одна религия – одна миссия. При поддержке государства. Но всегда в интересах капитала.
- Капитал – главная из трех опор у древних.
- Определенно. Хотя все сложнее. Вначале главной опорой была религия. Власть была сосредоточена в руках жрецов. Они беседовали с богами и транслировали их волю людям. Прошло время, жрецы стали крупными землевладельцами, феодалами. Власть от религии перешла к государству. При этом капитал всегда был спутником и религии, и государства. Жрецы, феодалы, держатели капитала – обладатели ресурсов. Опор, вроде бы, три, но, при ближайшем рассмотрении, опора одна. И порядок должен был из многих семейных порядков слиться в единый государственный. Для этого семью необходимо было урезать до минимума. Религия сказала: один муж – одна жена. Государство закрепило этот тезис законодательно. Так был установлен новый лимит. Минимальный.
- Но это противоестественно! – возмутился кто-то.
- Безусловно, - согласился Ву-Волк. – Чем строже соблюдали такой порядок, тем большая степень фрустрации царила в обществе. В более разумных, а потому более счастливых обществах такому порядку следовали не строго.
И в ответ на немой вопрос в огромных глазах гимназистов Ву-Волк продолжил:
- Вы правильно заметили, что такой порядок противоестествен. То есть противоречит фундаментальным законам самой природы. И если женщина, выбрав самого достойного мужчину, заимев от него здоровое потомство, выполняла природную миссию, то мужчина, в котором генетически заложено совершить максимально возможное количество половых актов с максимально возможным числом партнерш, оказался в критической ситуации. Заложенная природой полигамия настоятельно требовала от здоровых мужчин превышать лимит, вопреки закону. Такое нарушение называли изменой.
- А кто кому изменял? – хихикнул тот же ученик, которого рассмешили «ресурсы для ресурсов».
- Формально изменой называли превышение минимального лимита. То есть появление второго полового партнера при официальном наличии первого уже представляло собой акт измены. Чаще, как вы понимаете, лимит превышали мужчины. Во всяком случае, об этом чаще становилось известно. Происходило это двумя путями. Либо «залимитные» партнеры появлялись вне официальных отношений, и тогда порядок «один муж - одна жена» не был нарушен по форме, но не был соблюден по содержанию. Либо новый партнер появлялся после расторжения официальных отношений с предыдущим.
- В чем разница? – не сдержался кто-то в аудитории.
- Никакой, - согласился Ву-Волк. – Природная мужская полигамия так или иначе находила пути реализации. Более благородные мужчины следовали зову природы, не разрушая семью. Менее благородные разрушали одну семью, чтобы создать новую. Не будем забывать об отсутствии контроля рождаемости. И подведем итоги.
Ученики заерзали за партами, зашептались, готовясь к перемене. Слова наставника «подведем итоги» означали скорое окончание лекции. Встреча с наставником Вершины нравилась гимназистам Основания, но подростки оставались подростками – в предчувствии отдыха ученики повеселели. Ву-Волк понимал это и не заставил ребят ждать.
- Количество ресурсов было ограничено. Производство было высокоотходным, а вторичная переработка справлялась лишь с малой долей от общего объема отходов. Население росло по логистической формуле. Как вы знаете, функция подразумевает выравнивание роста населения в сторону емкости среды при достижении предельной нагрузки. В какой-то момент этот механизм вышел из строя. Триединая опора древнего порядка задрожала и рухнула. Таковы были социальные предпосылки Большого Несчастья. На следующей встрече мы поговорим о техногенных, экологических и стихийных причинах переломного момента в жизни человечества.
Ву-Волк отключился, не дожидаясь, когда поток встанет для прощания, - оставил свою голограмму для порядка. Он торопился: его вызывала старейшина Ар-Волк.